***
Дайчи занес раненного в гостиную и как можно аккуратней уложил его на софу. Тут же подоспел лекарь. Несмотря на уже пожилой возраст, он легко повернул Сугавару на бок и проверил, видно ли кончик стрелы с другой стороны. – Да ты везунчик! – после нехитрых манипуляций сказал лекарь и, видя вопросительный взгляд принца, продолжил. – Стрела попала прямо под ключицей и вышла у края лопатки, ни одна кость не пострадала. Поэтому я и сказал везунчик. Так, несите таз чистой и горячей воды, бинты и мне нужно чем-нибудь отломить стрелу. И какой-нибудь алкоголь, чтобы прочистить рану. А, и еще дайте ему несколько капель снотворной настойки, что в моем чемоданчике лежит. Одни слуги убежали искать, чем отломить стрелу, другие принесли воды и достали бинты. Из погреба принесли бутылку саке. – Ваше Высочество, вы выйдете или останетесь? – Я останусь! – Дайчи сверкнул взглядом на лекаря, всем своим видом говоря «Я ни за что его не оставлю!» – Хорошо, процедура не из приятных, так что вы мне поможете. Лекарь мыл руки, когда слуги принесли садовые ножницы. Предстояло откусить ими торчащую часть с оперением и вытащить стрелу сзади. – Так, держите его крепко! – скомандовал лекарь и быстрым движением отрезал часть стрелы, а после ухватил пальцами наконечник и осторожно протянул древко сквозь рану. Коуши хрипло застонал и выгнулся, но Дайчи крепко его держал, гладя по мягким волосам и шепча успокаивающие слова. Лекарь со знанием дела промыл рану и наложил тугую повязку. – Теперь главное, чтобы он пережил ночь. – Мужчина потрогал лоб раненного и вздохнул. – Вот настойка, она обезболивает и снимает жар, дайте ему сейчас пять капель и, если станет хуже, можете дать еще 3 капли. Но не ожидайте, что утром он очнется – у настойки побочный снотворный эффект. И вот еще, – лекарь протянул отломанное древко с оперением, – Вам ни о чем оно не говорит? Дайчи внимательно рассматривал яркое голубое оперение, и в его мыслях мельтешило что-то неуловимо знакомое, словно где-то он уже видел такую стрелу. – Пока не могу сказать. – Он нахмурился, так и не припомнив, где он ее видел. – Спасибо вам за все. На этом лекарь откланялся и ушел в отведенную ему гостевую комнату. Дайчи бережно, словно хрупкую драгоценность, поднял на руки Коуши и перенес его из гостиной в свою комнату, наказав слугам убрать весь беспорядок. В покоях принца было тихо и темно. Не став зажигать свечи, Дайчи на ощупь дошел до огромной кровати за пологом и опустил свою драгоценную ношу на мягкие покрывала. Послышался тихий вздох. Коуши лишь нахмурился от боли, но, как и сказал лекарь, не проснулся. Сев рядом, Савамура нежно сжал его бледную кисть в своей руке и поцеловал холодные пальцы, молясь, чтобы Суга выжил. Несмотря на уже принятое решение, все разговоры он решил оставить на утро.***
– Кагеяма? – Хината опешил от внезапных объятий и хотел уже пихнуть наглеца, когда вдруг почувствовал дрожь чужого тела, – Эй, вот увидишь, он очнется и все будет хорошо. Я так чувствую, а если я так чувствую, значит, так оно и будет. Легонько похлопав его по спине, Шое услышал громкий вздох и хотел отстраниться, но обнимавшие руки не позволили этого сделать. – Подожди, можно еще немного так посидеть? Кагеяма еще крепче обнял мальчика и повел носом от плеча к шее, остановившись губами там, где бился пульс. Вот он живой и теплый. Когда ранили Сугавару, ему было очень страшно. Стрелы возникли словно из ниоткуда. Несколько попали в незащищенное крыло белой драконихи, а одна с легкостью пробила тонкую кольчугу Коуши, серьезно ранив. А Тобио был слишком глубоко в своих мыслях, пытался понять свои странные чувства, и не увидел засады. Это все его вина! – Кагеяма! Я сейчас задохнусь! – Хината хрипло хихикнул и сильней похлопал того по спине. – Прости! – объятия мигом ослабли, и Кагеяма отстранился, собираясь снова сбежать. – Стой! Ты снова убегаешь? Почему? Я что-то не так сделал? – в светлых янтарных глазах горело непонимание и грусть. – Нет, я просто… Прости, – Кагеяма спрятал взгляд за челкой, стыдясь своих чувств. Но в следующий миг он сорвался. Его пальцы крепко вцепились в худенькие плечики, не давая Хинате отодвинуться. Отбросив все мысли, Тобио приблизился и коснулся губ Шое в неумелом поцелуе. Тот распахнул глаза, не веря в происходящее. Что? Почему он его целует? Не встретив сопротивления, Кагеяма повторил поцелуй, а в следующий миг отлетел от Хинаты как ошпаренный. – П-почему? Шое с недоумением смотрел на ошарашенного своим же поступком Тобио. Тот не смотрел в его глаза, но его пылающие уши и скулы выдавали его с потрохами. –Кагеяма? Мгновение и Кагеяма сорвался с места, уносясь в сторону купален. – Кагеяма, дурак! Подожди! – Хината побежал следом, но дверь в купальню захлопнули прямо перед его носом. – Мы все равно поговорим! Мальчик уселся на пол у самой двери, чтобы Тобио не вышел незамеченным. Он должен выяснить, что между ними происходит. Почему их отношения так изменились. Когда совсем уже стемнело, и на небо выползла полная луна, озарившая своим бледным светом коридор, дверь наконец-то открылась, и из купальни вышел Кагеяма. – Вот идиот, – тихо прошипел он, наблюдая за задремавшим мальчиком, сидевшим у самой двери. Рука невольно потянулась к его лицу. Усилием воли остановив себя, он положил руку на плечо Шое и мягко потряс его. – Просыпайся, будешь спать на полу, заболеешь. Разлепив сонные глаза, мальчик увидел перед собой Кагеяму, уже помывшегося и в чистой одежде. – Не уходи! – Хината кинулся на него, обхватив руками его шею, – Не сбегай опять! – Не уйду, – Кагеяма потрепал его по волосам, пряча улыбку. – Пойдем, спать здесь все равно не стоит. Уже в комнате лежа в одной постели, потому что Хината наотрез отказался уходить спать к себе, Кагеяма рассказал о происшествии во время патруля. О том, как он не заметил засаду, как думал о совершенно другом, нежели о безопасности, как пострадал Сугавара. – О чем ты тогда думал? – тихо спросил Хината, лежа в темноте и пялясь в потолок. – О нас, – так же шепотом ответил Кагеяма. – Пытался понять свои чувства. Тобио было неловко говорить об этом. О том, как поначалу его напугали эти странные чувства, и он посчитал их за ошибку. И избегал Хинату лишь потому, что не знал как себя вести с ним, чтобы не показывать своих чувств, не пугать его ими. Ведь влюбленность в человека своего же пола обычно не несет ничего хорошего. – Ты может и не заметил, но между принцем Савамурой и Сугаварой, ну… У них тоже такие отношения, – зашуршала постель, Хината повернулся на бок лицом к Кагеяме. – Что? – Ну, я же сказал, что ты не заметил, хотя это так очевидно. – Вот как, – повисла тишина. Луна спряталась за облака, и в комнате стало совсем темно. – Ты можешь сказать это вслух? – тишину нарушил Шое. Снова зашуршала постель – теперь уже Кагеяма повернулся лицом к Хинате. – Ты действительно хочешь это услышать? – Конечно, хочу. – Ладно, уговорил! – «Он хотел признания, вот пусть и получает» с такими мыслями Тобио придвинулся ближе и сжал маленькую ладошку на соседней подушке. – Ты мне нравишься, идиот. Доволен? – Доволен! – Хината улыбнулся, пусть и незаметной сейчас в темноте улыбкой, и уткнулся носом в грудь Кагеямы, прошептав, – Ты мне тоже, дурак!***
Дайчи почти не спал всю ночь. Он то ложился, то снова вставал, проверял состояние Коуши, вздыхал, и снова садился рядом, погружаясь в полудрему. Хвост стрелы с голубым оперением лежал на прикроватной тумбе и мозолил глаза. Дверь открылась, в покои кто-то вошел и отодвинул полог кровати. – Отец, я хотел с тобой поговорить. – Дайчи оторвал взгляд от Суги, лицо которого все еще соревновалось бледностью с подушками. – Я слушаю тебя, сын мой. – Король сел в кресло у кровати. – Отец, я хочу написать отказ от трона!