Такая хорошенькая, от лёгкого макияжа до очков в роговой оправе.
Такая хорошенькая, даже твой неряшливый пучок.
Такая хорошенькая, скажу и сейчас и в старости: «Такая хорошенька, особенно рядом со мной»*
Если вспомнить, то когда-то давно, ещё в студенческие годы, прожитые в богатой семье, Люси очень долго привыкала к чему-то новому. Будь то банальная перестановка в комнате или новая пассия отца. Девушка становилась раздражительной, нервной и чересчур резкой. Скандал устроить могла на пустом месте, грубила и вообще не отличалась правилами приличия — примерно так проходил первый месяц адаптации к тем или иным новым условиям. Когда же жизнь пошла под откос, старательно спихивая Хартфилию в низы общества, девушка таки смогла побороть свой проблемный характер. Всё-таки, проживая в большом городе на те крохи, что она получала от приютившей её бабушки, Люси научилась ценить то, что есть. Молча проглатывая недовольства, избалованная леди нехотя, но мирилась со всеми невзгодами, коими забрасывала судьба. После переезда и окончания театрального училища жизнь начала потихоньку вливаться в размеренный ритм без всяких спонтанных скачков. И Люси наслаждалась этой обыденностью, гордясь своей выносливостью. Для таких людей, как она, встать на ноги после стольких испытаний довольно трудно, некоторым и не по силам совсем. Хартфилия знала об этом, поэтому-то и не вешала нос и не жаловалась на свои несчастья. Стабильность стала неотъемлемым пунктом каждого дня. Репетиции, дом, а по выходным — достойный отдых, в лице хорошей книги или прогулки с Плю в парке. Сказать, что с появлением Локи что-то поменялось, будет неправильно. Казалось, что для него у Люси заранее было отведено место. Девушка не собиралась оставаться одинокой до конца своих дней. Хартфилия чувствовала, что когда-нибудь непредвиденные обстоятельства настигнут её, а там никуда не убежишь. Запереться где-то и обнять себя руками не получится. «Проблемы не решатся, пока ты сам не начнёшь принимать какие-то меры», — давние слова отца оставили свой отпечаток, что сказалось на твёрдости характера Люси. Девушка была прямолинейной, наверное, поэтому и не могла молча терпеть ежедневное сверление из соседней квартиры. Однако даже несмотря на это, новый сосед дал сбой в чётком распорядке Люси. Наверное, стоит начать с того, что помимо жужжания дрели, Хартфилии приходилось слушать грохот почти круглосуточно. Следующим пунктом было завывания соседского кота по ночам. К поскуливаниям Плю девушка уже привыкла, а вот к серенадам горластого комочка шерсти — ещё нет. Помимо всего этого, Люси порой доводилось весьма отчётливо слышать поток нецензурной лексики, когда, судя по звукам, та или иная штуковина не хотела крепиться к стене или потолку. До поры до времени девушка закрывала на это глаза, мысленно одарив соседа прозвищем «Мужлан». Хартфилия ещё с первой встречи приметила эти грубые черты характера, а ещё парочку деталей, говорить о которых было бы весьма неуважительно. И пусть сосед и сам уважения не проявлял, Люси встречно досаждать не собиралась, пока. С самого утра настроение не блистало позитивом, даже с учётом того, что сегодня день начался, как и положено, с будильника, а не с созвучия дрели, грохота и кошачьего мяуканья. И причина была не в том, что вчера какой-то идиот на своей машине проехался по луже и обрызгал актрису по пояс прямо около театра. Причина крылась в том, что сегодня девушке предстояло знакомство с родителями Локи, которое она пусть отменить бы, наверное, и не смогла, но отсрочила бы с удовольствием. Пусть встреча и так уже переносилась на несколько дней в силу того, что у Локи были неотложные дела. Сегодня же уж точно ничего не получится избежать. Плохое предчувствие волнами накатывало на Люси, а бороться с ним, по-видимому, было бесполезно. Тем не менее, до встречи с будущими родственниками девушке предстояла небольшая фотосессия, так что не исключено, что к этому времени раздражение на всех и вся отступит. К слову, в данный момент Хартфилия занималась подготовкой к этой самой фотосессии. И пусть актриса могла позволить себе салон красоты, где её приведёт в порядок профессионал, Люси делала всё сама. Во-первых, час кривляний перед камерой не заслуживает того, чтобы необдуманно тратить на это деньги. Во-вторых, девушка дружила с косметикой, поэтому макияж для неё — дело плёвоё, да и в одежде вкус имеется. Спустя час актриса была полностью готова к выходу, даже настроение заметно приподнялось. Она красива, и уже скоро у неё будет личная фотосессия — что ещё нужно для девушки? Окрылённая и улыбчивая, Люси напоследок почесала за ухом объевшегося Плю, а после, взяв ключи с тумбочки, выскочила в подъезд. Тихо напевая импровизированный мотив, Хартфилия направилась к лестнице. Как ни странно, навстречу девушке поднимался Нацу. Новоиспечённые соседи вообще очень часто пересекались на лестничной клетке, поэтому уже привыкшая к подобным встречам Люси, как и всегда, ограничилась коротким кивком в знак приветствия. Впрочем, сосед не стал распинаться и тоже просто мотнул розоволосой головушкой, молча проходя мимо Хартфилии. — Хорошо выглядишь, — с лёгкой улыбкой бросил мужчина. Люси обернулась и удивлённо уставилась на невозмутимого соседа. И её даже не так смутил этот внезапный переход на «ты». Услышать комплимент от Нацу было чем-то инопланетным, ибо все предыдущие разы их немногословного общения заканчивались какой-нибудь глупой шуточкой, которая ко всему прочему ещё и несмешная совсем. — Вкусы у людей разные, лично я не люблю слишком пёстро, — как бы невзначай вещал мужчина, попутно открывая дверь своей квартиры. Однако Хартфилия всё же поняла этот тонкий намёк и, скрипя зубами, грозно застучала каблуками вниз по лестнице. Бестактность этого мужлана просто выбешивала актрису, а тупые насмешки в её сторону порой вовсе вводили девушку в режим «Халк, крушить, ломать». Вылетев из подъезда, Люси медленно выдохнула, а после, выпрямившись, постаралась выбросить этот инцидент из головы. Однако уже через пару секунд схватилась за телефон, быстро пролистывая контакты в поисках заветного «Салон красоты». — Пёстро ему, видите ли, не нравится, — ворчала себе под нос Хартфилия, яростно стирая с губ ярко-красную помаду.***
На фотосессию Люси, как и предполагалось, опоздала. И пусть фотограф одобрил внешний вид актрисы (ещё бы не одобрить, в кошельке-то одна мелочь осталась), помимо этого он обвинил Хартфилию в непрофессионализме и неуважении к его труду и времени. Мысленно проклиная соседа, девушка молча стерпела все унижения, а после извинилась и предложила уже начать фотосесию. Не удивительно, что никакого удовольствия от процесса Люси не получила, только затёкшие ноги и щипание в глазах от подводки. Мыслями отвлечься актриса тоже не могла. В голове беспрестанно стоял образ Нацу с дьявольской улыбкой, красными изогнутыми рогами и остроконечным хвостом такого же красного цвета. А ещё его глаза, наполненные жаждой крови. Хартфилии даже домой возвращаться расхотелось, только бы не пересекаться больше с этим дьяволом, у которого манер столько же, сколько у фотографа волос. К слову, фотограф был лысым. Не понимая, в чём могла так провиниться перед Господом, Люси готова была сдирать с себя кожу, лишь бы забыть о недоразумении из соседней квартиры, как о страшном сне. Ещё ей было непонятно и то, что жильцов других квартир, похоже, совсем не задевает ежедневный шум. Более того, с Нацу все здороваются, иногда перебрасываются парой фраз, а бабушка с первого этажа и вовсе при каждой удобной возможности в красках рассказывает, какой же этот новоприезжий мужчина «золотой». Хартфилии, кстати, недавно довелось выслушивать всю эту речь, когда старушка опять завела тему об одиночестве Люси. Поначалу бабулька, как и всегда, просто ворчала на актрису, мол, скоро тридцать стукнет, а она всё ещё в девках ходит. Потом же этот монолог каким-то волшебным образом перешёл на Нацу и то, как хорошо бы они с Люси смотрелись вместе. Помниться, услышав это, Хартфилия долго не могла уснуть, с отвращением представляя, как скажет «да» в загсе, а потом будет воспитывать розоволосых отпрысков этого кретина. Нет уж, такого счастья актрисе не надо. К тому же, Люси давно уже не одинока. В отношениях с Локи она состоит уже почти два года, а недавно получила и статус невесты. Семейная жизнь, о которой так мечтала Хартфилия, была не за горами, однако радости почему-то от этого девушка не получала. Наверное, в жизни каждого человека бывает момент, когда до дрожи боишься оступиться. Вот и у Люси этот момент наступил. С одной стороны, глядя на своих подруг, давно выскочивших замуж и нарожавших деток, актриса им завидовала. Ей тоже хочется, чтобы дома после репетиций её ждал не только Плю, но и кто-то ещё. Кто-то, кто при её словах «Я дома» с криком «Мама, мы скучали» выбежит из детской, а потом будет рассказывать, как весело им было с папой в зоопарке. Хартфлии тоже хочется готовить огромный стол вкусностей, а потом, поедая свою порцию, украдкой наблюдать за довольным супругом. С другой же стороны, имея возможность уже в скором времени создать семью, Люси не хотела, чтобы Локи был частью этой семьи. Не с ним она представляла своё будущее, не ему она хочет однажды сказать искреннее «да» перед алтарём. Сейчас перед девушкой словно стояли весы, на одной чаше которой лежало будущее с Локи, а на другой большой знак вопроса. В руках покоился тяжёлый шар, который необходимо положить на нужную чащу в кротчайшие сроки. Но Люси колеблется. Умом она понимает, что разумнее будет принять предложение бой-френда, а сердцем же тянется к этому загадочному вопросительному знаку. И в итоге, шар опустился в пустоту, так и оставив две чаши балансировать на равных. Хартфилии нужно ещё немного времени, хотя бы чуть-чуть.***
В ресторане было достаточно людно, благодаря чему можно было с лёгкостью затеряться в толпе, а после сбежать. Люси понимала, что сей поступок — удел трусов и слабаков. Что ж, в таком случае, она готова принять себя бесхарактерной трусихой, лишь бы не ощущать на себе изучающие взгляды, которые словно голодные волки, жадно рыщут в поисках слабых мест. Тихие отголоски скрипки разрезали длительную тишину, обосновавшуюся за столиком сразу после формального приветствия и пары фраз о том, какая паршивая сегодня погода. Мелодия походила на скрип несмазанной двери, отчего ощущение дискомфорта стремительно заполняло душу, а сердце от этого ещё сильнее колотилось в груди. Волнение было редким гостем Люси, так как опыт актрисы, играющей на большой сцене, положительно сказывался на выдержке и хладнокровии. Но Хартфилия же не робот, вот и её это самое волнение настигло, причём в самый неподходящий момент. Хотелось свернуться и спрятаться в самый дальний угол, куда-нибудь в тень за плотное переплетение паучьих нитей. Локи сидел рядом, расправив плечи и сжимая ладонь Люси в своей. Если бы происходящее было какой-нибудь дешёвой мелодрамой, то, пожалуй, Хартфилия сейчас бы мысленно благодарила мужчину за поддержку. Однако поблизости не было камер, вдалеке не виднелась гримёрка, а в памяти не было заученного сценария. Как ни печально это осознавать, но этот вечер не постановка. Это реальность, бежать от которой уже слишком поздно. — Люси, расскажите немного о себе, — взгляд женщины, сидящей напротив, был хищным, а лёгкая и якобы миролюбивая улыбка скрывала ядовитую насмешку. — Лео рассказывал, что вы актриса. Девушка ещё пару секунд безмолвно глядела в эти гипнотизирующие, будто кошачьи, глаза и уже после этого отмерла, заговорив. — Да, я играю в небольшой труппе театра «Фейри». Вы… Вы когда-нибудь посещали наш театр? — натянув дружелюбную улыбку, поинтересовалась в ответ актриса, буквально ощущая холод со стороны собеседников. — Честно признаться, не доводилось. Муж — очень занятой человек, поэтому в подобные места мы ходим редко, хотя бывает, что я посещаю вечера и одна. Всё-таки иногда просто жизненно необходимо выбраться в свет подальше от всей этой повседневной рутины, — пригубив вино пугающе красного цвета, отозвалась женщина, а Люси даже немного скривилась от слащавости её голоса. Противно это признавать, но когда-то давно Хартфилия ведь и сама вот так лишь для вида дружелюбно рассказывала о своей жизни подругам из кругов отцовских знакомых. Поэтому она знала, что на самом-то деле под этими фразами скрывалось куда большее. В них таилось превосходство и желание растоптать оппонента. И девушка чувствовала, что этого миссис Олдридж и добивается. — Кстати, у Люси скоро премьера новой пьесы, — оторвавшись от сочного стейка, вдруг воскликнул Локи. — Ты же не против, если мы посетим твоё выступление? — обратился он к Люси, а та в свою очередь будто окаменела, не зная, что на это ответить. — Думаю, мы будем её смущать, — умело извернулась миссис Олдридж, посмотрев на супруга. Актриса вновь посмотрела в глаза женщины, теперь уже в полной мере понимая, на кого Локи похож по большей части. Огненно-рыжие локоны спадали на точеные плечи, которые не скрывало элегантное синее платье, а чёрные, будто чернильные, глаза лукаво сверкали под скрывающей лоб чёлкой. Миссис Олдридж была утончённой, полностью соответствовала типу людей, с гордостью носящему статус «голубая кровь». На фарфоровой коже трудно было найти изъян, разве что едва заметные сетки морщин в уголках глаз. А эти драгоценности, они так естественно смотрелись на острых ключицах и тонких запястьях. В каждом движении чувствовалась сила характера и устой принципов. Эта женщина была проворной хищницей, которая способна уничтожить одним лишь укусом прямиком в глотку. — Кхм, ваша фамилия… Хартфилия, вы случаем не дочь Джудо Харфилия? — в разговор влился и глава семейства. Если миссис Олдридж олицетворяла львицу, то мистер Олдридж был львом — величественным во всех смыслах. Гордая осанка, мощные плечи, широкие ладони, будто большие лапы, густые русые волосы, словно львиная грива. И взгляд, острый, режущий больнее лезвия ножа. Этого мужчину стоило опасаться. Было видно, что он не терпит, когда его планы идут без чёткой последовательности. И что-то Люси подсказывало, что столь скорая свадьба сына в эти его планы не входила. — Да, Джудо Хартфилия мой отец, — насколько это возможно уверенно ответила девушка, выпрямив спину. Уж чего-чего, а отца своего актриса никогда не стыдилась, с гордостью нося его фамилию. И плевать она хотела, что его компания давно обанкротилась. — Оу, так вы родственники. А я думала, что у Джудо нет детей, — оживилась миссис Олдридж. — Насколько я знаю, была у него когда-то жена, правда потом скончалась, кажется. Бедняжка. Однако это прекрасно, что мистер Хартфилия всё же смог после этого брака вновь открыть своё сердце для любви. В глазах мгновенно помутнело от накатывающих слёз. Люси было плохо. Стресс перед и во время этого ужина и без того выматывал, а последняя фраза женщины добила окончательно. — Извините, мне нужно в дамскую комнату, — голос резко сел, из-за чего Хартфилия даже не была уверена, расслышали ли её. Медленно поднявшись из-за стола, актриса на ватных ногах дошла до уборной, даже спиной ощущая прожигающий взгляд миссис Олдридж. А из этого следует логичный вывод — её не признали. Тогда какой смысл задерживаться в этом месте? Более-менее приведя себя в порядок, Люси спешно покинула ресторан, запрыгнув в первое попавшееся такси, и пусть горит всё синим пламенем. Она больше не выдержит этого давление, она слишком слаба перед ними.***
Родная квартира встретила Люси непроглядной темнотой и едва слышным поскуливанием Плю из дальней комнаты. Впрочем, через пару секунд щенок уже вился у ног хозяйки, сидевшей на невысокой тумбочке в прихожей. Уставившись куда-то в пол, девушка думала о том, сколько же всего хотела ещё высказать там, в ресторане, чтобы эти лицемеры перестали так брезгливо на неё коситься. Отвращение. Пожалуй, лишь это чувство осталось после столь нежеланной встречи. С горем пополам дойдя до спальни, Хартфилия пластом упала на кровать, раскинув руки в стороны. Телефон в кармане плаща беспрестанно жужжал, а актрисе плевать. Не трудно, догадаться, что звонки ей поступали от Локи. Не трудно догадаться, что сейчас его мамочка с довольной улыбочкой осуждает Люси в неуважительности, выставляет жалкой и недостойной быть невестой её ненаглядного сыночка. А девушка только рада этому. Теперь уже точно решено — в эту семью актриса никогда в жизни больше не сунется. Тишина комнаты умиротворяла, а ночная темень скрывала слёзы, скатывающиеся по щекам. Пусть ничего обидного в сторону матери миссис Олдридж и не сказала, злость на эту женщину вскипала в груди, вызывая потемнение в карих глазах. Это нельзя было назвать ненавистью, это было скорее неприязнью и разочарованием. Пусть с виду все эти богатеи и выглядят будто ангелы, сошедшие с перистых облаков, на деле же они самые настоящие демоны, питающиеся слабостями людей. Всплеск эмоций медленно, но верно перерастал в немую истерику, и, пожалуй, если бы не надоедливый сосед со своей дрелью, девушка бы точно впала в депрессию. А так, она просто схватила первую попавшуюся в руки подушку и с криком запустила в противоположную стену. — Да пропадите вы все пропадом! — ярость в голосе полностью передалась запущенному снаряду, благодаря чему подушка влетела в стену с глухим хлопком, а сама Люси, кажется, наконец смогла выпустить пар.***
Утром Хартфилия не без ужаса лицезрела свой неординарный макияж в зеркало в ванной комнате. Глаза покраснели и припухли от слёз, по щекам была размазана тушь вперемешку с тенями, помада на губах почти стёрлась, о ней напоминали лишь разводы в уголках губ. Голова гудела, и Хартфилия искренне благодарила Бога за то, что сегодня выходной. Спустя примерно час почти все следы вчерашней истерики благополучно скрылись под тональным кремом и пудрой, а сама актриса, вооружившись поводком и кошельком, двинулась вместе с Плю в магазин. Из-за волнения перед вчерашним ужином девушка и позабыла, что после фотосесии для журнала планировала сходить в магазин. Ну, а это как итог привело к пустому холодильнику, где по идее должны были находиться продукты для завтрака. Щенок первым выскочил в подъезд и, заметив что-то, накинулся на подозрительный предмет, устрашающе на него рыча и покусывая. Закрыв квартиру, Люси присмотрелась и заметила, что питомец нещадно грызёт какой-то конверт. Спохватившись, Хартфилия выхватила его у пса, пригрозив указательным пальцем, а после бросила взгляд на этот самый конверт, удивляясь тому, что никаких надписей на нём не было. Тем не менее, любопытство взяло верх и уже через секунду Хартфилия достала небольшой лист сложенный вдвое и развернула его.«Прости за шум. Ты была не в настроении, да?
Если это так, то не расстраивайся, лучше улыбнись.
А, и ещё. Извини за утро, шуточки у меня так себе. Ты правда прекрасно выглядела.
Нацу»
Читая послание, Люси и не заметила, как губы сами расплылись в улыбке, да и настроение как-то пугающе быстро приподнялось. Странное ощущение, но до жути приятное.