Драбблы по Дарусу

X Ambassadors – Unsteady Господи, да кто вообще решил, что ему, Дэрилу Диксону, может взбрести в голову такая чепуха как любовь? Да что там любовь! О мимолетных симпатиях даже речи идти не могло! Это ведь грубый, неотесанный чурбан, выросший на окраине Джорджии, это же Диксон, мать его. Это уже должно натолкнуть на какие-то мысли. Вот только долбаный Иисус не знает, кто он такой. Свалился на голову словно из ниоткуда, зацепился за Дэриловскую жилетку и отпускать ни в какую не хочет. Сколько раз был послан Ровиа? Сколько раз Дэрил грозился размозжить голову Пола? Сколько раз острый наконечник арбалетного болта царапал кожу шеи Иисуса? Сколько раз длинноволосый зеленоглазый демон усмехался, поправляя затасканную вязаную шапку, глядя на попытки охотника избавиться от надоедливого придурка? Дэрил считал, что Пол полный придурок, раз ничего не понимает. Только за всем этим Диксон упустил одну простую вещь - Ровиа читает его, как раскрытую книгу. Напускная злость и раздражение, старание выглядеть в глазах Иисуса ярым ненавистником отношений, а на деле-то все совсем не так. Пол видит, как Дэрил печально посматривает на обнимающиеся парочки, будь то Гленн с Мэгги или Рик с Мишонн. Он так же тоскливо смотрит на Карла, жизнь которого еще только начинается. Он не завидует, нет, но ему тоже хочется тепла, хоть и признаться в этом не может даже себе самому. И тогда Дэрил сжимает кулаки сильнее и решает, что точно никого не подпустит, никому не позволит быть рядом. Да раньше никто особо и не рвался, не считая белобрысой девчонки, кровь которой до сих пор брызгала перед глазами, а худое тельце падало на пол. Охотник старался не вспоминать то, что давно прошло, но если не вспоминать, то так еще хуже. Пустая голова делала из реднека робота. Он охотился, ездил на вылазки, находился в патруле и был часовым, принимал печенье от Кэрол и даже не орал на Иисуса. В такие дни он даже не замечал его, и тогда Пол ни на шаг не отходил от Диксона. Он не знал, подозревают что-то александрийцы или нет, да и все равно ему было, если честно. Единственное, чего он желал - это сломать все барьеры, выставленные Диксоном вокруг себя. Когда "зомбирование" проходило, реднек снова становился раздражительным недотрогой. Шипел, бурчал что-то под нос, отводил глаза, мало разговаривал и большинство времени находился поодаль от людей с сигаретой и перемазанными в масле и мазуте руками. Иисус любил подходить вечерами к уставшему охотнику и кидать ему бутылку газировки, наблюдая, как тот молча пьет и пихает питье обратно, будто и не принимал Иисусовских подачек. Подкуривается и сует сигарету Ровиа, но с таким видом, будто позволяет находиться рядом, а в глубине души трясется как осиновый лист от страха, что Пол прекратит свои визиты, что перестанет обращать на него внимание. Эта игра вышла из-под его контроля, и если раньше хоть что-то зависело от Диксона - теперь нет. Было в Ровиа что-то пленительное и такое особенное, что будто гипнотизировало. Чем больше Пол находился рядом с Диксоном, тем слабее был у реднека контроль над собой, тем сильнее ему хотелось сбросить все маски и просто начать говорить, но... Это же Диксон, мать его. Как он может позволить Полу остаться рядом? Как он может признать то, что поражен этим чертовым дьяволом с зеленющими, как спелая листва, глазами, и длинными русыми волосами, что так похожи на молодую осень? Иисус догадывается, читает все то, что происходит с реднеком, замечает в нем каждую перемену. Как дыхание того сбивается, стоит Полу появиться в поле зрения охотника, как руки начинают его нервно дергать края неизменной жилетки, как глаза начинают бегать из стороны в сторону, когда не в чем упрекнуть Иисуса. И тогда Ровиа улыбается так широко и тепло, что Дэрил тоже не может сдерживаться. Уголки губ его подрагивают, а потом тоже растягиваются, но охотник опускает голову и отросшие волосы прячут это от глаз Пола. Мягкий смех касается уха реднека, когда Иисус не в силах смотреть на смущенного Дэрила, и тогда они смеются оба, потягивая тяжелые сигареты и выпуская белесые клубы дыма в ночную тишину, понимая, что теперь оба нужны друг другу.