Играю. Сон

I got shot with the sweetest gun I have it all, all in one No broken hearts, no bad romance Why should I love when I can have fun With my ladyboy? Lindemann «Ladyboy» Грабар сидел в кафе возле Оперного театра. Ветер пробирал до костей, однако уходить с летней площадки не хотелось. Слева умиротворяюще журчал фонтанчик. Рядом за столиком сидела дородная дама в синем платье и пыталась угомонить расшалившихся близнецов лет пяти. При этом не отрывая от уха руки с мобильником. Дети слушались с переменным успехом и шумно гоняли вокруг дамы в кошки-мышки. Настроение у Грабара было отвратнейшим. Он приехал к ночи, тётушка вывалила ворох ненужной информации, закормила до одури и отправила спать. Снилось что-то странное, только вспомнить не получалось. Кто-то плакал — тихо, отчаянно, безысходно. Во сне от этого плача по коже бежали мурашки. Но стоило только проснуться — и всё забылось. Лишь осталось мерзкое настроение. Такое же, как и тогда, когда приснилась Тиргатао, входившая в море и просившая помощь у Азова. Весь день Грабар прозанимался бумажной волокитой, помогая неуёмной родственнице и про себя костеря всех бюрократов. После работы тётя Сара, окинув его внимательным взглядом, поправила очки и сообщила, что его бледный вид делает ей головную боль. Поэтому стоит прогуляться и подышать свежим воздухом. Грабар не спорил. Одессу он любил. Правда, сегодня что-то было всё не в радость. Поэтому на столике перед ним стояла стопка холодной водки и стакан сока. Мультивитамин, поц его за ногу. Совершенно некуртуазно и неподобающе статусу. Однако ничего другого не хотелось. И есть тоже, кстати. Плач всё ещё стоял в ушах. Казалось, преследовал везде. Но вот понять почему — никак не выходило. В небе громыхнуло. Грабар поднял голову и посмотрел на затягивающееся тучами небо. Да уж. Ещё под ливень не хватало попасть. Однако всеобъемлющее безразличие и какое-то непонятное оцепенение не давали даже шевельнуться. Олег вздохнул. Внезапно сильно захотелось домой. Сам не понял почему. Изнутри грызло нехорошее предчувствие, что вот-вот произойдёт что-то очень плохое. «Надо было в провидцы подаваться, а не в Читающие Сны», — отстранённо подумал Грабар и тут же тряхнул головой, отгоняя странную мысль. В небе снова громыхнуло. — Добрый вечер, Олег Олегович, — вкрадчиво прозвучало рядом. Хриплый низкий голос, от которого вмиг перехватило дыхание. «Не может быть», — проскочила паническая мысль. Грабар медленно поднял голову и встретился с задумчивым взглядом карих глаз поверх прямоугольных стильных очков без оправы. Воздух в лёгких неожиданно закончился. Уж кого-кого, а этого человека он встретить тут не ожидал. — Добрый, — произнёс Грабар надтреснутым тихим голосом, не в силах отвести глаз. Чех сел напротив. Весь в чёрном: футболка, брюки, туфли. Даже короткий чёрный зонт, висевший на запястье. Ишь, какой предусмотрительный. Хотя дождь мог и не пойти. Всё же город большой. Тут есть, там — нет. Он выразительно посмотрел на водку, потом снова на Грабара. — С чего бы это? — спросил лениво, почти безразлично, словно просто надо было что-то сказать. Однако от Олега не ускользнул ни огонёк, зажёгшийся в карих глазах, ни едва заметно поджатые губы. Однако в нынешнем состоянии Грабару было откровенно плевать, что подумает о нём влиятельный господин Следящий. — Бывает, — неопределённо пожал он плечами. — Рад вас видеть, Эммануил Борисович. — Врёте, — припечатал Чех, и Грабар вздрогнул. Самое гадкое было то, что он действительно врал. Видеть Следящего, когда ты к этому не готов, удовольствие ещё то. Вмиг стало стыдно и немного страшновато. Видит насквозь, зараза. И вот что делать? Грабар глубоко вздохнул, уставился на стакан с соком. Во рту резко появилась непонятная горечь. Говорить не хотелось, а молчать было невежливо. — Не надо страдать — я не кусаюсь, — неожиданно усмехнулся Чех. — Особенно не собираюсь приближаться к тому, что уже понадкусывала дражайшая Сара Абрамовна. Грабар оценил шутку, но улыбнуться не получилось. — Боитесь отравиться? — всё же поинтересовался он. — Именно, — кивнул Чех и тут же резко перевёл тему: — Что вы знаете о сновиях, Олег? Отчество отбросил за ненадобностью. Всё же не тот возраст. Да и вообще… словно почувствовал, что Грабар не очень любил такое обращение. Отца он не знал, матери — тоже. Воспитывался бабушкой, а после её смерти — некоторое время жил у дальней родственницы. И только потом — познакомился с Сарой Абрамовной, которая, по сути, была не совсем уж и тёткой. Только пока это не всем следует знать. Особенно, Яну. Только спустя несколько секунд до него дошло, что поставили вопрос. — Сновии? — переспросил Олег, словно пытаясь удостовериться, что не ослышался. Чех кивнул. Значит, не показалось и надо отвечать. — Сущности на Тропе снов, — ответил Грабар. — Мерзкие. Только зазеваешься — утянут за милую душу. При этом после знакомства с ними рискуешь не проснуться вообще. Если работать с картами, то опасаться сновиев нужно постоянно. Чуть эмоционально нестабилен — и всё, прибегут мгновенно и будут тянуть силы. Чех задумчиво постучал кончиками пальцев по крышке стола. Получилось неожиданно гулко и звучно. Грабар подозрительно покосился на него, лишь чуть приподняв бровь, и спросил: — А что? Как-то совершенно не верилось, что Следящий не в курсе, кто такие сновии. Однако судя по виду Чеха, он всё же знал недостаточно. Или же удачно прикидывался несведущим. — Да так… — пространно ответил тот. — А способны ли сновии убить человека? В реальности. — Что? — Грабару показалось, что он ослышался. — Могут ли сновии убить человека, который не спит? — повторил Чех ровным голосом. Грабар покачал головой: — Нет, конечно. Это всё равно, что во сне купить что-то у торговки на Привозе. Чех неожиданно фыркнул: — Сразу видно, что вы ничего никогда не покупали на Привозе. — Покупал, — буркнул Грабар, внезапно почувствовав себя нашкодившим мальчишкой. Раздался довольный смешок. Удивлённо взглянув на Чеха, он понял, что тот уже не сдерживается. Нахал. — Ну, коль так — поверю. Пройдёмся? Предложение заставило озадачено моргнуть. Однако Чех смотрел выжидающе и вопросительно. А ещё так, что сразу было понятно — отказа не примут. Взяв стакан с соком, Грабар выпил до дна. Водку уже трогать не стал. Хватит выпитых двух. Стопок, разумеется. Да ещё и на голодный желудок. Как-то сразу есть не хотелось, даже удалось храбро выстоять перед нападками тёти Сары, решившей во что бы то ни стало накормить дорогого племянника. В итоге чуть не поругались. Но вроде обошлось. Готовила она, конечно, божественно, но нельзя же в конце концов есть в таких количествах несколько дней подряд! Даже несмотря на то, что эти дни сегодня только начались. Грабар поднялся из-за столика, оставил деньги и последовал за Чехом. Тот направился прямо, обойдя Оперный — и чуть налево, чтобы выйти к Приморскому бульвару. Не спрашивал, куда надо Грабару. А тот как-то и не подумал возразить. Собственно, телефон с собой, так что не потеряется. Даже учитывая то, что тётя Сара может дать прикурить не только Следящему, но и самому Стольному, если тот вздумает покуситься на её мальчика. — А почему… — Грабар запнулся, но тут же продолжил: — Вас заинтересовали сновии? Чех задумчиво посмотрел на зонтик, а потом сложил руки за спиной, совершенно непринуждённой походкой шагая по бульвару. — Проявляют дикую активность, знаете ли. В Одессе сошло с ума три Читающих Сны. И все — далеко не слабаки. Грабар нахмурился: — Вот как. А… как это всё происходило? — Да… — Чех на мгновение замер, давая пройти двум красавицам на высоченных каблуках, едва не съевших его взглядами. Импозантный мужик, чего уж там. Видимо, от поклонниц отбоя нет. — Ложились спать нормальными людьми, а просыпались уже сдвинувшимися. Грабар задумался. Вот как. Нет, как-то слышал о подобных случаях, но лично видеть не приходилось. Если такое происходит, то это очень-очень плохо. Где-то случился прорыв, и сновии творят, что хотят. Но в то же время… — А причем здесь тогда реальность? Сходили-то после ночи, — заметил он. — Так-то оно так, — согласился Чех, — только потом они не могли заснуть вообще. И безумие сильно прогрессировало. В итоге — три трупа. Один выбросился из окна, второй - вскрыл вены, третья — выпила упаковку снотворного. — Ну и дела, — пробормотал Грабар, чувствуя, что как-то расхотелось ему находиться в Одессе и пора бы домой. В Херсоне своих неприятностей хватало, но там хоть ориентировался. А тут — чужая территория. — А что Городовая? — осторожно спросил он. Да, Одесса — женщина. И хозяйка города — тоже. Тут даже не могло и идти речи о мужском начале. — А она… — Чех сделал паузу, заставив Олега занервничать, но тут же продолжил: — Разве не ради этого вас и вызвала сюда? — Нет, она сказала, что магаз… — начал было Грабар и резко замолчал. Дьявол! Ведь вполне могло быть. Просто могла сказать об этом не сразу. Это было вполне в характере тёти Сары. — Поэтому, вы решили взять дело в свои руки? — ляпнул он. Чех посмотрел на него поверх очков. Внимательно, изучающе. Так, что вспомнился первый разговор в машине, и захотелось спрятаться куда подальше. — Именно, — чётко произнёс он. — Взять. Сказано было таким тоном, что стало ясно: если что попадает в руки Чеха, то потом не выберется. Если только он сам не отпустит. Олег сглотнул и с трудом сохранил невозмутимое выражение лица. Гром ударил со страшной силой. Налетел ветер, и с неба хлынули струи дождя. Чех поднял голову и посмотрел на небо. Замер. Капли стекали по его лицу и волосам, впитывались в тонкую ткань футболки. Грабар замер тоже, позабыв, что и сам сейчас будет мокрый до нитки. Губы Чеха дрогнули: — На півдні України передбачаються короткочасні грозові, місцями зливи, — произнёс он, умело копирую интонацию одной из ведучщих прогноза погоды. Только прозвучало это словно заклинание, и дождь на короткое время притих. Щёлкнул, раскрываясь, зонт. Тёмный купол скрыл от холодных струй. — Как непредусмотрительно с вашей стороны, — неожиданно обронил Чех. И вроде и стояли не слишком близко, но зонт закрыл от дождя обоих. Грабар поёжился от пронизывающего взгляда Следящего. — Читающий Сны с простудой мне без толку, — невинно сообщил Чех. — Поэтому прошу проследовать за мной. — Я… — Грабар, сам не понимая почему, спросил: — не могу отказаться? — Разумеется, нет. *** После вылазки в общежитие я чувствовал себя отвратительно. Ноги подрагивали, перед глазами плясали чёрные точки, а к горлу подкатывала тошнота. Мне удалось просмотреть всех жертв и вычислить следы существа. Сомнений не оставалось: это было именно то, которое явилось ко мне в гости. Городовой умело держал пространство в рассечённом виде и не давал окружающим меня заметить. В какой-то момент я был даже ему благодарен. Всё же это огромная помощь. Так бы всегда… Только, само собой – это невозможно. Стоило только всё закончить, как меня утащили из университета. Однако в этот раз Городовой не был столь любезен и домой не доставлял. Дождь утих. На улице было мерзко и прохладно, но хоть с неба ничего не падало. Хмурый и погружённый в собственные мысли, Городовой выслушал мои слова и исчез, напоследок сообщив, что добраться домой я могу теперь сам. Обматерив его всеми словами, которые только знал, я обхватил себя за плечи, поёжился и побрел вниз по Ушакова. Топать прилично, а я в домашних тапочках. Нет, реально сволочь! Ни слова не сказал про карту, хотя прекрасно её видел. Впрочем… Я задумался. Кажется, его самого это совсем не порадовало. Вполне возможно, что помчался трясти своих осведомителей. Но возможно и… Я передёрнул плечами: кто разберёт этих Городовых? Шлёпнув в достаточно глубокую лужу, почувствовал, что нога быстро промокает. Поморщившись, ускорил шаг. Не хватало ещё насморок подцепить. Вот будет умора – летом и с температурой. Ветер пробрал до костей, по телу пробежала дрожь. Всё же холодно, чёрт. А Грабар, наверно, уже приехал к заботливой тётушке, сидит на мягком диванчике и жрёт свою курочку. Завидую ли я ему? Да! Ещё как! Мысли путались. Бессоная ночь, странный гость, прощупывание земли – всё выматало и сбило с толку. Настроения не было. Я шёл исключительно на желании попасть домой и рухнуть в кровать. А перед этим – в горячую ванну. Чтобы выгнать из тела эту гадкую зябкость. Словно подслушав мои мысли и решив, что неприятностей мало, снова хлынул дождь. Чертыхнувшись, я помчался по улице вперёд, стараясь спрятаться под козырьками магазинов и зданий. Учитывая, что расстояние от университета до дома было приличным, то пришлось запастись терпением. Я плюнул на правила и пустил по земле короткие мощные импульсы. Тут же ступни обожгло, и по телу пронёсся ослепительный разряд, придавая бодрость и ускоряя бег. Эти фокусы забирают много энергии, но дома уж разберусь что и как. Спустя десять минут, пошатываясь, я стоял у собственной двери. И только сейчас дошло, что ключа-то с собой нет. Запасной, разумеется, есть. Но не здесь. А у Грабара, мать его. Мда. Поняв, что тупо смотрю на замок и не знаю, что делать. Более дурацкой ситуации и представить не мог! Нет, это определённо уже ни в какие рамки. От бессилия я злобно стукнул стену кулаком. И тут же голова вспыхнула болью, а перед глазами появилась серая пелена. Судорожно вздохнув, ухватился за стену – не хватало ещё рухнуть в обморок. - Это ещё что такое? – неожиданно произнёс кто-то за спиной, и меня подхватили под руки. От неожиданности я даже немного пришёл в себя и повернул голову. На меня, чуть прищурившись, смотрел Азов. Ноги неожиданно подогнулись, однако он не дал упасть, удерживая меня, словно игрушечного. Дверь скрипнула, приглашающе распахнулась. Азов втащил меня в тёмный коридор. Я слабо соображал, что происходит, однако был искренне благодарен. - Откуда ты тут? – вопрос получился хриплым и едва слышным. - Мимо шёл, - невозмутимо ответил Азов. – Смотрю, ты стоишь – в дом попасть не можешь. И… Он вдруг крепко обнял меня. Прижал. Щеку чуть кольнуло, от рубашки пахло травой и солью. Я зажмурился. Под закрытыми веками стало горячо-горячо. Температура, что ли? Да вроде ещё раз. Просто переохладился. Горло сдавило — не получалось произнести ни слова. Широкие ладони огладили мою спину. Сухие губы коснулись виска. — Тш-ш-ш, — шепнул Азов. — Всё хорошо. Словно почувствовал, что события сегодняшней ночи уже вот-вот выплеснутся за край чаши. Слишком много, усталость накатила в один миг. Под коленками всё же дрогнуло. Я бы упал, но он подхватил меня на руки. Возразить не получилось, губы так и остались сомкнуты. Все «это неправильно», «отпусти», «перестань» остались где-то далеко. От него исходила уверенность. Спокойствие окутывало тёплым пледом. Азов зашёл в комнату и усадил меня на кровать. Тут же оказался рядом сам. Сгрёб в охапку и усадил на колени, не дав ничего сообразить. Вплёл пальцы в мои волосы, нежно перебирая пряди. Нешка впрыгнул на кровать и попытался заглянуть мне в глаза. — Всё хорошо, — повторил Азов. Внутри стало тепло и спокойно. Не уходи, пожалуйста. Останься. От этих мыслей захотелось истерически засмеяться, но не вышло. Смелости сказать такие слова не хватало. Но Азов и не собирался уходить. Убаюкивал, словно маленького ребёнка, и шептал что-то на ухо. Только слов было не разобрать — лишь мягкий шелест волн, навевающий сон. — Тебе нужно поспать, — сказал он. Чувствовалось, что возражения не примет, да и не очень хочется. Я неосознанно прижался к нему, согреваясь и расслабляясь. Он что-то сказал. Но я отключился раньше, чем Азов уложил в постель. Приснился ночной гость. Только в этот раз он даже не пробовал подойти ко мне. Стоял на морской берегу, волны намочили нижний край плаща. Смеялся женским смехом и в то же время резко переходил на грубое рычание, на которое женское горло просто не способно. А потом откуда-то донеслась странная музыка, и гость заплясал: то грациозно и плавно, словно искушённая танцовщица, то резко и порывисто, словно воин, исполнявший ритуальную пляску. А потом он замер. Посмотрел на меня. И хоть сквозь ткань я не видел его глаз, но почувствовал, что меня видят насквозь. - Йа-а-ан, - выдохнул и потянулся к капюшону. Пальцы вцепились в ткань и потянули назад. …Я резко распахнул глаза и уставился на белый потолок. Своей собственной квартиры. Прислушался к ощущениям: вроде бы ничего, нет и следа от прошлой усталости. Попытался приподняться и осознал, что лежу без одежды. Нахмурился и посмотрел по сторонам. Одежды не обнаружил. Это что еще за новости? Конечно, я был вчера промокший. Но… сам не раздевался точно. Следовательно, Азов. Представив, как тот стягивал с меня вещи, стало немного неловко. Точнее, очень неловко. Только признаться в этом было сложно. Появилась робкая надежда, что он деликатно оставил меня одного, дав возможность не сгореть утром со стыда. Однако на кухне что-то звякнуло. Я насторожился и невольно натянул на себя плед. А то войдёт и… И тут же отмахнулся от этой мысли. Какая уже разница, что он увидит меня голым, если вчера уже и так увидел всё, что только можно? Вздохнув, я сел на кровати и подтянул ноги под себя. Нешка, паразит, судя по всему, отирается на кухне и позабыл про почти болезного хозяина. Раздались шаги. Я затаил дыхание. Тихо приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Азов. Увидев, что я проснулся, криво улыбнулся уголком губ и подошёл ко мне. Не говоря ни слова, вдруг склонился. Взял лицо в ладони. Посмотрел прямо в глаза. Сердце замерло, воздух словно исчез из лёгких. Стало невероятно жарко, будто пальцы Азова были из огня. На лбу, кажется, даже выступила испарина. Серо-зелёные глаза с примесью серебра пронизывающе смотрели на меня. Ещё чуть-чуть – и вырвусь, иначе убьёт, сотрёт в пыль. Только вот воля почему-то растаяла воском. Как завороженный, я так на него и смотрел, не в силах произнести ни слова. - Ты принадлежишь мне, - прошелестели в голове морские волны, шум прибоя заставил задрожать. Губы Азова не дрогнули, но я буквально кожей ощущал, что мне только очередной раз напоминают, что от хозяина вод никуда не уйти. Хотел бы я сам это сделать или кто-то, кто думает, что может обойти его… Он, кажется, склонился ещё ниже. Горячее дыхание пощекотало мои губы. Ещё секунда – и прижмётся. Сильно, грубо – не даст вырваться. И будет почти больно, но до безумия желанно. Внутри всё сжалось. Я попытался прогнать неуместные мысли, однако Азов произнёс: - У тебя неприятности, Ян. Мягко, тихо. С едва слышным укором, словно журил любимое дитя. И от этого тона по коже пробежали мурашки. Он медленно выпрямился, отнимая ладони от моего лица. Я выдохнул с облегчением, однако по смешинкам, мелькнувшим в серо-зелёных глазах, понял, что Азов добился требуемого эффекта на свои действия. - Это я понял, - буркнул, не рискуя отвести взгляда. – Но что это за существо? С трудом удалось сдержаться и не задать ещё минимум пять вопросов. Нужно поочерёдно. Всё сразу – это плохо. - О, это наш старый приятель, - заметил Азов и сел на кровать. Послышался цокот коготков, и в комнату влетел Нешка. Посмотрел подозрительно на меня и Азова, недовольно мявкнул, сел и принялся демонстративно умываться. - Это мужчина? – спросил я, всё ещё глядя на кота. Всё же глядя на него, не испытываю такого дикого смущения, как на Азова. - Нет, - последовал невозмутимый ответ. – Но ты ведь умный мальчик, догадался? - Женщина? – криво улыбнулся я. Ну, да. Безумно сложно догадаться. Как в известной оперетте «Сильва»: а потом она родит мальчика. А если не мальчика? Не мальчика? Но тогда кого? - Нет, - повергло меня в ступор уточнение. Да так, что всё же пришлось плюнуть на Нешку и посмотреть на Азова. Издевается, что ли? Однако он был предельно серьёзен. - А можно детальнее? Он поколебался несколько секунд: - Мне не нравится происходящее, Ян. Но я бы махнул рукой, знаешь ли. Город – территория Данилы. Но вот к тебе протянули руки, и меня это не устраивает. Сразу появилась масса вопросов вместе с возмущением и вполне логичным: «а ты тут каким боком?». Но Азов продолжил: - Только я чую, что эта зараза вышла из моих краёв, поэтому сидеть сложа руки не собираюсь. К тому же тянется к тебе. Слишком вкусной оказалась энергия Слышащего Землю, Ян. А мне как-то совсем не улыбается тобой делиться… - Но… - возмущённо начал я, однако Азов зажал мне рот ладонью. - Да-да. Ты можешь, конечно, какое-то время не посоглашаться – дело твоё. Только ночной гость намерен заполучить тебя в абсолютное пользование. А то, что он вобрал в себя женскую и мужскую сущность одновременно, только усложняет задачу уничтожить его.