Позволь мне быть твоим героем

Года убегают дальше и дальше, и их невозможно поймать или вернуть. Они ускользают, оставляя после себя на сердце режущие раны, а часто шрамы, которые напоминают о себе глухой болью время от времени. У тебя за спиной немало лет. Вот только чего? Предательств? Злости? Лжи? Или храбрости? Ты и сам этого уже не помнишь, не знаешь, да и не хочешь вспоминать то, что было. Все это сливается в один поток, разъединить отдельные нити уже не представляется возможным, ибо они уже одно целое и не мыслят существования по отдельности. Хайзаки Шого слишком долго отворачивался от самого себя и своих чувств, думая, что ничего хорошего это не принесет. И, когда в его жизни появился человек, готовый принять его со всеми отрицательными сторонами характера, он снова делал шаг назад, хотя умом прекрасно знал, что эта встреча на его пути произошла не зря и не просто так. И он отталкивает его от себя. Потери отдаются железным привкусом крови, и парень злится еще больше. А потом в голове что-то щелкает, и Шого видит того, кто занимает его мысли уже долгое время. Для Хайзаки привычное русло жизни меняется: колкие словечки и лазурные глаза Тецуи, приводящие его в равновесие, закатывание глаз и фырканье Мидоримы Шинтаро, самоуверенные замашки Аомине Дайки, всегда встревающего в разговор там, где не просят, ленивая походка Мурасакибары Ацуши, вечно жующего очередную пачку чипсов, Акаши Сейджуро всегда готов дать дополнительное наказание с долей скептицизма и насмешки, Момои Сацуки с усталыми глазами, но ободряющей улыбкой на устах, приходит на помощь игрокам даже без их согласия. Кисе Рета — редкостный болван с громким голосом, на «гениальные» фразочки который всегда горазд. Все это смешивается с улыбками, смехом, нотациями, раздражением, весельем, криками, подколками их команды, которая, словно, все-все понимает. И ты осознаешь, что у тебя за спиной не годы предательств, лжи, злости или храбрости. У тебя за спиной годы тех, кого бы ты без заминки назвал близкими людьми. Они не семья. Не пародия и не искалеченная версия на ее подобие. Нет. Но для Хайзаки эти люди стали намного ближе собственной семьи, всю жизнь проводящей в разъездах и командировках. Парень смутно помнил, как вообще выглядят его родители, постоянно находившие отговорки и причины, чтобы уехать из дома, только бы не видеть единственного сына, которому слишком рано пришлось повзрослеть без должного внимания и тепла. «Мне нравится смотреть, как ты играешь». Обычная фраза волной тепла стала распространяться по всему телу, унося прочь острые шипы и иголки, поселившиеся глубоко внутри его тела. Хайзаки Шого никогда не говорили подобных слов, и от этого он не знал, как вообще нужно реагировать на подобные заявления. Парень ни разу не слышал в свой адрес похвалы или хотя бы обычного банального поощрения. Единственным человеком, кто признал его, стала Куроко Тецуя. Он был грешником, самым ужасным из всех, а в наказание получил создание с глазами цвета глубин океана и волосами, сравнимые с цветами-немофилами. Небо и земля в такие моменты становились едины при их цветении, и Шого зависал на подобных моментах. Кто он для нее? Защитник? Рыцарь? Или отпетый негодяй, чудовище без морали и каких-либо внутренних сдерживающих установок? Ответ на вопрос нашелся именно тогда, когда все его поступки имели прочный фундамент и связывались уже не только с личными мотивами, но и касались конкретного человека. Вот уж не думал он, что станет тем, кого раньше высмеивал и над кем потешался. Но теперь это не вызывало подобной реакции, как бы несуразно и по-дурацки это не смотрелось со стороны окружающих. Потому что мнение людей до сих пор продолжало быть для Хайзаки Шого самой последней вещью на земле, чтобы он к ним прислушивался. Кроме, пожалуй, одного. Он почти достиг выхода, когда на горизонте показалась команда проигравших в прошлом турнире. Хайзаки не собирался прятаться и убегать, поэтому широким шагом шел за тем, кто уже успел скрыться на улице. На него налетел долговязый парень с кукольным личиком из Кайджо, вечно цепляющий девчонок. Их команда была навеселе, не обращая особого внимания, кто здесь стоит или идет, а пинок от капитана Кайджо не заставил себя долго ждать, и игрок полетел прямо на Шого, который скривился от тошнотворного парфюма выскочки. Тот начал было извиняться за причиненные неудобства, но осекся, стоило только поднять на баскетболиста глаза. — Шары протри, — толкнул его плечом Хайзаки, продвигаясь по коридору к выходу, ощущая на себе тяжелые взгляды присутствующих. — Ты что здесь делаешь? — даже тут Рета не успокоился и не был бы собой, если бы не задал интересующий его вопрос. Растрепанные блондинистые волосы торчали в разные стороны, а глаза враждебно были обращены на Хайзаки. Шого остановился, рассматривая перед собой парня, всем своим видом показывающего, что он ни капли его не боится, и ощерился на этот выпад. Больше всех из Поколения чудес Хайзаки ненавидел именного его — смазливого мажора с мозгом первоклашки, жутко доводящего Шого своими тупыми вопросами и ответами. Их противостояние было известно всем, кто учился вместе с парнями в Тейко или хоть раз видел их на площадке. Одно только имя было как бельмо на глазу, а уж присутствие игрока Кайджо в одном помещении на расстоянии вытянутой руки заставляло все внутренние негативные эмоции подниматься вверх. Такое ощущение, что у Шого аллергия на одного конкретного человека, все еще маячившего в его жизни. Хайзаки ненавидел его притворство и излишнюю доброжелательность. Его глупую улыбку от уха до уха, фальшивую плаксивость и обидчивость. Казалось бы, что все черты так нетерпимые Хайзаки были заключены в этом блондине, словно, насмешка. — Не твоего ума дело, Рета, — едко бросил в лицо Шого, подмечая, как Кисе сжал кулаки от насмешливого тона. — Играй в песочнице и не встревай туда, где тебя покалечить могут. Почти поравнявшись с игроком Кайджо, Шого ощутил на своем плече чужую руку, от чего среагировал сразу же и припечатал к стене Кисе, схватив за ворот ветровки. Он слышал, как сокомандники блондина загалдели от этого выпада. — Кто тебе разрешил меня трогать? — в лицо юноше прошипел Хайзаки, другой рукой сдавив кисть аса Кайджо так, что тот скривился от боли. — Заткнись и свали, понял? — Хайзаки, отпусти его, — Касамацу Юкио стоял рядом, нахмурив брови. — Не устраивай сцен. Шого лениво перевел свой взгляд на того, фыркнув от подобного замечания, после чего толкнул Рету прямо на Касамацу с достаточной силой, чтобы бывший игрок Тейко впечатался в грудь своего лидера. — Какая скучная команда, — Хайзаки обвел взглядом Кайджо. Всякий раз, стоило только столкнуться с ними, Шого не покидало ощущение того, что он попал в долбанный цирк. Рета смахивал на сердитую обезьянку в клетке, а его сокомандники на клоунов-телохранителей. Аналогия спустила пусковой крючок и побудила мысленно расхохотаться. Ну, точно. Обезьяны же копируют людей, а у Реты стиль игры такой же. — Реально похожи. Как две капли воды, — задушено проговорил Хайзаки, а плечи затряслись, после чего уже послышался его громкий смех. Лица парней вытянулись, и они уставились с непониманием на вдруг веселящегося Хайзаки. — Он чокнулся, — пробормотал сокомандник Кисе. — Аж жутко стало. — Не трогай Куроко-чи, — с какой-то озлобленностью сказал молчавший до этого Кисе. — Ты на ее матч приходил, не думай, что я дурак, — игрок Поколения чудес расправил плечи, не собираясь уходить. Касамацу Юкио помрачнел от этих слов, в голове прикидывая, насколько все плохо. Значит, Хайзаки здесь из-за Куроко? Решил отомстить и ей? — Честно говоря, твои банальные претензии ничуть не изменились, — повернулся в их сторону баскетболист в форме Фукуда Сого, а серьга в его ухе блеснула в тусклом свете. — Дуешься, что тебя обставили, звездочка? Ну-ну, только не впадай в крайности. — Она не вещь или игрушка, — Рета дернулся вперед, но его удержал Касамацу, крепко схватив повыше локтя, но это не возымело никакого эффекта, — Хочешь разрушить ей жизнь и снова сделать больно? Я не позволю тебе этого совершить, уж будь уверен. — Хватит слюной брызгать, бесишь. Это наши с ней дела, ты тут никаким боком не притерся, так что завязывай театр одного актера, — Шого начинало надоедать такое отношение к Куроко. Блондин слишком сильно был зациклен на девушке, что не осталось им незамеченным. — Я ее друг и это мое дело, — не сдавался Рета, получив на свой выпад смешок. — Да ты что? Даже теряюсь в догадках, сколько поз в твоих мечтах ты перепробовал по якобы дружбе. Понравилось? — провел языком по своим губам Шого, завидев на свой жест отвращение на лицах парней. — Руки еще не стер от запала своих бурных фантазий? — Замолчи, — у аса сдали нервы, — ты просто омерзителен, — а глаза в этот момент метали молнии. — По ходу я по больному ударил, — громко рассмеялся Хайзаки, запрокинув голову. Шого всегда смешили его импровизированные маленькие истерики, где он не мог перед всеми в полной мере показать истинное лицо. Но в какие-то моменты настоящие чувства прорывались сквозь эту пелену, руша образ пай-мальчика. Смех внезапно прекратился, как и начался, а серые глаза сузились, презрительно смотря на парня. — Иди и дальше точи свой карандаш, Рета. Ты ей неинтересен, как и твой капитан-девственник, зарящийся на нее втихую, когда никто не видит. Касамацу Юкио подавился воздухом, а на лице выступили красные пятна, когда он воскликнул: — Чего? — О, так я оказался прав, — довольно заключил Шого, разворачиваясь к выходу. — А знаешь, что случается с теми, кто вертится около других людей и досаждает им своим бредом? — сверкнул глазами баскетболист, после чего закончил. — Они попадают в темные подворотни на растерзание толстосумам с сальными глазенками и те делают с тобой все, что душе захочется. По-моему, вы сделаете услугу обществу, если когда-нибудь решите свернуть туда после тренировок. — Что за хрень ты плетешь? — брезгливо кинул ему парень в очках в форме Кайджо. Ладонь Хайзаки взметнулась вверх, чтобы помахать на прощание, но в последний момент сложилась в другой, показывая средний палец. — Ну и выродок, — прорычал товарищ Кисе из Кайджо, снова услышав смех ненавистного игрока Фукуда Сого. Шого Хайзаки вышел из здания, озираясь по сторонам. Фантом клуба Сейрин не могла далеко уйти, а значит сейчас была где-то поблизости. Внимание привлекли парни из соседней школы, судя по тренировочным ветровкам. Шого не запоминал противников в лицо, только если те не привлекали внимание, а эти были ни чем непримечательными личностями. Один шатен с торчащими во все стороны волосами, другой — рыжий балабол не переставал закрывать свой рот. Хайзаки бы прошел мимо них, вот только обрывок разговора, донесшийся до его ушей, пробудил его только-только задремавшую ярость. Спустя пару минут один валялся без сознания с синяками и ссадинами на асфальте, а второй — рыжий баскетболист упорно шарил что-то в кармане, тяжело дыша и лежа на животе. Его действия не остались незамеченными, и в следующий момент по ребрам прилетел нехилый пинок, а на руку наступили ногой, вырывая из уст стон, полный боли. — Урод, — хрипел пострадавший, — ты не знаешь, с кем связался. Парня резко дернули за волосы, а серые глаза, оказавшиеся на одном уровне с лицом баскетболиста с издевкой смотрели на оппонента так, что тому стало не по себе. — Ты даже не представляешь, насколько часто я слышу такое, — Шого рассматривал его, будто диковинную зверушку. Очередной зарвавшийся сосунок, возомнивший себя вершителем судеб, Хайзаки часто встречал подобных людей и на паркете и за его пределами. — Только такие слабаки и пустоголовые бакланы как вы будут делать что-то тормознутое. О, придумал. Жертва боязливо поежилась от энтузиазма в голосе Хайзаки, ничего хорошего не сулящего. — Вырежу ножом у тебя и твоего дружка то, что остальным будет уроком. Волна страха прошла по телу игрока из соседней школы, когда он услышал подобные слова. Умом он понимал — шутить с таким парнем, как Хайзаки Шого себе дороже, приходилось слушать разные слухи об этом наглом и высокомерном баскетболисте, но одно дело — травить байки и приукрашивать действительность, совсем другое — встретиться с угрозой лицом к лицу. — Ты за кого нас принимаешь? — просипел, снова почувствовав, как волосы на его затылке с силой сжали и дернули выше. Боль заколола по всему телу от недавно перенесенных побоев, но молодой человек упрямо сжал зубы. — Так вы же идиоты, — прояснил Хайзаки, как простую истину, понятную всем. — Вот только я не настолько добрый и великодушный, чтобы просто стоять и улыбаться после всего, что вы, сброд, тут наговорили, — глаза цвета штормового неба стали на оттенок темнее, а слова, вылетавшие из уст были приправлены такой сталью и ненавистью, что ее можно было пощупать руками. — Вывести игрока решили до матча? Неплохо-неплохо, но есть одна маленькая проблема, — на руку рыжего наступили сильнее и он не смог сдержать вскрик от мучений, а улыбка на лице Хайзаки лишь стала шире, — я вам этого не позволю сделать. Дернетесь так еще раз или выкинете нечто глупое в сторону Куроко — убью. Пострадавший понимал, что такими словами Хайзаки Шого не шутит, судя по его звериному оскалу и жестокому блеску в серых очах. Он потерял сознание вслед за товарищем сразу, как только на его скулу обрушился новый удар, отправляющий во мрак и темноту. — Так, и что мне теперь делать? — потирал шею и глубоко выдохнул Хайзаки. — Даже размяться не успел. Ответ пришел через несколько минут в виде растрепанного и взвинченного мужчины лет тридцати с зализанными назад волосами цвета воронова крыла и бегающими глазами. Одежда на нем была из ряда тех, кто следит за порядком на площадке во время матчей и не допускает нарушений правил за ее пределами. Мужчина с решительным видом направился к нему, и Шого не сдержал раздраженного выдоха. Видимо, кто-то уже накапал на то, что на улице происходит драка между участниками спортивных состязаний, а это чревато вылетом из списка. — Вопиющие поведение, — сразу начал служитель порядка, строго посмотрев на учиненный беспорядок. — Устроить драку прямо после окончания Зимнего кубка, вы понимаете, что это с рук не сойдет? Ты, — повернул голову в сторону Шого отчитывающий. — Это ты их избил? — Я что, похож на хулигана, бьющего людей на улицах? — спортсмен искал пути в голове, как выкрутиться, но пока все было не очень радужно. Мужик недоверчиво окидывал взглядом игрока Фукуда и верить подобным россказням не собирался. — Это не я сделал, — поднял руки вверх в защитном жесте Шого. — Извиняй, приятель. — А кто тогда? — продолжал допрос тот. И тут Хайзаки краем глаза заметил знакомые цвета формы игроков баскетбольного клуба. В голове уже встали недостающие кусочки мозаики. Как же удачно все сложилось, в коем то веки, эти типы оказались в нужном месте и в нужное время. — Вроде те ребята тут были, — кинул взгляд на парней Хайзаки. Компания как раз была недалеко и чему-то громко смеялась. — Что-то не поделили и орали, как резаные свиньи. Наблюдатель за порядком проследил взглядом туда, куда указал ему парень, и его глаза недобро сузились. Команду Кирисаки Даичи знали многие по их грязным и подлым методам. Не раз приходилось вмешиваться и судьям из-за возникших травм и увечий. Похоже, мужчина их терпеть не мог и искал любой повод, чтобы придраться, поскольку подорвался с места и скрылся за поворотом, куда ранее свернула команда Ханамии. Хайзаки Шого хмыкнул. Похоже, в ближайшее время они эту команду на матчах не увидят. Нет команды — нет проблем. Ветер кружил поднявшиеся в воздух листья, и стал еще более холодным, чем был до этого, но это нисколько не волновало двух людей, которые оказались около баскетбольной площадки. Хайзаки Шого умудрился найти Куроко Тецую сразу же после небольшого инцидента около выхода из стадиона, а потому не стал медлить и отправился за ней. Девушка быстрым шагом шла вперед, не оборачиваясь на того, кто уже несколько раз выкрикивал в вечерних сумерках ее имя. Глаза застилала пелена еле сдерживаемых слез, но она не давала им окончательно пролиться, закусив губу от того, что проявит слабость, если сейчас разревется перед этим человеком. Кто-то дернул ее за руку разворачивая к себе. — Тецуя, — услышала она знакомый голос, которому начала сопротивляться и пытаться отступить назад, чтобы избежать цепкой хватки, но у нее ничего не вышло. — Да прекрати ты трепыхаться! — Пусти, — повысила голос та, прикладывая свои силы, чтобы убежать от него, но это было впустую. — Отпусти меня. — Тецуя, дай мне сказать…. — Нет, — твердо заявила Куроко, но парень понял по глазам — ей плохо. — У тебя было достаточно времени, чтобы выговориться, а теперь ты послушай меня: уходи. Не трогай меня и просто уходи. Пожалуйста, перестань делать мне больно. Я живой человек и у меня тоже есть чувства. Довольно этих игр, я больше не хочу участвовать в этом. Хоть сейчас будь человеком и оставь меня. — Нет, — последовал жесткий ответ. — Я ни за что тебя не оставлю. — Почему? — Тецуя все так же сверлила его тяжелым взглядом, а ее руки подрагивали. — Почему ты не можешь взять и уйти из моей жизни? Что тебе нужно от меня, Хайзаки-кун? Куроко удалось наконец вырваться и она в упор смотрела на парня, который сжал кулаки, глядя на девушку, которая еле сдерживала себя. — Тецуя. — Я сказала тебе уйти. Почему ты не можешь сделать то, что я тебя прошу? Что тебе еще надо? Что? Хватит меня мучить и дай просто уйти. Ты самовлюбленный заносчивый человек, который делает то, что хочет и ему нет дела до других. Эгоистичный, жестокий баскетболист с раздутым самомне… Конец своей пылкой речи Куроко не суждено было сказать, поскольку ее заткнули на самом интересном месте. Тецуя расширила глаза, когда до нее дошло, что Хайзаки рванулся вперед и впился в ее губы с яростным напором, сминая их, заставляя раскрыться и подчиниться его воле. Куроко пришла в себя и попыталась оттолкнуть парня, но у нее вышло только немного отстраниться от него. — Что ты делаешь, Хайзаки-кун? — Кричи. Плачь. Радуйся. Смейся. Убегай и снова возвращайся, — Шого смотрел ей прямо в глаза, — потому что я не собираюсь повторять ту же ошибку, что и в Тейко. Хайзаки крепче сжал ее в своих объятиях, не позволяя баскетболистке вырваться и сбежать, снова целуя. Она сдалась, прикрывая глаза и отвечая на поцелуй Шого, который усилил напор, почувствовав перемену. Руки Тецуи взметнулись вверх и зарылись в его волосы, вырывая из горла Хайзаки приглушенный стон. Оторвавшись от Фантома, он стал приводить в порядок свое дыхание, наблюдая, как баскетболистка делала то же самое. — Что? — Куроко посмотрела ему прямо в глаза, все еще отходя от порыва баскетболиста. — Почему ты ведешь себя со мной так? — Дуреха Тецуя, — прижался своим лбом к ее лбу Хайзаки, тяжело вздыхая. — Ты такая безрассудная идиотка, что мне порой хочется тебя придушить за это. Все верно. Все так, как ты и сказала. Я ужасен и у меня паршивый характер. И я не заслуживаю девушки, которая сейчас находится в моих руках. Просто…я...твою мать, — выругался Хайзаки, прикрыв глаза, собираясь духом, чтобы произнести следующие слова уже вглядываясь в глаза Куроко. — Я люблю, ясно? Я тебя люблю. Тецуя вздрогнула, когда услышала эти слова из уст баскетболиста. Слезы, которые она так храбро сдерживала, все же вырвались наружу и заструились по ее щекам. — Хайзаки-кун идиот, — прижалась к нему Куроко, хватаясь за его олимпийку и чувствуя, как Шого обнимает ее, укутывая в свою тренировочную ветровку. — Долго же до тебя доходило. Шого рассмеялся в ее макушку, на которую поставил свой подбородок: — И, правда, идиот. Иначе бы не топтался на одном месте и не заставил тебя ждать так долго. Но теперь я тебя никуда не отпущу, Тецуя. Никуда и никогда. И еще кое-что, — тон Шого изменился, — даже не смей думать, что подвела меня, — рыкнул он, приподнимая игрока Сейрин за подбородок, чтобы посмотреть в ее глаза. — Ты смогла остановить мою злость, утихомирить ярость, когда я сам не смог бы этого сделать. Именно ты нашла силы, чтобы найти хорошее во мне и не испугалась моего гнева. Хайзаки поднял Тецую и посадил себе на бедра, делая несколько шагов по направлению к баскетбольной сетке, которая звякнула, стоило спине Куроко облокотиться на нее. Язык юноши бесцеремонно ворвался в рот Тецуи, сплетаясь с ее яростно и дико, а сам Шого задрожал от возбуждения, когда ноги распасовщицы сильнее скрестились за его спиной, а пальцы потянули его за волосы еще ближе к себе, не разрывая поцелуя. — Совсем стыд потеряли! — незнакомый возмущенный голос послышался прямо за спиной Куроко, которая уперлась ладонями в грудь игрока Фукуда Сого, отодвигая того от себя, что не понравилось Хайзаки, судя по недовольному рычанию. Серые глаза наткнулись на возмущенную женщину в годах, которая прижимала к себе сумку и смотрела на них, поджав губы. — Проваливай, — рыкнул Шого. — Не смей мне указывать, юноша! — противно взвизгнула та, даже не думая уходить. — Молодежь совсем распоясалась! — Иди и трахнись с кем-нибудь, старая ведьма, — Хайзаки подхватил Тецую так, что она удобно расположилась на одной его руке. Призрачный игрок Поколения чудес обняла его за шею, чтобы не поздороваться носом с асфальтом из-за быстроты движений молодого человека, — тогда у тебя негатива поубавится. Стремительно развернувшись, Хайзаки зашагал от дамы, которая все еще что-то кричала разъяренно ему вслед, но спортсмен не стал зацикливаться на мелочах. Довольно быстро Шого дошел до своего дома, а оказавшись внутри, пинком закрыл дверь, снова возвращая внимание на свою ношу. В квартире Хайзаки было темно, но он даже и не думал включать свет, целенаправленно шагая в комнату, где опустил Куроко на кровать, нависнув сверху и вдыхая аромат ее кожи. Руки заскользили по ее телу, помогая снять спортивную олимпийку, отправляя ту в полет. Голубые глаза смотрели на Шого, которому не хватало терпения, чтобы остановиться и перевести дух. Резко сев, он скинул с себя футболку и закинул ее куда-то вглубь комнаты, снова возвращаясь к девушке. Руки Куроко потянулись вверх и легли на его плечи, чувствуя, как под кожей перекатываются мышцы, а с губ игрока сорвался тяжелый вздох. Его тянуло к Тецуе так, как ни к кому раньше. Сейчас не нужно было скрывать свои страхи, прошлое или то, кем он являлся. Куроко расслабилась в его объятиях, когда Шого положил подбородок ей на плечо, прижимая крепче к своему торсу. — Тецуя, — тихо прошептал он, прикрыв глаза. — Тецуя со мной. Тецуя. Моя Тецуя. — Хайзаки-кун, это смущает, — Куроко опустила голову чуть вниз, но Шого смог уловить еле заметный румянец, тронувший ее щеки. Парень схватил ее за руку, ведя ниже по своему телу, пока она не наткнулась на признак его явного возбуждения. Глаза Тецуи расширились, а щеки покраснели еще сильнее, когда Хайзаки положил ладонь поверх ее и накрыл выпирающую выпуклость штанов. Шого снял с Куроко тренировочную майку и застыл, понимая, что его выдержка катится к черту. Под верхней одеждой у Тецуи не оказалось бюстгальтера, и в горле баскетболиста моментально пересохло. Шого долго вглядывался в голубые омуты, поглаживая кончиками пальцев талию спортсменки, после чего губы растянулись в едва заметной усмешке: — Классные сиськи, Тецуя. Момент, и Шого получает неслабый удар по голове. Шого зашипел не хуже рассерженной кошки, с недовольным прищуром уставившись на серьезную Куроко. — Какого лешего? — выдохнул Хайзаки, несколько прядей волос упали ему на глаза, мешая обзору, поэтому он зачесал одной рукой их назад, фиксируя на одном месте. — Больно же, мать твою. — Если не перестанешь говорить пошлости, то вместо слов из твоего рта полетят зубы. Шого до этого сверливший Куроко недовольным взглядом, вдруг хохотнул, а серые глаза потеплели от вида Тецуи. Даже при всей своей собранности и холодности, сейчас она больше походила на надувшуюся маленькую девочку, которую немного подразнили, и от этого Хайзаки еще больше хотелось ее смутить. — Перед тобой тот еще пошляк, так что не жди от меня снисхождения. Остальные остатки одежды улетели за спину спортсмена, а Шого перекатился на кровати, привалившись к изголовью, а оказавшаяся на нем Тецуя смутилась и попыталась отстраниться, но парень решительно схватил ее за талию, не собираясь отпускать. К черту это. К черту осуждения. К черту слова. И, если, где-то там свыше приписано, что они станут только проблемой друг для друга, то ему это еще больше нравилось. Губы Шого вновь завладели губами Куроко и вовлекли ее в пылкий поцелуй, еще более горячий, чем был до этого. С губ сорвался глухой стон, когда он толкнулся в девушку, чувствуя, как внутри все пульсирует и горит. Тецуя впилась ногтями ему в плечи, когда ниже живота стали подкрадываться дискомфорт и боль, заставляющие сильнее закусывать губы. Куроко поморщилась, а брови сошлись к переносице. Пытаясь избавиться от неприятных ощущений, она чуть поерзала, чем спровоцировала Хайзаки сильнее сжать руками ее бедра, чтобы унять свою дикость и не задать темп прямо сейчас. Шого пытался отвлечь ее от боли, снова целуя припухшие губы. Постепенно Тецуя расслаблялась, а он сделал первый толчок, дрожью прокатившийся по всему телу. Как же долго он этого ждал. Оторвавшись от губ девушки, язык Шого прошелся по ложбинке меж ее грудей, а руки сильнее обхватили ее за талию, помогая двигаться. Тецуя прикоснулась губами к шее Хайзаки, а после очередного движения, принесшего боль, прокусила зубами его кожу до крови, слыша его громкое рычание. Движения ускорились, стали хаотичнее, а с губ Куроко стали срываться короткие стоны, когда боль уступила место наслаждению. Глаза Хайзаки вспыхнули в лунном свете от того, что он видел перед собой. Куроко Тецуя была его безумным и непредсказуемым созданием, которое каждый день бросало ему вызов. — Шого-кун. Черт. Хайзаки окончательно потерял контроль, а темп стал просто сумасшедшим. Волосы прилипли к коже от пота, а его рыки смешивались с ее стонами. Она пыталась подавить их, но Шого не позволил этого, жаждущий услышать ее голос. Дай мне почувствовать, что я дышу. Почувствовать, что я — живой. — Тецуя, — большие мужские ладони лежали на бедрах Куроко, а губы ставили новые засосы на ее шее, помечая и говоря этим, что никто не смеет притрагиваться к ней кроме него. — Повтори. Повтори снова. Голубые глаза сейчас горели еще ярче, чем прежде. Они воззрились на Шого, а от прерывистого вздоха, складывающегося в его имя, по телу прошлись мурашки. — Шого-кун. Хайзаки Шого хотел видеть всегда в ее глазах этот огонь, от которого его кровь кипела. Видеть, что она смотрит только на него, что бы он ни делал. Шого эгоистичен. Но еще большим эгоистом его сделала Куроко. Он всю жизнь жил надеждой на что-то лучшее для себя, и теперь не собирался упускать свой шанс. Хайзаки прижал Тецую к себе, когда они достигли пика одновременно, а новые стоны потонули в поцелуе, делая разрядку еще более сильной. Руки девушки обняли его за шею, а дыхание обоих было до сих пор рваным и прерывистым, но Шого вдруг повалил распасовщицу на кровать, нависая сверху, а длинные голубые волосы разметались по подушке. На постельном белье черного цвета с розовыми щеками и припухшими губами Куроко выглядела еще прекраснее. Я ведь эгоист, помнишь? А теперь еще и жуткий собственник. Взяв ее за руку, баскетболист запечатлел на костяшках пальцев поцелуй, не отводя взора от ее лица. Тецуя положила свою руку на щеку Шого и нежно улыбнулась, когда тот не позволил ее убрать, накрывая своей. Глаза Хайзаки были закрыты, а на лицо спадала челка, после чего его серые очи распахнулись, а губы растянулись в лукавой усмешке. Хайзаки почти накрыл ее губы, когда та недовольно заворочалась, и юноше пришлось немного отстраниться, чтобы понять, в чем дело. — Я больше не могу. Шого-кун, у меня нет сил. — Но я все еще неудовлетворен, Тецуя, — имя девушки он проговорил по буквам, криво усмехаясь, — мне этого мало. — Тогда помоги себе сам. Что имела в виду Куроко, гадать не приходилось, и Шого неверяще уставился на баскетболистку. — Хочешь, чтобы я вздрочнул и успокоился? — Я посмотрю, — «утешила» его та, — чтобы тебе не было обидно и одиноко. Куроко заткнули поцелуем, больше не давая выдавить ни слова, а последующие действия Шого заставили позабыть о ранее кинутом предложении. За окном занимался рассвет, когда Хайзаки отпустил уставшую девушку и позволил ей забыться сном. Глаза цвета штормового неба неотрывно смотрели на Тецую, которая спала на животе, повернув голову в его сторону и подложив руки под голову. Внезапно она поменяла положение и придвинулась к Шого, обнимая того за талию, засопев ему в грудь. Бывший игрок Тейко расположил свои руки на ее спине и утянул в кокон теплых объятий. Он встретил ее в самые темные промежутки своей жизни. Это было в то мгновение, когда практически каждый шаг заставлял рухнуть в непроницаемую бездну. Произошло в ту секунду, когда ему нужно было свое сердце.  — Возможно, Тецу увидела отчаяние в моих глазах, — Сацуки позволила себе легко улыбнуться, — и поняла все без слов. Она стала моей самой лучшей подругой, а баскетбольный клуб — моей второй семьей. Тецу спасла меня, Хайзаки. Она спасла меня и продолжает поддерживать дальше. Позволь ей помочь, и, возможно, ты тоже обретешь силы, которые гораздо сильнее физических. В его жизни появился свет. Тецуя Куроко смогла сделать то, что не смогли дать ни алкоголь, ни баскетбол, ни случайные связи и знакомства — она подарила покой его мятежной душе.