Дуновение ветра

      Тридцать первый год эпохи скрытых селений. Деревня, Скрытая в Листве.       — Забавно, — подал я, наконец, голос.       — Что? — удивилась Цунаде, заметив меня, появившегося из тени дерева.       — Кто бы мог подумать, что такая «девушка», как вы, может быть такой милой и беззаботной, — пояснил я.       — Ты что, за мной следил? — начала она закипать.       — Нет-нет, что вы, что вы, — всем собой, показывая, что я тут не при чем, — просто проходил мимо, у меня как раз смена закончилась, — пояснил я.       — Проходил рядом? — спросила она подозрительно, не поверив ни одному моему слову.       — Да, наше посольство вон там, — указал я направление, — а дом там, — указал я в противоположную сторону.       — Ладно, живи, засранец, — нехотя ответила Цунаде и направилась в город.       Фух, кажется, пронесло. Не сдружились мы как-то и с момента приснопамятной дуэли и живем как кошка с собакой. Она рычит, а я спасаюсь бегством. С другой стороны, кто бы мог подумать, что у неё есть брат, надо будет как-то познакомиться, занятный парнишка.       — Я дома, — оповестил я Мито о своем прибытии.       — Как сегодня дела проходили? — спросила она, выйдя из кухни.       — Как обычно, — ответил я, — несколько оптовых заказов для кланов и один для госпиталя, — пожал я плечами.       Наше посольство-представительство вообще интересная вещь в себе. Первое - это всегда торговая точка, для оптовых заказчиков. Наученные горьким опытом, мы не храним в посольствах товар вообще, только принимаем заказы, выдавая их клиентам в день прибытия. Так же это и дипломатическая миссия. Как нейтральная сторона - мы часто представляем интересы разных стран в тех случаях, когда официальные дипломатические отношения уже разорваны. Это же зачастую и точка ориентирования нашей резидентной сети. Правда, наш шпионаж нацелен в основном на экономическую разведку, но, как показал опыт, это едва ли не более достоверный источник информации, нежели, скажем захваченный в плен высокопоставленный командир шиноби.       Собственно говоря, благодаря невоенному клановому союзу с Сенджу мы имеем возможность натаскивать команды посольств в Листе, на условно безопасной территории.       — А как твои товарищи, справляются? Все же это не та работа, на которой нужно кулаками махать? — спросила она.       — Неплохо, — ответил я, — правда, покупатели все пытаются вычислить, когда за прилавком стоит кто-то из них.       — Да, это похоже на местных пройдох, — рассмеялась она, — проходи за стол, ужин почти готов.       — А Цунаде ждать не будем? — спросил я, выходя из санузла.       — Нет… у неё своя жизнь, — ответила женщина. Я предпочел не развивать явно больную тему.       За последний месяц я проникся искренним уважением к этой женщине. Нет, не так, Женщине, да-да, с большой буквы. По сути, сейчас клан Сенджу весит на ней необъятным грузом. Трое её сыновей вместе с мужем погибли в последней мировой войне, что было страшным ударом для неё. И это не сломало эту женщину. Даже тот факт, что от Сенджу, по факту, остались одни ошметки, не сломало её. Тот самый внутренний Стержень все еще виден в ней невооруженным глазом. А уважение, власть и влияние, которое стоит за ней, неоспоримо даже самим Хокаге.       Но сейчас, смотря на практически пустой дом правящей семьи и единственную его обитательницу, мне стало её жаль, просто по-человечески жалко. Я видел много таких же семей в Водовороте. Особенно это частое явления для только принятых кланов.       Попросить, что ли, деда продлить нашу миссию?       — О, пища, приготовленная вашими руками достойна богов, — сказал я, попробовав суп.       — Ты мне льстишь, — ответила она, улыбнувшись на такую незамысловатую лесть.       — Если бы, — не согласился я, — но это же чистая правда.       — Ешь уже.       Вот так мы и живем. В день работа в посольстве, вечером отличный ужин, производства Мито, а утром…              Утро следующего дня       — Чакра — это продолжение твоего тела, — наставляла меня Мито на полигоне за домом, — ты пытаешься сделать её обособленной, самостоятельной, словно это не живой механизм, — попробовала она вдолбить в меня то, что я уже пытаюсь освоить три года, сопровождая это демонстрацией. На моих глазах, чакра, словно вода, вытекла из её руки ручейком, сформировав сферу, и та медленно сменив окрас на черный, начала превращаться в узнаваемую схему печати кинетического импульса, он же «толчок». Что забавно, сам ручеёк я не вижу глазами, только ощущаю «шестым» чувством, а вот сфера, при смещении соотношения инь/янь стает видимой. — Попробуй повторить.       Пожав плечами, я присел, прикрыв глаза и сосредоточился. Данная методика чуть более чем полностью отрицала то, что написано в учебниках, но кто я такой, чтобы сомневаться в словах этой женщины?       Но сказать было легче, чем сделать. После двух часов не слишком удачных (откровенно провальных) попыток, мне пришлось сворачиваться, сегодня еще тренировка с Мэдококй.       — Попробуй еще в свободное время, в конце у тебя стало что-то получаться, — подвела итог тренировки Мито.       — Спасибо, Ба-сан, — ответил я, и побежал в дом, нужно было успеть привести себя в порядок и проверить свое снаряжение, ибо Мэдока не знает жалости, а сегодня в очередной раз будут удвоены нагрузки.              — Что же и сегодня ты с этим не справился, — заключила Мэдока, — впрочем, как и в предыдущие четыре недели.       — Мне нет оправдания, Мэдока-сенсей, — ответил я.       — И потому, ты сейчас оденешь это, — учитель достала из кармана четыре браслета. Спрашивать что это, я не стал и так понятно, что грузы, — иначе со своей удвоенной нормой ты и до завтра не справишься.       Горько вздохнув, я начал надевать предоставленные мне браслеты. Иначе я точно не справлю до завтра… уже был опыт, а эта садистка не выпустит с полигона, пока все упражнения не будут выполнены, командные связки отработаны, новые приемы изучены до той степени, чтобы их тренировка без её присмотра не вызывала вопросов.       Одев браслеты и дождавшись, пока Мэдока их включит и настроит, я понял, во что вляпался. Опять не так, Вляпался! Эта штука увеличивала мою массу в два раза!       — Каждую следующую неделю я буду увеличивать нагрузку в два раза, упражнения будешь выполнять вместе с товарищами, — сказала Мэдока. Я труп! Восьмикратный вес я точно не выдержу. На мне же помимо семидесяти килограмм собственного веса, еще десять килограмм амуниции! — А теперь схему три!       Впрочем, тормозить, когда поступил приказ создать оборонительную формацию, я не стал. Два куная-якоря еще при первых звуках её приказа полетели в бока, чтобы сформировать барьер. Чтобы спустя мгновение в него врезалась водяная пушка.       — Дыхание смерти! — выкрикнула Эми справа от меня и в направлении Мэдоки улетела не видимая волна жути. Своеобразное гендзютсу, которое показывает жертве картины её смерти, сгенерированные её собственным мозгом. Убить не убьет, но с толку собьет точно.       Тоджо был куда скромнее, банально взорвав на нашем месте дымовую гранату, благо местность позволяла быстро отступить во многих направлениях под её завесой. И буквально в последний миг, перед тем как скрыться в лесном массиве, облако сдул порыв ветра, а нам в спину полетела еще одна водяная пуля, которую я ощутил только вторым оставленным барьером, на такой случай.       Тренировка продолжается…              — Ты как? — спросила Эми.       — Терпимо, — ответил я, пытаясь отдышаться. Уже два часа нас гоняет Мэдока по джунглям. Эти чертовы браслеты меня доконают. Даже шальная мысль их снять проскочила, но жизнь дороже, потому эти мысли гоню подальше.       Неожиданно лицо Эми изменились, и я на чистых инстинктах поднял барьерные стены со всех направлений. В правый от меня барьер врезалась водяная пуля, имитирующая атаку Мэдоки. Барьер сразу же рассыпался, но свою задачу выполнил - атаку сдержал, дал нам время скрыться в дымовой завесе. Второй удар принял уже Тоджо, подняв земляную стену. А через мгновение мы уже бежали. Еще один удар принял последний живой барьер, а следом сработала заложенная мина, мощный взрыв сотряс землю, отрезая противника от нас.       Пробежав добрых десять километров по кругу, я обратился к Тоджо.       — Что… у нас… со временем? — спросил я сквозь отдышку. Даже пресловутая и воспетая выносливость Узумаки пасует перед двойным весом собственной тушки.       — Еще сорок минут до прихода условного подкрепления, — ответил он, сверившись с часами.       Хреново, чакры у меня остался мизер, слишком много уходит на постоянное подержание физической формы. Хватит минут на десять активных передвижений.       — Так, Эми, ставишь эти печати, там и там, — указал я на нужные деревья, — затем прикроешь их иллюзией.       — Но она же заметит, — удивилась Эми.       — И потому пойдет там… чтобы показать… четность этих ловушек, — пояснил я, до сих пор не отдышавшись. — Тоджо, готовь две… нет, три земляных стен… там, там и там, — указал я направления.       Тоджо явно удивился приказу, но спорить или спрашивать "зачем" не стал. Идеальный солдат. Еще бы таланты его семьи были бы менее специфичны, и можно было вообще петь и танцевать от того, что у меня в команде такие специалисты.       Пока товарищи занимались своим делом, я быстро распаковал из разгрузки два свитка с печатями карманного пространства, откуда достал две заготовки для мин.       — Искусство - это взрыв? — спросил я небо, соединяя заготовки и нанося последние штрихи. Вспыхнувшая на мгновение зеленая искра подтвердила корректность работы системы.       Когда мина была установлена и активирована, ко мне подошла сначала Эми, а затем и Тоджо.       — Как далеко отсюда ты сможешь поднять стены? — спросил я.       — Метров четыреста в прямой видимости, — ответил он задумчиво.       — Хорошо, я тут видел несколько овражков подходящих. А сейчас, по иллюзорному клону сидящими на пеньках, — попросил я.       Что характерно, в этот раз так же вопросов не задавали, просто сделали, а потом удивленно смотрели на этих самых клонов, которые зажили отдельной от хозяев жизнью.       — На пеньках печати сохранения формы, минут на десять хватит, — ответил я, — и сейчас сделаем то же самое вон в том и том овражке.              Что характерно, Мэдока пришла через семь минут, проигнорировав печати на деревьях, пафосно пройдя сквозь них и взорвав попутно нашу имитацию лагеря, вместе с двумя «засадными» позициями.       Все это я видел по средствам сенсорной печати в дупле одной наглой белки. Уловив мой жест, Кашо на мгновение поднял голову, чтобы поднять земляные стены.       — Кац! — выкрикнул я, ибо чакры было совсем мало.       Земля содрогнулась, ударная волна буквально сдула окружающее нас вековые дубы, несколько даже весьма удачно нас накрыли, защитив от огромного количества почвы, засыпавшего наше убежище.       Когда я смог поднять импровизированный перескоп, мне предстала ужасающая картина. Несколько квадратных километров поваленных деревьев, все еще стоящая пыль и десяток людей, исследующих территорию поражения взрыва. Но это было все… лишь фоном, для грязной, явно очень-очень злой и опалённой Мэдоки, ищущей что-то, нас, как я подозреваю, с особым усердием.       — Что там? — спросил Кашо.       — Пиз*ец, — емко выразился я.       — Совсем-совсем? — спросила Эми.       — Ага, — ответил я, с долей фатализма в голосе.       — Условное подкрепление подошло, — обрадовал нас Тоджо.       — Нам бы настоящие кто-то прислал, — ответил я.       — Все настолько плохо? — Эми.       — Еще хуже, — ответил я, — грязная, обожжённая и злая Мэдока.       Товарищей по команде проняло, и они явно прониклись.       — Может я того, углублюсь? — с надеждой в голосе спросил Тоджо.       — Боюсь, это только ускорит наше нахождение, — ответил я.              Несколькими часами позже, поместье Сенджу.       Мэдока ходила вдоль нашего строя. Мэдока строила грозные рожи. Мэдока набирала воздух для грозной отповеди, но каждый раз останавливалась, смотря на старшую Узумаки.       Последняя кстати, стояла с каменным лицом, но глаза лучились таким… Таким ехидством, что, не смотря на всю серьезность ситуации, не заржать мне не давало только истощение, которое я кое-как купировал пищевыми пилюлями.       — Итак, ты осознаешь, что взорвал на территории союзного поселения тактический заряд? — спросила меня Мито.       — Да осознаю и заявляю, что в рамках задачи и условий тренировки другого выхода не было.       — Не было?! — возмутилась Мэдока — взорвать три тоны в тротиловом эквиваленте (я сразу сконвертировал, не вводя ненужные системы мер, или нужные?)… кхм. — Мэдока была прервана взглядом Мито. Черт! Я тоже так хочу.       — Наказание, как заведующий местным филиалом Узошио, я определю позже.       — Прошу наказать только меня, как командира малого отряда, несущего ответственность за принятые решения, — сказал я.       — Хорошо, Тоджо-кун, Эми-тян, можете быть свободны, а с Кэ¬зухи¬ко-кун мы поговорим отдельно. Хоршо, Мэдока-тян?       — Уповаю на вашу мудрость, Мито-сама, — к моему нескрываемому удивлению, отступила Мэдока. Неужели есть кто-то способный пронять даже её. — Надеюсь вы выберете самое суровое из возможных наказаний.       — Не сомневайся, он ответит по всей строгости закона, — ответила Мито, ласково улыбнувшись. А вот теперь мне это уже не кажется хорошей идеей, а предчувствие ярко намекает, что я попал…              — Что же, Кэз-кун. Могу тебя поздравить, ты знаменитость скрытого Листа, подорвал легендарную стерву Водоворота, — пряча улыбку, сказала Мито, когда мы остались наедине.       — Могу я узнать, чем мне нужно будет… «заплатить»?       — Скорее всего, обретением звания Чунина, — сказала она, со вздохом и отвернулась.       — Да мне же до него еще в лучшем случае, два года генином ходить, чтобы соответствовать минимальным требованиям, — ответил я удивленно.       Уж слишком большой набор минимальных навыков требуют о чунинов в нашей деревне. Начиная от банального шуншина, одной освоенной стихии чакры, заканчивая тем, что чунин должен продержаться против джонина одну минуту и выдавать определённой мощности заряд чакры за импульс. Конечно само сражение идет с определёнными условиями, помогающее чунину это выжить, но все же, все же, это далеко не тривиальная задача.       А в моем случае все очень плохо. Учитывая мои проблемы с мгновенным выжиганием печатей, которое мне все никак не может даться, хоть ты тресни. Даже безъякорное формирование, что на голову сложнее, идет у меня лучше, чем выжигание. Почему, я понять не могу, хоть убейте, как и мои учителя, впрочем, тоже. И черт подери, я же «конструктор»! Я тот, кому «наследие крови» предписало стать главной боевой силой команды, тем, кто способен создавать безъякорные (в воздухе) печати одну за другой, которые часто сложнеё тех, которые можно нарисовать, тем, кем восхищается любой ниндзя Водоворота! Достаточно сказать, что у нас в деревне всего три, не считая меня, ниндзя «конструктора» (остальные предпочли ремесло кунаю). Мой отец, дед и Мэдока.       — Не в нашей деревне, — пояснила ситуацию Мито, — а согласно «международным нормам», — ответила она, и в последних словах было столько яда, сарказма и грусти, что я решил уточнить детали позже. Здоровее буду, да и не охота бредить раны этой женщины.       — Хорошо, Ба-сан, — ответил я покорно. На что женщина только грустно вздохнула, — когда? — решил я уточнить последний факт.       — Через месяц первый отборочный тур, здесь, в Листе.       Вот так я подписался на одну из самых больших авантюр в моей жизни… впрочем, будь у меня шанс, я бы еще два раза записался.