Мелодия золотых лилий

У меня мог бы быть старший брат... Только эта мысль колесами товарного поезда стучала в моих висках, отдаваясь неимоверным угнетающим звоном в ушах. Широко раскрыв большие глаза, я смотрела на маму. Женщина поникла. Это воспоминание было одним из самых тяжелых, что хранила ее израненная душа. Теперь мама глубоко вздохнула, и яркие огни в ее влажных глазах стали постепенно угасать. — Прости, что заставила тебя вспомнить это, - горько прошептала я. — А Блэр должен был быть его крестным, - грустно протянула мама. – Даан хотел назвать сына Ренатом. Он услышал это имя на Лирте и считал его очень необычным для нашего мира... Его магия была холодной, я часто мерзла, а глаза иногда светились необычным мятным светом. Даан так боялся потерять и тебя, что всю беременность я прожила на Лирте, в небольшом домике прямо на опушке леса.. Это было чудесное время. Самое спокойное в моей жизни. — Ладно, мам, хватит вспоминать прошлое, - попыталась закончить разговор я, но женщина, оживившись, сглотнула и продолжила говорить, смотря прямо на меня. — Знаешь, Ева, а Джек ведь не всегда был таким ублюдком, - она усмехнулась каким-то своим мыслям. – Никогда до смерти ведьмы он не претендовал на трон. Мы даже дружили. Но Мирилла же яростно желала, чтобы ее любимый стал королем. Она считала это высшей справедливостью. Но после этого безрассудного покушения и Джека переклинило, он словно стал другим человеком. — Он возненавидел моего отца, - заключила я негромко. Мама лишь прикрыла глаза и кивнула, соглашаясь со мной. — С ее смертью он потерял сердце... - не поднимая веки, прошептала мама, и звук ее голоса растворился в глухой тишине поздней ночи. — Отдыхай, ма, ты устала, - я спустила ноги на пол и маленькими шажками подошла к ней, - иди поспи, пожалуйста. Я прикоснулась к ее темным волосам и осторожно провела по ним влажной теплой рукой. В полумраке комнаты мама выглядела такой хрупкой, ранимой, беззащитной. Она была словно ночной мотылек, свет которого давно и безвозвратно погас.Только лишь сильные крылья спасали ее от смерти. И этими крыльями была я. — Я недавно проснулась, - улыбнулась мне мама. – Нора уже много часов помогает Аде в главной зале. Кстати, насчет Ады. Удивительно, что никто не распознал в девочке младшую дочь Джека... Я была полностью с этим согласна. Темная принцесса умело выдавала себя за простую горную эльфийку-полукровку, и ей верили. Когда люди видели ее впервые, то смотрели с недоверием, и я это замечала, жутко беспокоясь за темную принцессу, но затем она улыбалась, говорила что-нибудь тоненьким голосом и кланялась на прощание. Кто же в здравом уме предположит, что это хрупкая девушка, которая все силы отдает заботе о раненных, и есть дочь Джека? Никто. Ни один человек в это не верил. — Задумалась? – мама игриво пихнула меня в бок. – Я пойду помогу Норе. Если можешь, пойдем со мной, лишние руки не помешают. Не страшно? — Я справлюсь, - важно заявила я, - тем более, что Нора как-то научила меня парочке неплохих заклинаний, да и Кир поможет, если что. Мама гордо осмотрела меня и ухмыльнулась. Она чуть заметно потянулась и, поднявшись со стула, направилась к выходу, а я посеменила за ней, уже живо представляя, как сейчас буду менять кому-нибудь окровавленные повязки. — Обуйся, дуреха! – оглянувшись у самого выхода, рассмеялась мама и медленно вышла за дверь. Наспех натянув ботинки, я кинулась за удаляющейся фигурой. Мама подождала, пока я догоню ее, и только тогда распахнула дверь в залу. Сейчас здесь было относительно тихо, а свет оказался приглушен. Мне вдруг вспомнился ночной поезд, в котором проводницы, а в нашем случае – лекари, носятся между узкими рядами, чтобы угодить путникам. Многие солдаты мирно спали. Ада разделила залу на зоны, до нее я этого не замечала. Теперь те, кому уже не нужна была немедленная помощь или же уход, были размещены с одной стороны и занимали большую часть помещения, а те, кто был в тяжелом положении, находилась ближе к нашему крылу. — Ох, Ника, иди сюда, - мимо нас спешно прошагала Нора с ковшом в руках. Мама красноречиво взглянула на меня и бросилась за сестрой. Нора забежала за одну из занавесок, шлепнулась на колени у кровати и принялась полоскать широкие лоскуты ткани в вонючем растворе. Девушка выглядела измотанной. Белые кружевные рукава блузы, закатанные как можно выше, были испачканы в крови, небрежно собранные в низкий хвост короткие волосы то и дело выбивались и падали на посеревшее лицо. Но юноше на кровати было настолько плохо, что оторваться от него сестра не могла. Это был тот паренек, который передал Аде послание от Джека, а затем чуть не сгорел заживо. И я помню, как это было страшно. — У этого парня большой ожог на шее и груди, — быстро начала объяснять Нора, — еще он почти ничего не видит, но серьезных повреждений я не нашла. Думаю, зрение восстановится. А вот рана на груди и шее воспалилась, и это мне не нравится. Мама осторожно положила руку на плечо Норы и еле ощутимо сжала тонкую ткань ее блузы, заставляя девушку отвлечься. — Мы тебя сменим, ты итак потратила слишком много сил на лечение Марта, а теперь и вовсе вымотана, — заключила мама, — так нельзя. — Здесь нет лекарей лучше меня, — самоуверенно прокомментировала Нора, и вода в тазу заискрилась теплой магией. — Вообще-то здесь есть еще и я, — незнакомый голос раздался за нашими спинами. Я обернулась и наткнулась на невероятно теплый взгляд золотистых сияющих глаз. Передо мной стояла совсем еще молодая хрупкая девушка. Цвет ее волос напоминал первый снег, и только брови и ресницы оставались чернее вороньего крыла. Приятные, плавные черты лица юной дамы словно говорили о том, что она желает помочь. Сочувствие кружилось в незримом танце в ее, словно по-настоящему согревающих, глазах. Серьезно окинув всех нас притягательным взглядом, она остановилась на мне и чуть улыбнулась. — Велиора, — кивнула Волчица, — мы уже встречались однажды. — Ева... — растеряно протянула я, — ну, ты знаешь мое имя. — Нора, я справлюсь и без твоего присутствия, — строго, с нотками беспокойства в бархатном голосе заявила она. – Кстати, кровотечение у женщины на пятой койке остановлено, повязка наложена. На второй кровати сняла швы. Кто здесь вообще нитками раны штопает, еще и так неумело... — Она права, — согласилась я. — Не переживай, Нора, – перебила меня Волчица. – Я не ослабею, а вот тебе пора отдохнуть. Сестра с тревогой взглянула на маму и, закусив губу, поднялась на ноги. Раненный парень застонал и с трудом открыл глаза. — Так, пока ты к нему не кинулась, иди отсюда, — мягко улыбнулась Велиора, — и до утра не вставай, а то укушу за бочок и утащу в лесок. Я невольно улыбнулась последним словам Белой Волчицы. Она выпроводила свою хозяйку за занавеску и вернулась к нам. Скрестив руки на груди, девушка вздохнула и взглянула на раненного. — Знаешь, что делать? – протараторила Велиора, встретившись со мной взглядом. – Лоскуты, вымоченные в этом растворе, прикладываешь на рану и применяешь любое исцеляющее заклинание, не напрягайся, береги силы. Этот парень на тебе, в правом ряду три последних койки — тоже. Велиора одарила меня ободряющим взглядом, который на самом деле придавал мне сил, и почему именно, я так и не успела понять. Волчица была особенным духом, это абсолютно и бесспорно. Она словно светилась внутренней силой, словно дарила уверенность в том, что все будет хорошо. Она - светлый дух, легкий. Наверное, поэтому Рею становилось легче, когда она была рядом. — Если что, я помогу, — мама хлопнула меня по плечу и вышла вслед за Велиорой. После секундного замешательства я быстро пришла в себя. От волнения и нарастающего противоречивого чувства в груди немели кончики пальцев. Еще год назад я считала ужасы войны чем-то неизмеримо далеким, тем, что уже давно пройдено человечеством и никогда больше не повторится. Но у этого мира своя история. Кровавая, местами абсолютно ужасная, но я – часть этой истории. Закатав рукава как можно выше, я склонилась над тазом и принялась отжимать лоскуты, вымоченные в магическом растворе. Это не было похоже на воду, это были невесомые частицы, которые я могла чувствовать своим нутром, но времени на то, чтобы восхищаться чудесными особенностями исцеляющий магии, у меня не было. Еле уловимые тяжелые вздохи раненного человека – самая сильная мотивация быстрее шевелиться и не проваливаться в глубокие размышления. — Я не знаю, будет ли больно, — честно предупредила я, а голос мой дрогнул. — Будет, - едва различимо прошелестел бесцветный голос. Стараясь лишний раз не вглядываться в еще совсем юное лицо молодого человека, я осторожно стянула легкое покрывало с его груди. Рана на самом деле выглядела ужасно. Словно разливаясь уродливым огромным пятном, она захватывала большую часть шеи и сползала ниже. Обожженные края гноились, и я никак не могла понять, почему средства Эрики не сработали, она ведь при мне обрабатывала еще свежую рану... Закусив губу, я протянула лоскут ткани к груди раненного, но в следующую же секунду отдернула руки. Нахмурилась. Попробовала еще раз. И снова руки дрогнули в неподконтрольном мне порыве, я и бросила лоскут обратно в таз. — Черт, - шипела я себе под нос, а перед глазами заплясали багровые искры, - вот же черт! Я вздрогнула всем телом и застыла. Это оказалось тяжелее, чем я думала. Но это не значит, что я должна развернуться и пойти искать маму и Велиору, я обязана собраться, я должна взять себя в руки! Это не игра и не фильм, это настоящий человек, который ждет твоей помощи, Ева. Давай, давай же, ты не имеешь права трусить и быть слабой. Не имеешь. — Не бойся, - хриплый голос словно окатил меня ледяной водой, и я почувствовали слабую, почти невесомую хватку на запястье, - хуже не будет. — О, ты плохо меня знаешь, - нервно ухмыльнулась я. Парень мне ничего не ответил, что было абсолютно неудивительно в его-то положении. Он лишь немного приоткрыл глаза, и из-под длинных, юношеских ресниц на меня взглянули мутные, залитые темной кровью глаза измученного бесконечной болью человека. Новая волна дрожи не заставила себя долго ждать, но теперь она послужила катализатором моей решимости. Одним движением я отжала лоскут и вновь застыла. — Давай уже, смелее, - прошептал Кир, и только это мне было и нужно. Ловко уложив тончайшую ткань так, чтобы она покрывала большую часть раны, я сосредоточилась и на одном дыхании произнесла вслух самое простое заклинание исцеления. Проговаривать название рун было вовсе не обязательно, но я чувствовала, словно это придает мне сил. Словно с каждым звуком магия растекалась по самым маленьким капиллярам моих горящих белым пламенем чистого волшебства ладоней. Облегченно вздохнула после колдовства только я. Юноша же все еще продолжал корчится от боли, и это напугало меня так сильно, что ноги подкосились. Голос Кира в голове повторял, что все в порядке, и нам нужно немного подождать. Эти слова действовали на меня поистине волшебно, словно Дракон – мое собственное спокойствие, моя уверенность и сила, облаченная в сознание могучего духа-хранителя. Кир – мой свет во времена самой глубокой тьмы. — Спасибо... - слабый голос вновь оглушил меня неожиданным громом. – Ева? Когда незнакомые люди вдруг зовут меня по имени, я уже не удивляюсь. В этом мире оно живет своей жизнью, без меня, и люди, произнося его, чувствуют, как надежда легкою рукой ласкает их изнывающие от ужасов многолетних войн сердца. — Так похожа? – глупо отозвалась я. – Да, это мое имя, - пояснила я, ведь юноше было далеко не до моих шуток. — Он что-то хотел тебе сказать... - жмурясь, хрипел парень. – Что-то важное. — Ты про Джека? – догадалась я. Юноша вздрогнул и застонал, будто упоминание тирана вызвало в нем приступ сильнейшей ненависти. Его губы вытянулись в тонкую полосу, а слабые пальцы сжались в кулак. — Что-то короткое, одна фраза, - глубоко вздохнул он. Не успела я среагировать, как парень приоткрыл глаза и попытался перевернуться на бок. Лоскут поплыл с груди на твердый матрац, и если бы я не успела его осторожно придержать, то точно бы скатился полностью. — Ата, куда? Тише-тише, - зашипела я громко, кладя заледеневшую руку на лоб раненного юноши. – Я не эксперт, но думаю, тебе лучше пока что не двигаться. — Он найдет тебя, - корчась, словно от боли, повторял парень, - найдет, он хочет найти тебя. И найдет, найдет. — Много он хочет, - дрожащим голосом говорила я. – Пусть попытается, а если у него и получится, мы сильнее, - я старалась звучать уверено, но получалось отвратительно. Юноша вновь жалобно застонал и запрокинул голову набок, отворачиваясь от меня, но я все еще держала руку на его лбу, ожидая какого-нибудь очередного фокуса. Но больше ничего не случилось. Парень был слаб и буквально через пару минут уже, кажется, спал, а дыхание его замедлилось и выровнялось, что давало надежду на лучший исход. Помимо юноши с ожогом в эту ночь я первый раз в своей жизни увидела колотое, слава местным богам, неглубокое ранение, сломанную руку и достаточно сильно пробитый череп. И в эти часы я уяснила одну неважную при нынешних обстоятельствах вещь: как же была права мама, когда отговорила меня учиться на медика. Я бы все равно не стала врачом, ведь то ночное появление Рея перечеркнуло всю человеческую, спокойную жизнь жирной, кривой линией. Когда все мои дела были окончены, я позволила себе немного выдохнуть. Остановившись у высокой колонны в дальнем углу помещения, я расправила закатанные рукава и обвела взглядом пространство. То и дело в разных местах вспыхивали, словно самые далекие звезды, слабые отблески исцеляющей магии. То заклинание, что сотворила Нора над обыкновенной водой, ускоряло процессы заживления. Поэтому сейчас все, кто хоть как-то мог колдовать, осторожно пробирались к раненным и исцеляли их, при этом слабо освещая пространство вокруг нежным белым свечением, что словно зажигал искры жизни в каждом в этом зачарованном месте. Я продолжала задумчиво наблюдать за такой притягательной, но печальной картиной ясных вспышек исцеляющего колдовства, как вдруг совсем не далеко от меня пространство заискрилось, и из дымки портала возник Блэр. Он не заметил меня, потому что стоял спиной, но я могла рассмотреть мужчину даже в полумраке ночного подземелья. В руках Рой нес две резные, длинные трости. С расстояния нескольких метров я могла видеть, как при слабом свете на ручке переливается золотая лилия. И я не смогла удержать свое взбесившееся любопытство и тенью последовала за мужчиной. Рой осторожно и практически бесшумно проходил мимо спящих солдат и занятых тяжелой работой лекарей, даже и не подозревая, что я иду по его следам. И остановился директор у кровати Андерса. Бывший лекарь лежал на спине, закинув руки за голову, и, кажется, смотрел в черноту неровного потолка залы. — Бессонница? – еле слышно пробурчал Рой. — Тебе-то какое дело? – в тон ему отозвался мужчина. — Ева! – шепот матери заставил меня дернуться от испуга и зажать рот рукой. – Ой, прости, прости... Мама положила руку мне на плечо и хотела было что-то начать говорить, но я приложила палец к губам и кивком указала на мужчин. — Ах, вот оно что... - протянула мама и присоединилась к моей маленькой слежке. – Давай немного в сторону, - потянула она меня в тень, и в ней заговорили ее шпионские замашки. Прижавшись друг к другу мы продолжили слушать, что же Рой собирается сказать Андерсу. И как же я надеялась, услышать от Блэра такое нереальное для него «извини». — Ева не для того спасла тебя из Грота, чтобы ты в потолок плевал, - с ноткой свойственной Рою дерзости произнес он. А я вздрогнула. Не это он должен был сказать, совсем не это. Осторожно, стараясь предугадать реакцию мамы, я повернулась к ней и прищурилась, вглядываясь в ее напряженное лицо. — Я догадывалась, - прошептала она, закусывая губу, - никто больше бы не смог вывести из зачарованной тюрьмы тридцать человек... — Не злишься? — Что сделано, то сделано, - оборвала мама и уставилась на Роя, - но с этим молодым человеком мы еще поговорим. Тем временем Андерс молча, видимо, надеясь на то, что Блэр просто оставит его в покое. Но Рой так просто не сдался. — Я знаю о твоей проблеме, - с сочувствием протянул директор. – И у меня есть для тебя кое-что. Андерс перевел бесцветный взгляд в мужчину, не меняя своего положения. — Мне не нужна жалость, - процедил он шепотом. — Какой дурной тон, - шутя, усмехнулся Блэр. – Я и не собирался жалеть тебя, между прочим. Я просто принес трость. В качестве извинения. — Так это был ты? – быстро догадался Андерс, усаживаясь на краю кровати. – Ты зачаровал меня? Думаешь, я злюсь на тебя за это? Ты ошибаешься, мужик. Каждый бы поступил так ради дорогих ему людей. Кстати, кто она тебе? Неужели передо мной будущий король Элариона? — Упаси Святые Девы! - от неожиданного шквала вопросов поперхнулся Блэр. – Я – друг семьи, если так можно выразиться, Рой Блэр. Мужчина, еще раз мотнув головой, словно стряхивая неуместные мысли, протянул руку Андерсу. Недолго колеблясь, бывший лекарь крепко ее сжал и произнес: — Андерс ан Тирро. Спасибо за палку. — Знал бы ты, сколько она стоит, - довольно ухмыльнулся Блэр. – Знал бы, что ты не затаил на меня смертную обиду, не покупал бы. И не успел Рой договорит эту фразу, как мама, все время прижимающаяся к моей спине, вдруг выскочила из тени и помчалась к мужчинам. Я выпрыгнула вслед за ней. — Ты – ан Тирро? Из Антора? – сверкая удивленными глазами, выпалила мама, глядя на лекаря. Мужчина только лишь и смог, что слабо кивнуть. Напор матери застал его врасплох. А она застыла, словно думая, что же делать дальше, мечась взглядом по разным сторонам: от кровати к двери. — Блэр, поможешь ему доковылять до комнаты Марта? – не сбавляя темпа, протараторила мама. — Что происходит? – выпалила я. — То, что ан Тирро – не его фамилия. Ты не чувствуешь, как она созвучна с графством Антор? Это был псевдоним одного известного разбойника, который нападал на караваны с рабами и бесстыдно освобождал пленных по всему Элариону. Говори, кто ты на самом деле, неуловимый мститель. — Робин Гуд, кажется, - глупо протянула я. Андерс тяжело вздохнул, с трудом встал на ноги и гордо выпрямил спину. Стан мужчины говорил о многом, но все с замиранием сердца ждали, что же он сейчас скажет. — Не удивительно, что вы не узнали меня, моя королева, - вздернув подбородок, отчеканил он глубоким, хриплым голосом. Мое лицо изуродовано, тело – тоже. Мое графство разорено и разграблено, семья сожжена вместе с поместьем. — Лорд де Вирра? – осенило мать, и лицо ее озарила светлая улыбка. — Андерс де Вирра, герцог Эльдейский. В прошлой жизни. Моя династия прервалась со смертью моей семьи в то время, когда я совершал вылазку в Железный Грот. Я так и остался заперт там вместе с теми, кого пытался вызволить, а мои жена и сын были убиты Джеком. — Обалдеть, - на выдохе выдал Рой. – Кого только в чудесном подвальчике Эрики не встретишь. А чего ты раньше молчал, мой лорд? Я б тебе покруче костыль принес. — Заткнись, - прошипел герцог гневно. – Я – не лорд больше. Моя семья мертва, дом сожжен, графство раздирается войной! Тень скорби прокатилась по лицу герцога Эльдейского. И Рой, заметив это, стыдливо отвел глаза в сторону в то время, как мама от нахлынувших эмоций зажала рот руками. Ее слабо потрясывало от непонятного никому, кроме нее самой, восторга, словно неведомая волна эйфории накрыла королеву с головой. — Тебе нужно поговорить с генералом Бирном, - проурчала она, широко улыбаясь. У него будут хорошие новости для тебя, Андерс. Рой, а ну, закидывай его на спину и вперед к Марту! — Изволите шутки шутить, Ваше Величество? – вскрикнул Рой. – Зря я что ли клюку эту ему купил? На! – Блэр сунул герцогу трость. – Идем уже, даже мне интересно, что у Николь и Мартина за совместные тайны...