Позволь мне быть твоим героем

Следующий день для Тецуи стал тем еще подарком, о котором можно было только мечтать. Она практически постоянно влипала во всякие приключения и чаще всего по своей инициативе. Аомине был тем еще ходячим бедствием, и не раз подруга на пару с ним оказывалась в таких заварушках, что впору записывать и публиковать книгу сказок. Куроко не была вспыльчивой и не отвечала рукоприкладством, считая, что дракой дело не решить. Распасовщица была миниатюрной, она в жизни никого не била, чтобы выразить тем самым свое мнение. Порой в ее адрес летели обидные слова или с ней поступали так, что хотелось лезть на стену. Но Тецуя никогда и рохлей не была, а уж хранить молчание, когда вовсю распускают слухи, считала неблагодарным делом и промолчать не могла, говоря то, что у нее было на уме. Так получилось, что фанатки Кисе все же смогли подкараулить ее во дворе школы перед началом урока. Остальные ученики уже разбрелись по классам, поэтому никто не видел, что происходило прямо под школьными окнами. Их было трое. Перевес в пользу большинства. Сейчас Куроко была одна. Фантом Тейко выслушала много грязи в свой адрес, угроз и обещаний, что ей не поздоровится, если она хоть на метр приблизится к Кисе. Стоящие девицы были такими жалкими в попытках запугать ее, что ниже падать им было просто некуда. Тецуя на все их слова лишь странно улыбалась, а взгляд голубых глаз на мгновение показался им снисходительным, заставляя в удивлении взирать на девушку, которая даже в такой ситуации не собиралась просить прощения, либо сделать так, как они хотят. Удар пришелся по щеке Тецуи, голова которой метнулась в сторону. На бледной коже стал проступать красный след с царапинами от ногтей поклонницы, не понравившейся то, что все шло не так, как она планировала. - Грустно, - приложила руку к своей щеке Куроко, снова смотря на обидчицу, – ты пускаешь в ход силу, потому что кроме нее у тебя ничего нет. - Что ты сказала? – повысила голос та, не обращая внимания на то, как остальные девушки отступили на шаг назад, подмечая, арктический холод в глазах Куроко, от которого стало не по себе. Девица снова замахнулась, чтобы ударить, но у нее не вышло, когда Тецуя перехватила ее руку, не давая приблизиться к своему лицу. - Довольно. Сейчас ты показываешь только свое бессилие, а решать все рукоприкладством нехорошо и плохо, ты так не думаешь? Девушка почувствовала на своей руке крепкую хватку, от которой перехватило дыхание. - Ненормальная! – выкрикнула фанатка, отскочив назад к своим подругам, которые с тревогой смотрели, как она нервно заправляет за ухо прядь. – Пошли отсюда, она психопатка. Девушки быстро ретировались, оставляя Тецую одну. Куроко поправила галстук, который растрепался от схватки и удалилась в медпункт. Зайдя в кабинет, она не обнаружила врача, поэтому самолично взяла пластырь в лежащей неподалеку аптечке и, стоя у зеркала, заклеила щеку, на которой были след от удара вперемешку с кровью. Появиться в спортзале с саднящими царапинами она не хотела, а так хоть немного, но удалось убрать неприятное покалывание в области щеки. Вот ведь ирония. Она снова говорит в глаза то, что у нее вертится в мыслях. Это и было основной причиной, почему баскетболистка частенько попадала в неприятности. Сняв с себя пиджак, она накинула его себе на плечи, толкая дверь и направляясь к спортзалу, где ее ждала команда, а в частности Сацуки, которой Куроко обещала помочь с тренировками парней. Именно Момои заметила, в каком состоянии шестой игрок. Планшет выпал из ее рук, а глаза с беспокойством смотрели на не так давно приобретенную подругу. Подскочив к Куроко, Сацуки осторожно взяла ее за руки, разглядывая лицо и причитая, что та снова вляпалась в историю. Тецуя успокоила ее, потрепав по волосам, улыбаясь уголками губ, чтобы отвлечь ту от нарастающего волнения. От подобного жеста менеджер клуба Тейко, всхлипнув, обняла девушку, говоря, что никогда не оставит ее одну и что та может рассказывать все, что распасовщицу тревожит. Куроко улыбнулась на этих словах чуть более открыто. После Момои девушку увидели и другие игроки. Кисе был одним из них. Подлетая к ней, он хотел прикоснуться к щеке, на которой был пластырь, но Куроко ушла от его протянутой руки, отступив на шаг назад, когда он уже почти достиг цели. - Не трогай, Кисе-кун, - голос стал холоднее на несколько градусов. - Куроко-чи, что случилось? – все еще не понимал Рета. – Откуда у тебя эти ушибы? - Упала. Со стремянки в библиотеке. - Тебя избили? – не отставал Кисе. – Это он сделал? Попытка схватить ее за руку увенчалась успехом, и теперь Рета с ужасом смотрел на «боевое» ранение. Откинув его ладонь, она попыталась развернуться и уйти, но блондин снова перегородил путь, не желая уходить и оставлять ее в покое: - Куроко-чи, почему ты не говоришь правду? Я же ничего плохого тебе не сделал. Позволь помочь тебе. Если это он сотворил такое, то я никогда не прощу его. - Почему ты решил, что это он? - Куроко-чи, ты не должна общаться с ним. Он эгоист, ему нет дела до других. Этот парень портит и ломает все, к чему прикасается. Ты тоже сломаешься, если продолжишь общаться с ним. У него каждый день новая девушка, которую он использует, а потом бросает, стоит потерять к ней интерес. Я не хочу, чтобы он поступил с тобой также, как и с остальными. - Кисе, - Мидорима как раз проходил мимо них, услышав речь блондина. – Она сама вправе решать, с кем ей общаться. Твои запреты только выводят из себя. - Но это правда, - стоял на своем тот. – Куроко-чи не заслуживает того, чтобы он обращался с ней, как с вещью. - Зачем ты это мне говоришь? - спокойно спросила баскетболистка. – У вас с ним какой-то конфликт, но почему ты так упорно стараешься меня переубедить? - Он увел у меня девушку, - резко ответил ей игрок, чем вызвал ее непонимающий взгляд. – Увел и получив то, что хотел, бросил, не пожалев о содеянном. Думаешь, я за это ему спасибо скажу? Он всегда делает то, что ему вздумается, не думая о том, сколько боли причиняет. - Прости, Кисе-кун, но меня это не касается. Тем более, такие отношения рано или поздно бы рухнули. - Что? – выдохнул Рета. – Откуда ты можешь это знать? - Кто любит, Кисе-кун, не предал бы. Это касается не только семьи, друзей, либо увлечений. Если ты говоришь, что любовь созидает, то следуя твоей логике то, что было у тебя с ней не любовь, а притворство. Если она так легко отказалась от тебя, значит ей была нужна лишь твоя слава и твоя внешность, иначе бы не посмела оттолкнуть того, кого полюбила. Кисе Рета распахнул глаза, уставясь на Куроко. Ее слова задели его за живое, но обида и злость на Хайзаки не исчезла, бурля в игроке, как кипящая лава, и грозясь вот-вот перейти черту. - Все равно. Даже если ты и права, с тобой он поступит не лучше, Куроко-чи, если уже так не сделал. - Сделал что? – послышался голос справа от них. Тецуя перевела взгляд на парня, который уже подходил к ним, потирая шею. - Рета, все никак не угомонишься, смотрю. Сколько можно…, - на последних словах Шого запнулся, наконец, увидев, в каком виде была Куроко. Глаза его полыхнули недобрым огнем. Хайзаки резко встал перед Кисе, загораживая собой девчонку. - Что ты сделал? - Что? – Кисе ничего не понимал. - Это ты сделал с ней, кретин? – Шого выходил из себя, и это видели все, но никто не рискнул вклиниться между ними. Он терял контроль. Зная, каким может быть Хайзаки в такие моменты, окружающие старались слиться со стеной, потому что его вспышки ярости были жуткими, даже, в какой-то мере, пугающими. Аура вокруг парня была чернее ночи и сгущалась с каждым выдохом, не собираясь просто так рассеиваться. Хайзаки не брезговал рукоприкладством, не боясь замарать свои руки, если это приносило ему после этого облегчение и сводило злость на минимум. Он воздействовал на других лишь грубой силой, стоило кому-то лишь заикнуться о Шого неуважительно или скривиться при его появлении. Неважно что это было, ведь исход всегда был один и тот же. Баскетболист слышал только себя, не беря в расчет слова других. Ему было до лампочки, что происходило в клубе, но стоило только появиться Кисе Рете, как его начинало бесить любое его движение, вплоть до простого присутствия в одном помещении с ним. Сейчас ситуация была ничем не лучше. Ему не важна была причина, чтобы навалять этому спортсмену по первое число, главное, чтобы самому Хайзаки после такой стычки стало лучше. - Я ничего не сделал! – возмущенно ответил тот. – Я лишь хотел помочь Куроко-чи! - Это был не он, а его группа поддержки, - раздался голос Тецуи за спиной Хайзаки, что только подлило масла в огонь, судя по оскалу Шого, который после этих слов еще больше распалился. Он зарычал, делая шаг вперед, хватая Кисе за ворот футболки: - Сволочь, - прошипел он. – если не можешь держать своих баб в узде, то грош тебе цена. Я не удивлюсь, если ты сам их и натравил на нее. Ну как, полегчало? - Что ты такое говоришь? – пораженно выдохнул блондин. – Я бы никогда до такого не опустился! - Но доля вины в случившемся висит на тебе, - зло кинул Шого. – Ты просто жалок, Рета. Остановить не смог, но и мешать не стал. Вот гад, - Хайзаки всего трясло. Еще чуть-чуть и случится непоправимое. Неожиданно парень почувствовал невесомое прикосновение, после чего чужая рука скользнула в его широкую ладонь, переплетая пальцы и обращая на себя внимание: - Хайзаки-кун, - позвала его спортсменка, – не сердись на Кисе-куна. Он, правда, не знал. А я сама виновата, что дала повод для их ревности. Между игроками, которые тренировались и видели всю эту сцену от начала и до конца, пронеслись шепотки. Еще бы, не каждый день увидишь такое столкновение лучших в баскетболе, так открыто выражавших свою неприязнь друг к другу. А жест Тецуи заставил их сглотнуть и ждать того, что мог отчебучить Хайзаки, который никогда не отличался спокойным характером. Акаши Сейджуро вмешиваться не спешил, предпочитая наблюдать из тени за представлением, находя это интересным зрелищем и ожидая того, чем это все закончится. Подозрительно тихо. Кисе Рета в шоке распахнул глаза на поведение Тецуи, которая ожидала реакции на свои слова. Шого разжал ткань спортивной формы Реты, переключая все свое внимание на Тецую, до сих пор державшую его за руку. Фантом клуба Тейко не смущалась своей выходки. Вихрь эмоций в серых глазах начал успокаиваться, затихая и принося с собой осознание того, что он чуть было не сорвался и не отмутузил Кисе, как боксерскую грушу. Морщинка между бровей разгладилась, а сам Хайзаки заметно расслабился, возвращая себе контроль над эмоциями, чуть не полетевшими в тартарары из-за одного баскетбольного типа. Вот так сюрприз. Капитан команды Тейко усмехнулся, заметив перемены в спортсмене. Куроко Тецуе решительности не занимать, раз даже такой инцидент, чуть было не перетекший в мордобой, она смогла повернуть в другую сторону, полностью игнорируя то, что могли подумать другие. Сработал эффект неожиданности, что было только на руку распасовщице. Акаши не так хорошо мог прочитать Тецую, как Аомине, который всегда маячил за ее спиной, но Сейджуро не составило труда понять, что напарница Аомине манипулирует ситуацией, полностью выводя из равновесия всех, кто к этому был не готов. До Хайзаки все же дошло, что он застыл, как истукан, хранивший молчание и тупо пялившийся на Куроко. Неосознанно он чуть сжал в своей руке ладонь распасовщицы, которая все еще смотрела на него, не собираясь делать шаг назад. - Куро-чин смелая, - услышали они голос Мурасакибары Ацуши. Сладкоежка до этого молчал, наблюдая за тренировкой остальных игроков. А вот Аомине Дайки вряд ли бы за такое погладил по голове. Но его в зале не было из-за того, что Акаши снова наказал нерадивого форварда, заставляя бегать вокруг здания школы, не собираясь смягчать свои приказы только потому, что тот клятвенно обещал больше не считать ворон на тренировках. Хайзаки же, придя в себя, вдруг хмыкнул, подхватывая Куроко на руки. Кинув свирепый взгляд на Кисе, он пошел в сторону выхода. Тецуя была такой легкой, что Хайзаки посчитал, что кому-то нужно побольше есть, чтобы не взлетать при любом порыве ветра. Ну дела. - Хайзаки-кун, ты что делаешь? – Куроко попыталась соскользнуть с рук баскетболиста, но тот не дал ей своевольничать. – Я могу ходить, если ты не знал. - Нельзя, - отклонил ее просьбу тот. – Сегодня тебе положен отдых. - И поэтому ты меня несешь в неведомые дали? – баскетболистка обняла парня за плечи, чтобы окончательно не упасть. - Мы идем гулять. - Это несмешно, Хайзаки-кун. Я боюсь, что ты подхватил заразу от Кисе-куна, раз твои мыслительные процессы дали сбой. Сейчас идет тренировка и пропускать ее у нас нет никакого права. - Как идет, так и пройдет, - отрезал Хайзаки, пинком открывая дверь. – Я сказал, что тебе сегодня надо отдохнуть и никаких нагрузок. Завязывай находить причины, чтобы от меня избавиться. - Но я…, - начала было Тецуя, но Шого не дал ей сказать. - Тецуя, - парень выглядел недовольным, – кончай бред нести и угомонись хоть на минуту. Я сказал, что мы идем гулять и это не обсуждается, так что заткнись и не перечь мне. Имя распасовщицы невольно сорвалось с языка, будто Хайзаки всегда называл ее по имени. Для парня было обычным делом общаться не только с учениками, но и с представителями власти так, будто он никогда не слышал о таких понятиях, как «воспитанность» и «вежливость». Людей, которых он на дух не переносил или раздражающие парня одним только видом, Хайзаки называл исключительно по фамилиям, выплевывая их с каким-то омерзением, будто для него это было самой гадкой вещью в мире. И лишь к единицам он мог обратиться по именам, и в их круг входили игроки основного состава, с которыми Шого часто контактировал и тренировался на одной волне. Поэтому он не удивился тому, что теперь и Куроко Тецуя вошла в этот список лиц, ведь приписывать ее к большинству тех, с кем он сталкивался, было просто немыслимой чушью. Голубые глаза смотрели прямо в глаза цвета стали, словно ища ответ на свой вопрос. Поступок Хайзаки, решительный взгляд серых глаз, в которых застыла правота своих слов, окончательно добили Тецую. Она спрятала лицо на его плече, пробормотав: - Хайзаки-кун, ты манипулятор, так нечестно. Но Шого услышал ее и не сдержал смешка, продолжая путь. А Тецуе оставалось смотреть, как из зала выглядывали ошарашенные лица игроков, которые не могли взять в толк то, что сейчас произошло. Куроко же резонно поворачивала голову в сторону, улыбаясь уголками губ. Прошло несколько часов прежде, чем Тецуя смогла вернуться обратно в зал, чтобы взять забытые вещи, которые все это время лежали в шкафчике. Ребята до сих пор тренировались и лишь обеспокоено взглянули на девушку, когда она появилась, но, убедившись, что с ней все в порядке и она выглядит также, как раньше, вздохнули с облегчением. Все же они волновались за подругу, которая часто поступала необдуманно, за что остальным приходилось хвататься за головы от ее выходок, которые были за гранью их понимания. Скоро должны были закрывать помещение, поэтому игроки потянулись к раздевалкам, еле стоя на ногах от усталости. Тецуя заметила, что на лавочке стоит школьная сумка, поэтому поинтересовалась, кто мог ее забыть. Момои Сацуки, тяжело вздохнув, поведала подруге, что Хайзаки Шого бросил ее здесь, когда только появился на тренировке, даже не удосужившись положить ее на законное место, то есть в шкафчик для подобного рода вещей. Чуть нахмурившись, Тецуя взяла ее в руки, намереваясь отдать владельцу, на что получила удивленный взгляд Сацуки, но перечить не стала, зная, какой она может быть упрямой. Ей оставалось только смотреть ей вслед с обреченным видом и надеяться, что Куроко снова не влипнет в историю, где еще фигурирует небезызвестный всем им игрок. Сейчас ее больше волновало, как отнесутся к подобному остальные приятели, которым присутствие парня портило все планы и действовало на нервы. Тецуя же в это время проходила мимо дверей библиотеки, когда услышала шум и крики, которые для подобного места были редкостью, поскольку там всегда царила тишина. Заглянув в помещение, невидимый игрок Тейко увидела небольшую группу школьников, которая жалась в углу с беспомощным видом и смотрела в сторону стеллажей, не зная, что им предпринять. - Черт! Он же его сейчас убьет! – ужаснулся школьник, со страхом в глазах смотря, как один парень схватил другого за рубашку, после чего толкнул на стеллаж, с которого упали несколько книг. Жертва попыталась удрать, но ничего не вышло - баскетболист оказался быстрее. Согнув ногу, Хайзаки коленом ударил того прямо в солнечное сплетение. Старшеклассник сдавленно захрипел, складываясь пополам. Хайзаки Шого не знал пощады. Его звериная натура и взгляд прищуренных серых глаз, в которых плескалось чистой воды бешенство с примесью ненависти и агрессии, заставляла окружающих отскакивать от парня, как от огня, не смея даже смотреть в его сторону. - Что делать? – лихорадочно соображал его друг в очках. – Позвать президента студсовета? Мы не сможем его остановить. – В подтверждение его слов Хайзаки уже успел ударить парня в скулу, и тот завалился на бок, хватая ртом воздух. Старшекласснику вдобавок сломали нос, судя по тому, как он схватился за него, судорожно пытаясь остановить кровь, которая уже начинала окрашивать в свой багряный цвет ладонь пострадавшего. Хайзаки Шого не ведал, когда нужно остановиться. Костяшки пальцев были сбиты в кровь и не успевали заживать, когда он снова ввязывался в драку, игнорируя легкую боль от того, что раны снова открылись. - Нет, не получится. Он не станет его слушать, - и тут его осенило. – Куроко. Приведите сюда Куроко Тецую. - Ту самую? – спросил друг, слыша новые удары со стороны стеллажа. – Но это же девушка, что она сможет сделать? - Вы что-то хотели? – услышали они тихий голос, от которого моментально подскочили. Рядом с ними оказалась Тецуя Куроко в форме школы Тейко, которая держала в своих руках сумку, тут же оказавшуюся на рядом стоящем столе. - А ты..., - начал было школьник, но Куроко перевела уже свой взгляд на то место, где была драка, после чего направилась прямо туда, не меняясь в лице. Он не подчинялся правилам, не следовал уговорам и просьбам прекратить вести себя жестоко. Никто не мог остановить его, если Шого начинал распускать руки. Гнев парня не имел предела, расширяясь в размерах и перекидываясь на всех, кто попадался ему под руку. - Стой! Он же больной, слушать даже не станет! Но игрок основного состава баскетбольного клуба не обратила на эти слова никакого внимания, продолжая свой путь. Куроко остановилась прямо за Шого, который не заметил этого, продолжая избивать парня. - Хайзаки-кун, - раздался за его спиной до боли знакомый голос, который заставил замереть с занесенным кулаком для нового удара, – позволь спросить, что ты делаешь? - А, Тецуя, - усмехнулся он. – Да вот, воспитываю мусор, который не может вовремя заткнуться. Он хотел было снова вернуться к прерванному занятию, но не смог, поскольку почувствовал, что теряет равновесие и с грохотом повалился на пол лицом вниз. - Для воспитания подобные методы наказания неприемлемы, Хайзаки-кун, - ровно ответила Тецуя, которая села ему на спину, слыша сдавленную ругань снизу. – Для этого нужно поговорить с человеком, не повышая тона, и объяснить, в чем он не прав. - Тецуя, - зарычал Шого, – слезь с меня, каратистка недоделанная, пока я и тебе кости не пересчитал, - попытался встать тот, но его снова подкосило, и он упал, слыша обреченный вздох. - Ты поступил очень плохо, Хайзаки-кун. Для того, кто является игроком основного состава такое поведение недопустимо. - Да? И что ты собираешься сделать? Пожалуешься нашему истеричному капитану или заставишь туалеты драить? В это время остальные ребята помогли пострадавшему и вывели его из библиотеки, оставляя другую часть в шоке смотреть картину, которая предстала перед их глазами. И было чему удивляться. Нечасто можно было наблюдать, чтобы кто-то смог урезонить Хайзаки Шого, не схлопотав при этом по лицу. Точнее, никто и никогда не мог его осадить, не считая действующего капитана, который находил управу на такого невменяемого игрока, когда у того начинала съезжать крыша. Но Тецуя Куроко не вписывалась в определение «обычная школьница». Что говорить, а ее методы были ничем не хуже, судя по тому, как она справлялась с остальными проблемами, если те подкрадывались из-за угла. Момои Сацуки до сих пор не верила тому, что Хайзаки сдержал слово и не пропускал клубные занятия после той встречи в торговом центре, где Тецуе удалось повлиять на него, пускай и таким образом. Да и другие стали замечать, что, когда Куроко рядом, то Хайзаки меньше буянит и плюется ядом. А ведь когда она вступила в клуб, Шого только и делал, что кидал в ее сторону не самые хорошие свои реплики, пытаясь задеть игрока, но всякий раз натыкался на стену из полного безразличия, которое разбавлялось прямолинейными ответами, если сильно припекало. Чем сильнее били в цель слова Тецуи, тем чаще Шого вступал в словесные баталии, провоцируя спортсменку, которая смотрела на его попытки, как на своеобразное развлечение, как-то обронив, что Хайзаки Шого больше бы подошла работа в цирке, нежели в сфере баскетбола, что было воспринято как вызов. И нет ничего необычного в том, что по школе гуляли слухи о том, что Хайзаки Шого и Куроко Тецуя неплохо ладят. Для школьников новость о Шого, который еще не прикончил свою сокомандницу за ее чересчур честные ответы и то, что она часто говорила то, что на самом деле думает, уже был поводом считать их чуть ли не лучшими друзьями. Те, кто был в курсе о настоящем положении дел, лишь закатывали глаза и качали головами, лишний раз убеждаясь, что фантазии сплетников нет границ. - Твои варианты не несут за собой какой-либо пользы. Безусловно, ты заслуживаешь наказания, Хайзаки-кун. И это будет то, что ты больше всего терпеть не можешь. Кстати, я принесла твои вещи, поскольку зал уже закрыли и ты бы не смог их взять. Парень под ней напряженно застыл, когда Куроко Тецуя уже встала с него, отряхнув одной рукой юбку, после чего взяла со стола свою сумку, закидывая на плечо. Хайзаки пришел в себя, подорвавшись с места. - Я не буду этого делать, слышишь? Не буду и точка. Куроко и бровью не повела, смотря на парня, который медленно закипал. - Ты слышишь? – ударил он двумя руками по столу, стоя напротив нее, чуть наклонившись и прожигая взглядом. – Никто не смеет мне приказывать. Тецуя скрыла улыбку, понимая, почему спортсмен так бурно отреагировал. Еще не так давно она узнала, что Хайзаки Шого однажды как-то раз в качестве наказания заставили сидеть с младшеклассниками, которые собирались связать свою жизнь с баскетболом и поступить в школу, которая им приглянулась. Ему поручили показать детям асы в баскетболе, на что он чуть не взорвался от злости. Сацуки не приукрасила, когда сказала, что баскетболист даже рядом не мог находиться с этими «мелкими и раздражающими писклями», как он выразился при ней. Хоть там и много нецензурной брани было, за которую его поперли вон из зала, отдавая инициативу другим игрокам, которые были более адекватны, чем он. С того случая много времени прошло, но до сих пор Хайзаки не мог спокойно находиться с детьми, помня предыдущий опыт такого общения. На каждый вопрос от детворы, которые не понимали того или иного движения в баскетболе, поэтому хотели знать, как это делается, Шого скрежетал зубами и сыпал проклятиями в адрес того, кто это наказание придумал. - Веди себя тише, Хайзаки-кун, ты в библиотеке, - лаконично ответила на его выпад Куроко. - Да срать я хотел. Пускай хоть стекла повылетают, мне наплевать. Я делаю то, что хочу и подчиняться никому не собираюсь, запомни это. Какого хрена вы зенки вылупили, долбоящеры? Последняя фраза была брошена в сторону все еще стоящей кучки школьников, слушающих их разговор. Но после того, как Хайзаки буквально проорал эти слова в их адрес, то они запаниковали и рассыпались в разные стороны, убегая от взбешенного игрока Тейко. - Ты такой глупый. Шого поперхнулся воздухом, собираясь ответить что-то едкое, но застыл, когда Тецуя коснулась его щеки, а глаза неотрывно смотрели на парня. Тецуя нахмурилась, проведя указательным пальцем по его коже, вызывая стайку мурашек. Глаза цвета грозового неба удивленно смотрели на распасовщицу, которая убрала руку, после чего с нечитаемым выражением лица обратилась к Шого: - Хайзаки-кун должен приложить холод к синяку, иначе он будет болеть. Не заставляй людей волноваться о тебе. После чего скрылась из виду, и лишь слабый цитрусовый запах ее духов остался в воздухе, подтверждая, что она была тут. Игрок Тейко все еще оставался на месте, прикоснувшись к тому месту, где минутой назад его касалась ладонь Тецуи, после чего губы растянулись в кривой улыбке. Спортсмен почувствовал, что там на самом деле синяк и он саднит, напоминая о себе тупой болью. Черт возьми, и правда, не глупый ли?