Т'Чалла лениво развалился на диване в одной из гостиных комнат дворца, пытаясь отвлечься просмотром новостей. Впрочем, там ничего интересного и не показывали — очередной скучный репортаж о каком-то дипломатическом съезде в Средней Азии.
Он пытался отмахнуться от того, что случилось ночью. Он проснулся посреди джунглей, ощущая, что черная кошка внутри стала сильнее. Превращения и так происходили гораздо чаще — стоило лишний раз выйти из себя или испытать особенно сильные эмоции, и все тело начинало ныть от приближающейся метаморфозы. Иногда ему удавалось предотвратить полное превращение — медитативные техники как всегда оказывались весьма полезными в этом вопросе, но сам факт, что Т’Чалла перестал контролировать зверя, настораживал.
Т'Чалла пытался поговорить с Великим Зверем после первого же подобного случая, произошедшего после их с Барнсом ссоры, но тот ожидаемо не отвечал. Хранитель королевского рода Ваканды оставил его, последний раз они разговаривали как раз перед той самой грозой, когда он отказался заканчивать ритуал.
Это была расплата. Зверь наказывал короля за нарушенное обещание, и было ясно, что рано или поздно его терпение закончится.
Т’Чалла старался не думать об этом и жил каждым днем как последним. Последние полтора года были слишком наполнены приятными моментами, чтобы он мог взять их просто так, не отдав ничего взамен. Оставалось только ждать, когда дух Черной Пантеры решит, что пора отдавать долги.
— Вот ты где.
Наверно, он слишком громко думал: в дверях комнаты появилась растрепанная голова Барнса. Прошлепав босыми ногами до дивана, он сел рядом. На нем было его любимое «пончо» — Т’Чалла так и не приучил его к настоящему названию одеяния, хотя теперь Барнс носил его как положено — то есть ничего под него не надевал.
— Спал как убитый, — он зевнул. — Ты куда пропал утром?
— Возникли неотложные дела, — солгал Т’Чалла и потрепал его по макушке. — У тебя на носу кожа облезает.
— И не только на носу, — Барнс нахально улыбнулся.
— Слушай, ты тут уже почти два года, а все еще сгораешь, стоит попасть под солнце, — Т’Чалле стоило великих усилий, чтобы не сдернуть кусочек шелушащейся кожи на кончике носа Барнса.
— Не умею загорать, что поделать, — тот пожал плечами.
Т’Чалла притянул его к себе и поцеловал — вот что ему нужно было, чтобы привести мысли в порядок. А не сводка скучных новостей.
— Кх-кх, — Дора обозначила свое присутствие, застыв на пороге. Т'Чалла оторвался от Барнса и посмотрел на нее. Телохранитель выглядела серьезной, сжимая в руках папку с бумагами.
— Что случилось? — спросил король.
— Срочные новости с юга Африки, — она покосилась на Барнса. — Ему не стоит знать.
— Не нужно говорить о Джеймсе так, будто его тут нет, — Т'Чалла взял папку и открыл ее. — Между прочим, он прекрасно тебя понимает.
Барнс помахал металлической ладонью Доре, подтверждая слова короля, и тоже начал внимательно всматриваться в документы.
Это были фотографии.
— Что им нужно было от Улисса? — спросил Т'Чалла, заметив посреди снимка красно-золотую броню Железного Человека и щит Капитана Америки.
— Похоже, это как-то связано вот с ним, — Дора указала на снимке металлическую фигуру, стоявшую напротив Мстителей на другом конце моста проходящего над трюмом заброшенного танкера.
— Очередная марионетка Старка? — Т’Чалла рассматривал более детальные снимки и пытался понять, что именно Мстители забыли в гостях у человека, обворовавшего Ваканду.
— Это что, Стив? — Барнс выхватил одну из фотографий, на которой Капитан Америка был изображен крупным планом. — Как он изменился. Когда сделаны эти фото?
— Дата в углу, — указал Т'Чалла.
— Час назад? Он что, еще в Африке? Т'Чалла, может, им нужна помощь? — посыпал вопросами Барнс.
Король смотрел на то, как он оживился и расспрашивал Дору о том, как долго до места съемки и почему до сих пор никто не попытался предложить Мстителям помощь. Какое-то жгучее чувство поднялось к горлу Т'Чаллы, но он промолчал, прекрасно зная, что через некоторое время Барнс успокоится и больше не будет говорить о Капитане. Дело было даже не в ревности, хотя первые пару раз слушая рассказы о героических подвигах Ревущих Коммандос, король Ваканды вынужден был привлечь всю свою выдержку, чтобы не обратиться в кошку прямо на глазах у Барнса. Они уже не раз это обсуждали и давно решили, что нельзя, чтобы Стив Роджерс знал о том, где находится его друг, даже если тому очень хотелось послать ему весточку. Потому что тогда о местоположении Джеймса Барнса узнало бы правительство Штатов, а следом за ними и остатки Щ.И.Т.а и Гидры.
Голос репортера из новостей привлек внимание Т’Чаллы, отвлекая его от неприятных мыслей про суд над Барнсом.
—
Мы ведем съемку из центра Йоханнесбурга, где Железный Человек устроил схватку с Халком… — похоже, репортаж снимали с борта вертолета, кружащего на безопасном расстоянии от эпицентра разрушений. Недостроенная высотка рухнула, окатив пылью все близлежащие улицы, люди оказались под завалами… и все это тут, в Африке, не на другом конце света за океаном.
Ярость вскипела внутри Т'Чаллы. Испуганные лица жителей Йоханнесбурга встали у него перед глазами, и он почувствовал, что зверь заскребся внутри, желая вырваться наружу.
— Даже не знаю, что сказать, — Барнс выглядел шокированным.
— Их нужно привлечь к ответственности за это, — произнесла Дора, и они посмотрели на нее. — У них слишком много власти, и никто не может регулировать их деятельность.
— А кто должен их контролировать? Правительство? — Барнсу, похоже, предложение Доры не понравилось. — Они наденут на них ошейники и запрут в клетки.
В его словах почти прозвучало
«я знаю, каково это», но он, похоже, вовремя осекся, чтобы не выдать больше личного в интонации, чем было необходимо.
— Без управления они ничем не лучше тех парней, с которыми сражаются, — Т'Чалла пытался найти золотую середину. — Закон для всех един.
— Закон… — Барнс фыркнул. — Знаешь, что сделали бы те самые законотворцы, если бы узнали, где я? Посадили бы на цепь и судили за все те убийства, что я совершил.
— Мы с тобой это уже обсуждали. Их совершил не ты, а Гидра…
— Но моими руками…
Кажется, еще немного, и этот разговор грозил превратиться в ссору.
— Я бы не позволил тебя судить, — Т'Чалла сказал это абсолютно искренне — он действительно совершил бы возможное и невозможное, чтобы не допустить такого развития событий. — Я бы сделал все, чтобы они поняли. Дора…
Он повернул голову, чтобы обратиться к телохранителю, но она как будто испарилась — видимо, возникли неотложные дела. Ну, или ей надоело наблюдать, как Барнс и Т'Чалла спорили.
«Пора, сын Т'Чаки».
Дрожь прошлась по спине Т’Чаллы, ему резко стало страшно, и он понял — это конец. Зверь пришел, чтобы забрать то, что ему причиталось. Король прекрасно понимал, что против древнего духа Черной Пантеры он был бессилен. И никак не мог помешать тому, что должно было произойти.
— Что это было? — Барнс посмотрел вокруг, будто что-то искал.
Черт возьми, неужели он тоже его слышал? Т'Чалла не мог поверить, что Великий Зверь решил открыться и Барнсу тоже.
— Это Великий Зверь…
Но объяснить, что все это означало, король Ваканды не успел. Острая боль прошлась по спине, и его согнуло пополам. Черная кошка рвалась наружу, и отчего-то Т'Чалла знал, что на этот раз она пришла надолго и уйдет только после того, как равновесие будет восстановлено.
Он упал на пол и под крики Барнса начал превращаться — в этот раз было очень больно. Каждый сустав словно выворачивало, а кости ломило. Кожа горела и зудела, и когда он попытался почесаться, то обнаружил на своей руке настоящие кошачьи когти. Никогда до этого метаморфоза не проходила так медленно и не приносила столько страданий, будто наказывала его… но Т’Чалле было больно не поэтому. Он прекрасно знал, что Великий Зверь заберет у него Барнса, и, возможно, сейчас они виделись в последний раз.
— Т'Чалла… — он поднял голову и посмотрел на Барнса, пытаясь запомнить его, — в «пончо», растрепанным и босым, с облезающим носом — и ведь почему-то точно знал, что его память тоже должна будет выцвести, отдавая каждое мгновение последних двух лет.
Злость за собственное бессилие клокотала внутри, он мысленно обращался к Зверю, прося того сжалиться и взять что угодно, только оставить Барнсу его душу, память… хотя бы жизнь.
Т’Чалла протянул обрастающую черной шерстью руку вперед — больше у него никогда не будет возможности дотронуться до любимого, но вместо прикосновения он лишь поцарапал Барнсу ладонь, и тот с шипением ее одернул. Он смотрел так, будто тоже понимал, что это конец, — но никуда не уходил, не отдалялся, просто стоял и наблюдал, потому что тоже ничего не мог сделать.
Кое-как совладав с мешающими острыми зубами, вылезающими на место обычных, Т’Чалла произнес:
—
Дже… мс… — и провалился в темноту.
***
Большая Черная Пантера завершила превращение и, оскалив клыки, громко зашипела, рванув к дверям. Барнс попытался догнать кошку, всего минуту назад бывшую Т'Чаллой, но быстро потерял ее из виду.
Он схватился за голову, стоя посреди бесконечных коридоров дворца и не зная, что делать. Как назло, вокруг было ни души, все как будто испарились.
Барнс посмотрел на правую ладонь, на которой красовалась свежая царапина, оставленная еще способным мыслить Т'Чаллой, и понял, что нужно делать и куда бежать.
Пещеры Великого Зверя он достиг быстро. Последний раз он был тут, когда Т'Чалла рассказывал ему о верованиях Ваканды, — это был один из тех дней, когда все было слишком хорошо, воспоминания об этом грели и заставляли улыбаться, и оттого сейчас стало еще больнее.
Пантера лежала на языке каменной пасти прямо напротив лампы и внимательно смотрела на Барнса своими зелеными глазами.
— Я пришел, — заговорил он, даже не ожидая, что ему ответят.
«Чего ты хочешь, Призрак?» — Зверь ответил. Казалось, будто звук шел отовсюду.
— Почему ты забрал Т'Чаллу? — осмелился спросить Барнс, надеясь, что все-таки не сошел с ума и на самом деле сейчас разговаривал с духом Черной Пантеры.
«Сын Т'Чаки не выполнил условие, и мне пришлось забрать то, что причиталось мне по праву, — тени заплясали по стенам пещеры, иногда замирая в причудливых определенно кошачьих позах. —
Твоя душа или его — он сделал свой выбор».
Вот в чем дело. Барнс посмотрел на сидящую в нескольких метрах от него пантеру, и что-то внутри него заныло от одной только мысли, что Т'Чалла отказался от собственной жизни, чтобы дать ему хоть какое-то подобие человеческого существования.
— Забери мою, — он почти не раздумывал и не сомневался. В голове вновь всплыли мысли о том, что его жизнь закончилась давным-давно, еще во время войны, а сейчас… сейчас он и так уже взял слишком много авансов у судьбы. Последние полтора года были прекрасными, о большем он и мечтать не мог.
Какой-то нарастающий звук пронесся по пещере, словно Великий Зверь смеялся над ним, — стены задрожали, а пламя лампы зашлось в дерганном танце.
«Ты уверен, что хочешь отдать себя?»
Конечно же он был уверен. О чем вообще могла быть речь?
— Да, — Барнс сделал шаг вперед, и тени заплясали еще быстрее. — Только скажи… почему?
Возможно, ему не было положено слышать ответ на этот вопрос, возможно, он и не вспомнит его завтра, но Барнсу хотелось знать.
«Потому что равновесие должно быть соблюдено… потому что он должен быть на другой стороне», — он ухмыльнулся, услышав ответ. Все было как всегда — судьба не отпускала шанса, чтобы сыграть с ним, и от этого было горько, прямо как когда он впервые осознал, куда потратились семьдесят лет его жизни. Но сейчас он отдавал свою жизнь, душу и память не просто так, сейчас он спасал Т'Чаллу, пусть даже он его потом и не вспомнит. Но от одной этой мысли ему хотелось улыбаться.
Он в последний раз посмотрел в зеленые глаза большой кошки, сидевшей напротив, и мысленно поблагодарил короля Ваканды за все.
Резкий порыв ветра задул пламя лампы, и темнота проглотила Барнса, словно его тут никогда и не было.
***
На следующее утро на другом конце планеты Джеймс Барнс пытался вспомнить, как его зовут и откуда на его правой ладони длинная царапина, пересекающая линию жизни.
