Бетонные стены воздушного города

Меня зовут Ларс Эванс, два месяца назад мне стукнуло тридцать. В свои далеко не загробные года я совершенно лишен каких-либо амбиций, не имею перспектив на светлое и безбедное будущее, а также обозначенных и поистине взрослых целей. «Поздравляю, Ларс, теперь ты одной ногой в могиле. Ты же видел статистику смертности мужского населения? Специально для тебя распечатала и повесила прямо перед носом на рабочем месте. Как, не заглядывал? Обязательно почитай на досуге. Зря старалась, что ли? Много интересного узнаешь, может, благодаря этой информации, перестанешь бездарно растрачивать свою жизнь», — без тени сарказма в голосе одной из первых меня поздравила моя начальница — невысокая и худощавая девушка, младше меня этак на пару годков. Как в таком юном возрасте она смогла заполучить кресло начальника небольшого отдела журналистики, остается только гадать. Однако в ее профессиональных качествах не сомневается даже уборщица, которая дважды в день заглядывает к нам, чтобы навести «зеркальную» чистоту, наотъебись поелозив тряпкой по столешницам и полкам. Надеюсь, она не этой же тряпкой проходится по далеко не стерильному паркету. Но вернемся к начальнице — Элис Пак, юная дева с южнокорейскими корнями, стальной хваткой держала за яйца всю мужскую половину отдела, при этом не забывая придерживать за волосы двух редакторш, одна из которых совсем недавно устроилась к нам в качестве стажёра. Под ее руководством вот уже третий год наш скромный Хер-таун с населением в шесть человек справлялся со всеми трудностями и невзгодами, успевая до дедлайна выдавать весьма годные статьи. Да. В свои тридцать, прозябая во второсортной конторе под названием «Massword», имея два высших образования и достаточно завышенную самооценку, я протирал штаны на отнюдь не кожаном кресле за рабочим столом с табличкой «херов журналюга». Какое-то время по окончании университета я еще блуждал по радужным грёзам своего подсознания, представляя, как вещаю самые пикантные новости из эпицентра событий по федеральному каналу… Но получил лишь персональную колонку в захудалом Интернет-журнале, принуждающем меня копаться в грязном нижнем белье недознаменитостей, пышущих гламуром селебрити или же перегаром рок-звёзд. Но в целом всё оказалось не так уж и плохо: начальство не стремится выедать мне мозг, коллеги не лезут в мою личную жизнь, соблюдая какую-никакую субординацию и конфиденциальность в общении. Всем и так с головой хватает того дерьма, что мы нарываем на объекты вожделения публики. Вот и сейчас, сидя на рабочем месте, я занимался привычным делом, набирая в открытом текстовом редакторе новый кричащий заголовок «Наркотики и …? Знаменитого J-Nill’a дядя полицейский схватил за руку. Получится ли замять проблему деньгами?» Откидываюсь на спинку стула, вытягивая перед собой руки, хрустя костяшками, разминаю пальцы. Давай, чувак, собери гнусную кучку комментаторов под статьей, заработай себе на хлебушек, ты же можешь! И, приготовившись уже написать развернутую статью, руки, так и не дотронувшись до клавиш, зависают в воздухе. Причиной тому властный крик Элис: — Все ко мне в кабинет! Живо! И к чему такая спешка? Шарю босыми ногами под столом, втискиваюсь в узкие ботинки и, напоследок забрав со стола карандаш, пристраиваю его в коротком хвосте на затылке, заткнув за резинку. Не спеша, как и все остальные, двигаюсь в указанное место. Большой кабинет с витражными вытянутыми полукруглыми окнами встречает далеко не летней прохладой. — Опять на всю включила кондёр, — недовольно хмыкаю себе под нос. — Пак, в стремлении защитить свою кожу от преждевременного старения, ты рискуешь отморозить нам яйца! — этот едкий комментарий принадлежит Трою Холлингу — еще одному представителю нашей профессии. Пройдясь вдоль вытянутого прямоугольного стола, этот высокий подкачанный парень приземляется прямо напротив начальницы, фривольно закидывает одну ногу на стол, а вторую поджимает под себя. Вообще, Холлинг — парень весьма безобидный, несмотря на свой внешний вид Альфа-самца с россыпью татуировок на теле, начиная с шеи и заканчивая икрой на левой ноге, никакой угрозы для окружающих он никогда не создавал. К слову, находясь в тандеме со своим другом Кэсси Фордом, по совместительству являющимся еще и коллегой, Трой словно магнит притягивает к себе восторженные и внимательные взгляды окружающих, чересчур бурно реагирующих на колкие шуточки и стёб. Все его фразы часто становятся крылатыми. — Холлинг, если бы твое предположение являлось моим истинным намерением, ради которого я вас здесь сегодня собрала, придумала бы метод намного изощрённее, — поправляя на тоненькой шее персиковый шарфик, отвечает Элис, даже не удостоив Троя взглядом. — Придумала? Странно, мне казалось «креативить» — наша прерогатива, тебе же остается только придираться к чему-нибудь! — Если бы я без оглядки принимала гору абсурда, что ты мне частенько подсовываешь, тебя бы выперли отсюда после первой же публикации… — Но только сначала ты бы отпахала на мне, дожимая остатки, после того, как начальство надругалось над тобой, — искренне улыбаясь, предполагает Холлинг, продолжая бессовестно оттягивать время начала рабочего процесса. Впрочем, никто из присутствующих останавливать его не торопится, довольствуясь образовавшимся перерывом. — «Дожимая остатки»? — насмехается Пак. — Было бы, что дожимать, — удивленно хмыкнула она, мгновенно теряя всякий интерес к своему собеседнику. Элис озадаченно нагнулась к шкафчику под своим столом, шурша и гремя его содержимым в попытке что-то найти. — И все же будь так добра — выключи эту чудо-технику, а то вслед за моими гениталиями на покой отправятся и мои мозги. Потеряешь свою работу и будешь просить милостыню на улицах города. — Еще одна острота из твоего неугомонного рта, и я солью тебя с проекта! — не выдерживает Пак. Вообще, девушка довольно редко проявляет подобные эмоции по отношению к этому сотруднику, прекрасно зная — «чувство такта» отрезали Трою вместе с пуповиной. А значит, грех гневаться на творенье Божье за то, чего у него нет и быть не может! — Как будто за дверью толпа претендующих на мое место! — для усиления эффекта Холлинг направляет свой взгляд в сторону двери и пристально щурится, будто там и вправду кто-то находится. — Ты сбегай пока — проверь! — Уже сливаешь меня? — Что ты! Просто беспокоюсь, не подсиживает ли кто тебя. Да и к тому же ты забыл — за дверью гораздо лучше слышно. Быстрее всех уловишь всю суть повестки дня, — намекает Элис на излюбленную привычку Троя подслушивать ее переговоры. Пойдя на поводу у парня, Пак убавляет кондиционер, сделав огромное одолжение всем остальным присутствующим, а затем включает проектор. — Кэсси, опусти жалюзи, пожалуйста, — обращается она к самому молчаливому обитателю нашего славного городка — Кэсси уже вторую неделю ни на минуту не отлипал от своего смартфона, ведя активную беседу. «Смартрука» — одна из популярных аномалий 21 века. Оторвав свою тощую задницу от стула, не переставая пялиться в разноцветный экран, короткостриженый натуральный блондин все же выполняет просьбу Элис. — Ты просто сверхскоростной, — отбрасывает в сторону Кэсси свой комментарий Трой, пока все, поочередно закатывая глаза, пребывают в томительном ожидании, так как Элис никогда не начинает вещать, пока помещение не погрузится в подходящую атмосферу — это касается как обстановки, так и настроения участников процесса. Форд тем временем, удостоив своего друга совсем необиженной улыбкой, плюхнулся на место, мгновенно переключая всё внимание на свой гаджет. Правда, ненадолго. Тоненький корпус был ловко выхвачен цепкими пальцами Троя и отправлен прямиком за резинку трусов, как можно глубже. — Тут слишком холодно, погрею свои яйца, а заодно и телефон подзаряжу. — Чем, блять, силой мысли? — взрывается блондин. Все вокруг знали: его телефон — святое и неприкосновенное, поэтому лишний раз старались не обращать на увлечение парня внимания. Этот прохвост с замашками интроверта к своим двадцати восьми годам в совершенстве овладел техникой ведения сразу нескольких дел. — На ближайший час обеспечу ему покой, и он прослужит тебе дольше! — Мальчики… Требовательный голос вновь прерван продолжающимся диалогом. — Я уже давно купил себе переносной аккумулятор и больше не нуждаюсь в твоих услугах! — гневно заявляет Кэсси, однако не предпринимая попытки вытащить объект своего вожделения прямо из брюк Троя. — Верни, сука! По-хорошему прошу. — Попроси по-плохому. — Блять. — Клять, закрой ротик и слушай тетеньку. Экран за ее спиной побольше твоего будет, да наверняка интереснее, — для пущей убедительности шатен ладонью хлопнул по подбородку Кэсси, насильно поворачивая голову, и заставляя собеседника, наконец, обратить внимание на Элис, которой уже порядком поднадоела эта парочка и их словесная перебранка. Когда же взгляд обоих парней, сочащий вниманием, был уставлен на экран, девушка приступает к рассказу. На экране один за другим стали мелькать фотографии обложек различных книг. Единственное общее между чередой снимков — книги принадлежат одному автору. Я бы соврал, если бы сказал, что не был знаком со столь нашумевшим изданием: «Бетонные стены воздушного города», «Слезы падшего на землю», «Отражение моей мечты» и еще как минимум три известных мне названия. — Каждая книга этого автора — бестселлер! — «скромно» начинает своё повествование Пак, и никто из присутствующих в этой комнате не подвергает сомнению ее слова. — Уже в первый год творчество этого писателя затронуло сердца читателей. За короткий срок он смог обзавестись внушительной аудиторией и добраться до таких вершин, о которых большинству остается только мечтать… — Оставь это красноречивое вступление для другой публики, — уже не в первый раз Трой прерывает девушку. — Думаю, все согласятся со мной, о нашумевшей карьере автора и его стремительном взлете в этом кабинете известно каждому. И это действительно так. В этом отделе я работаю вот уже пятый год, и появление писателя не обошло меня стороной: публика жаждала узнать не только о творчестве, оглушительном успехе и процессе создания романов, но также хотела коснуться личной жизни автора. Вот только все, что было у публики, все, что было у нас — псевдоним, под которым он или она скрывались. — Кори, именно так зовут писателя, тщательно прятал от посторонних глаз свою личность. Насколько я знаю, вам из-за него тоже пришлось несладко. Вся проделанная работа — впустую. Ноль информации, ноль отдачи, — Пак методично проходится по старым ранам журналистов. — Поэтому сегодня на вашу нелегкую долю выпал редкий шанс отыграться за потраченное время и нервы, — все разом непонимающе уставились на девушку. — Обоснуй? — вылетает у меня раньше, чем начальница успела перейти от разогрева к кульминационной части повествования. — Личность автора будет покрыта толстым занавесом тайны вплоть до сегодняшнего вечера, — широко улыбаясь, не спеша проговорила Пак. — А после… Бум, — для наглядности быстро развела руки во все стороны, изобразила взрыв, — разлетится на мелкие кусочки. — Чё? Это уже удивленный возглас Кэсси, явно не уловивший метафору. — Сегодня вечером состоится конференция, на ней будет присутствовать сам Кори, собственной персоной. — Вот это поворот, — присвистнул Трой, скидывая ногу со стола и вмиг принимая сосредоточенную позу. — Но не спешите радоваться, конференция пройдет немного в непривычном формате: снимки, видео и какие-либо записи публиковать запрещено. Эти сборы — вроде прелюдии, на которой автор выберет дальнейшее издательство для своего первого интервью. Все разом сникают — энтузиазм улетучивается в открытую форточку. — Я пас, — хором выдают все трое, мгновенно переглядываясь, в удивлении косясь друг на друга. — Ну, а что, разве не резонное решение? — пожимаю плечами я, решаясь вставить свое слово. — Пока второсортные издательства грызутся между собой в попытке отхватить лакомый кусочек, автору остается только выбрать из большой тройки лидеров своего будущего партнера. Я воздух сотрясать своими лживыми ожиданиями не намерен, нам всем хорошо известно — мы не в силах тягаться с ними! Никто не в силах. — Именно, — не решается спорить со мной Кэсси. — Или мы чего-то не знаем, и у нашего директора появилось лишнее бабло, чтобы проплатить себе оглушительный успех? — Хватит придумывать всякую ерунду. Вы часто видели, чтобы звезда, заведомо решившая принять предложение определенной компании, устраивала смотрины? — вмешивается в дискуссию Элис. — Аргумент! — К тому же, спешу заметить, сейчас вы на рабочем месте и быть на сегодняшней конференции — ваша прямая обязанность. Если мероприятие затянется — сверхурочные будут оплачены… — Ты считаешь наши потребности настолько низменные, что ты сможешь откупиться от нас деньгами? — … согласно вашему договору в двойном тарифе! — Продано! — вовремя спохватился я. — Ребята, как думаете, на сколько затянется конференция? Сможем поспособствовать этому? — оба мгновенно озадачились. — Пытаюсь мысленно прикинуть сколько мне нужно, чтобы хватило на пару заходов в бар и жирненький завтрак с утра, — хмыкает Трой, загибая один за другим пальцы, подсчитывая необходимую сумму. — А тебе лишь бы надраться? — фыркает Кэсси, не менее озадаченный своими потребностями. — А тебе? — Сечешь фишку, — усмехнулся блондин, — так в какой бар нагрянем по окончании? — По классике? В Kill-Joy? — Дай пять! Пока парни составляли планы на вечер, я, выхватив из хвоста острый карандаш, записал высветившийся на экране адрес конференции. Надо будет не забыть заглянуть на заправку, а то на обратный путь может не хватить бензина! — Ой! Вау! — громкий возглас Троя разлетелся по помещению, приумножаясь. Все устремили свои любопытные взгляды на парня. — Кэсси, — обращается он к парню, сидевшему рядом, — кто тебе так усиленно настрачивает сообщения? — и будто бы в подтверждение его словам в тишине помещения раздается звук вибрации, а Трой опять звучно ойкает. Улыбок было не сдержать никому, Пак даже невольно рассмеялась. — Абонент настойчивый, кажется, останавливаться не собирается, — широко улыбаясь, выдыхает Холлинг. — Ребята, может, выйдете — прогуляетесь? А то вдруг он еще и позвонить надумает… ОГО! — удивленно восклицает Трой, когда короткая обрывистая вибрация в его штанах становится куда настойчивее, а вместе с ней комнату озаряет мелодия входящего вызова. На этот раз в голос уже смеюсь и я, смахивая пальцем выступившую слезу. — Вытаскивай, мне нужно ответить, — грозно заявляет Кэсси, дернувшись рукой по направлению к штанам друга. — Ну вот! Ни себе ни людям, бессовестное чмо, — наигранно изображает расстройство Трой, нырнув за резинку трусов рукой, мгновенно вытаскивает продолжающий играть телефон и, протягивая парню, добавляет: — А я не жадный, держи. — Блять, чего он такой горячий? — взвизгнул парень. — А хотя, похер, — нажимая на клавишу вызова и принимая звонок. — Пока вы решаете свои проблемы, спешу напомнить, начало конференции в шесть, — продолжает Пак, собирая со стола гору листочков и складывая их в папку. — Воспользуйтесь подвернувшимся шансом и, хотя бы, попытайтесь получить выгоду из сегодняшнего вечера для себя и компании. И да, не забывайте, — девушка обращает свой настойчивый взгляд на чересчур шумную парочку, — сегодня вы не коллеги, а прямые конкуренты. Несмотря на то, что нашей целью является интервью с Кори, нам по большому счету неважно, кто из троих его добьется, а вот для одного из вас — это шанс сделать себе имя, ну или, как вы больше любите мотивироваться, заработать за раз полугодовой оклад, — на этих словах девушка выключила проектор и направилась к выходу. — Всем хорошего вечера. Я рассчитываю на вас, ребята. — Она так говорит, словно кроме нас больше никого не будет, — подмечает Трой. — Кажется, Пак и вправду верит, что наших способностей хватит, чтобы воплотить ее мечты в реальность. Сосредоточенно переглянувшись, все вновь рассмеялись, не веря собственным словам. *** За полчаса до указанного времени моя машина остановилась у ворот отеля «Gold paradise» — самого знаменитого места в городе по наглому обдиранию туристов. Звучно хлопая дверьми, с заднего сиденья наружу вывалились два тела, прицепившиеся ко мне еще на парковке «Massword», не найдя лучшего предлога, чем: — Раз уж мы конкуренты, нужно ехать вместе, нельзя, чтобы у кого-то была фора на дороге, ведь пробки сейчас непредсказуемы. На сопротивление времени не нашлось, тому способствовал запланированный визит на заправку. — Вау, в нем даже отражение солнца лишено обыденности, сверкает лучше оригинала, — присвистнул Трой, поднимая взор к стоэтажному зеркально-чистому зданию. — А этот автор любит рисоваться! — Или он тот еще лошара, — пряча ключи в карман джинсов, добавил я. — А может, бабки кошелек жмут? — предположил вдогонку Трой. — Вот вам делать нехер, деньги они чужие считают! — хмыкнул Кэсси, напялив на лицо солнцезащитные очки. Очень вовремя. — Давайте, пошевеливайтесь, думаете, вы одни такие умные, кто приехал заранее? Слова Кэсси подтвердились через пару минут, когда, зайдя в здание и поднявшись на девяносто пятый этаж, у закрытых дверей обнаружилась целая толпа гостей. Не обошлось и без знакомых лиц конкурентов из издания по соседству. — Ох, вот это ваза, я в ней свое отражение вижу лучше, чем в зеркале у себя дома. — А потолок, посмотри на потолок, как ты думаешь, эту фреску расписывали вручную? — Эй, возьми фотоаппарат, сними меня на фоне этого фонтанчика… — Напишешь в фейсбук, что домой себе такой замутил? — А у меня, между прочим, есть такой в квартире, только размер немного меньше, ну, вы понимаете, куда мне со стандартными потолками… — Понимаем, понимаем. Сам только недавно выкупил квартиру этажом выше, буду расширяться, а то тесно. Восторженные, завистливые, удивленные и оценивающие переговоры посетителей-журналистов не унимались ни на секунду. Складывалось впечатление, что они в одночасье были готовы распрощаться со своей карьерой и податься в уборщики в «Gold paradise» пожизненно. *** Дубовые двери зала открылись ровно в шесть часов, впуская оживленную массу внутрь, приглашая занять места. Форд оказался самым юрким, ловко прошмыгнув в самую глубь толпы, успел занять сразу три места во втором ряду. — Вы заметили, охрана даже пропуска не проверяла?! — Видимо, понимают, что попасть сюда заблудившись невозможно. Большое просторное помещение, хорошо освещенное и до глянцевого блеска начищенное, окна загораживали большие билборды с изображением обложек книг автора, прямо перед ними стоял прямоугольный стол на три места, покрытый белой скатертью, бутылки с водой в центре и таблички с именами напротив каждого стула — неизменная классика. Волнение нарастало с каждой минутой ожидания, хоть все присутствующие знали — подобные мероприятия редко начинаются минута в минуту, все равно не могли контролировать свои эмоции. — А если автор передумал? — предположил кто-то из середины зала, запуская гулкую волну перешептываний. — Может, сказать Пак, что сидели до последнего в ожидании, пускай все равно заплатит, — хмыкнул я в пустоту, однако без комментариев моя фраза не осталась, вмиг подхваченная Холлингом. — Если надо, даже с ночевкой останемся. Ведь мы преданны своей работе. — Дай пять, — одновременно скомандовали мы, Кэсси же так и остался залипать в телефоне без интереса ко всему происходящему. С опозданием в сорок минут широкие двери зала распахнулись во второй раз. Наступившую тишину озарили уверенные шаги трех-четырех пар ног — из-за привставших людей, я не смог разглядеть. В этом томительном неведении я пребывал недолго: первой перед столом появилась высокая длинноногая блондинка, ее фарфоровая кожа мгновенно привлекла мое внимание, на фоне алых губ и густо подведенных тенями и карандашом глаз, девушка казалась персонажем из книги Ганса Христиана Андерсена «Снежная королева». Её стройное тело сковывало белое коктейльное платье, длинные прямые волосы были забраны в высокий хвост. — Добрый вечер, прошу прощения за опоздание, рада вам представиться, я — личный менеджер многоуважаемого мною автора. Мое имя Саманта Грин. Девушка заняла предназначенное ей место за столом, сложив пальцы рук в замок, аккуратно оперлась на них подбородком, застыв в предвкушающей улыбке. В воздухе повисла горечь разочарования, я спиной ощутил, как каждый второй журналист похоронил глубоко в себе, как казалось ему, сенсационную статью «о белом ангеле, спустившемся с небес с пером в руке». Мнимый пьедестал следом за Самантой занял невысокий мужчина, его темные волосы разбавляли седые пряди, а на лице красовалась ухоженная короткая черная борода — многие узнали его сразу, мужчина был хорошо известен в своих и наших кругах. — Добрый вечер, мое имя Рей Грамм, я персональный адвокат Кори, представляющий его интересы. Присутствию на конференции адвоката мог обрадоваться разве что сумасшедший журналист, коих тут не наблюдалось, абсолютно каждый знал, что может сулить ему эта судьбоносная встреча: таскание по судам, подписание кипы бумаг, на долгие месяцы дружба с мигренью — всё это малая доля тех мучений и неприятностей, которые светили из-за угла фарами. Теперь точно никаких статей и фото, уверен, слить беспалевно информацию не получится. Напряжение начинало постепенно спадать, находящиеся ближе к выходу люди, уже вовсю успели полюбоваться внешними данными автора, я же предпочитал оставаться на шаг позади, наслаждаясь ураганом эмоций, бушующим внутри вплоть до последней секунды, пока перед глазами не появилась высокая фигура, облаченная в светлые брюки и рубашку цвета мокрый асфальт. Перед взором журналистов предстал молодой парень: длинные темные волосы легкой волной спадали на плечи, едва достигая уровня ключиц, острый подбородок, пухлые губы и прямой ровный нос, кончик которого слегка поддернут кверху — всё, что удалось разглядеть. Большую часть лица скрывали широкие солнцезащитные очки. Сердце пропустило удар, рухнув куда-то в пятки. Кажется, с той самой секунды, как он появился на пьедестале, я перестал дышать. Длинные пальцы тем временем коснулись дужки очков, помедлив, склоняя голову в бок, парень убрал их с лица, являя всеобщему взору свои большие карие глаза. — Моё имя Кори Уаилд, и я автор этих книг. А дальше как в вакууме… Ватная голова, не слышу ни единого звука, тело словно парализовало, я не в силах отвести взгляда от его лица. Еще секунда и глаза сами, не выдержав напряжения, выпадут из глазниц, закатываясь под стулья и ноги сидящих спереди людей. Кажется, я спятил. Хочу пошевелить головой, чтобы освободиться от этого омута, стряхнуть с себя это странное наваждение, но шея онемела, а в голову все глубже и глубже стали закрадываться мысли, будто ночные воры, которые стремятся в самую дальнюю комнату в поисках сейфа, а найдя его, расправляются с ним за считанные секунды, вынимая содержимое наружу. Этого не может быть… Ведь не может… *** Октябрь, 2014 год. — Признался. — О, вы это видели. — Боже, я ушам своим поверить не могу. Какая мерзость. Гул на территории кампуса не в силах заглушить даже шелест пожелтевших листьев и свист ветра. Ни одна живая душа, ставшая невольным свидетелем сцены, развернувшейся неподалеку от главного здания, не смогла пройти мимо, удивленно застыв на улице. — Что происходит? — толкая в бок своего одногруппника и соседа по общежитию, не отрывая взгляд от стоящих вдалеке парней, интересуется такой же случайный свидетель. — Да подожди ты, ничего не разобрать, — пожимает собеседник плечами, продолжая ютиться среди образовавшейся толпы, медленно, шаг за шагом продвигаясь вперед, дабы разглядеть всю картину. — Посмотри, это же Нил? — ткнул он пальцем в сторону фигуры вдали, чье лицо скрывала тень козырька крыши, падающей на землю. Студента последнего курса узнать труда не составило, как ни крути, в одной группе пятый год учились. Но кто был вторым парнем, стоящим к толпе зевак спиной, ему узнать не удалось. — Ребята, наконец я вас нашла, пошли скорее, комендантша рвет и мечет, мы последние, кто не сдал свою территорию, — требовательно обратилась к обоим парням в толпе девушка. — Погоди, всё самое интересное пропустим. Я пока даже не разобрал в чем соль происходящего, но чувствую, сейчас будет жарко, — ухмыльнулся парень, продолжая вглядываться в две фигуры. Второй же даже не обратил на девушку должного внимания. — Жарко будет, когда не зачтут уборку и дадут новый участок. Да и чего тут интересного? — прыснула брюнетка, отводя взгляд. — Рыдать хочется. — Это еще почему? — включился в разговор второй парень, выражая свое удивление. — Почему, почему? Один из самых завидных выпускников этого года оказался геем! И что прикажешь делать тем, кто мечтал по окончании универа выскочить за него замуж? — с лицом полного разочарования провозгласила девушка. — Вы посмотрите на его лицо, парень-то совсем не промах… Был, — разочарованно завершила она. — Погоди, — в голос одновременно прокричали ребята, поворачиваясь к девушке. — Кто именно? Этот? — не скрывая надежды в голосе, указал один из удивленной парочки на фигуру, чью личность так и не удалось ему установить. — Если бы, — отрицательно покачала головой собеседница. — Он — всего лишь объект воздыхания Нила. — Вот это дела, — присвистнул тот, — знаешь его? — Кажется, его Ларсом звать, я видела этого парня на общих лекциях по международной журналистике. *** — Спятил? Тут же полно народу, так наскучила тихая и размеренная жизнь, захотелось приключений на последнем году обучения? — легкое раздражение вот-вот готово переродиться в нечто более пугающее. Сдерживая себя из последних сил, я осторожно стянул рабочие перчатки с запястий, отбросив их на землю, вцепился обеими руками в плечи своего собеседника. Им был Нил Меринг, человек, ставший мне близким другом за годы обучения. — Иначе ты бы снова назвал мои слова «пьяным бредом» и проигнорировал меня? — Нил даже не стремился убрать упавшие на глаза волосы, но я точно знал — парень не прятался, сейчас он был открыт мне как никогда раньше. Внутри что-то кольнуло… И вправду, припоминаю что-то подобное: чуть больше года назад после празднования закрытой сессии, мы уже стояли вот так, только вместо территории кампуса были узкие стены кабинки туалета в баре. И как можно было принять всерьез слова человека, который еще с минуту назад освобождал желудок от его содержимого, смывая в грязный унитаз потраченные деньги? Хочется произнести: «Нил, не шути так со мной», — но слова застревают в глотке. А если снова ляпну не то? Я ведь однажды уже понял его не так, и что из этого вышло? Заставил друга на год обуздать свои чувства, подыгрывая и дальше моему желанию закрывать глаза на очевидное? Вдох-выдох. — Что ты хочешь от меня услышать в ответ? — спрашиваю как можно спокойнее, у самого же сердце готово вышибить грудную клетку и сбежать. — Правду! — тяжело дышит, плечи так и ходят вверх-вниз под моими руками. — И как мне быть, если она тебе не понравится? Ты готов променять годы нашей дружбы на мой ответ? Как же глупо звучит. Я же не настолько низок, чтобы заставлять человека мириться со своими чувствами и внутренним «я», чтобы сохранить нашу дружбу. — Ларс, я больше не могу так, я слишком долго терпел, и мне нужно знать, есть ли у меня шанс — это всё, что требуется от тебя! Взгляд карих глаз прожигает. Его глаза настолько бездонны, что кажется, будто он заглядывает мне прямо в душу, пытаясь вытянуть из меня хоть какую-то толику эмоций. Но без толку… — Нет! — Что «нет»? — удивленно переспрашивает меня, словно на секунду выпадал из реальности. — У нас нет шанса, ты знаешь меня как никто другой — мне не нужны отношения, — искренне отвечаю на его вопрос, начиная борьбу с нахлынувшей мигренью. Зевак во дворе становится всё больше: на нас показывают пальцами, оглядывают с ног до головы, вслушиваются в каждое слово, доносившееся отсюда, кто-то даже осмеливается вытащить телефон в желании сделать фото или снять видео. Чувствую себя участником реалити-шоу. Почему я? Почему мы? Почему именно здесь и сейчас? Ответно смотрю на утонувшего в молчании Нила. Ты же знаешь меня! Лучше многих. Лучше других. Но на что ты рассчитывал, когда затевал всё это? Вопросы так и лезут в голову, устраивая внутри черепной коробки целую свалку. Вытряхнуть бы. Всё разом. Нил осторожно отступает назад, гордо убирая с лица налипшие волосы, давая мне возможность разглядеть его перед уходом: пухлые губы в крови из-за частых укусов, скула слегка припухла от нанесенного мною пару минут назад удара. И зачем только? Я ведь не хотел его бить… Сорвался? — Значит, больше не будет как раньше, и ты просто смиришься с тем, что мы так глупо разбежимся? И другого выхода нет? — Его и не может быть. Насиловать себя я не стану и издеваться над твоими чувствами не рискну. Забудь о них. Так будет лучше для нас обоих, — я развернулся и направился к выходу из кампуса раньше, чем Нил успел еще что-то добавить. Последнее слово я оставил за собой. Знал бы я тогда, чем обернется мой ответ… Но не думаю, что, повернув время вспять, у меня нашлись бы новые слова, которые заставили бы Нила воспринимать всю эту ситуацию хоть немного иначе. Март, 2015 год. «Эванс, представляешь, я только сейчас понял, ведь мы ни разу не называли друг друга по фамилии. А все благодаря Хлое, она сказала, что называть близкого человека по фамилии — еще один способ подчеркнуть его особое значение для тебя, его индивидуальность. Знаешь, как я отреагировал на ее неожиданное фамильярное обращение ко мне? Испугался! Я будто снова ощутил себя учеником, мне показалось, что меня вот-вот отчитают при всём классе за несделанную домашнюю работу или вызовут к доске решать задачу по математике. А ты же знаешь, я терпеть ее не могу. Еле сдержался, чтобы ответно не прокричать Хлое «я не готов». Вот бы умора была… Эванс, а что почувствовал ты, когда прочитал моё обращение? Хотя, ты ведь мне не расскажешь. Опять оставишь без ответа. Просто проигнорируешь. Ну и пусть. Мне уже всё равно, я пишу это для себя, просто чтобы написать. А что будет дальше — не важно. Хлоя часто рассказывает о тебе, хоть я и давно перестал расспрашивать. Не то чтобы я совсем потерял к тебе интерес, но желание знать о твоей жизни поубавилось. Особенно после того, как у тебя появилась девушка. Сколько вы уже вместе — три или четыре месяца? Подумать только… Ведь это совсем недолго для человека, которому «не нужны отношения», правда? Хлоя говорит, вы подходите друг другу. Интересно на чем основываются ее выводы? Я видел вас пару раз, и вы не были похожи на влюбленную парочку. Ее взгляд более живой, более нежный, а вот твой…ты ведь ничего к ней не чувствуешь, правда? Но, тем не менее, это не помешало тебе сблизиться с ней. Позволить быть рядом. Эванс, ты подарил ей МОЙ! шанс. Но я не держу на тебя зла, ведь мне уже все равно. Сейчас я хочу только одного. Эванс, я хочу, чтобы ты разбил ей сердце. Возможно, так, как разбил бы его мне! Я хочу, чтобы она несколько ночей не могла уснуть, утопая в слезах. Я хочу, чтобы она проклинала тебя, а ее друзья в попытке защитить ее разбили твое лицо. Ты ведь сможешь устроить это для меня? Пожалуйста. И ты будешь прощен за то, что тогда не подарил мне возможность разочароваться в тебе на личном опыте. P.S. Не вини себя в плохом исходе нашей дружбы. Не вини себя за те слова, что тогда сказал мне. Может, это действительно было к лучшему. Просто сейчас… Как-то резко все навалилось, и я не знаю, как выбраться наружу, а воздуха остается всё меньше». Вечером, разбирая почту на фейсбуке, я открыл очередное письмо от Нила, а утром следующего дня его бездыханное тело нашли в комнате общежития — Нил Меринг свел счеты с жизнью, наглотавшись таблеток. *** — Эй, Ларс! Очнись, — тычок в плечо откуда-то слева. Вскакиваю на ноги раньше, чем успеваю понять, что происходит! — Тише. Ты куда? Сядь, конференция еще не закончилась, — шипит на меня Трой, а я судорожно бегаю взглядом по залу, зацикливаясь на каждой мелочи — их наличие помогает мне сконцентрироваться на реальности, сконцентрироваться, чтобы в панике не закричать, перепугав и всполошив всю округу. Только дыши. Вдох-выход. — Ларс, епт твою мать, сядь, — бесится Холлинг, хватаясь за край моей футболки в попытке утянуть меня вниз. Но поздно. Я привлек к себе слишком много внимания. Взгляд карих глаз уставился прямо на меня, заставляя кожей на спине почувствовать холод. Ларс, не думай о нем, не думай. Это другой человек! Другой! — Ларс Эванс из «Massword», — вздрагиваю от этого голоса, поворачивая голову к его источнику. Как он узнал мое имя? О бейдже, висящем на шее, вспоминаю не сразу. — Кажется, Вам очень не терпится задать свой вопрос? — обращается ко мне Кори, чересчур внимательно изучая моё лицо. А может, это просто моя паранойя? Большая часть конференции выпала из памяти, пока я блуждал по своим воспоминаниям, угадать или вспомнить, какой вопрос еще не задавали, весьма проблематично — за два часа они успели многое обсудить, пару раз уходя в дебри. Набираю в легкие побольше воздуха. Была не была. Если задавали, подумаешь, — облажаюсь. Секунды позора я выдержу. — Вы когда-нибудь задумывались о суициде? Прямо в лоб. Без представлений и приветствия, он и так уже назвал мое имя и организацию. Я не люблю повторяться. И сейчас надеюсь на то, что этого делать не придется и вопрос он расслышал. А как же… Расслышать — расслышал и не один он. Я каждый удивленный и взбудораженный взгляд ощущаю на себе, осталось только у виска покрутить и все, финиш. Пауза затянулась надолго. Наблюдаю за ним, за его лицом, на котором растянулась довольная улыбка, будто он ожидал подобный вопрос. Какие-то пару секунд так же смотрит на меня своими карими глазами, после медленно тянется к бутылке, откручивает крышку, делает жадный глоток, словно его мучает жажда, а я расцениваю этот жест слегка иначе — тянет время. Возвращает на место бутылку и, наконец, произносит: — Вас интересует моё отношение к суицидам в целом или же Вы интересуетесь моим личным опытом? Вопросом на вопрос. Он так всегда отвечал до этого, или только я удостоен такой чести? Борясь с желанием ретироваться с этой злополучной конференции, закрываю блокнот и возвращаю карандаш в хвост за резинку, понимая, что нет смысла делать какие-либо записи. А даже если бы и была возможность — все желание испарилось. — Если Вам будет угодно, можете выбрать один из вопросов и ответить на него, но я бы предпочел второй, ведь наши поступки отражают наши намерения и зависят от расставленных жизненных приоритетов. — Вот как? — улыбка становится шире, кажется, сегодня я повстречал еще одного персонажа из сказок — Чеширский кот, не иначе. — Я бы никогда не наложил на себя руки! Помещение погружается в оглушительную тишину, которую разрывает заливистый, чистый и искренний смех. Короткий. Едва уловимый. Но все заметили. — Вы Это хотели от меня услышать? Боюсь, что разочарую Вас и свою аудиторию, но я не могу дать однозначного ответа, так как не имею на сей счет конкретной точки зрения. Жизнь непредсказуема, кто знает, в какой ситуации я окажусь завтра. Возможно, это будет единственный выход, — пожимает плечами и расслабленно откидывается на спинку стула, не переставая смотреть на меня. — Отнюдь, мне более чем ясна Ваша позиция. Вы — пленник обстоятельств. В этом нет ничего плохого, — и уже тише про себя, — но и хорошего. Оставшаяся часть конференции пролетает мимо меня. Я так и сижу приросшим к стулу, лишь изредка отвлекаясь на урчание в животе Холлинга. Сбежать возможности не представилось: слишком близко сидим, а нагло уходить с такого мероприятия только потому, что тебе что-то там не нравится, — дурной тон. И все равно, что это «что-то там» — главная звезда сегодняшнего вечера, намертво приковавшая внимание всех гостей. Мне же посчастливилось стать белой вороной. Впрочем, я быстро сливаюсь с обстановкой, копируя поведение Кэсси — уставляюсь в телефон, листая новостную ленту. *** Неделю спустя. — Ларс, в мой кабинет. Живо! — чувство дежавю не покидало. Я был благодарен Пак только за две вещи в таких ситуациях: 1) за призыв неформального обращения, всё же она хорошо усвоила один из первых наших с ней разговоров в попытке расставить точки над «е», и 2) за ее «живо», никогда не значившее, что мое тело обязано приобрести ускорение, — данный клич существовал больше для имиджа властной руководительницы.  — Что случилось, Элис? Я опять сделал ошибку в имени или фамилии какой-нибудь недозвезды? — припомнил я свой многоразовый косяк. Начальница стояла, склонившись над монитором своего ноутбука, ее взгляд постоянно перемещался, будто бегал по строчкам, возможно, читала очередную докладную на меня из соседнего отдела. — Иди сюда, — она дождалась, когда я подойду ближе и, уступив мне место, наманикюренным пальцем с нитевидным колечком ткнула в экран. — Читай. Я едва успел наклониться, но девушка решила ускорить процесс обмена информацией, в попытке получить от меня желаемое намного раньше. — Как тебе это удалось? — Ты о чем? — непонимающе переспросил я, бегая по строчкам на экране, постепенно и вовсе приходя в недоумение. — Как тебе удалось заполучить интервью с Кори да еще и под личной редакцией?! — напористо воскликнула она, плюхаясь на свое большое кресло и прокручиваясь один раз вокруг своей оси. — Я не понимаю. Объяснись. — Вы не поверите, но я тоже! Возможно, это какая-то ошибка? — предположил я. — Как может являться ошибкой личный запрос агентства автора на сотрудничество с «Massword», заверенный его подписью и юридическим соглашением сторон? Мотая головой из стороны в сторону, перечитываю еще раз. — Кажется, в имени опечатка! — В каждой букве сразу? Л-А-Р-С Э-В-А-Н-С, — произнесла она одну за одной. — Но что я такого сделал, чем сумел привлечь внимание и зацепить автора? — уставился я на Пак в надежде, что она сможет дать достойный ответ. — Вот при личной встрече и узнаешь, когда будешь брать у него интервью, включи свой вопрос в общий список, а пока, оставь меня одну, а то, не дай бог, свалюсь в обморок от твоей головокружительной выходки. Господи, почему я в тебя не верила? Закрыв за собой дверь, оставив Пак пребывать в смешанных чувствах между восторгом и неверием, я так и застыл, подперев собой дверной проем. Кажется, я абсолютно перестал что-либо понимать в собственной жизни.