Притворщик

Мы сцепились жестко, перевернули обе кровати, расхреначили стол, наставили друг другу синяков. Я сломал Матвею нос, в отместку он разбил мне бровь и губу, а следом этот волчара получил от меня вывих плеча. Остановились, когда оба тяжело дышали, одежда в крови, порвана в хлам, а по взглядам понятно, что если один из нас не уступит, то в комнате появится труп. Я тяжело втянул воздух, пропахший нашим общим запахом, посмотрел в серые глаза и плюнул, в прямом смысле, а потом ушел в ванную, видя, как этот мерзавец победно усмехнулся. Все осталось по-прежнему: вечеринки, презервативы в самых неожиданных местах. Мои ночевки в парке переросли чуть ли не в постоянное место пребывания. Я приходил с занятий, делал заданный материал, принимал душ и переодевался, а под вечер, когда Матвей вваливался с очередной компанией, брал спальник, планшет и растворялся в ночной тиши, иногда даже через окно, чтобы не встречаться с наглым, самоуверенным засранцем. Через неделю к моему удивлению наша комната перестала походить на свалку, Матвей начал прибираться по мере своих сил и возможностей, я молчал в тряпочку, хотя и ловил иногда на себе взгляд серых глаз. Еще через неделю вечеринки стали реже, и я мог уже под утро спокойно возвращаться в свою постель. Ночевать на природе мне нравилось, хорошо, что климат здесь мягкий, ночи теплые, луны светят над головой, я привык. Может показаться, что я свалял дурака, и надо было переломать ему конечности и доказать, кто сильней, а потом ловить злые взгляды и держать под подушкой нож на всякий случай, но это не выход. С ножом я и так не расставался, военная выучка, а делать парня еще опаснее, чем он есть, не стоило, но Матвей вновь стал испытывать моё терпение на прочность. После последней вечеринки я обнаружил пачку презервативов у себя за кроватью. - Что это? – спросил, шмякнув находку на стол перед носом соседа. К слову, вся комната была приведена в порядок, никакого мусора. Он глянул искоса, не отрываясь от набора текста на планшете, и выдал: - Средство защиты и… приятного времяпрепровождения. Некоторые люди трахаются. Знаешь? Снимает стресс, если не в курсе. - Я в курсе, для чего они нужны, но, будь добр, сделай так, чтобы я не находил их возле своей койки. Трахайся на своей кровати. - Я умолчал, что мне иногда приходится отключать обоняние, чтобы не смаковать стойкий запах секса после вечеринок. Он вдруг схватил меня за футболку на груди, притянул так, что мы оказались нос к носу, я возмущенно уперся в широкие плечи и невольно взглянул на приоткрытые губы, а он еще и облизнул их. Скептически поднимаю бровь и смотрю в серые глаза. У него сердце сбилось с ритма, зрачки расширились, а у меня даже дыхание не изменилось. - Я постараюсь… трахаться так, чтобы не мешать тебе, - выдохнул Матвей в мои губы и отпустил из хватки. Отступаю, поправляю одежду. - Ты мне и не мешаешь, - бросаю равнодушно. Он прожег меня бешеным взглядом и запихал презики в ящик стола. В следующий раз я нашел за кроватью упаковку влажных салфеток и тюбик анальной смазки. Спокойно вынул добычу и поставил на стол перед Матвеем. - Это твое, - прокомментировал, зевнул, пошел в душ, чувствуя спиной настороженный взгляд. Интересно, какой реакции он ожидал? Истеричных воплей? Все давно было сказано словами, он меня не уважает, не считается с моим мнением, чтобы его переубедить, мне надо сломать ему позвоночник, но сейчас не война, и я не в казарме. Так что мы сосуществуем, успешно игнорируя друг друга, пока оба психически и физически здоровы - и на том спасибо. С этого момента началось какое-то идиотское противостояние. Матвей перестал соблюдать даже видимые приличия: мог выйти из душа голым, переодеваться при мне не стесняясь, зачем-то сменил туалетную воду, которая стала только подчеркивать его природный запах. Иногда заставал его, целующимся с парнем или с девушкой на пороге, натыкался на парня в коридорах учебки в пикантных ситуациях. И все время ловил на себе его взгляды: злые, угрюмые, оценивающие, задумчивые. Создавалось впечатление, что он меня изучает, как добычу, перед тем, как напасть. Матвей часто язвил в разговорах, чем приводил меня в замешательство, и я предпочитал замолкать, чтобы не нарываться на грубость. Утыкался в учебники, отделывался односложными предложениями, но это злило парня еще больше. Как-то вечером, когда я готовился к экзамену, он ввалился в комнату с блестящими глазами, запахом выпивки и наглой ухмылкой. - Все зубришь, заучка, - бросил, раздеваясь, - скоро плесенью покроешься. - Не покроюсь. Благодаря тебе я прекрасно проветриваюсь в парке чуть ли не каждую ночь, - отвечаю, просматривая информацию на планшете. - Вот-вот, если бы не мои вечеринки, вообще бы из комнаты не вылезал, - пробурчало это двухметровое чудовище и упало в кровать в одних трусах, сверкая золотистым загаром на коже. Не понял… Это он считает, что осчастливливает меня ночевками на природе? Наглец! С койки донеслось равномерное сопение, сердце у него билось ритмично - значит, уснул, можно спокойно идти в душ. Никогда не раздеваюсь перед Матвеем, всегда снимаю одежду в ванной, чтобы не выходить голым. Только этот волчара может слоняться в первозданном виде, даже пару раз дверь так открывал, никаких комплексов. Тело у него действительно красивое, не поспоришь, подкачанное, рельефное, мышцы, как стальные. Когда мы с ним сцепились, успел почувствовать, насколько хорошо он тренирован, да и ростом не обделен, я ему в грудь дышу, когда стоим. Вот поэтому так не люблю находиться с ним рядом, лучше пусть сидит или лежит, но не возвышается башней, а то нервничать начинаю, за нож хвататься. В общем, прокрался в ванную, защелку закрыл и стою под горячими струями, балдею, с полчаса, наверно, уже кайфую. Вдруг защелка, вырванная с мясом, волшебным образом звякает на пол, и заходит Матвей с помятой физиономией. Волосы у него торчком, глаза совсем непьяные - шагов я не услышал, подкрался он, что ли? - Ой! – сказал он фальшиво и отбросил ногой сломанную задвижку. – Я нечаянно, только умыться хотел. Не помешаю? Ага, так и поверил. Фыркаю и задвигаю перегородку душа плотнее. Матвей умылся, поглядывая на меня из зеркала, и скоренько вышел, умыкнув мои вещи и полотенце. Гад! - Эй! Какого хера ты задумал?! – Я выключил воду. – Ты что себе позволяешь, волчара сероглазая! – заорал, злясь. – Верни вещи! НЕ-МЕД-ЛЕННО! - Ну, наконец-то разозлился! Амеба ты полудохлая, - раздалось насмешливое из комнаты. – Я уж думал, ты робот и эмоций вообще не имеешь. Выходи, красавчик, я тебя даже полотенчиком вытру по доброте душевной, а потом и вещи верну… может быть. Я зарычал и ударил рукой в стену, пара плиток треснула и осыпалась в ванну. Огляделся, прикрыться совершенно нечем, выполз, приоткрыл дверь и уставился на Матвея, пытаясь прожечь в детине дырку. Не помогло. Скотина лежит на кровати и улыбается, мои шмотки у него под боком, а глаза хитрые и насмешливые. - Это не смешно, верни вещи, - делаю последнюю попытку. Он мотает головой. - Ни за что! Не стесняйся, Паша, мы - парни, ничего нового, чего бы не было у меня, я не увижу, - протянул, веселясь, и вперился в меня глазами. Сволочь! Шею сверну. А труп закопаю в парке под любимым дубом. Делать нечего, не сидеть же в ванной до посинения. Выхожу.