Играю. Сон

Ветер дул с востока. Играл с серо-зелёной водой, взбивая пенные гребешки, нёс запах соли и моря. Солнце спряталось за серыми тучами. Июльский зной неподвижно застыл над поверхностью. Казалось, что он превратился в прозрачную стеклянную стену, сквозь которую никто не пройдёт. По берегу шла женщина в голубом платье до щиколоток. Босые ноги ступали по кромке воды, ветер трепал выбившиеся из толстой белокурой косы до пояса короткие пряди. Женщина подняла руку и заправила особо мешавшую прядь за ухо. Соломенную, бело-жёлтую, словно высохшая сепная трава на солончаковых берегах. Лицо — симпатичное, ни капли косметики. Естесвенная, красивая от природы. Уверенная. Каждое движение — плавное, спокойное. Женщина остановилась. Посмотрела на горизонт. У ног опустилась чайка. Упитанная, крупная. Посмотрела внимательно, блеснула чёрным глазом. Крикнула грозно, настойчиво. Женщина не обратила на неё внимания. Взгляд светло-светло-голубых глаз был направлен всё в том же направлении. — Здравствуйте, Лидия Васильевна, — прозвучал за её спиной мужской голос. На полных губах появилась улыбка. — Здравствуй, Игорёк, — мягко произнесла она низким грудным голосом. Только так и не обернулась. Стояла статуей из бело-голубого камня. — Рада тебя видеть. Послышался смешок. Женщина медленно грациозно обернулась. На мгновение отразилась в стёклах очков стоящего рядом долговязого парня в клетчатой рубашке. Русые волосы трепал ветер, длинные руки были сложены на груди. Ветер забирался под неё, играл с тканью, однако, казалось, что парень этого не чувствует. Впрочем, Шепчущие с Ветром все такие. Ветер, что продолжение их самих. Лидия внимательно посмотрела на Игоря. Тот не смутился. Но и взглядом встречаться не стал. Такой уж, нерешительно-ироничный старый добрый друг. — Слушаю вас, Лидия Васильевна, — произнёс он. — Что случилось? Не спросил, почему вызвала его на морской берег. Не спросил, почему резко понадобился. Просто услышал в шёпоте ветра её зов, просто сказал: «Скоро буду». За это его Лидия и уважала. И не только за это… — Пройдёмся, Игорь. Расскажу кое-что, — сказала она и медленно направилась вдоль берега. Он, не сказав ни слова, зашагал рядом. Медленно и неторопливо, подстраиваясь под неё. Впрочем, оно и правильно. Обгонять не стоит. На короткое время солнце вышло из-за туч. Показался одинокий отдыхающий, задумчиво сидящий на красной подстилке и жующий бутерброд. Лидия и Игорь прошли мимо него. Шепчущий с Ветром не торопил, но всё же бросил на неё взгляд. Лидия, глядя под ноги, произнесла: — Мои провидцы волнуются. Говорят, что медлить нельзя. Повисла тишина. Игорь обдумывал сказанное. Он никогда не спешил ни с вопросами, ни с выводами. Чем и нравился Лидии. — Ваши, — наконец-то произнёс он. — А что же южане? Лидия ждала этого вопроса. Правильного, естественного. Очевидного для тех, кто знает, что провидцы юга — сильнее всех. Но порой забывает, что и коварнее. Слишком себе на уме. Южное солнце научило говорить много, но неважного. И истинное, внутреннее — держать при себе. — Они тоже… знают, — сказала она. — Но преследуют свои цели. Меня не устраивает. Игорь задумчиво посмотрел на неё. Молча. Сквозь стёкла очков. Медленно выдохнул, сложил руки за спиной. Помолчал. — Что я должен сделать, Лидия Васильевна? — наконец-то произнёс он. Несколько секунд прошло в полной тишине. Лидия молчала, обдумывая с чего бы начать. Ведь братья не одобрят. А когда очнуться — поздно будет. Глубоко вздохнув, она произнесла: — Мы привыкли, что способности чувствующих проявляются спонтанно. Одиночно. Один человек — одна способность. Игорь покосился на неё. Поправил очки, задумчиво уставился под ноги. Ничего не спросил, но Лидия знала, что понял её без продолжения. Слишком умным был Шепчущий с Ветром Игорь Липа, слишком не от мира сего. Потому и услышал её шёпот в голосе ветра, потому и сумел заговорить, потому и не прекращал этих разговоров никогда. Так и появился у неё верный товарищ, друг ветра. Искренне преданный, покрытый благородной ржавчиной рыцарства безумного двадцать первого века. Обращался по имени и отчеству, а про себя звал царевной-лебедь. Лебедь, как же… Лидия нахмурилась, отогнав неуместные размышления: — Но развитие не стоит на месте, — мрачно сказала она. — Скоро по всей стране и не только у нас появятся люди со сдвоенным даром. Мои провидцы говорят, что виной тому будет внезапное пробуждение древних сил. Игорь молчал. Но Лидия видела, как сжимаются его кулаки. Понимает Шепчущий с Ветром, чем это грозит. Расшатает полотно пространства, сорвёт плетение времени. То, что способности здесь, на иной стороне времён — большие проблемы. Гармония так и трещит по швам, рвётся, где тонко. А потом в этом мире так и вываливаются на каждом шагу неприятности. А тут ещё такое… Древние силы — это всегда проблемы. А вместе со сдвигом реальности… — И что же вы думаете, Лидия Васильевна? — отстранённо спросил Липа, поправил ворот рубахи, глянул на гладь волн. Она остановилась. Игорь тоже. — Ускорить процесс. Пусть хамелеон появится сейчас. Он помолчал. Слова повисли в воздухе. Хамелеон. Странное определение. Не Лидия его придумала — назвали провидцы. Что ж, оно вполне подходило. Но Игорь что-то обдумывал. Потом загадочно посмотрел на неё. — Как? — коротко спросил. В душе наступило облегчение и маленькая радость. Ни единого лишнего вопроса. Всё по делу. Она не ошиблась в выборе. — Тропа Снов, — коротко сказала Лидия. — Используй связь ветра и снов. Ближе всего к нам — Читающий Сны в Херсоне. Его зовут Роман Сокирник. Способности ещё не проснулись, но мы можем ускорить процесс. Ему будет не чужд ветер. Пусть ветер тебе поможет. Игорь снова помолчал. Ковырнул носком кеда ракушняковый берег, потёр ладони друг о друга, словно пытался согреть. — Лидия Васильевна, с чем играем? — наконец-то произнёс он. — Что скажут ваши… — смолк, словно не зная, как сказать. Бросил на неё задумчивый взгляд. В серых глазах ничего не читалось. Но Лидия отступать не собиралась. — Скажут. Но решать это мне, — твёрдо произнесла она. — Тебя не тронут. Шепчущий с Ветром покачал головой, потом странно ссутулился, словно бесконечно устал. Понимал же — выхода нет. Нельзя отказывать Сестре. Да и… не собирался. — Хорошо, — кивнул, перестав мучить носок кеда. — Сделаю. Лидия выжидающе посмотрела на него, словно ждала, что может вот-вот отказаться. Однако взгляд серых глаз за стёклами очков был прям и спокоен. Всё. Решил. Не отступится. Едва заметно улыбнувшись, кивнула ему: — Тогда слушай мой план. За окном неожиданно что-то грохнуло. Рудольф Валерьевич Железный поморщился и потёр виски. Ну, что за неприятность! Вот так всегда! Только сосредоточишься, и начинается какая-нибудь гадость. Он встал из-за стола и закрыл окно. Солнце клонилось к горизонту. Сиренево-розовым окрашивало край неба, разливало оранжево-жгучее золото по краю. Листва деревьев перешёптывалась с ветром. Внизу проходили люди. Машины проносились мимо дома. Всё как всегда. Бося устроился на табуретке и лениво приоткрыл один глаз. Железный раздражённо выдохнул, вернулся на своё место и посмотрел на разложенные на столе фигурки грифонов. Амулеты минувшего, как же без них. Провидцы ведь могут и в прошлое заглядывать, но редко кто. И надо хорошенько постараться. Железный не любил распространяться, что смотрит прошлое через грифонов, купленных у дяди Миши. Всё же вещицы зачарованные из скифских курганов лучше не афишировать. А то… мало ли. Вздохнув, налил себе невероятно сладкого чаю и взял плюшку. Задумчиво пожевал. Показал коту. Тот вопросительно мурлыкнул и спрыгнул со стула. Подошёл к хозяину, обнюхал лакомство, пренебрежительно фыркну и, отвернувшись, поднял хвост трубой. Явно дал понять: «Гадость ты, обожаемый хозяин кушаешь. Приличные коты такое не будут». Железный откусил от плюшки, запил чаем. Хамелеон. Вот и доигрались. Хотя чему и удивляться, Лидия Васильевна, царь-девица, лебедь белая… Ты ж такого накрутишь, потом все Трое за головы хвататься будут. Но в то же время и не признать правоты твоей нельзя. Ой, нельзя. Честно говоря, Железному самому было интересно, каким образом Липе удалось разбудить дар младшего Сокирника. Ведь это не просто так! Встав, он принялся мерить кухню шагами. Так думается лучше. Да и движение опять — жизнь. А от сидения только кости старые ноют. — Босенька, видишь, как оно получается, — задумчиво произнёс он. — Что б не делали, а всё равно случается так, как должно быть. Закон — и ты никак его не обойдешь. Кот дёрнул ухом. Снова впрыгнул на табуретку и принялся вымывать лапу. Железный присел на подоконник, ласково провёл пальцами по мясистым листикам шлюмбергера в зелёном горшке. Как ни крути, а надо срочно что-то делать. Раз уж тут появлялся Следящий южного региона. Не мог он не учуять след сестрицыной работы. А Липа каков, а?! Не побоялся! Сделал всё же так, как лебедь белая ему приказала. Железный бы с радостью поговорил с Городовым, да только рано ещё. Не придёт. А увиденное ближайшее будущее показывало, что надо быстро что-то делать. Азов может не успеть, а над Яном уже повисла тень. Большая, страшная. Если мальчик не узнает правды, то спастись не сможет. То сначала играли, эмоциональный купол на прочность выстраивали, чтобы Тот, из кургана не смог отыскать истинное лакомство. Всё на стенку из горечи и боли натыкался. А теперь… Близко он, близко. Серебро проклятое уже шлёт, как бы Слышащий Землю пальцы об него не обжёг. Железный поморщился. Придётся немного поступиться принципами невмешательства. Прошёл в комнату и взял мобильный. Пощёлкал кнопками, отыскивая в телефонной книге нужное имя. Нажал кнопку вызова. — Алло, Олежек? Добрый вечер, добрый. Будь добр, голубчик, зайди ко мне сегодня. И Сокирника с собой прихвати. Да-да, ты не ослышался, Сокирника. *** Когда пришёл Грабар, я был готов его расцеловать. Выглядел он на удивление бодро и свежо. Уж даже закрались подозрения, что ездил не к тётушке Саре, которая была мастером по выносу мозга, а куда-то в Коблево: к сосновому бору и Чёрному морю. На отдых. Сам я похвастать годным самочувствием не мог. Бессоная ночь сказывалась во всей красе, хоть утром и попытался поспать. Странное ожерелье тут же убрал с глаз долой. Ведь именно благодаря ему показалось, что в зеркальной поверхности я вижу Ромку. Решив, что уже начинают преследовать галлюцинации, отыскал в шкафчике остатки настойки успокоительных трав (как Слышащего Землю меня успокаивает куда лучше, чем алкоголь) и лёг. Снилось что-то гадкое, тревожное. Останавливавшиеся под окном машины то и дело будили, не давая заново уснуть. К утру появились слабость и головокружение. Начало подташнивать. Прокляв вчерашние приключения и странные отношения с Азовом, я понял, что надо вставать. И какова же была безумная радость, когда услышал, что в замке проворачивается ключ. - Любимая, я дома! – раздался бодрый голос Грабара. Я чуть не подскочил на постели. Даже не отреагировал на ехидное приветствие. И плевал, что он явился утром. Да, проклятый жаворонок, но как же я тебе рад! Грабар заглянул в комнату, окинул меня скептическим взглядом. - Доброе утро, - произнёс он. - Допустим, - не расстерялся я. - Вот и славно, - кивнул он. – Давай сползай и марш в душ. Мне есть, что рассказать. Тон, которым это произнесли, мне не понравился. Однако хорошие новости или нет – слушать надо. Поэтому плюнув на плохое самочувствие, я направился в душ. Хотя, если быть откровенным, то просто присутсвие напарника в любом месте и времени всегда улучшало самочувствие. Уж так мы зацепились энергопотоками, что могли подпитывать друг друга, находясь рядом. В этот раз Грабар не стал ничего выдумывать и привёз с собой пиццу с морепродуктами. Жутко и тяжко с утра, да. Но вкусно. Хотелось совсем неправильно начать утро и выпить ко всему этому пива. В таком случае любые новости будут восприниматься куда благостнее и приятнее, нежели на совсем трезвую голову. Но Грабар посмотрел на меня укоризненно, словно прочитал мысли. И поставил перед носом высокий стакан с апельсиновым соком. Ладно. Сок, так сок. - Что у нас плохого? – поинтересовался я, принимаясь за пиццу. - Ну… - Он потёр уголок брови. – Знаешь, я бы не сказал, что плохое. Но и слишком хорошим не назвать. - Да ну? – неопределённо хмыкнул я, уплетая смачный кусок. Всё же знает Олег, чем меня задобрить с утра. И надо отдать ему должное, никогда плохих продуктов не привозит. Не будь напарником – женился бы. И плевать, что он парень. - Это да, - не остался в долгу он и потрепал подошедшего к ноге Нешку. – Так уж вышло, что в Одессе кроме удовлетворения любимой тётушки, я удовлетворял ещё кое-кого. Я даже позабыл о еде и подозрительно посмотрел на Олега. - Это ещё что за разврат? Олег хмыкнул: - Слушай. …История, рассказанная Грабаром, заставила задуматься. Ромка – хамелеон? А Следящий южного региона взял дело в свои руки? Так-так. Вполне возможно. Второе, а не первое. Поверить, что мой брат что-то отличное от привычных мне людей со способностями – сложно. Но в то же время я прекрасно помнил болезненное проявление силы и частые обмороки. Ощущение было и впрямь, что с ним происходит что-то жуткое. Ранее я ни у кого такого не видел. Но списывал всё на то, что не особо знаю, как появляются способности у Читающих Сны. За разговором мы просидели долго. Не заметили, как пролетело время. Все варианты, как это всё могло получится получались крайне бредовыми. Попросту не верилось! Рассказ о Призрачном Цимбалисте на Тропе Снов меня озадачил. Правда, толком Олег не успел всё озвучить, потому что раздался звонок его телефона. Пока он говорил, я с ужасом осознал, что уже дело к вечеру. Даже не сообразил, что Олег закончил разговор и усилённо пихает меня в бок. - Земля, приём, - буркнул он. – Спать ночью надо, а днём – бодрствовать. И вообще – идём. - Куда? – оторопел я. Олег нахмурился: - Ян, ты меня вообще слышал? - Нет, - признался я. Он закатил глаза и, кажется, призвал всех богов терпения, которых только знал. - Сокирник, доброе утро, включайся уже! Мы сейчас идём к Железному! Он хочет видеть нас, - и тут же добавил: - обоих. На вялую попытку возразить, что идти мне никуда не хочется, особенно, к провидцам, Олег не отреагировал. Поэтому пришлось быстро собираться и идти на улицу. Вечер выдался прохладным, мягким. Ни следа от дневного зноя. Я даже немного пожалел, что не прихватил рубашку и пошёл в одной футболке. Однако Грабар был неумолим и назад не отпустил. Прошли быстро по Суворова, спустились к дому Железного мимо коричневого уличного пианино. Крышка была закрыта, однако у меня появилось странное чувство, что Настройщик Душ уже сидит за ним и в любую минуту готов нажать на клавиши судьбы. Железный встретил нас гостеприимно. Открыл дверь, обдал запахом домашнего печенья и клубничного компота. Прищурившись, посмотрел через стёкла очков с золотистой тонкой оправой. Поправил бежево-кофейный фартук с аппликацией в виде чашки с кофе. На его губах появилась улыбка. Рудольф Валерьевич был мужчиной особенным, ничего не стыдившимся. И не опасавшимся, что кто-то сложит о нём превратное мнение. Любит сладкое и котов. Предсказывает будущее и хранит тайны, которые невозможно выбить, если сам не пожелает просветить. - Заходите, - улыбнулся он. – Уж заждался. Мы оказались в узеньком коридорчике с деревянными вешалками, большим длинным зеркалом в стену и развешанными по стенам картинкам с янтарными деревцами. С кухни доносился запах выпечки. В коридор выглянул здоровенный серый котище с жёлтыми глазами. Раза в два больше моего Нешки. Внимательно посмотрел на обоих. На Олега презрительно, на меня с интересом. Поднял лобастую голову, посмотрев на хозяина и вопросительно муркнул. С интонацией: «Это что здесь такое?». - Гости, Босенька, - невозмутимо ответил Железный. – Так надо. Кот поднял пушистый хвост, сердито дёрнул кончиком и направился в комнату. Мы с Олегом переглянулись. Кажется, мнение Босеньки тут весомее мнения гостей. Впрочем, мне тут не жить. - Проходите в комнату, - сказал он. – Я сейчас. В доме Железного я был давно, два года назад, когда только пропал Ромка. Искал везде, где мог. Вот так и забрёл к провидцу. Больше – ни ногой. Знал, что Грабар с ним часто пересекается, однако меня это не касалось. А теперь… Провидец почему-то позвал сам. Мы сели на диван в полном молчании. Никто не мог и предположить, о чём пойдёт речь. Железный появился спустя пять минут, держа в руках широкое блюдо с ароматными рулетиками, посыпанными сахарной пудрой. Олег еле слышно фыркнул. - Да, знаю, Олежек, - тут же отозвался Железный. – Но что поделать: кому кофий без сахара, а кому и булочек можно. И посмотрел на меня, как на суповый набор. Мне почему-то стало неуютно, но в то же время дико смешно. Железный не пытался меня уколоть. Просто сказал, что думал. И рулетики, кстати, у него оказались замечательными. Когда он уселся напротив, то я не мог и предположить, о чём пойдёт разговор. И первый же вопрос вогнал меня в ступор: - Куда ты дел грифонье ожерелье? Я озадаченно посмотрел на провидца: - Осталось дома, - честно признался. Он кивнул: - Хорошо. Больше к нему не прикасайся. Серебро проклятое, проблем потом не оберёшься. Кстати, оно тебе что-то показало? Я поколебался всего секунду, но потом понял, что ничего не теряю: - Брата. Железный не удивился. Взял рулетик с блюда, чуть вымазав пальцы в пудре. - Что ж… Это логично, - пробормотал он. – Другого я и не ожидал. - Какого? – тут же напрягся я. Неужели удастся что-то узнать о Ромке? - Слушай меня, Ян, и не перебивай, - ровно сказал он, глядя куда-то в окно. – Брат твой стал, сам того не зная, игрушкой под руками высших. И с одной стороны беда, а с другой – научится себя защищать. Я невольно вцепился в быльце дивана. Олег осторожно положил руку мне на плечо. По телу прошла волна тепла. Я благодарно посмотрел на него и чуть кивнул. Спасибо за поддержку. - Роман – хамелеон. Сильный Читающий Сны и не менее сильный Шепчущий с Ветром. Только вот беда в том, что пока у нас нет толковых учителей, которые помогут удержать оба дара в гармонии. Кроме одного… Учитывая, что Олег уже немного подготовил меня к такому повороту, я не удивился, однако ухватился за последние слова: - Кого? Азов сказал, что поможет. И, как ни странно, я ему верю. Следовательно, когда Ромка окажется рядом, надо будет срочно что-то делать. Но Железный будто не расслышал: - Трое и Сестра заняты этим делом. Особенно, Сестра. – На меня внимательно посмотрели ореховые глаза. – Поэтому тут надо быть осторожными. Романа у тебя увели специально. Во-первых, сохранили в целости, а во-вторых… - Да, конечно, - не сдержался я. – Разве не было другого выхода? Олег сжал мою руку, однако меня начало колотить. Потому что каждый раз, когда пытались сказать, что всё это было ради блага, вспоминались два года отчаянья и безысходности. - Перестань, - неожиданно холодно сказал Железный, и на меня словно вылили ушат воды. – Хочешь, чтобы твой брат стал кормом для Того, из кургана? - Но… - собственный голос стал хриплым и почти неслышным. - Вот тебе и но, - резко сказал он. – Лыбедь это сделала специально. Рассказ о договоре Липы и Лыбедь заставил позабыть обо всём на свете. Всё казалось каким-то нереальным, неправильным. Однако чем больше я слушал, тем яснее осознавал: иного выхода не было. Уже когда мы собирались уходить, вдруг понял, что нестерпимо хочу задать провидцу вопрос. Но никак не решусь. Олег вышел на лестничную клетку. Я замешкался, надевая обувь. - Ян, - неожиданно позвал меня Железный. Я замер. Неужто всё понял и заметил? Замер в дверях и медленно обернулся. Посмотрел на него, прямо в ореховые глаза с бронзовыми искорками. - Действия Азова далеки от идеала, - вдруг мягко произнёс он, - и поступает он не так, как надо бы, но поверь – он тебя не обидит. Сердце пропустило удар. Показалось, что я ослышался, а тонкие губы Железного вот-вот разойдутся в ироничной улыбке. Но он был абсолютно серьёзен. Громко пробили часы в гостиной. Я вдохнул и исподлобья посмотрел на него. - И… - осторожно начал, - что мне с этим делать? - Любить, - последовал простой ответ.