Бетонные стены воздушного города

«Kill-Joy» встретил очередных посетителей своим привычным полумраком и оглушительной музыкой, доносящейся из колонок, расположенных по периметру каждого зала. Трой, вдыхая полной грудью уже знакомый едкий запах спиртного и только что приготовленных полуфабрикатов, поспешил со своим компаньоном занять место в самом дальнем зале — бар набит под завязку, несмотря на то, что рабочая неделя была в самом разгаре. Видимо, для этого места выкроить время успевал чуть ли не каждый… Еще бы! Дешевый алкоголь, годные и сытные закуски, отборная непопсовая музыка и компанейский персонал не могли не подкупить человека, не желающего спускать тонну наличных и еще маленькую горку сверху, дабы забыться и расслабиться. — Форд, ты определился? — обратился Трой к другу, уставившемуся невидящим взглядом в меню. — А? Прости, музыка сегодня чересчур громкая, а ещё я так сильно хочу жрать, что готов заказать все, что есть в меню. Когда мы подшучивали над продолжительностью конференции, я даже представить не мог, что она действительно так затянется, — запуская растопыренную пятерню в волосы, Кэсси начал усердно массировать голову пальцами, всем видом показывая, как сильно он устал. Трою же сомневаться в его состоянии не приходилось — парень ощущал то же самое. — Зато теперь мы с полной уверенностью можем позволить себе треть предложенного в меню, но я отдам дань традиции и возьму то же, что и всегда. — Поддерживаю. Рисковать своим желудком я не стану, поэтому только проверенное! Мало кто из присутствующих в баре, взглянув на парочку сидящих в углу парней, счел бы худобу одного из них «болезненной», потому что внешне тело Кэсси Форда не отличалось от большинства «сухоньких» представителей молодежи. Но только близкие и друзья блондина знали обратную сторону медали: последние четыре месяца Кэсси стремительно терял вес. Медицина никак не могла объяснить подобную аномалию в теле парня: он не изменял своему привычному режиму питания, не подвергался сильному стрессу или эмоциональным переживаниям, да и в целом вел привычную для себя жизнь. Многочисленные анализы, сдать которые парня уговорили родители, не выявили никаких патологий. Даже тест на наличие глистов оказался отрицательным! Кэсси в свою очередь не стремился в какую-либо сторону менять ситуацию. Он постепенно прятал любимую одежду поглубже в ящик, совершая следом очередной рейд по магазинам в поисках размера поменьше. Единственным же, кто не смирился с возникшей ситуацией, был друг Кэсси — Трой, придумывающий раз за разом новые идеи как помочь парню. И этот вечер не стал исключением. — Может, закажешь двойную или тройную порцию и соуса побольше? — с энтузиазмом в голосе произнес Холлинг, друг с недовольством встретил его инициативу. — Решил из меня еще того жиробаса сделать? А если холестерин подскочит, и меня разнесет, возьмешь на себя ответственность? — Но это лучше, чем я возьму тебя…и подниму одной рукой. Мизинцем, — с легкостью произнёс Трой, параллельно проверяя наличные в бумажнике и прикидывая, сколько он готов отдать за свое сегодняшнее «забвение и небытие». Заказ был сделан, и через добрых пятнадцати минут на стол водрузили два литровых бокала светлого пива, горячее и различные закуски. — Ты всё-таки сделал это! — недовольно воскликнул Кэсси, смотря на лишнюю порцию жареной свинины в кисло-сладком соусе и приличную горку риса. — Всё для тебя. Потом спасибо скажешь! — Когда поджелудочная откажет? — утрировал Форд. — А вообще, пора бы тебя с протеиновыми коктейлями познакомить, — пропуская мимо ушей язвительный вопрос, предложил новую идею друг. — А потом заставишь отказаться от алкоголя, сесть на правильное питание и совершить постриг? — Не бросайся в крайности! — А ты бы сбежал со мной в монастырь, чтобы тело моё держать под строжайшим контролем? — Ты точно сейчас про набор веса говоришь? Или я не заметил, как сменилась тема? — внимательно всматриваясь в лицо Кэсси, поинтересовался Трой. — Не увиливай от вопроса. Я бы ради тебя отказался от утех мира сего и составил компанию, — парень, сделав пару больших глотков пива, поспешил закончить свою мысль. — Тем более, если всё равно единственный мой союзник в забеге «Получи от жизни всё» покинул марафон. — Ты часом не в Свидетели Иеговы заделался, чего к религии съехал? В монастырь бы никогда не ушел и тебе бы не дал этого сделать. Лучше в малонаселенную деревню. Вот там — на домашних продуктах -ты уж точно в норму быстро придешь. — А ты из нормы выйдешь? — Буду связываться с тобой по фейстайму и контролировать тебя на расстоянии! — Кончай придуриваться и строить из себя хрен пойми кого! Мы оба знаем, что ты первый купил бы себе билет в деревню, в монастырь, да куда угодно. — В монастырь — нет! — Ну и иди на хер, — хоть в голосе Кэсси скользила откровенная обида, слова в данный момент абсолютно разошлись с его действиями: соскальзывая вниз по потертому сиденью, парень пристроил голову на плече Троя, окончательно распластавшись на диване. — Предложение заманчивое, но сегодня я пас, — широко улыбаясь, ответил Холлинг, поднося к приоткрытым губам друга кубик сыра, предварительно опущенный в пиалу с медом. Темы для разговора менялись с привычной скоростью, а количество заказанного алкоголя удваивалось с каждым разом. Несмотря на появившуюся разницу в массе тела Троя и Кэсси, последний не спешил уступать другу, упорно сражаясь с опьянением, стремящимся взять контроль над его действиями и разумом. — Я всё думаю о сегодняшнем дне, — продолжил Форд, вдоволь насладившись одной из любимых песен в этом баре. — И все-таки золотую жилу отхватит то издательство, что опубликует интервью с Кори. — У самого из головы не выходит. Для одного из большой тройки это неслыханное преимущество, когда еще удастся сделать такой финт ушами перед конкурентами? — А что, если все же кто-то другой — не большая тройка. Как сказала Пак, надо смотреть глубже. Экран телефона, мирно лежащего на столе, вспыхнул белым — Кэсси пришло очередное сообщение, на которое он мгновенно поспешил ответить. — Тогда для любого другого издательства это просто джек-пот. Не скажу, что это уровняет его счеты с MC, Secret Edition и PenaP, но даст почву для дальнейшего роста. — Да еще какого! Кэсси не торопился убирать телефон, продолжая держать на виду, однако перестал проверять все еще поступавшие сообщения, заставляя незнакомого Трою собеседника пребывать в томительном ожидании. Холлингу было известно о пристрастии друга к подобным манипуляциям — Форд часто щекотал нервы окружающим. Без исключения. — А еще у меня из головы не выходит… — задумчиво начал Кэсси, смотря сквозь Троя. Парень словно отматывал пленку назад, старательно выискивая нужный момент на кассете. — Не томи. — Ларс. Мое шестое чувство не дает мне покоя. — Когда ты так говоришь, как правило — не ошибаешься. Но ты продолжай, может сегодня как раз тот самый день, когда твоя интуиция сыграет с тобой злую шутку. — Странный он сегодня был какой-то, словно его физическая оболочка присутствовала в зале, а сам он где-то в облаках летал. — Прямо как ты! — не удержал Трой свою болтливую натуру. — Прекращай уже. От тебя я еще не слышал этих нотаций. Не вздумай начинать опять, — поморщился блондин. — А я и не заканчивал. Я вообще не понимаю, как ты мог это заметить, если все время провел в телефоне. Стремление окружающих оградить Кэсси от привычки залипать в телефон раздражало его, вызывая в нем приступы агрессии. Он не понимал, почему его внимание целиком и полностью должно быть направлено на собеседников. Чтобы слышать человека и понимать, о чем тот толкует, не обязательно всматриваться в его лицо, всем видом показывая, что его не игнорируют. Кэсси знал тех, кто мог, глядя в глаза, думать о своем! И мириться с эгоизмом окружающих не собирался. Он являлся отличным собеседником, о чем он прекрасно был осведомлен. И в данную минуту изо всех сил старался не ляпнуть что-нибудь обидное в сторону друга, так как прекрасно понимал — Трой был единственным, кто говорил о его пристрастии ради галочки, только чтобы заполучить вот такую вот ответную реакцию, тем временем абсолютно не желая становиться единственным предметом созерцания Кэсси — Трой умел делиться. Холлинг и любил быть в центре внимания, но переносил его только в допустимых дозах. Без фанатизма. — Заметил также, что Кори Уаилд пялился на Ларса чересчур открыто. Когда тот задал свой дурацкий вопрос — наша звезда аж в лице поменялась! Не заметить это мог разве что слепой… — А у тебя, значит, третий глаз на макушке? Эх, я все ждал того момента, когда он раскроется, но видать — поз… — удар локтем в район ребер заставил Троя подавиться воздухом. — Интересно, есть ли какой-то скрытый смысл в его минутном увлечении? Кори разглядывал Ларса, словно тот экспонат в музее. Кэсси очень тонко умел чувствовать людей и их настроение, быстро подмечал изменения в ауре человека. Наверное, эта врожденная способность часто помогала ему выходить сухим из воды в различных щекотливых ситуациях. Вот и сегодня, сменившуюся атмосферу в аудитории он уловил сразу. — Может, думал не прикупить бы себе? Знаешь, в наше время капризы и причуды богатых становятся все более изощренными. Наверное, их с детства в кружке «Потребительские отношения» обучали изобретательности и смекалке. — Да и не у богатых, знаешь ли, тоже, — парни понимающе переглянулись. Трой так же, как и Кэсси, заметил связь между двумя действиями двух разных, абсолютно незнакомых друг с другом людей, но предпочел умолчать об этом, не стремясь забивать себе голову ненужными рассуждениями. Его куда больше волновал таинственный собеседник блондина. Но напрямую спрашивать у Кэсси он не собирался исключительно из принципа. Поэтому пока друг строил из себя детектива и психолога, изучая чужие души и мотивы поведения, Троя одолевали вопросы вроде: «Кто на этот раз — девушка или парень?», «Как долго длится их общение?» и «Какая разница в возрасте между ними?» Разговор вновь ушел далеко от событий минувшего дня. Этим двоим было о чем поговорить, ведь на протяжении двадцати восьми лет жизни они успели накопить большой чемодан общих воспоминаний, состоящих из забавных и не очень историй, приправленных никому неинтересной бытовухой. Кэсси Форд и Трой Холлинг вместе выросли в соседнем городе, общая школа, учеба в параллельных классах, один факультет журналистики дали свои плоды. Несмотря на привлекательную харизму и умение располагать к себе людей и ладить с ними, их компанию редко разбавляли общие знакомые или новые друзья. Им попросту было некомфортно рядом с ними: едва встречи начинали учащаться, парни неосознанно давали понять собеседнику, что он — «третий лишний», стоило им только рассказать историю из своей жизни, они мигом углублялись в нее, то и дело повторяя «а помнишь, помнишь…». Люди же, стремившееся занять позицию «друга» для обоих, очень быстро теряли энтузиазм, вскоре и вовсе пропадая из поля зрения. Кэсси и Трой в свою очередь ничуть не расстраивались. Видимо, их зона комфорта была строго обозначена — им хватало друг друга. *** Август, 2009 год. Тонкая длинная сигарета тлеет на краю пепельницы, дым, клубясь, поднимается вверх, заполняя и без того маленькое душное помещение. Склонившись над доброй кипой печатной документации и от руки исписанных листов, за широким деревянным столом сидит женщина. Ее полноватые пальцы, исчирканные синей ручкой, сжимают карандаш, взгляд бегает по строчкам, выискивая в тексте необходимое. Не успела. Снаружи послышался звонкий цокот каблуков, секунда — и дверная ручка, тихо скрипнув, опустилась вниз, позволяя гостье впустить вместе с собой поток свежего воздуха в душное помещение. — Фу! Ну у тебя и воняет, — констатировала давно известный факт высокая шатенка. Часто махая перед носом рукой, как будто этот жест действительно сможет оградить ее от густого дыма, женщина, не задерживаясь долго в дверном проеме, стремительно прошла внутрь. Устроив свою миниатюрную дамскую сумочку на подлокотнике, она привычно заняла место на кожаном диване. — И Вам добрый день, Вивиан! — окинув вошедшую спокойным взглядом из-под оправы очков, женщина продолжила поиски. В ее интересах было успеть проверить свои догадки до того, как оплаченное время сеанса гостьи подойдет к концу. — Вы, начинайте, рассказывайте: что нового произошло за эту неделю, сколько раз успели посетить торговый центр и спустить круглую сумму? Задав весьма обычный вопрос своему клиенту, Габриеле Ригель — психологу с пятнадцатилетним стажем — совершенно не хотелось выслушивать и так очевидный ответ. Ей было необходимо время, и пока Вивиан рассказывала, Ригель строчка за строчкой просматривала скупые записи предыдущих сеансов этой запоминающейся клиентки. Было кое-что в них… Кое-что… Цепляющее. Разобраться бы только, что? На секунду оторвавшись от помятых листов, Габриеле устремила взгляд на диван, на котором удобно устроившись сидела стройная и, без тени сомнения, красивая женщина — ее длинные, вьющиеся от природы волосы спадали на плечи, тонкую шею обвивала нить жемчуга, ярко-красный костюм сидел идеально, подчеркивая все достоинства ее фигуры. Психолог на секунду прикрыла глаза и вдохнула носом едва уловимый аромат цветочного парфюма. Как много она знала о своей клиентке? И как много стоило бы узнать? Вивиан была выходцем из весьма обеспеченной семьи, в двадцать лет вышла замуж за свою первую любовь, обретенную в студенческие годы, ранний, но несомненно удачный брак способствовал скорому рождению ребенка. В свои тридцать два года женщина успела обзавестись любимой работой: держала небольшой бутик, каждая вещь в котором — эксклюзив, сделанный руками именитых дизайнеров. Ригель искренне не понимала, почему вот уже на протяжении месяца Вивиан с периодичностью раз в неделю посещает ее кабинет. Габриеле умела объективно смотреть на вещи, она осознавала, что со своим достатком эта клиентка могла позволить себе более квалифицированного специалиста, но предпочла оставаться в этих серых стенах пыльного кабинета. Несомненно, никаких иллюзий по поводу своего профессионализма Ригель не строила. Она прекрасно знала, что выбору женщины поспособствовала их случайная, но, как посчитала сама Вивиан, судьбоносная встреча. Как бы странно это ни звучало, но эта самая встреча произошла у дверей гинекологического кабинета, когда обе женщины ожидали приема врача. Разговорчивость и излишняя откровенность Вивиан помогла Габриеле узнать о ее интимной проблеме с мужем, решить которую оказалось проще простого. На приём к врачу обе женщины тогда так и не попали, все из-за той же социальной активности и предрасположенности к общению шатенки, та просто утащила Габриеле в ближайшую кофейню, где они и продолжили беседу. Решенная проблема вскоре сменилась новой, и спустя месяц знакомства Вивиан впервые появилась в этих стенах. «Шопоголизм» — именно такой диагноз поставила сама себе женщина. Габриеле же не сочла подобное увлечение проблемой, стоящей внимания, но в помощи не отказала, тому поспособствовал еще один подкупающий факт: Вивиан ни много ни мало оплачивала час времени Ригель в двойном размере… А эти деньги психологу были очень нужны, хоть и открыто она об этом никогда не говорила, предпочитая решать собственные проблемы своими силами. Женщина вновь вернулась к бумагам. Запись от 3 июля 2009 года — первая встреча Габриеле и Вивиан, как врача и пациента. Ее результатом стала классическая пометка, подводящая итог беседе: «Проблема высосана из пальца. В настроении пациентки присутствует легкая раздражительность». Ригель попыталась воспроизвести в памяти события и диалоги того дня. Вивиан пришла к ней в отчаянии: при очередном подсчете трат семьи за месяц, она выяснила, что спустила слишком много на абсолютно бесполезные вещи. Габриеле устало выдохнула. Как можно было обвинять себя в излишней расточительности, когда траты для семейного бюджета настолько не существенны? «9 июля 2009 года. Повышенный интерес к анализу окружения, обсуждение семейного быта, легкая подозрительность. Ни слова о насущной проблеме». Женщина устало прикрыла глаза, окунаясь в воспоминания минувших дней. На этот сеанс Вивиан должна была принести свой блокнот, в котором она вела записи своих расходов и выписку с банковской карты. Габриеле ясно помнила — в этот вечер ее просьба не была исполнена. — …, а я ему говорю, так не делают воспитанные дети, мама тебя так не учила, почему ты позволяешь себе совершать такие неправильные поступки? — женщина, расслаблено откинувшаяся на спинку дивана, устремив взгляд в потолок, уже примерно пятнадцать минут о чем-то вещала. — Вивиан, — обратилась к ней психолог, понимая, что давно упустила суть повествования. — Напомни, пожалуйста, что же неправильного сделал твой сын? Ответом Габриеле был настороженный и даже слегка озлобленный взгляд со стороны клиентки. — Ты не слушала меня? — вдруг изменившись в лице, неприятно поморщившись, резковато поинтересовалась женщина, мгновенно выпрямляясь, принимая напряженную позу. Этот жест Ригель не смогла упустить из виду. Безусловно, психолога насторожила такая бурная реакция и резкая перемена в поведении. А вот сама Вивиан, сменив гнев на милость, махнула рукой, словно отпустила ситуацию, прощая психолога за невнимательность. — Вчера вернувшись из школы, он расставил учебники на полке не по алфавиту! «Абсурд», — мысленно возмутилась психолог, приковывая свое внимание уже не к записям, а к рассказу женщины. Мысли, хаотично проносившиеся в ее голове, начали складываться в ясную картинку. Для Ригель все начинало становиться на свои места. «Господи, скажи, что я ошибаюсь!» — будучи приверженкой католической веры, женщина редко напрямую обращалась к Богу, однако сложившаяся ситуация того требовала, заставляя отодвинуть свои принципы в дальний угол. — Действительно, — с долей скептицизма добавила она. Вот только откровенную иронию в голосе психолога Вивиан даже не почувствовала, приобщая к ответу: — Вот и я о том же! А ведь он всегда делал это сам, без единой подсказки. Всегда! По спине психолога пробежал холодок. Чувствуя, как волосы на голове шевелятся, женщина, стараясь сохранять внутреннее спокойствие, разложила перед собой в нужном порядке записи с пяти прошедших сеансов. «Раздражительность, нервозность, подозрительность — верные спутники …» — пронеслись слова старого, умудренного временем лектора. «Какая же я дура», — едва не хватаясь за голову, мысленно простонала она. — Габриеле, что-то не так? — мгновенно среагировала Вивиан, устремив на нее внимательный, колючий взгляд. «Спокойно, выдохни», — мысленно начала настраивать себя Ригель, психологу нужен был грамотный выход из сложившейся ситуации, нельзя было привлекать излишнее внимание женщины. — Всё в порядке, — заверила она. — Вспомнила Ваш прошлый рассказ о сыне, — осторожно начала женщина. За все пятнадцать лет в ее практике не было ни единого подобного случая. Женщина просто-напросто не умела работать с такими людьми и сейчас, судорожно перерывая остатки знаний, полученные за годы учебы, она на ходу выстраивала логическую цепочку. Пришлось импровизировать. — Вивиан, Вы не находите своего сына, как бы так мягче выразиться, странным? Габриеле внимательно следила за реакцией клиентки на вопрос, будто ждала ту самую последнюю песчинку, что, упав на чашу весов, окончательно позволит истинному ответу перевесить ложный. И это произошло. Вивиан без долгих раздумий, скинув одну ногу с другой, разнося скрипящий звук трения кожи о кожу, переместилась на край дивана, чтобы в момент своего ответа находиться ближе к психологу. — Вы тоже так считаете? — чуть тише произнесла она, с надеждой смотря на Габриеле. Психолог согласно кивнула в подтверждение своих мыслей: перед ней сидела женщина с явным расстройством личности. Болезнь находилась еще в зачатке — именно поэтому для ее определения, учитывая отсутствие подобного опыта, Ригель понадобилось так много времени. — Вы меня понимаете, — облегченно выдохнула тем временем Вивиан, восприняв кивок, как знак согласия… Клиентка покинула кабинет чуть позже обычного, оставив Габриеле наедине с собственными мыслями, что словно на карусели крутились у нее в голове с бешеной скоростью, вызывая приступы тошноты. Женщина была в полной растерянности, и все никак не могла взять себя в руки, выкуривая сигарету одну за одной. Стрелка часов на циферблате вращалась непривычно быстро — время, как и поток сознания, уносили ее все дальше и дальше от реальности, ставя перед серьезным и трудным выбором: передать Вивиан специалистам или же попробовать разобраться самой. Украдкой бросая взор на лежащие на столе гладкие купюры — сегодня клиент заплатила вдвое больше обычного — женщина позволила зародившийся глубоко внутри мысли пустить корни: «Ее состояние стабильно — еще есть время. Справлюсь, не станет хуже». *** Прислонившись к дверной глади ухом, подпирая всем весом несчастную деревяшку, с лицом, выражающим полную сосредоточенность и владение ситуацией, Трой Холлинг добровольно участвовал в разведывательной операции. Секретная точка, в которой толщина доски отличалась на пару миллиметров, была найдена им достаточно давно, чтобы позволить себе большую часть времени не елозя вслушиваться во фразы, приглушенно доносившиеся изнутри. С момента, когда начальница с Ларсом скрылись в ее кабинете, прошло пятнадцать минут, четырнадцать из которых Трой был невидимым участником тайной беседы. — Ну, что там? — подкравшись из-за спины, шёпотом спросил Кэсси. Он любил подыгрывать другу, особенно когда тот подозрительно долго находился на этом месте: обычно Холлинг понимал суть разговора за пару минут, после вновь усаживался за рабочий стол. — Тс-с-с! — он приложил палец к губам Форда. — Я чую… — Что? Трой смерил друга взглядом, говорившим собеседнику, что тот совершенно нетерпелив. — … ветер перемен. Больших. Внушающих, я бы сказал, — загадочная улыбка на лице Холлинга стала еще шире. — Если не расскажешь мне сию же… — Стоп, — Трой резко прервал гневную тираду друга, вновь припадая ухом к двери. — Кажется, шаги. Черт, тикаем, — в буквальном смысле хватая под мышку коллегу, парень отскочил к противоположной стенке, впечатав блондина плечом к ней. — Упс, не рассчитал. Секунда. И дверь открылась. В проеме показался Ларс, его глаза горели странным невиданным огнем, а грудная клетка то и дело вздымалась от тяжелых и глубоких вздохов. Парень застыл, не обращая внимания на окружающих. — Ты же знаешь, почему он такой? — пристальный взгляд Кэсси заставил Холлинга только кивнуть. — Выкладывай! — Не здесь. Только скрывшись в туалете, для надежности затолкавшись в одну кабинку, Трой, опустив свою задницу на керамический ободок, набрав в легкие побольше воздуха, на одном дыхании поведал другу все, о чем успел услышать и что смог понять. — Вот это да, — присвистнул Кэсси. — Да я, мать его, самый настоящий Нострадамус. А ты сечешь, сечешь как моя чуйка была права? — победно усмехаясь, гордо заявил тот. — Только вот одного понять не могу, — блондин пристально посмотрел на лицо Холлингла. — Ты чего так радуешься? Неужели еще не понял, что все лавры достанутся патлатому? — И? — задумчиво пожал плечами Трой. — Еще не дошло? — А что до меня должно дойти, друг мой. Я пока счастлив только от одной мысли — у меня убавится работенки, потому что окрыленная Пак и начальство сверху, набросят узду на Ларса и не слезут с него до победного, а мы… — Мы? — Будем свидетелями чудесной трансформации компании. — То есть, Ларсу помогать ты не намерен? И узнать ту таинственную причину, по которой крошка Кори захотел сотрудничать именно с ним, тоже не хочешь? — Почему же? Мы все узнаем. Театр развернется прямо у нас на глазах, — жмурясь, произнес Трой. — В смысле? — Завтра. Уже завтра вся могучая свита Кори и он сам явятся сюда для подписания договора. И я обещаю тебе, это будет жарко!