Don't breathe

Юнги без понятия, когда все это началось. Когда все пошло под откос, когда вся его жизнь стала одной большой буквой, на которую обычно посылают омерзительных тебе людей – один черт знает. Год, два, пять или десять лет назад, а может, так было с самого начала?.. С того самого момента, когда он встретил этого чертового идиота. Пак, чтоб он провалился, Чимина. Хотя кто из них больший идиот, это еще вопрос открытый. Хотя нет, теперь, видимо, закрытый. Юнги победил. Он самый тупой придурок на свете, можете подписывать грамоту и выдавать медаль. Подойдет даже шоколадная. С самого момента их встречи Юнги был охуенным хеном. Ну, точнее, отчаянно пытался, и у него неплохо выходило. Он помогал Чимину с уроками, утешал, когда отношения у мелкого не складывались. Это он, Мин Юнги, научил Чимина и пить, и драться, и в шахматы играть, и соблазнять девчонок тоже он научил. А теперь этой многолетней дружбе конец. Если прислушаться, то можно услышать, как она с треском разбивается на мириады кусочков. Почему? Потому что Юнги больше не может. Похоже, в процессе обучения что-то пошло не так, и его уроки сработали против него. Юнги соблазнился вместо девчонок. Потому что они стоят у пешеходного перехода и светофор, на котором горит красный человечек, очень-очень медленно ведет обратный отсчет. 58…57…56… Потому что он пьян этой ночью, тремя бутылками соджу и маленьким придурком, который держит его крепко и ругает. Ругает, за то, что пил в одиночку, за то, что перестал делиться своими проблемами, за то, что не брал трубку, за что-то еще… 35…34…33… Потому что у Юнги нервы лопаются, смачно и звонко, так, что во всех районах Сеула слышно, наверное. Потому что все, что в нем копилось много-много лет, наконец, не выдержало и выплеснулось наружу, терпение лопнуло, как переполненный мешок пылесоса. 22…21…20… Потому что Юнги хватает Чимина за затылок и целует. Целует так, как никого еще в жизни не целовал. Целует так, чтобы сразу все стало понятно: это не просто поцелуй. Это исповедь. Самое красноречивое признание, на какое Юнги только способен. 9…8…7… Чимин в шоке, наверное, и не понимает ничего. Прости, ох, прости, Господи. Прости, мама. И ты, Чимин, тоже, прости. Особенно ты. Просто больше нельзя. Сил нет. Сил нет больше притворяться. Он больше не может играть роль хорошего хёна, готового всегда прийти на помощь. Потому что он, на самом деле, плохой. Ужасный. Самый омерзительный на земле. 3…2…1… С табло светофора исчезает красный человечек и вместо него появляется зеленый. 60. Юнги отстраняется и, не смотря на Чимина, хрипло произносит: - Я дальше сам. Не провожай. А голос такой, что до дрожи. Он делает шаг назад и оказывается на зебре. Слишком пьяный. Слишком трезвый. Слишком боящийся посмотреть в столь знакомые глаза и увидеть в них осуждение. Его трясет, и под ребрами режет ножом холодным и очень острым, а по венам не кровь течет, а боль и отчаяние, жгучее, почти невыносимое. - Спокойной ночи, - бросает Юнги и через мгновение оказывается на другой стороне дороги, а затем и вовсе скрывается с глаз за поворотом.