***
Во время обеденного перерыва наконец выдалась свободная минутка, чтобы отмыть с себя какую-то прицепившуюся со вчерашнего дня дрянь, на которую утром не хватило времени. Значит, на обед я вряд ли успею, а это уже не смешно: живот сводит просто по-страшному, но дальше ходить с какими-то рыжими катышками на шее, я не собираюсь. После душа, что находился в небольшой комнатке рядом с нашей каютой, как я и предполагала, оказалось, что обед для персонала уже закончился. Фрост мирно лежал на кровати с планшетом, и, если честно, мне не хотелось его видеть, так же как и не хотелось идти дальше по каютам. И, кажется, мои молитвы были частично услышаны… — А-а-а-а! — я взвыла от резкой боли в руке: правую ладонь будто разом проткнули несколько острых ножей. — Эльза! — в «ванную» ворвался не на шутку взволнованный Джек, и его вид стал ещё более напуганным, когда он увидел на полу растекающуюся багровую лужу: я порезала ожог об зеркало. Слёзы сами покатились из глаз, и за ними я решила скрыть и слёзы отчаяния и слёзы безысходности. Просто не могу больше держаться! Какая же я слабая… — Отстань! — я пихнула парня, но это не дало никаких результатов, и он беспрепятственно перенёс меня на кровать, полностью игнорируя мои не самые лестные слова в его адрес, а потом, как всегда, ушёл, не проронив ни звука, и, как всегда, вернулся с аптечкой. — Не дёргайся, — Фрост промывал порез, а я то и дело пыталась выскользнуть. — Пусти! Дай мне умереть от потери крови! — Ну, спешу тебя огорчить… От потери крови с такой раной ты точно не умрёшь, а вот получить абсцесс и лишиться руки — запросто, — больше спорить я не стала: бесполезно. Он всё равно сильнее, и выскользнуть у меня не выйдет. Да и руки я лишиться не планировала. Закончив с порезом, Джек ушёл куда-то. Снова. Как же мне надоело это полное неведение! Он всё время что-то скрывает от меня, даже настоящего себя! Постоянно, ни проронив ни слова, выходит чёрт знает куда, потом приходит и просит его слушаться, затем обращается со мной как с бездушной вещью! Надоело! Ведь на палубе, когда мы говорили по душам, он был другим… Он был искренен, он был собой! Хотя… Может, как раз тогда он и притворялся… Я настолько не знаю его, что, проведя с ним уже полнедели, даже не могу сказать: каков он искренний? И был ли таковым со мной хоть раз? — Я больше не пойду работать, и не проси! — мгновенно выпалила я, когда Фрост вернулся в комнату, — Делайте со мной, что хотите, но я… — Не пойдёшь. Успокойся, — всё так же холодно произнёс он, валясь на подушку. — Отлично! — Могла бы хоть «спасибо» сказать. — Интересно, за что? За то, что ты обманул меня? Или, может, за то, что похитил? Ах, погоди! Точно! Наверное за то, что везёшь на верную смерть! Угадала?! — он молча отвернулся к стенке, вновь проигнорировав меня. — Иди ты, — всё, что я услышала от него, хотя он и это сказал настолько тихо, что, кажется, я и не должна была услышать. — Слушай, хватит! Кричи, ругай меня за дерзость, да хоть ударь! Но сделай хоть что-нибудь! — пепельноволосый повернулся ко мне с полным непонимания лицом, — Это не ты! Люди не бывают настолько каменными! Во всяком случае, точно не такие… Ты хочешь спасти сестру, значит, у тебя есть сердце, и ты не такой гранитный, каким себя показываешь! Мне осталось жить всего пару дней! Так сделай мне небольшое одолжение… Веди себя естественно! — А что, если тебе в корне не понравится моё «естественное» поведение? — Вот и посмотрим. — Хорошо. Я буду вести себя, как веду всегда, но, даже если ты вновь захочешь вернуть «каменного» Джека, он больше не вернётся… Как бы ты не просила. Идёт? — Идёт. Но ты будешь показывать свои искренние эмоции и поступать так, как поступил бы в обычной жизни. — Отлично.***
Вечером наконец удалось поужинать, и я была просто на седьмом небе: живот перестал ныть, голова больше не кружилась, и мутить тоже перестало. Одним словом, всё пришло в норму. Ну… почти. Рука продолжала пока немного жечь и оставаться в нерабочем состоянии. Впрочем, это не так страшно. И я уже подумала, что наконец настало долгожданное затишье… Но тут нагрянула буря. Фрост. В каюте не было никого кроме меня, и я собиралась ложиться спать, уже переодевшись в ночную футболку и коротенькие спальные шортики, но моя расчёска укатилась под соседнюю кровать, так что пришлось лезть в этот узкий проём и доставать её. К несчастью, когда я была уже под кроватью, оказавшись там до самой талии, в дверном замке щёлкнул ключ, послышались шаги, но я, не обратив внимания, продолжила пытаться достать расчёску, и тут почувствовала шлепок. — Ты что творишь?! — я в гневе выпрыгнула из-под кровати и набросилась на Фроста, инстинктивно с силой прижав его к стене, — Мне попадались разные пациенты, так что учти: ещё раз так сделаешь — я ведь и голову проломить могу! — Правда? — Джек будто готов был засмеяться, — Что ж… — он уловчился и надавил мне под колени, отчего ноги мгновенно подкосились, и я свалилась на его кровать, — Попробуй! — он с насмешливой ухмылкой навалился сверху, и тут я действительно растерялась. — Пусти! — я хотела крикнуть, но получился лишь сдавленный писк. Слёзы уже подступали, но я была готова держать их до последнего. Я не покажу ему свою слабость! Не дождётся! — Хорошо, — как ни странно, он без лишних споров слез с меня, и я тут же кинулась к себе под одеяло, уже напрочь забыв о расческе. — Кстати, красивые ножки! — я выглянула из-под одеяла и готова был сжечь его взглядом, — И не только ножки… — он подмигнул мне, и тут я вспомнила: он же тогда набрал мне ванну, значит, видел меня… О боже! — Придурок! — я отвернулась к стене и залилась краской. Он видел меня… — Спокойной ночи, принцесса! — Пошёл ты! — лучше бы он снова стал каменным. Что я натворила…