Соседи с привилегиями

Мы не претендуем на чувства. Я представляю тебя как своего друга, но слова застревают в горле. Я влюблён в тебя.*

      Люси не думала ни о чём, возвращаясь домой после очередной репетиции. Не думала о пустом холодильнике, когда пропустила остановку недалеко от продуктового. Не думала о луке на завтрашний день, хоть и помнила, что вся относительно строгая одежда покоится в стирке. Более того, ей было как-то плевать, что завтра придётся идти в ресторан с Локи, дабы познакомиться с его родителями. Также Хартфилия не думала и о сценарии, который благополучно забыла в театре, пусть и знала, что потом ей за это влетит по полной программе. Неделя ещё с понедельника не задалась, уже как-то без разницы.       Выскочив из автобуса, девушка ускорила шаг — плевать, что она на каблуках. Приметив на горизонте родной подъёзд, чуть ли не бегом влетела в открытую дверь и, перескакивая через пару ступенек, поднялась на третий этаж. Судорожно роясь в небольшой сумочке и, наконец, нарыв в её недрах ключи, открыла квартиру и, скинув неудобные туфли, побежала в спальню. Проигнорировав радостный лай щенка по имени Плю, Люси выпотрошила почти всё из нижнего ящика тумбочки, но всё же нашла искомую книжечку, почти на половину исписанную аккуратным почерком. Схватив со стола первую попавшуюся под руку ручку, рухнула на колени и открыла нужную страницу. Быстренько пробежавшись по последним строчкам беглым взглядом, ткнула шариком ручки в девственно чистый лист и…ничего. — Да что же это такое?! — книжечка стремительно полетела на кровать, а ручка, зажатая в кулак, подозрительно щёлкнула.       Чертыхнувшись, Люси вскочила с пола и вышла из спальни, показательно хлопнув дверью, словно это она была виной всех бед. Усевшись на мягкий диван, где её уже поджидал шустрый щенок, девушка насупилась, обиженно сложив руки на груди. Неделя. Целую неделю она не могла написать и строчки, но вот когда вдохновение наконец удостоило своим приходом, силы будто иссякли, а мимолётный приход Музы оказался жестокой иллюзией. Хотелось разорвать книжку с черновиками к чёртовой матери и вообще забыть и о ремесле писателя-любителя. Надоело всё. — Вот скажи, почему мне так не везёт? — почёсывая пса за ухом, захныкала Хартфилия, навалившись на спинку дивана.       Плю устремил на хозяйку игривый взгляд чёрных глазок, а после, тявкнув, утешающе лизнул девушку в щёку. Впрочем, уже через пару секунд оказалось, что все его действия нацелены на еду, так как щенок припустил на кухню, махая коротким хвостом.       Промычав что-то о неблагодарной псине и нелёгкой жизни молодой девушки без вдохновения, Люси пошла следом за питомцем, с горечью отмечая, что ничего, кроме собачьего корма, у неё и нет. Накормив щенка, девушка села за кухонный стол с трубкой телефона и телефонной книгой. Ну, не сидеть же весь вечер голодной?       Заказав пиццу, разочаровавшаяся в очередном дне Хартфилия пошла в душ, на ходу собирая светлые волосы в забавный пучок. Сняв платье, девушка включила воду, налила в ванну ароматную жидкости розоватого оттенка и, раздевшись окончательно, медленно погрузилась в горячую воду, уткнувшись в пену носом.       Теплота патокой разливалась по обмякшему телу, однако даже нежась в горячей ванне, Люси не могла вдоволь отдохнуть от будничных забот. Физическая усталость почти не волновала, но вот моральная буквально высасывала из девушки остатки желания перевернуть в своей жизни новую страницу. Казалось, что Хартфилия застряла в пути и не может выбраться из завязи ежедневного завала на работе и проблем в личной жизни.       Всё просто очертенело — что роли в театре, что Локи со своими красными розами, от запаха которых Люси воротит, что квартира в центре города. Даже Плю и тот казался чересчур шумным и надоедливым. Хартфилия понимала, что все её жалобы притянуты за уши, но противоречить кричащей и утомившейся душе не могла. Люси хотелось чего-то нового, хотелось разнообразия в жизни, которая с каждым днём стремительно теряла свои сочные краски.       Всё началось ещё в университете. Люси Хартфилия — прилежная ученица и первая красавица. Идеальная по всем параметрам. Что же ещё нужно для счастья? Девушка так и думала. Жила себе припеваючи в ожидании неизвестно чего. Возможно, сыграло воспитание под крылом строгого отца с большим состоянием. Люси привыкла, что всё ей принесут на блюдечке, напрягаться не стоит. Именно поэтому, когда компания родителя разорилась, и весь интерес к «златовласой принцессе» угас, девушка осталась одна. Друзья, многочисленные ухажёры, беспечность и развлечения — всё иллюзия, которую Хартфилия сама себе и накрутила.       Настоящая жизнь встретила Люси с распростёртыми объятьями, а после, поймав в свои сети, исподтишка вонзила в юное сердце множество острых шипов. Молодая и неопытная девушка, брошенная на произвол судьбы, металась из стороны в сторону, не зная к какому берегу приплыть. С одной стороны, разумнее было закончить учёбу и устроиться в какую-нибудь компанию. Но что может Люси без средств отца? Так и вышло, что когда оплачивать обучения стало некому, Хартфилия наспех собрала пожитки, купила билет в один конец и уехала из родного города в огромную столицу, надеясь на везение, в котором и то частенько сомневалась.       Крокус был поистине живым и сильным городом, где нет места такой неудачнице, как Люси. Столица не стала гостеприимной, она была холодной, равнодушной и жестокой. Девушка не имела ничего — ни работы, ни образования, ни квартиры. Наверное, так и закончила бы свой жизненный путь где-нибудь в подворотне в обнимку с мусорным баком и мелочью в кармане, которой едва хватило бы на хлеб. Но благо, Всевышний очень милосерден, так вот и послал он к Люси добрую старушку, с коей Хартфилия чисто случайно пересеклась в вагоне метро, когда бабулька раздавала там рекламу. Как выяснилось, бабушке нужна была сиделка, и Люси, будучи безработной, буквально накинулась на пожилую женщину, чуть ли не со слезами вымаливая это место. Старушка быстро вошла в положение юной красавицы и временно приютила в своей однушке недалеко от центрального парка.       Такими темпами спустя год Люси поступила в театральное училище и таки устроилась на подработку, каждый день подсматривая жильё, дабы больше не утруждать добрую бабульку. Та, к слову, девушку очень поддерживала, пригрела, будто родная мать, и всегда давала нужные советы. И Хартфилия доверяла, казалось бы, совсем чужой женщине все свои опасения и секреты.       Жизнь пошла по уверенной прямой вверх. Люси окончила училище, получив место в труппе, переехала в центр и, кажется, нашла себе мужчину, с которым не против отправиться под венец. И даже получив всё это, девушка оставалась недовольной. Эгоистка? Несомненно. Коллеги по работе частенько шептались за спиной, соседи цокали, закатывая глаза, а Хартфилии плевать. Это её жизнь и её проблемы.       В свои двадцать восемь Люси не могла ни одного знакомого назвать другом. Товарищ, коллега, приятель, но не друг. Хотя, чего мелочиться, даже Локи она не могла с уверенностью назвать любимым, притом, что на безымянном пальце уже с неделю красуется дорогое кольцо, а завтра ей предстоит знакомство с будущей семьёй. Было стыдно, противно от самой себя, но девушка уже всё решила. Ещё утром, когда сняла кольцо и положила в шкатулку, которую после убрала в самый дальний угол письменного стола.       Из ванны Люси вылезла разморённой и относительно расслабившейся. Пиццу доставили как раз через десять минут. Усевшись перед телевизором и включив скучные новости, Хартфилия поджала под себя ноги и с аппетитом оттяпала от треугольного кусочка добрую половину, довольно причмокивая. Плю разлёгся рядом, собираясь выспаться перед ночными играми, которые устраивал хозяйке почти каждый день, но не тут-то было — из соседней квартиры послышался грохот и возня.       Люси показательно закатила глаза. Когда девушка только переехала в эту квартиру, в соседней никто не жил, так как владельцы уехали в другой город с концами, выставив квартиру на продажу. Так и пустовала она добрые полтора года, пока кому-то не приспичило её купить. Разумеется, Хартфилия только рада новым знакомым, при условии, если они не такие шумные, как этот. Загадочный сосед гремел за стенкой почти с неделю, а по утрам заботливо будил Люси жужжанием дрели, которая, казалось, была прямо под ухом. Терпеть шум с каждым днём становилось всё сложнее, что привело к тому, что девушка, вооружившись сковородкой, хотела было уже вломиться в соседнюю дверь и задать трёпку шумному соседу. Что именно остановило злющую сущность Люси, Харфилия сама не до конца понимала, а после списала всё на банальное понимание. Всё-таки, когда она сама только въехала, шуму от неё было примерно столько же.       Однако любому терпению рано или поздно приходит конец. Отложив пиццу обратно в коробку, Люси поднялась с дивана и, грозно топая ногами в мягких розовых тапочках, направилась к двери, предварительно заскочив на кухню за скалкой. К слову, сей атрибут кухонных принадлежностей девушка взяла с собой чисто ради самообороны в случае чего. Всё-таки по постоянному грохоту и отголоскам отборного мата, Хартфилия осмелилась предположить, что её соседушкой является мужик лет сорока с большим пивным пузом и седыми висками, а значит, лишняя подстраховка не помешает.       Выйдя в подъезд вместе с Плю, который подобно благородному рыцарю вышагивал рядом, Люси замерла напротив соседской двери и занесла руку, дабы постучать, однако её опередили. Дверь открыли изнутри.       Наверное, Люси не видела в Локи своего возлюбленного потому, что тот не подходил под все критерии мужчины её мечты. Девушка ещё со школьной скамьи мечтала о красивом и высоком принце с букетом её любимых лилий. Хартфилия мечтала найти спутника жизни, похожего на неё. Хотела, чтобы он был вежлив и учтив, чтобы был начитан, ласков и нежен. Так вот, её сосед — полная противоположность этому идеалу. — Вы что-то хотели?       Новоиспечённый сосед имел низкий хрипловатый голос, глубокие серые глаза, розовые волосы и загорелую кожу, на которой сейчас были редкие пятна от краски. И, кажется, по возрасту далеко от Люси не ушёл. — Оу! Вы же моя соседка, да? Меня зовут Нацу, приятно познакомиться.       Люси оставалось лишь пожать широкую ладонь в знак приветствия и натянуто улыбнуться.