С тобой

Глава семьи Пак устало откинулся на спинку дорогого офисного кресла и скинул очки, следом потерев пальцами глаза. - Шеф? - в кабинет заглянул его помощник, а затем, получив утвердительный кивок, полностью скользнул в помещение. - Я взял на себя дерзость и заварил для вас ромашковый чай. - Который я терпеть не могу? - усмехнулся Чанель, но, тем не менее, потянулся за горячей чашкой. Он вдохнул свежий аромат, прикрывая глаза от обжигающего лицо пара, и отставил посуду в сторону, давая чаю немного остыть. - Спасибо. Он окинул взглядом стопку документов, что заметно поредела с утра, и невольно вздохнул. Его ассистент все еще неловко топтался возле его рабочего стола, не решаясь подать голос. - Говори уже, что там у тебя? - Шеф… Вы не подумайте, я не хочу сместить вас с места или что-то такое… Может быть, вы домой поедете? Я могу разобрать остальное, - он кивнул в сторону кипы бумаг и преданно уставился своему руководству в глаза. Пак еще раз усмехнулся и в который раз задумался, как этот паренек напоминает ему себя самого. Он тоже с восхищением глотал каждое слово своего руководителя, выполнял любые поручения и внимательно следил за его здоровьем и нагрузкой. Тем не менее, ни у кого язык не поворачивался назвать ассистента Пака омегоподобным альфой. Он, не превышая полномочий, ставил на место и забывавшихся официантов и слишком наглых посетителей, а элементарное уважение к взрослым людям, у которых за плечами был приличный стаж и опыт, не считал чем-то постыдным или унижающим. Такая точка зрения, усердный труд и поражающая всех для его молодого возраста рассудительность подарили ему место директора в новом ресторане их сети. Он поднял заведение с нуля, беря под контроль все аспекты работы, чем вызвал уважение и поощрение со стороны не только вышестоящего руководства, но и со стороны своего персонала. На него равнялись, им восхищались, его уважали. Поначалу он не говорил Бэкхену о точном количестве цифр в его заработной плате - готовил подарок. Копил, собирал проценты на счетах в различных банках и твердо молчал. Хотя, ему все равно было немного стыдно перед любимым омегой - между ними никогда не было тайн. Ну, кроме той, что они скрывали друг от друга еще во времена дружбы. А потом одним поздним воскресным утром просто взял и положил перед омегой каталог с просторными, недавно отстроенными квартирами в спальном районе. Бэкхён потом с такой заинтересованностью самостоятельно разрабатывал интерьер их нынешнего дома. Он мягко улыбнулся, машинально сделав пару глотков чая, поморщился от его вкуса и чуть вздрогнул, когда ассистент напомнил о своем присутствии. - Уверен, что справишься? - он серьезно глянул на альфу, и, увидев уверенный кивок, поднялся со своего места, массируя ладонью напряженную шею. Он захватил с вешалки свою куртку и похлопал ладонями по карманам, затем пробежал глазами по рабочему столу и нашел то, что искал - ключи от машины. Ассистент провел его через черный вход к служебной парковке и преданно остался стоять около машины, ожидая, пока директор устроится внутри. - Не стой на морозе, февраль на дворе, - улыбнулся Чанель и завел мотор. - Звони, если что, - сказал он напоследок подчиненному и провел его взглядом, пока тот не скрылся за железной дверью. Чанель уверенно вырулил на главную дорогу и влился в редкий поток машин, а затем взял в руки телефон и почти не глядя вызвал своего самого любимого абонента. - Пак на связи, - хохотнули мелодичным голоском. - Как дела? - Чанель широко улыбнулся и удобнее перехватил трубку, внимательно смотря на дорогу. Но ему не ответили, лишь что-то бурча в сторону и, видимо, с кем-то ругаясь. - Малыш? - Да, я здесь. - Все нормально? Ты где? - Да ходят тут всякие, пройти мешают. Решил заехать в супермаркет. С утра дико хотелось персиков, сейчас хочу чего-нибудь сладкого, а еще мне, кажется, сегодня ночью снился арбуз… Чанель рассмеялся и, уточнив адрес у супруга, перестроился в соседний ряд, сворачивая направо, чтобы составить ему компанию. Пак нашел мужа почти сразу - ему даже не понадобилось искать его по запаху - он знал наверняка, где сейчас находится это пузатое чудо. Пузатое чудо стояло напротив полки с мармеладными червячками и сосредоточенно хмурило бровки. В связи с интересным положением омеге разрешили появляться на работе в свободном от офисного стиле, поэтому сейчас на нем были синие джинсы и мятный теплый пуловер. Дутая курточка небрежно валялась в тележке, пока еще не заваленной вкусностями. Альфа тихо подошел сзади, наклонился, ласково опустил ладони на живот и поцеловал мужа в шею, с удовольствием наблюдая за разбежавшимися на коже мурашками. Омежка лишь наклонил голову в бок, подсказывая, где еще ему хочется ощутить любимые поцелуи. - А если это не я? - шепотом пробасил Пак, со звоном чмокнув омегу в щеку. - Ну уж твой запах я пока могу отличать, - съязвил Бэкхен и снова нахмурился, уставившись на полку. - Помоги определиться? - О нет, малыш, это не ко мне. Потом я еще останусь виноватым, что неправильно подсказал. Возьми каждый вкус, но по одному. По одному, - настойчиво повторил Чанель и забрал из рук лишние упаковки. Омега моментально насупился, подкрашенные глазки заблестели, а сам он обиженно сложил ручки на груди и резко отвернулся. - Бэкхен, - позвал его Чанель, но, естественно, не получил никакой реакции. - Бэкки, солнце, - он развернул к себе несопротивляющееся тело и легонько сжал чужие плечи. Омега упрямо смотрел в сторону, и Пак заметил, как в уже покрасневших глазах собираются слезы. Ну что же это такое? - Мне не жалко. И я не боюсь, что ты можешь из-за этого располнеть, как ты себе уже надумал. Просто переживаю, что тебе может стать нехорошо. Понимаешь? - Да, я знаю, - вздохнул Бэк и подался вперед, касаясь животиком своего мужа. - Поплакать уже нельзя. - Горе ты, - Чанель поцеловал его в макушку и краем глаза заметил, как два омеги в возрасте умиленно улыбаются и наблюдают за ними издалека. - Пошли, ты что-то говорил про персики. Бэкхен кивнул и пошел вперед, по пути уверенно скидывая в тележку еще какие-то продукты. Альфа без лишних разговоров покатил за ним, иногда самостоятельно подкидывая каши и другие полезные продукты. А то этот же забыть может, а потом своего альфу виноватым сделает. “Ну не должен же я один все помнить!” Чанель вообще поражался тому, что происходит с его супругом в последние месяцы. Он, конечно, догадывался, что его ждет, но Бэкхен вел себя настолько непредсказуемо, что у Пака иногда волосы дыбом становились. Омега, срок беременности которого уже перевалил за четыре месяца, мог ни с того ни с сего взять и разреветься, мог встать посреди ночи и пойти принимать ванну или просто бродить по квартире, аргументируя это тем, что ему не спится. Он стал вдвое больше вредничать, обижаться и молчать. Чанеля все это сначала очень напрягало и нервировало, но потом он понял, что Бэкхён, его Бэкхён, все такой же, как и раньше. Просто с появившимися милыми странностями. - Куда пошел? - грозно крикнул он, стоило только омеге завернуть в молочный отдел. Бэк развернулся и приподнял брови, задавая немой вопрос. - Куртку надень, там холодно. - Бубубу, - игриво пробурчал тот и засеменил к тележке, принимая в руки протянутую куртку альфы - в ней ведь намного теплее. Чанель попытался подавить улыбку при виде этого пузатого солнышка, что сейчас деловито прохаживалось вдоль полок с йогуртами и перебирало пальчиками баночки с яркими этикетками. Его куртка смотрелась на омеге до того нелепо и прелестно одновременно, что даже некоторые покупатели вокруг сдержанно хихикали в кулаки и то и дело возвращали взор на омежку. Бэк с наклоненной головой задумчиво стоял около стеллажа с шоколадом и никак не мог определиться, чего он хочет - темный или все-таки молочный? С орехами? Нет, фу. Только не с ними. О, он давно не ел сухофрукты… Может, сказать Паку, пусть сгоняет? Только не изюм, терпеть не могу изюм. Омега так глубоко ушел в свои размышления, при этом поглаживая животик, будто надеясь, что тот даст ему подсказку, что не сразу услышал рядом с собой чей-то детский лепет. Он опустил глаза и тут же расплылся в улыбке - около него стоял маленький пухлощекий альфочка и с любопытством задирал голову, смотря ему в глаза. - Что, малыш? Потерялся? - омега чуть наклонился к ребенку. Тот уверенно покачал головой. - А что там у тебя? Конфеты? - спросил он, переводя взгляд на его живот и сразу нахмурив маленькие бровки. - Такой большой, - альфа развел ручки в стороны, показывая, какой именно большой. - Папочка говорит, что нельзя кушать много конфет - из-за них потом зубы будут падать, - серьезно заявил он. Бэкхён с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться, и со сдержанной улыбкой посмотрел на мальчика. - Там живет маленький человечек, - пояснил он, с трепетом наблюдая за смешанными эмоциями на румяном личике. - Прямо внутри? - удивился ребенок, забавно выпучив глазки и неверяще уставившись на омегу. - А конфеты? - Нет, - покачал головой Бэкхён. - Только человечек. Альфа еще несколько раз перевел взгляд с лица красивого дяди на его огромный живот и вдруг замялся, начиная краснеть. - А можно мне потрогать? - шепотом спросил он, вытягивая шею и даже вставая на носочки, будто боясь, что его не услышат. Бэкхён с ласковой улыбкой кивнул, и крохотные пальчики в этот же момент осторожно коснулись животика омеги и трепетно прижались сильнее, начиная медленно гладить через плотную ткань. Альфочка подошел чуть ближе и, снова встав на носочки, приложил ушко, бездумно гуляя глазами по огромному залу и замечая своего папочку, который опять выбирал эти невкусные каши. - Там так тихо, - мальчик повернулся обратно к омеге и посмотрел на него. - А что он делает? - Пока спит, - улыбнулся Бэкхён и погладил мальчика по волосам, когда тот вновь прильнул к животу. - Намджун! Ну что это такое, и на две минуты тебя оставить нельзя, - запричитал невысокий омега, подбегая к ним и кланяясь Бэкхену. - Тише, папочка! Ты человечка разбудишь, а он там спит! - ребенок сделал большие глаза и настойчиво посмотрел на родителя. - Простите, пожалуйста. Дети в его возрасте очень любопытны, - извинился омега и подхватил альфу на руки, крепко прижимая к себе. Бэкхён широко улыбнулся. - Да ничего страшного. - До свидания, - вежливо попрощался омега и развернулся, направляясь к оставленной в стороне тележке. - Когда он проснется, скажи ему, чтобы не кушал много конфет! А то зубы упадут! - прокричал альфа и помахал ему ручкой, второй обнимая папу за шею. - Любишь же ты находить себе приключения на одно прелестное место, пока меня нет, - раздался насмешливый бас со спины. Чанель чмокнул супруга в макушку и обнял за талию, увлекая за собой. - Пошли, я нашел то, что ты искал в прошлый раз. *** С того самого дня, как Бэкхен преподнес мужу самый дорогой подарок из всех возможных прошло чуть больше трех месяцев. И за это время Чанель вытерпел столько, что был абсолютно уверен - ничего в этой жизни не сможет его обрадовать, напугать или разозлить сильнее, чем его беременный супруг. Сначала Бэкхена начала мучить тошнота, и это было невыносимо для обоих - омега днями не отходил от ванной комнаты. Он плакал, кричал и хлопал дверью, не подпуская к себе мужа, запираясь изнутри и включая воду в умывальнике, не давая Паку даже возможности понять, что там происходит. Иногда Бэк не успевал это сделать и поэтому отбивался от заботливых рук уже внутри, заливаясь слезами и сгорая со стыда. - Пожалуйста. Пожалуйста, Ёлли! Уходи, уйди! - омега бил кулачками по сильной груди, а потом в очередной раз обессиленно склонялся над унитазом, содрогаясь от спазмов и дрожа от ощущения теплых рук на еще незаметном животе. Чанель понимал чужое стеснение, но не мог себя заставить просто стоять за дверью и напряженно вслушиваться в шум воды. Бэкхен всегда стеснялся именно таких вещей, хотя это не помешало ему самому просидеть рядом с альфой всю ночь, когда Пак умудрился отравиться чем-то в университетской столовой. А спустя еще месяц начались истерики. Бэкхен начал постепенно округляться, становясь все милее и прекраснее, радуя глаз Чанеля, хоть он и дергался у него иногда от вытворяемых чудес непоседливого омеги. - Ты меня не любишь! А когда я стану совсем круглым - бросишь меня и уйдешь к тому официанту, что постоянно около тебя крутится! - Ты преувеличиваешь. - Боги! Это еще что такое?! Какой я необъятный! На меня не налезает даже твоя самая большая футболка! - это Чанель услышал из их спальни, где его маленький пузатенький муж решил перебрать теплые вещи. - Ты преувеличиваешь. - Меня бесит, что эти твои официанты вечно строят тебе глазки! И это при беременном муже! - официанты в его ресторане не нравились Бэкхену больше всего. - Ты преувеличиваешь. - Ты меня даже не слушаешь. Тебе на меня все равно! Все! Мне это надоело! Чанель продолжал спокойно попивать кофе (в который он добавил совсем немного виски - ну так, чтобы нервишки не шалили) и читать новости, стараясь особо не прислушиваться к недовольному бубнежу, а потом крупно вздрогнул, когда внезапно раздался оглушительный звон разбитой посуды. Пак моментально нашел глазами супруга и вскочил со стула - тот стоял посреди белоснежных осколков и со слезами на глазах на него смотрел. - Ох, смотрите, кто обратил на меня свое драгоценное внимание! - и омега резко развернулся к полке с посудой, чтобы взять еще одну тарелку и на глазах у шокированного мужа с удовольствием замахнуться и разбить ее о кафельный пол. - Бэкхен! Ты сдурел?! - “Ты преувеличиваешь.” - передразнил его Бэк и, вытерев щеки ладонями, развернулся к выходу из кухни. - Стой на месте! - рявкнул альфа и, стараясь не наступать на острое, осторожно подошел ближе, а потом развернул омегу к себе и подхватил под коленями, приподнимая над полом. Бэкхен покорно обхватил его за шею мокрыми руками и безразличным взглядом уставился на крупные осколки. - Не поранился? - обеспокоенно спросил Чанель, когда опустил омегу на постель, и аккуратно снял темные коротенькие носочки, осматривая сначала стопы, а затем лодыжки. Бэкхен ничего не ответил - только подождал, пока муж отпустит его ноги и поджал их к себе, сворачиваясь клубком на широкой постели и пряча лицо в коленях. Омега вот уже несколько недель подряд пытался привлечь к себе хоть крупицу внимания своего альфы, но тот только и делал, что отвечал на его всевозможные капризы и наигранное нытье однообразными фразами и холодным безразличием. Такого не было никогда и сейчас Бэкхену было настолько горько и больно, что он просто хотел сжаться в комок и ничего больше не чувствовать и не слышать. - Маленький... - Отстань от меня. Если тебя это так интересует - я больше не буду “преувеличивать”. Сейчас соберу вещи и нахрен уеду отсюда, раз уж я так сильно надоел тебе. Не нужно было тогда вообще говорить всех тех слов, если ты на самом деле не готов быть рядом со мной и нашим ребенком. Тебя интересует только твоя работа - так вали и, блять, не подходи ко мне больше. Такое было впервые. Умение Бэкхена накручивать себя всегда было на высоте, но Чанель его недооценил. Теперь он понял, что все эти истерики были не для того, чтобы выпустить эмоции или просто поворчать - его беременный омежка вот таким вот образом просто пытался привлечь к себе внимание. И сейчас смотря на то, как его супруг лежит на их постели и подрагивает от слез, у него сжималось сердце. Такой маленький, хрупкий. - Любовь моя, - Чанель медленно опустился рядом к нему лицом и попытался ненавязчиво оторвать ладошки от заплаканного лица. - Перестань плакать. Ну? - он нежно огладил мокрую кожу кончиками пальцев. - Прости меня, я правда не думал, что тебе не хватает внимания… Я не хотел тебя обидеть. Я люблю тебя больше жизни, как ты мог подумать, что надоел мне? Он покрывал его лицо мимолетными ласковыми поцелуями и был готов оторвать себе голову - он довел Бэкхена до такого состояния, а ведь у него уже такой немаленький срок. Чанель прижал омегу ближе и погладил по спине. - Правда? - тот шмыгнул носом и обнял его за шею, снова начиная плакать. - Конечно! Ну, малыш, не плачь. Подумай о нашем крохе, - Пак медленно и ласково перевернул омегу на спину и задрал вверх футболку, опускаясь ниже и целуя теплый пупок. - Все хорошо, не переживай, - обратился он к своему сыну и тепло улыбнулся. - Просто наш папочка любит себя накручивать. Альфа подтянулся обратно и чмокнул Бэка в губы, устраиваясь рядом на боку и поглаживая ладонью уже немного заметный живот. - Никогда даже не смей задуматься о том, что ты мне надоел. Ты мой омега, мой возлюбленный, мой супруг. Ты носишь под сердцем моего ребенка. И ничто и никогда в этом мире не сможет выразить мою бесконечную любовь к тебе. - Я знаю, - прошептал Бэкхен, убаюканный любимым голосом и нежными прикосновениями. - Прости, я не контролирую это. И покричать очень хотелось… Пак лишь облегченно выдохнул, прижимая его к себе крепче. Зная гиперактивность своего омеги, Чанель был к этому готов. А еще он был невероятно горд своим мужем за то, что тот никогда не позволял себе устраивать такие сцены вне их квартиры. Если Бэк приезжал к нему на работу, то тихонько сидел на диване в его кабинете и развлекал себя наблюдением за любимым супругом, при этом уплетая за обе щеки заварные пирожные, которые ему с удовольствием готовил сам шеф-повар ресторана. Омега вообще стал тише именно в плане своей говорливости - раньше заткнуть его было невозможно. Он всегда был душой компании - к нему тянулись люди из-за его открытости, задорности и хорошего чувства юмора. Но остались и прежние привычки - такие, как облизывание пальцев или, например, необъяснимая любовь спать или валяться на животе. Чанель постоянно ругал его за это, на что получал в ответ лишь капризное: “Дай полежать, пока можно!” и высунутый язык. Он вообще со всех возможных сторон засыпал его чрезмерным вниманием и контролем - никакого горячего чая - “Ты можешь обжечь себе язык”, никаких чипсов, заварной лапши и прочей “фаст-фудной херни” - “У тебя живот из-за этого будет болеть”, никакого, блять, секса - “Я боюсь сделать что-нибудь не так”. Заниматься этим так, как требовало положение омеги, они не умели - каждая близость сопровождалась горячей бурной страстью и желанием, резкими глубокими толчками, укусами и хаотичной сменой поз. Но Чанель, несомненно, признавал, что был счастлив находиться рядом со своим беременным Бэкхеном, терпеть все его капризы, выходки и истерики, убаюкивать его, когда тому хотелось поплакать, и держать себя в руках, потому что сексуальности своей омега не растерял даже с уже вполне большим пузиком. Даже больше - стал выглядеть еще “сочнее” и привлекательнее. Но в основном единственное, что больше всего Паку хотелось сделать со своим пузатеньким мужем - это крепко стиснуть его в своих объятиях и никогда не отпускать. *** - Устал? - промурлыкал ему Бэк на ухо, щекоча влажными после душа волосами, следом нежно целуя мочку и обнимая за шею. Чанель сидел на расстеленной постели, спустив ноги на пол, и что-то вычитывал в составе крема для ног, который на днях купил его супруг. Он поставил тюбик на прикроватную тумбочку и приподнял руки, обхватывая хрупкие запястья и притягивая чуть ближе к своему лицу, чтобы поцеловать прохладные пальчики. Пак усмехнулся, вспоминая их знакомство, когда на вопрос альфы: “Почему пальцы такие холодные?” Бэкхен, хитро улыбаясь, ответил: “Муж красивый будет” и задорно засмеялся, заставляя всех сидящих за столом подхватить его смех. - Ну что? Красивый у тебя муж? - полушепотом спросил он, не смея двигаться - Бэкхен плотно прижимался своим голым животом к его спине и исходящее от него тепло, казалось, обволакивало Чанеля с головы до пят. - Самый красивый, - Бэк чуть потянулся и мягко коснулся губами чужой щеки, замирая, а затем добавил: - И самый лучший. Чанель услышал совсем тихий шмыг, будто Бэк пытался сделать это как можно незаметнее, и настороженно повернул голову к супругу. - Не реву я, не реву, - пробурчал омега, выпустил супруга из объятий и удобно устроился на постели, при этом привычно придерживая живот. Бэкхен - к слову, в одном нижнем белье - глубоко вздохнул и прикрыл глаза, расслабляясь, согнул ноги в коленях и расставил их немного в стороны, затем опуская ладони на выпирающий животик. Он сладко выдохнул, когда почувствовал, что его супруг сел у его ног и кончиками пальцев огладил хрупкие чашечки коленок. Чанель в умилении усмехнулся и повел пальцы ниже, щекоча лодыжки и спускаясь к аккуратным ступням, улыбаясь шире от вида поджатых в легком удовольствии длинных пальчиков ног. Альфа подтянулся на руках выше и склонился над мужем, всматриваясь в расслабленные черты лица; поцеловал поочередно сжатые веки, затем родинку на щеке и манящую складочку над верхней губой; спустился ниже и властно засосал слишком тонкую кожу на чувствительной шейке. Бэкхён что-то промычал и повернул голову в другую сторону, касаясь бедра альфы коленом. - Чанель, я только что из душа, - Бэк повел ногой, но не отстранился, продолжая лежать с закрытыми глазами. - И что? - И то. Я не хочу, - омега надул губы и сдвинул бровки. “Он-то не хочет?” - Ой ли! Не ты ли пять минут назад чуть не изнасиловал меня около стиральной машины? - Не я. Отвали, - пяткой в живот. - Мы хотим спать, - он уже собрался перевернуться на бок и предупреждающе зашевелился, но сильные ладони намертво припечатали его к подушкам. - Ну я же вижу, что ты хочешь, - соблазнительно зашептал альфа, опускаясь к груди и мягко прикусывая вишневую бусинку соска. А затем опустился ниже и поцеловал пупок, прося у сына прощения за приставания к его прелестному папочке. - Нет. - Да. Да, малыш, - Пак еще раз поцеловал животик и цепочкой влажных поцелуев добрался до внутренней стороны бедра. Сверху послышался резкий вдох, который, конечно же, постарались сделать как можно незаметнее. Зато довольно заметно и любопытно дернулась плоть под нижним бельем. Его малыш решил повредничать. Хорошо. У альфы свои методы воздействия. Чанель вновь сел у него в ногах и аккуратно обхватил пальцами лодыжку, приподнимая над кроватью. - Что ты… - недоуменно поднял голову Бэкхён и через секунду с силой вжал ее в подушку, застонав - Пак, с ухмылкой смотря на него, обхватил губами большой палец ноги и лизнул языком подушечку. Омега открыл рот и рвано задышал, ловя звезды перед глазами и начиная дрожать от охватывающего его жгучего возбуждения. Он ощущал влажные губы на каждом своем пальце, ощущал, как его супруг ласкает нежные подушечки, сильнее распаляя, и едва щекочет местечко под коленом кончиками пальцев. - Чанель… - выдохнул он и прогнулся в спине, пальцами сжимая свои соски и не получая от этого должного удовольствия. Вот если бы на месте его рук были любимые горячие губы… Омега захныкал и понял, что капитулирует, когда в нетерпении стиснул в своей ладони давно затвердевшую плоть и облегченно промычал, чтобы секундой позже отдернуть руку обратно и снова выгнуться в спине, распахнув глаза. Чанель так давно не касался его там… Бэкхён схватил волосы на загривке Пака, пытаясь то ли оттянуть, то ли прижать еще ближе к своему возбуждению. Альфа глубоко втянул густой воздух, насквозь пропитанный их смешанными запахами, и провел носом вдоль твердого ствола, все еще скрытого под тканью белья. Кровь стучала в висках и единственное, что он слышал, было его имя, которое не переставал повторять омега. Чанель мягко поцеловал поджатые яички через ткань и, наконец, сжалился над беспрестанно зовущим его мужем. Он потянул резинку белья и под облегченный вздох стянул его с любимого, сбрасывая с кровати. - Ну что, теперь ты хочешь? Или мы сейчас разденем меня и ляжем спать? М, солнце? - омега на это приподнял голову и зло уставился на веселящегося супруга, обещая себе припомнить ему это в очередной следующий раз. А потом игриво усмехнулся и повел аккуратной стопой по чужой ноге, подбираясь к стоящему члену и начиная поглаживать его своими обласканными пальцами. - А ты сможешь спокойно уснуть со своим заведенным, обнаженным мужем в одной постели? Под одним одеялом. А, родной? - он приподнялся на локтях и повернул голову чуть в сторону, не сводя с альфы соблазнительного взгляда и приподняв брови. - Один-один, - улыбнулся Пак и потянулся к нему, роняя обратно на подушки. - Закрой глаза. Я сделаю тебе хорошо, малыш, - он жарко поцеловал его и снова опустился к требующей внимания плоти. - Да… - простонал омега, запрокидывая голову, когда на оголенной блестящей от смазки головке сомкнулись горячие полные губы. Бэкхён сжал чужие волосы в кулак, а затем начал чувственно массировать затылок мужа, перебирая прядки. - Как же хорошо, Ёлли, - ладонь омеги непроизвольно задвигалась вместе с головой мужа вверх-вниз, когда тот начал звучно сосать. Бэкхену казалось, что он сейчас сорвет себе голос - настолько ему было хорошо. Он почувствовал, как по ягодицам стекает вязкая смазка и невольно вжался бедрами в постель, слегка потеревшись о простынь, желая угомонить настойчивый зуд, и недовольно, обиженно заскулил, когда Чанель с рыком обхватил его бока и не позволил двигаться. Бэкхён сильно потянул его за волосы и тот зашипел, непонимающе отстраняясь от взмокшего, дрожащего от возбуждения тела. - Я не могу больше, Ёль, - словно в бреду прошептал Бэк и сам потянулся второй рукой ниже, шире расставляя ноги и подбираясь пальцами к пульсирующей дырочке. Альфа схватил его за кисть, не позволив сделать что-то более существенное, чем погладить вход кончиками пальцев. - Пожалуйста, - захныкал тот и потянул руку на себя, чтобы Чанель приблизился к его лицу. - Любимый, я прошу тебя, - он освободил руки и судорожно провел ладонями по гладким щекам. - Мы будем осторожно. - Мы не умеем осторожно, Бэкхён, - грубо отрезал Пак и сам тяжело вздохнул, когда его омега послушно, но все равно до ужаса расстроенно убрал руки с его лица. Альфа сам был заведен до предела, и не уставал благодарить свою силу воли за то, что они до сих пор катаются по постели, спустив тормоза и отдаваясь обжигающей страсти. По их спальне стелился стойкий запах секса, не позволяя разуму хоть немного прийти в себя. Омега в желании сжимал бедра и не переставал возбужденно елозить по простыням, а в его воспаленном сознании муж уже закидывал его ноги за свою спину и медленно протискивался в жаждущую тесноту горячим твердым членом. Ему казалось, что он сейчас свихнется. - Только пальцы, - сдался Чанель и развел дрожащие ноги шире, устраивая на своих бедрах. - И ты ничего не выкидываешь, иначе я остановлюсь, - прищурился он, строго, властно смотря на своего омегу и ожидая ответа. У Бэкхена сворачивало все внутри, когда альфа разговаривал с ним таким тоном. Хотелось броситься на него и умолять вытрахать душу, чтобы потом даже с постели невозможно было подняться без посторонней помощи. - Да, да, да. Я обещаю, - сбивчиво зашептал Бэк и закусил губу, заставляя себя хоть немного успокоиться. Сам завел его, а теперь еще и командует. Он сладко застонал, стоило только грубым подушечкам коснуться нежных стенок внутри. Чанель предельно аккуратно двигал пальцами, отмечая для себя любую эмоцию, что отражалась на лице любимого, но кроме тягучего удовольствия там не было ничего. Он едва согнул пальцы внутри и сразу же нащупал заветный бугорок, с упоением наблюдая, как омегу едва не подбрасывает на кровати от удовольствия. И уже буквально через пару поступательных движений Бэкхён прогнулся в пояснице и с хриплым стоном кончил, сжимая пальцами запястья супруга и не специально царапая ногтями. Чанель не придал этому значения, только лишь аккуратно откинул приходящего в себя Бэка на подушки, поднялся с кровати и сразу же вернулся обратно, влажными салфетками вытирая белесые разводы с нежной кожи. Он собрал салфетки и скинул их в мусорную корзину для бумаги, которую Бэкхён предусмотрительно поставил напротив кровати - где-то на третьем месяце беременности его почему-то очень начало забавлять комкать бумагу в плотные шарики, чтобы затем кидаться ими почти через всю комнату, счастливо визжа, если комок попадал в цель. Пак потянул края большого одеяла с двух сторон и со смешком накинул их на разомлевшего супруга, что звездочкой развалился на постели. - Не замерзни. Я быстро. - Куда? - растерянно спросил Бэк и ему хватило лишь одного взгляда на своего альфу, чтобы понять, что к чему. - А можно мне тоже? - он состроил умилительную мордашку и с мольбой уставился на Чанеля, выпячивая нижнюю губу. Тот подумал пару секунд, и, решив, что лучше будет подчиниться, шагнул к нему навстречу. Этот же потом навообразит, что он его не возбуждает, что Чанель не хочет, чтобы Бэкхён к нему прикасался и так далее. Омега встал на колени прямо на краю развороченной постели и потянулся к нему руками, с закушенной губой улыбаясь и радостно смотря в глаза - ему всегда доставляло особое наслаждение ласкать Чанеля именно губами. Он с тихим стоном припал к обнаженной груди, звучно целуя, мокрой дорожкой спускаясь ниже, а затем, что-то для себя решив, схватился за крепкие предплечья и с кряхтением встал с кровати, развернув мужа и посадив на свое место. Тот недоуменно уставился на него, но лишних вопросов задавать не стал - пусть сделает уже то, что так сильно хочет. Тем более, что собственное возбуждение до сих пор не желало угомониться. В полумраке спальни Чанель молча наблюдал, как его омега осторожно присаживается на колени возле его ног, а затем уверенно тянется к пижамным штанам, стягивая их с сильного тела. Их взгляды встретились, и Пак мгновенно утонул в темной глубине любимых глаз. Бэкхён обвил пальчиками венозный ствол и сделал пару пробных движений, а затем медленно, не отрывая взгляда, наклонился к жаждущей внимания плоти и мягко засосал головку, причмокивая. Отстранился, пошло облизнул губы и вновь припал, вытягивая из чужой груди тяжелые выдохи и низкие постанывания. Он настолько увлекся своим занятием, то влажно целуя по всей длине, то глубоко вбирая, что явно не обращал внимания на руку, которая пыталась несильно оттянуть его за волосы. Бэк раздраженно перехватил крепкие запястья и прижал к разведенным ногам, начиная быстрее двигать головой, позволяя своему супругу с тихим рычанием невольно податься бедрами вперед и замереть, пока он с удовольствием не проглотил все до последней капли. - Мой пузатик доволен? - с усмешкой спросил Пак и наклонился, чтобы помочь мужу подняться. - О, более чем, - Бэк вытер большим пальцем уголок рта и наклонился за поцелуем. Чанель сжал его обнаженные ноги своими бедрами и ласково огладил ягодицы, совсем легонько шлепая, а затем под радостный смех шутливо и очень осторожно завалил его на постель и завернул их обоих в большое одеяло. - А говорил, что не хочешь.