Позволь мне быть твоим героем

Пнув очередную урну, которая перевернулась и разбросала мусор, Шого пошел дальше по дороге, закинув спортивную сумку. Сегодня был очередной матч между ним и командой, которая считала себя королями, хотя, на деле оказалась теми еще слабаками. Он уже и забыл, когда в последний раз встречал достойных противников. Даже не верится, что прошло уже немало времени с тех пор, как он распрощался с командой Тейко. Хайзаки окончательно потерял над собой контроль, когда услышал от Акаши, что на место Шого нашли замену, а его самого отправляют восвояси. Решение Акаши повлияло на него как удар под дых, полностью сметая все амбиции и высокомерие, которое он демонстрировал в те дни. Шого пришлось смириться и покинуть клуб, кипя от злобы и ненависти к посмешищу, который даже не мог обыграть Хайзаки один на один. Настроения не прибавляло того, что он успел натворить за те дни — парень окончательно оттолкнул Тецую. В тот день он наговорил ей много жестоких слов, вплоть до того, что назвал девушкой легкого поведения, которая висла на асе Тейко, стоило тому улыбнуться ей. Шого не стеснялся в выражениях, он дошел до такого состояния, что на попытку Куроко остановить его, когда Шого снова ввязался в драку, вспылил в очередной раз. Баскетболист схватил ее за подбородок своими холодными пальцами и впился в губы грубым и жестким поцелуем. Куроко, по всей видимости, была застлана врасплох настолько, что не предпринимала никаких попыток вырваться из цепких пальцев Хайзаки, а лишь удивленно вздохнула, приоткрыв рот, чем тот и воспользовался, превращая простое касание губ в яростный и жестокий напор, в котором не было и намека на нежность. По телу Хайзаки, будто прошелся разряд тока, когда он снова ощутил знакомый привкус ванили, а тело взбунтовалось против него самого, предавая. Нервная дрожь прошлась по нему, как волна, сметая разумные мысли, а зрачок расширился, когда ногти Тецуи впились в его плечи, сжимая ткань повседневной школьной формы. — Хайзаки-кун, — баскетболистка часто дышала, когда тот оторвался от нее, чтобы восполнить кислород в легких, а голос стал сиплым, будто она пробежала ни один километр. — Пожалуйста, успокойся. Но Шого пропустил подобные слова мимо ушей, снова атакуя ее, яростно поцеловав. Перед глазами все поплыло, пелена возбуждения накрыла с головой Шого, когда ладони оказались под форменной рубашкой Куроко, сжимая талию без всякой мешающей ткани. Прикосновение к ее коже вырвало из уст Хайзаки хриплый стон от осознания того, что ему этого мало. Хайзаки Шого вдыхал знакомый цитрусовый аромат, исходивший от Тецуи, пока руки очерчивали талию девушки. Серые глаза потемнели, а дыхание стало рваным, когда его слух смог различить еле уловимый стон. — Остановись, — шептала она, а Хайзаки лишь ближе прижал распасовщицу к своему телу, прикусив ее губу и встречаясь взглядом с голубыми глазами, которые были подернуты дымкой, — Шого-кун. Хайзаки Шого был помешанным. Его покорили эти глаза и улыбка, озарявшая своим теплым светом все вокруг. Его тянуло к ней, словно, магнитом и было неважно, что могли об этом подумать другие. Только ее он видел в огромном потоке школьников. Только ее голос он мог слышать, даже, если вокруг стоял невообразимый шум и чья-то болтовня сливалась воедино с остальной, заглушая собой все остальное. Ее длинные голубые волосы трепал ветер, от чего они рассыпались по плечам, привлекая к себе внимание Шого. Он щурил свои серые глаза и кривил губы, когда очередной лопух перетягивал внимание девушки на себя.  — Ты сто процентов решил, что ее приглашают погулять или что-то в этом духе, да? — Момои Сацуки светилась, как лампочка, заметив, как напрягся Хайзаки Шого. — Ты тупая? — Отрицай, сколько хочешь, но ты точно был взбешен, когда те парни из параллельного класса подошли к Тецу. Чуть не взорвался от того, что они с ней заговорили и даже подошел ближе, чтобы позвать ее по какому-то пустяку и напомнить о себе. — Не шути со мной, — прорычал Шого, от чего Момои, ойкнув, поспешила скрыться от злого баскетболиста, который напугал ее своим разъяренным взглядом. Тогда это показалось ему смешным и до ужаса дурацким. Особенно выводы Сацуки, которые она делала, где их вообще быть не должно. Но сейчас баскетболисту было не до смеха. Свое имя, которое он услышал в первый раз от Тецуи, еще сильнее распалило Шого, и он почти выдохнул ей в губы: — Еще. Назови еще раз меня по-имени. — Ты злишься из-за Кисе куна, поэтому вымещаешь свою злобу таким образом на мне. Рано или поздно, но ты будешь жалеть об этом поступке. Будто очнувшись, Хайзаки резко толкнул Куроко от себя, и та отлетела к стене, до которой было около десяти шагов, где располагался спортивный инвентарь. Он не хотел этого. Не хотел делать ей больно, но парень был настолько зол, что не замечал, какую силу вкладывал. Тецуя налетела прямо на стол, согнувшись от боли, и сползая после этого вниз. Глаза Куроко взметнулись вверх на парня, который стоял на месте, поняв, что натворил, но задушил в себе раскаяние, вместо этого сухо выдав: — Идиотка. Хайзаки развернулся и стремительно вышел из зала, больше не посмотрев на спортсменку. Дверь захлопнулась, а желание пойти обратно к Куроко боролось с тем, чтобы этого не делать. И Хайзаки выбрал второе, отступил, наивно полагая, что это только к лучшему. Но лучше не стало. Ни через день, ни через месяц. Шого забывался в драках, алкоголе и случайных знакомствах. Нередко он еще слышал знакомые имена, но они вылетали из головы, когда Хайзаки полностью растворялся в громкой музыке клубов и болтовне смазливых девушек, которые составляли ему компанию на очередной вечер. И каждое утро он просыпался с головной болью, а в зеркале видел парня, который ядовито улыбался ему по ту сторону отражения. Хайзаки всегда был эгоистом, его не заботило то, что о нем могли подумать или сказать прямо в лицо. Шого не было дела до чувств других, особенно до женских слез и криков, когда он пользовался слабостями противоположного пола, а потом выставлял за дверь, бросая в лицо чудовищные слова. В его груди ничего не сжималось, он не чувствовал вины за свои поступки и смотрел на других сверху вниз. Новая школа. Новые люди. Баскетбольный клуб. Фукуда Сого не отличалась ни чем от других учебных заведений, и Хайзаки делал в старшей школе то же самое, что и всегда. Парень не уважал ни своих семпаев, ни учителей, а в клуб баскетбола вступил лишь из-за своей скуки, которая в последнее время разрасталась в нем все больше и больше. Он сменил прическу, вплоть до цвета волос, настойчиво отмахиваясь от старых воспоминаний, где девчонка с голубыми глазами что-то говорила про волосы, а вот что — уже не мог вспомнить, да и не горел желанием, отступая назад от этих размышлений. Стереть. Удалить из памяти. Больше не вспоминать. Но призраки прошлого время от времени наведывались к нему в гости, заставляя вспоминать то, что он хотел забыть. Его ненавидели и презирали за подобное отношение не только к виду спорта, но и к людям, которые его приняли и разрешили остаться. Баскетболист с первых дней дал понять игрокам, кто здесь имеет власть и что связываться с ним не рекомендуется, если здоровье подкачало. Капитан закрывал глаза на его выходки, сжимая кулаки, когда тот снова вел себя, как законченный ублюдок. Он сам себе был противен, но не мог не признать того, что с приходом Хайзаки их клуб смог пройти много матчей прежде, чем за ними закрепилось звание сильной команды. Спортсмен же играл агрессивно, грубо и жестоко. Это касалось не только противников, но и своих товарищей по игре, которым он не давал брать инициативу, ведя мяч в одиночку и не пасуя никому из игроков. В его голове всплыло давно позабытое воспоминание о том, как он однажды отдал пас, но быстро погасло, когда Хайзаки Шого возвращался в реальность, где на данный момент бесновались зрители и был матч с противниками из соседней школы. Атмосфера в команде была накалена до предела всякий раз, когда он выходил на паркет. Но Хайзаки до людей, которые не могли с ним потягаться, не было никакого дела. Он не чувствовал ничего кроме всепоглощающей злобы и насмешки, которые летели в сторону всякого, кто подумывал о том, чтобы его приструнить или прочитать нотацию. Не чувствовал до того момента, пока не увидел на собрании команды знакомый силуэт на экране телевизора, где их менеджер показывал матчи с возможными противниками, с которыми им предстоит сыграть в будущем. Голубые волосы взметнулись вверх, а твердая рука направила неуловимый пас прямо в руки парню с внушительным телосложением, сразу забившего сокрушительный данк. Шого не сразу понял, что на этом моменте затаил дыхание, не веря в то, что видели его глаза. Прошло какое-то время прежде, чем он понял, что в помещении остался он один, а собрание закончилось. Как в тумане он помнил, что потребовал у менеджера игры с той командой, которую он только что видел, и парень, трясясь от страха, вручил ему диски, ретировавшись прочь. Дома Хайзаки с жадностью смотрел на игру команды Сейрин, в которой игрок с одиннадцатым номером привлек внимание. Его практически не замечали на площадке, чем тот и пользовался, помогая товарищам своими точными и стремительными пасами. Хайзаки знал только одного человека с подобным стилем игры и такими пронзительными голубыми глазами. Парень поставил момент игры на паузу. Изображение выхватило девушку, сосредоточенную на передаче мяча, чуть приоткрывшей рот от быстрого темпа матча. Хайзаки провел указательным пальцем руки по экрану, где располагались губы распасовщицы, не сводя глаз с игрока. Это она. Куроко Тецуя, которая не бросила баскетбол и шла вперед, не смотря на всевозможные преграды. Пошла в мужскую команду по баскетболу. Ну что за безрассудная девица? Однажды Хайзаки увидел ее в парке уже после того, как стал играть в команде Фукуда Сого. Она сидела на скамейке в школьной форме, галстук был ослаблен, а рубашка была расстегнута на первые две верхние пуговицы, рядом же покоилась спортивная сумка. Издалека Шого не видел надписи школы, поэтому не мог сказать, где Куроко училась, но ноги его будто приросли к земле, когда он увидел этот безэмоциональный взгляд. Тецуя смотрела прямо перед собой и не замечала ничего, что творилось вокруг нее, после чего грустно улыбнулась, опуская голову. Шого видел, что ей плохо. Видел и все равно стоял на месте, хоть сознание и вопило подойти к ней, несмотря на то, что он сейчас видит. Его пригвоздило к месту, сделать шаг он не мог, даже если бы и хотел, будто что-то держало его и не хотело отпускать. А потом он увидел того, кого меньше всего ожидал здесь встретить. Раздражение стало подниматься в Хайзаки от осознания того, что этот человек уже был около Куроко и завел разговор, который должен был сделать он, но не этот нарисовавшийся придурок. Развернувшись, Шого устремился вон из парка, зло цыкнув и сжав кулаки. Хайзаки убегал. Первый раз в жизни он убегал от собственных чувств. Шого отвел руку от экрана, а во взгляде промелькнуло что-то, похожее на боль. Верно. Теперь ошибки баскетболиста преследуют его. Он утратил понимание и силу того, что значит быть человеком с сердцем и просто радоваться жизни. Ему всегда приходилось мириться со своей тупой болью, которая вспыхивала в районе сердца всякий раз, стоило увидеть в глазах людей разочарование и пренебрежение. Со временем ему стало все равно, голос совести затих и скрылся за железной дверью, на которую он сам же повесил огромный замок. Больше никто не мог задеть его за живое и вызвать агонию внутри него. Гордость Хайзаки не позволяла себе такой роскоши, как доверие и любовь. Разум брал вверх над чувствами и неважно, сколько те, буквально, вопили и пытались перехватить инициативу. Парень бросил их в клетку. Навечно, как он сам думал. Но с Куроко Тецуей все было иначе. Она, словно, видела его насквозь и смогла услышать и разглядеть в нем то, что не смог сделать никто другой. Против нее он был просто безоружен, а ее хоть и слабая улыбка, обращенная к нему, прогоняла злость и недовольство восвояси. Рядом с ней он чувствовал себя лучше. Хайзаки никому не позволял управлять своими мыслями и волей, да Куроко Тецуя и не делала этого. Одно ее присутствие приносило больше пользы, чем пустые и пафосные слова, которые он часто слышал от других изо дня в день. Вспоминая моменты, проведенные с ней, на его лице появилась улыбка. Перед сном он убеждал себя, что завтра все будет по-другому, что будет новый день и произойдет что-нибудь интересное, меняющее его привычный скучный поток будней, но этого не происходило. Хайзаки терял себя в веренице этих дней. Все было в полном порядке, пока он не просыпался и не открывал глаза, возвращаясь в реальность. Каждую ночь ему снилась девушка с голубыми омутами, жаркие поцелуи и стоны, сносящие крышу. В своих фантазиях они вытворяли такое, что последствия подобного не заставляли себя ждать — Хайзаки просыпался злой, как черт, и с крепким стояком, который не пропадал даже после самоудовлетворения прямо на кровати. Шого проклинал все на свете, когда стоял под холодной водой из душа, снова и снова возрождая в своей памяти образы из своих снов, водя рукой по члену, стиснув зубы и прикрыв глаза. Уже не первая разрядка заставила его застонать в голос, удовольствие взрывной волной прокатилось по всему телу, вибрируя и полыхая, словно, он заживо горел в огне, а черные точки перед глазами плясали еще какое-то время. Утром он чувствовал себя злым, подавленным, но больше всего — ему было не по себе от нахлынувших эмоций, которые, как цунами, накрывали его всякий раз, стоило только заметить в толпе голубые длинные волосы или почудиться тихому голосу. Алкоголь не спасал, она мерещилась ему повсюду. Ее глаза, запах духов, голос и улыбка — все это он улавливал, будто наяву. Шого видел ее образ и следовал за ним, а оказываясь близко, только руку протяни, стоял в одиночестве. Образ Куроко растворялся в толпе, подтверждая Хайзаки, что это игра его воображения, но голубые глаза и улыбка, обращенные в сторону парня на тот момент казались ему реальнее всех вещей вместе взятых. Напившись однажды до невменяемого состояния, Хайзаки увидел Тецую в той же форме Тейко, которая прикасалась к его щеке, присев перед ним на колени, когда он привалился к изголовью кровати на полу, пытаясь сфокусировать свой взгляд. «Посмотри на себя, Хайзаки-кун. Что ты делаешь со своей жизнью?» Шого отмахнулся от этих слов, пытаясь встать, но у него ничего не вышло. Бутылка виски покатилась по полу, издав звякающий звук, который вызвал неприятный лязг в голове, от чего он поморщился. «Хайзаки-кун». Спортсмен поднял голову, но неясные очертания все еще мешали ему разглядеть того, кто взывал к его рассудку. Ладонь на его щеке заставила повернуть лицо к источнику и замереть на месте. «Будь сильным. Если не ради себя, то ради меня. А теперь проснись». Шого зажмурился, все еще слыша в голове этот настойчивый голос. Голова загудела еще сильнее, даже сквозь сомкнутые веки он ощущал на себе ослепительный яркий свет. «Проснись!» Шого распахнул глаза, после этого зажмурившись от солнечного света, который заливал комнату сквозь неплотные шторы. Он был в том же положении, когда и засыпал, около изголовья кровати. Перед взором все еще стояло видение, которое заставило подняться на ноги, но никого кроме юноши в комнате не было. На Хайзаки накатило непреодолимое желание уйти отсюда. Он хотел к ней, сказать, что был неправ, что виноват в том, что произошло. Шого не умел просить прощения, но ради нее он попытается, даже если будет выглядеть нелепо и глупо. Игрок Фукуда Сого желал увидеть Тецую, даже если все вокруг будут против, услышать снова ее голос, который все еще помнил спустя столько времени. Рука наткнулась на клочок бумаги, валявшийся на полу, привлекая к себе внимание. Парень взял его в руки, узнавая снимок, потрепанный и помятый, а ведь баскетболист был уверен в том, что давно выкинул все, связанное с прошлым. Рука рефлекторно зарылась в темные волосы, растрепавшиеся после сна, а на губах мелькнула кривая улыбка, не коснувшаяся серых глаз. Хайзаки Шого скучал по Куроко Тецуе, которая улыбалась ему с фотографии времен Тейко, где вся команда была запечатлена после победы за первое место.