Чувства под прицелом. Личное золото.

      За всё приходится платить. И это касается не только покупки, скажем, нового костюма или пачки макарон, и не только оплаты счета за коммунальные услуги. Приходится платить за свои ошибки и за свои награды. И за безбашенное веселье мы иногда вынуждены расплачиваться сожалением и укорами совести, а порой и вовсе — здоровьем родных и близких.       Денис Левко стоял посреди гостиничного номера, который он делил со своим коллегой и лучшим другом Дмитрием Заниным. Тот в спешке собирал вещи. Дима суетился; он молчал, но знающий его человек сразу распознал бы, что с парнем творится что-то неладное.       Зазвонил телефон, и Занин в один прыжок очутился в другом конце комнаты, ответил.        — Да. Готовы? Распечатал? Так, всё. Я собрался. Готов. Жду звонка.       Дима говорил отрывистыми короткими фразами. Он был бледен. Парень застегнул чемодан и уселся на кровать.        — Ты через три часа уже будешь в Москве, с рейсом повезло, — попытался хоть как-то успокоить его Денис.        — Ничего мне не повезло.       Занин махнул на него рукой, и Денис понял, что разговоры бесполезны. Другу просто надо побыстрее оказаться в Москве. Проблемы в семье, всё очень серьёзно. Конечно, Дима не мог оставаться в Тюмени. Только лишь узнав о случившемся, он сразу же позвонил Губерниеву. Тот без лишних слов отпустил его в Москву. Лёша забронировал билеты на самолёт. Денис поехал с другом в гостиницу, помочь собраться, да и просто не оставлять же его в трудную минуту одного.        — Всё будет хорошо, я уверен, — опять сказал Денис.       Дима встал.        — Ты извини, второй раз меня прикрываешь. Второй раз задание, что дали мне, приходится выполнять тебе. Опять за мной должок будет, Дэн. Но у тебя очень хорошо получаются такие фильмы! — и Занин обернулся к нему. — Вот про биатлонисток ты делал, про конькобежца этого, про футболистов. Ты отлично всегда справлялся!        — Да прекрати ты! — парень уселся на кровать. — Я же к этим фильмам знаешь, сколько готовился? А здесь вот возьми и выдай. Я про неё даже не знаю ничего!        — Но в этом-то и весь прикол! — Занин присел рядом. — Сейчас никто про неё ничего не знает, а те, кто знал — успели забыть. Она как… я не знаю, как козырь в рукаве… Когда её ждать… Но только ведь она здесь как легенда, эта Светлана Слепцова.       Левко пожал плечами. Дмитрий уезжал, и честь сделать короткий пятнадцатиминутный фильм о Светлане Слепцовой выпала ему. Отснятые материалы уже были, осталось взять интервью. Без предупреждения, без подготовки, без «объявления войны». Губерниев сказал, что у него уже есть опыт, справится. А никто его, собственно, и не спрашивал. Отказаться парень не мог, тем более и со спортсменкой уже договорились, встреча назначена на четыре часа.        — К чёрту! — вслух произнёс он. — Справлюсь. А ты лети в Москву и ни о чем не волнуйся.        — Спасибо.       Раздался стук в дверь. На пороге появился их оператор Олег Елисеев, он должен был отвезти Диму в аэропорт. Ребята сразу же уехали. Попрощавшись с ними, Денис включил ноутбук, сел за стол и принялся читать всё подряд, посвящённое Светлане Слепцовой. Ему приходилось фильтровать информацию, и вскоре голова парня готова была лопнуть, даже при всём своём богатом уже журналистском опыте, спецкор уже не понимал, где правда, а где ложь. Он взял в руки телефон.        — Илюх, до съемки два часа, а я ещё больше запутался. Приходи.       Вскоре Трифанов уже сидел возле него и рассказывал о Слепцовой. Вот к кому сразу надо было обратиться!        — Блин, ну почему ты не можешь задавать ей вопросы? Ты же всё знаешь лучше меня!        — Мы очень хорошие друзья, мне лучше не появляться в кадре, тем более у меня дела — задумчиво ответил он.        — Но у Доро ты же берёшь интервью! — улыбнулся Денис.        — Ну у неё беру, да, — улыбнулся он. — Но у Светы возьмёшь ты!        И они ещё раз всё подробно обсудили. Денис составил список вопросов, написал основные пункты, касающиеся карьеры Светы, выписал историю её недавних выступлений — где, какое место… Особое внимание уделил Чемпионату Европы. И несколько раз подчеркнул фразу «возвращение в национальную сборную».       По пути в пресс-центр Денис думал об Ольге. Он никак не мог забыть их последний неприятный разговор, а точнее, ссору. Ну неужели это так сложно — понять, что и он хочет чего-то достичь в жизни? Что он тоже хочет реализовать себя, выбраться из общей серой массы, сделать что-то своё, что-то такое, о чем мечтал всю жизнь. И вот он — шанс! Нельзя его упустить! И ведь всё идёт хорошо. Почему она не хочет за него порадоваться? Наверное, у каждого была своя правда, но вот только Ольга никак не хотела это признать. Что с ней приключилось? С чего она вдруг так обозлилась на него? Он бы и рад был с ней поговорить, попросить рассказать о том, как они проводят дни, как она себя чувствует, как настраивается на Чемпионат мира, но ему не хотелось снова натыкаться на этот её укоризненный тон. Его очень ранило её пренебрежение по отношению к его программе. Он же в неё всю душу вкладывал и, конечно, Денису была важна похвала от Оли. Ну, а от кого же, кроме неё? И она ведь говорила, что рада. Значит, врала. Вот и как ей после этого доверять?       Девушка даже не писала ему первой. Чего она ждёт? Что он станет просить прощения?       «Нет, Оля, извини. Но я не буду просить прощения за то, что иду к своей мечте».       Он собирался даже поговорить об этом с Димой, но не успел. Да и хорошо, наверное. Сами разберутся.       А сейчас ему хотелось написать ей, рассказать об интервью со Слепцовой. Может быть, девушка подсказала бы и пару вопросов, пару интересных тем, она же разбирается во всём этом получше его. Но нет, звонить он не станет. Вдруг снова наткнётся на безразличный тон? Не сейчас.       Корреспондент вошел в пресс-центр спортивного комплекса «Жемчужина Сибири», поднялся на второй этаж и, предварительно постучавшись, вошел в комментаторскую кабинку… Хотя, какая же это кабинка, это целая студия. Большая комната, отгороженная на зону, где непосредственно располагается место комментатора и зону отдыха. Там стоял диван, кресло, большой стол, была небольшая кухонька, состоящая из холодильника, нескольких шкафчиков, микроволновки и кофе-машины. Настоящая рабочая зона. Сделано с размахом. Денису очень нравились подоконники — широкие, на них смело можно сидеть, забравшись с ногами, для уюта там даже лежало несколько мягких подушек. А ещё стояли цветы в горшочках, и эти цветочки в эту самую минуту заботливо поливал сам «голос биатлона», Дмитрий Губерниев.        — Ну что, готов? — голос его охрип, комментатор говорил почти шепотом.        — Ну да, — сказал Левко, снимая куртку. — Ты как, останешься с нами?        — О, нет, ребят, я в гостиницу. Я хоть пару дней посплю, послезавтра уже вылет в Осло. Этот сезон меня доконает.        — Приехала! — в комнату вошёл оператор.       Губерниев вышел в коридор для того, чтобы встретить Светлану. Левко, волнуясь ждал. И вот они появились. Денис удивился, он ожидал увидеть Свету… немного не такой… Складывалось впечатление, что она или не знала об интервью, или пришла к ним прямо со стадиона. Спортсменка была в джинсах и в простой чёрной водолазке. Волосы прихвачены ободком, ни грамма косметики, ничего. Обычная девушка.       Она приветливо улыбнулась, потом подошла к каждому и пожала руку. Губерниев представил её Денису.        — Это Денис, наш… уже не новенький, но… В общем, он будет тебя интервьюировать. Вместо Дмитрия, ему пришлось срочно улететь в Москву.       Комментатор распрощался со Светланой, сказав ей тысячу лестных слов и выразив надежду на скорейшее возвращение в национальную сборную. Когда дверь за ним закрылась, Слепцова ещё раз оглядела комнату и прошла мимо оператора, который указал на подготовленное для интервью место на диване, прямо к окну, из которого открывался вид на стрельбище. Спортсменка взяла в руки одну из мягких подушек и села на подоконник, подобрав одну ногу под себя.       Незаметно для неё Денис сделал знак Олегу: «Включай камеру, снимаем».        — Света, чай или кофе? — спросил её журналист.       Она будто не услышала его. Слепцова сидела вполоборота и смотрела на стрельбище, в отражении можно было даже увидеть, что взгляд ее был очень грустный. Света вздохнула, будто на что-то решаясь, повернулась к журналистам и покачала головой.        — Я очень плохо выступила здесь. Задавайте, ребят, свои вопросы. Я готова.       «Ну что, поехали».       Мысли корреспондента путались, он постоянно ловил себя на том, что вот уже спортсменка ответила на его вопрос, а он забыл, что хотел ещё спросить. Как второкурсник, Денис заглядывал в свою «шпаргалку» и, видимо, отчаянно краснел. Прошло минут десять, и Света махнула рукой Олегу, оператору.        — А можно сделать перерыв? Хочется пить.        — Да, конечно! — спохватился Левко.        — Может быть, и вы тоже выпьете чаю? Мне кажется, вы очень волнуетесь, Денис. Просто спросите то, что хотите. Я сама порассуждаю. Вы давно в биатлоне?       Разливая по кружкам ароматный чай, парень рассказывал Светлане историю его недолгого знакомства с биатлоном. Он говорил в основном о женской сборной, рассказывал о своих впечатлениях. Рупольдинг, неудачи. Антхольц, взлёт, победы, радость. И будто бы другая команда. С чем это связано, он не знал, но может быть Светлана сможет ответить на его вопрос. Он спросил у неё, считает ли она возможным включить этот вопрос в репортаж. Света была не против.       Спортсменка вновь уселась на подоконник, теперь уже с кружкой чая в руках. Олег включил камеру. Денис выждал паузу, готовясь задать вопрос. Слепцова отпила чай и улыбнулась ему.        — Давно у меня не брали интервью в такой тёплой обстановке.       Денис задал вопрос, а Светлана, ответив, удивила парня своим вариантом. По её мнению, удачи мужчин и женщин в Антхольце — это результат ошибки тренеров.        — Какая же ошибка? Они ведь победили!        — Да, — спокойно ответила она. — Но они должны были победить на Чемпионате мира. Я не должна об этом говорить, наверное, но вы уже спросили. Я думаю, тренеры несвоевременно вывели лидеров на пик формы.        — А кого вы считаете лидером? — осторожно спросил журналист.        — Лидеры известны всем, они совершенно заслуженно занимают высокие места в общем зачёте. У мужчин это Антон Шипулин и Женя Гараничев. У женщин это Оля Подчуфарова и Екатерина Юрлова.       Парень удовлетворенно кивнул. Но не время отвлекаться, надо развивать тему дальше!        — Вы считаете, этот Чемпионат Россия провалит?       Слепцова отвернулась и снова принялась рассматривать стрельбище.        — Вероятнее всего. Но я могу ошибаться.       Ну что же, разговор зашёл о сборной, было бы глупо его прерывать, и Денис решил поговорить со Светой о её планах относительно возвращения в национальную сборную. Видно было, что для спортсменки это тема не самая приятная, однако, волнующая. Света рассказала ему, что вряд ли готова к этапам Кубка Мира в этом году. Не её уровень — там другие скорости, другая конкуренция.        — Недостаточно хорошо выступать на Кубке IBU. Нужно привести себя в другое, более серьёзное и боеспособное состояние, вывести на новый уровень, на уровень Кубка Мира. Я прибавила в ходе и думала, что у меня стабилизировалась стрельба, но нет. Чемпионат Европы показал, что я ошибалась насчёт этого компонента. Здесь ещё работать и работать.       Разговаривая с ней, Денис иногда забывал, что должен что-то спрашивать, направлять разговор в нужное русло. Слепцова была будто на исповеди. Она всё рассказывала сама. А парень просто слушал и не мог ей налюбоваться. Очень красивая спортсменка. Стройная, яркие голубые глаза, правильные черты лица, приятный голос. Он вспомнил историю, которую рассказывал ему Илья, вернее её обрывок.       «За Слепцову чуть не подрались Свендсен и старший Бё».       Как интересно… Надо будет у него подробнее расспросить.       И тут Света задала вопрос, который он совсем не ожидал услышать. Теперь она превратилась в журналиста!        — А какие ваши впечатления от женской сборной?       Олег внезапно повернул камеру на него. Денис почему-то подумал, что он опять в этой непатриотичной майке с надписью «Прага», он вспомнил Ольгу, вспомнил неудачи девушек в Рупольдинге, в Северной Америке. Особенно эстафеты… Надо поговорить о них.        — Никак не удаётся набрать полностью боеспособный квартет для выступления в эстафетах. Хоть один этап, но…       Он всё никак не мог подобрать нужного слова. Завалят? Нет, нельзя. Как же закончить мысль?       Ему на помощь пришла Светлана.        — Я согласна. Одна единственная девочка способна «похоронить» команду, и мы в этом, к сожалению, не раз убеждались.        — Как вы думаете, смогли бы вы усилить команду и помочь завоевать медаль в той же эстафете? — он снова был журналистом.       Светлана задумалась.        — Подчуфарова сильна. Скорее она усилит команду и приведёт к медали. Сейчас я не могу сказать так о себе… Боюсь оказаться как раз из тех, кто может команду «похоронить».       Денис встрепенулся, когда снова услышал «Подчуфарова». Света не уставала удивлять его неожиданными поворотами разговора. Он был рад, что спортсменка так лестно отзывается о его девушке. Нет, после интервью он обязательно позвонит Оле и всё расскажет! И она будет рада, он уверен. Тем временем Света продолжила.        — Знаете, усилить команду могут многие девочки, не только я. Но вот тренеры не всегда дают им шанс.       Денис хотел возразить, напомнить про Татьяну, Настю, но тут вспомнил об Ульяне Кайшевой, подруге Оли, вспомнил об Анне Никулиной. Стоило девушкам провалить лишь одну гонку, и тренерский штаб их отправил в глубокий запас. Здесь Света права.        — У меня есть свои цели, — Слепцова поставила кружку на подоконник. — Конечно, это возвращение в сборную, но главная моя цель — это Олимпиада. Я уверена в своём тренировочном процессе. План расписан очень детально и подробно, и он даёт результаты. У меня появилась скорость, я могу додержать её до финиша и даже побороться. Раньше ведь я, уже подходя к первому рубежу, мертвой была, — она снова оглянулась на стрельбище и как-то рассеянно сказала, будто к слову. — Сейчас то же самое происходит с Подчуфаровой.        — Что вы имеете в виду?       Денис знал ответ на этот вопрос. Неужели? Светлане это знакомо! Ведь дело же в перетренированности, или он не прав?        — Я разговаривала с её тренером, Лелиным. Мы хорошо знакомы, он рассказывал о её состоянии. Все же знают, что с ней произошло на эстафете в Кэнморе. И я уверена, что нельзя винить в этом Олю. За её здоровье и функциональное состояние отвечают врачи и тренеры.       Слепцова взглянула на Дениса немного укоризненно. Парень поймал себя на том, что задаёт спортсменке некорректные вопросы. Ольга здесь не при чем. Не тот разговор. Не то интервью. Он спросит ещё раз, только без камер.        — А как вы относитесь к критике? Не обязательно в свой адрес.        — Все умеют критиковать наших биатлонисток, но мало кто сможет пробежать дистанцию и чисто отстрелять на рубежах. Если смогут — то тогда критикуйте смело. Вот и всё. Так что я отношусь к этому просто.       Денис решил, что пора и заканчивать. А делать это надо на хорошей ноте. Журналист спросил, скучает ли спортсменка по мировому биатлону. Вопрос с подвохом, он знал это, но надеялся, что Слепцова не обидится. Он не ждал откровений, ему просто было интересно.        — Скучаю. Скучаю по этой атмосфере. Ведь на кубке IBU все стараются выбиться в элиту, там конкуренция ещё сильнее, она другая, но сильнее. И она есть даже вне трассы. Всем нужно, чтобы их заметили, в том числе, чтобы заметила и пресса. В мировом биатлоне, на Кубке Мира с этим даже проще. Ты борешься на трассе с той же Мякярайнен, а вечером с ней же идёшь в магазин за сувенирами. Мы так ходили. Или вот как у меня ещё было — я взяла золото, оставив позади Туру Бергер. А она ко мне вечером подошла и подарила вязаные варежки в честь победы! Представляете? Она меня поздравила! Я чуть не разрыдалась — так тронута была. Как это было давно… Я скучаю, скучаю по биатлонной программе Губерниева, по его забавным сюжетам. Я хочу снова окунуться в эту атмосферу. Да, там тяжело, однако, очень весело!       Света улыбнулась. И тут же сзади скрипнула дверь. Денис обернулся — в комнату вошёл Илья. Слепцова улыбнулась ещё теплее. И журналист понял теперь, осознал это отношение к спортсменке. Её нельзя было игнорировать, нельзя было относиться к ней нейтрально. Или любить или ненавидеть. Но второе, скорее, лишь из зависти.        — Спасибо, Светлана.       Олег выключил камеру, Денис встал, спортсменка тоже спрыгнула с подоконника. Илья гремел кружками, наливая кофе, а Света вдруг обратилась к Денису.        — Можно на «ты»?        — Ну конечно! Давно пора.        — Я очень довольна разговором. С тобой приятно беседовать. Теперь я понимаю наших девочек!        — О чем ты?        — Ну как… Тебя считают талисманом женской сборной. Мне кажется, ты их вдохновил. Ты приятный, светлый человек. С тобой легко. Удачи тебе в твоей журналистской жизни. Больших и удачных тебе проектов!        — Ой, Света… — и парень порывисто обнял спортсменку, даже не спросив разрешения.       Она рассмеялась.        — Пристает? — донёсся до них шутливый голос Ильи.        — А от тебя не дождёшься! — в тон ему ответила Светлана. — Всё, наверное, на Доротею свою истратил?       Денис вскинул глаза. Что ответит Илья?       Трифанов лукаво прищурился и кивнул на Левко.        — А Тарьей ревновать не будет?       Денис перевёл глаза на Свету. А она так и застыла от этого вопроса, изменилась в лице даже. Парень думал, что Слепцова отшутится, но она лишь сказала:        — Он меня забыл уже.       Трифанов подошёл к ней и вручил кружку с кофе.        — Я так не думаю, Света.        — Ты что-то об этом знаешь?       Трифанов смотрел на неё и молчал, а Денису очень захотелось исчезнуть, оставить их вдвоём. Ему было очень неловко. И почему Илья так спокойно говорит с ней об этом в его присутствии?        — Я пойду, — быстро проговорил он и направился к двери.        — Да нет, останься, — остановила его Светлана. — Илья сказал, что тебе можно доверять.       Денис удивился, но вернулся и уселся на подоконник, на место, которое только что освободила Слепцова.       «Зачем я тут? Можно доверять… Надеюсь, Илья ничего не рассказал ей о нас с Ольгой. Нет, не думаю. Трифанов не из таких».        — Я один раз для биатлонной программы делал сюжет, — начал рассказывать Илья, — спрашивал у мужчин из разных сборных, какая из наших биатлонисток сможет подняться выше других в спринте. Ну, по их мнению. Это было в Хохфильцене. Почти все говорили, что Подчуфарова. Один раз, что Юрлова. А знаешь, что сказал Тарьей?        — Что? — ответила она, не поднимая головы, внимательно рассматривая кофе в кружке.        — Цитирую! «Первое место займёт Света Слепцова».       Денис пристально наблюдал за девушкой. Её щеки вспыхнули, кажется, она даже улыбнулась, но совсем незаметно, уголками губ.        — А ты что ответил?        — Я сказал: «Тарьей, но её же здесь нет». А он сказал: «Да, сейчас нет. Но как только она узнает, что я здесь, сразу же приедет!» Так что не говори мне, что он тебя забыл!        — Это всё его шутки. Всё в прошлом.        — И снова с тобой не согласен, но не будем спорить.        — Не будем, — согласилась спортсменка, дав понять, что обсуждение их отношений с Тарьеем закончено.       Денис хлопнул себя по коленке, пора.        — Ладно, ребята, вы тут разбирайтесь, а я пойду найду Олега и пойдём монтировать. Ммм, Света, а ты хочешь увидеть фильм до выхода в эфир?        — А можно? Конечно, хочу! А когда будет готово?       Парень перевёл взгляд на Илью.        — Мы уезжаем завтра вечером. Так что…        — Бессонная ночь, и фильм готов! Завтра, Свет, завтра. Ну всё, увидимся.       Вернувшись в гостиницу, Левко заказал пиццу и взялся за работу. Пока Олега не было, он решил, что осталось сделать одно важное дело — позвонить Оле. В нём боролись два человека.       «Не звони ей. Что ты скажешь? Вам придётся говорить о ссоре, и ты хочешь слушать обвинения снова? Тебе это не надо! Тебе нужно работать над фильмом, не надо отвлекаться! Не звони!»       «Ну давай же, набери номер. Это же не сложно. Порадуй её, расскажи о Слепцовой, расскажи, что она упоминала её, что выделяла среди остальных. Расскажи об интервью! Ну признайся, тебе же хочется с ней поговорить! Ты обижен и сердишься, но тебе хочется! Позвони!»       Он припомнил чьи-то слова. Да это же отец ему говорил! Как он прав, ведь мы же действительно из-за дурацких обид держим любимых на расстоянии, если обижены, то мы ждём, что они позвонят первые и попросят прощения. Когда-нибудь им надоест и они позвонят! И это будет значить то, что для них ты значишь больше, чем он для тебя. Ведь он же пересилил себя и позвонил первый! Но это ещё полбеды. Главное, это то, что жизнь непредсказуема. Сегодня есть человек, а завтра нет человека. А ты не звонил ему из-за какой-то глупой обиды.       Денис решился и набрал её номер. Слушая гудки, он лихорадочно соображал, как бы лучше начать разговор, что же сказать. Надо ли говорить о ссоре? Может, только об интервью и всё? Нет, но тогда обида будет копиться. Негатив когда-нибудь прорвётся и тогда жди беды. Нет, лучше прояснить всё сейчас.       Слушая гудки, он думал о том, почему она так злилась на него. Дело, возможно, не в нём. Ей не хватает чего-то… Тепла, заботы, присутствия… Ольга сказала, что к ней в Норвегию никто не сможет приехать — ни тренер, ни родители, ни он, Денис. Она останется без поддержки близких. Знать о ней — одно. Ощущать её — другое.        — Да?        — Привет.        — Привет.       Они молчали.       «Нет. Прощения я просить не буду. Просто разговор».        — Как ты? — спросила Ольга.        — Я хотел тебе рассказать кое-что. Не поверишь! Мне поручили сделать фильм… представляешь, о ком… о Слепцовой!        — Да? — даже если хотела, она не смогла скрыть заинтересованности. — О чём вы говорили?        — Да много о чём! Я хотел кое-что рассказать! Она тебя выделяла. Сказала, что ты сильная, что ты можешь усилить любую команду. Я очень порадовался.        — Правда? Она так сказала?        — Да! Говорю же. И я обязательно включу это в фильм!        — Да ладно, разговор же о ней, — Оля усмехнулась, а у Дениса даже как-то от сердца отлегло.        — Нет, всё равно. Ругай меня, если хочешь, но включу.        — Денис, я не хочу тебя ругать, — твёрдо сказала она.       Они помолчали.        — Ну тогда не ругай.       И снова повисла пауза. Денис понимал, что разговор пришёл в тупик. Но, погодите, она же ждёт…        — Забыл! Слепцова сказала, что ей знакомо… Вернее, она описывала своё состояние, которое у неё было до перерыва. И она сказала, что сейчас то же самое происходит с тобой. Она вспомнила ту злосчастную эстафету в Кэнморе. Сказала, что виноваты тренеры и врачи.        — Она так сказала? Боже… Но зачем? Интервью выйдет обличающим. Не надо было…        — Уже сказано. Но я буду советоваться с Губерниевым, возможно, это не войдёт в фильм.        — Надеюсь… Зачем же она сказала? Это же даже навередить ей может!        — Я так понял, она за правду… Оля, ты отдыхаешь? — Денис решил всё-таки поговорить о её состоянии, нельзя же вечно избегать этой темы. — Я читал о перетренированности. Нужно больше отдыхать.        — Денис… Не получается… Я и рада бы, но не могу, нельзя! Мне же ехать туда. Более того, я выступаю в эстафетах. Ты сам знаешь, что провалиться в эстафете — это подвести страну, опозорить! Я боюсь этого! Я сделаю всё, чтобы этого не случилось. Даже если Кэнмор повторится…        — Не смей. Какие анализы?        — Ничего не сделали. На меня забили.        — Как?! — вскричал он.        — Не надо, не сгущай краски. И так тяжело. Тут даже это не главное. Начались контрольные тренировки. Я в первой… в спринтерской… Ну, в общем, провалилась.        — Да расскажи ты толком!        — Ну чего долго рассказывать… Один промах был, на стойке. Да не в этом дело! Не могла я бежать! После лёжки еле встала… Последняя пришла. Я, короче, не знаю, что делать.        — Ты же говорила, что побежишь в эстафетах, зачем спринт?        — Это одно и то же, но это совсем не важно. Но тут дело не в этом. Я не готова! Я не готова к Чемпионату. Это… диагноз.        — И что теперь делать?        — Завтра приедет главный тренер. Решать будет он.       Они помолчали. Денис подумал, что опять хочет отчаянно оказаться рядом с ней, обнять и утешить. Но говорить об этом он не посмел. А что толку? Всё равно он не сможет.        — Какие у тебя планы теперь? — спросила девушка.        — Чемпионат завершился. Завтра к вечеру фильм о Слепцовой должен быть готов. Рейс у меня в полседьмого. До Домодедово, и сразу оттуда в Краснодар. Даже в город не выйду. Потом вернусь в Москву.        — Ты уже придумал название фильму? У тебя всегда они очень хорошие.        — Ты считаешь? Спасибо.       Вот и похвала. Как приятно!        — Давай подумаем вместе. Как тебе, кстати, Света? Я как-то в Рупольдинге жила с ней в одном номере. Было интересно.        — Она… хорошая. Честная такая, она молодец. Как человек, очень приятная. Знаешь, я так волновался…        — Почему? — перебила Оля.        — Ну я же не готовился особо, я почти ничего о ней не знал! И сразу такое задание. Ну и она меня даже успокоила. Она даже мне задавала вопросы! Ох, это будет странное интервью! — наконец рассмеялся он.        — А вот знаешь что, — задумчиво сказала Ольга, — возможно, название стоит связать с её именем?        — Как это?        — Я не знаю, но имя светлое у неё. И сама она такой человек. Попробуй как-то это обыграть!        — Попробую…        — Ну ладно. Хорошо. Ну я, наверное, пойду. В душ и спать. У нас режим, мне пора.        — Да, конечно!       Она, наверное, готовилась положить трубку, Денис не знал. Или нет, ждала? Надо сказать! Они же всегда…        — Люблю? — спросила она.        — Да! — Денис радостно улыбнулся ей в телефон, но тут же спохватился. — Всмысле, и я люблю.       Парень какое-то время слушал гудки. Он думал о том, что извинения пусты. По сути, они оказались и не нужны им вовсе, достаточно было лишь простого «Люблю»… Хотя, какое же оно простое? Ссора, спор, неприятный разговор — и вот уже кто-то из них боится, не решается произнести это. Сколько у них ссора может продлиться? День, три, пять, неделя? Сколько? Насколько далеко они оторвутся друг от друга?       «Мы будем далекО друг от друга, но не далекИ»       Между ними опять было расстояние, и всегда оно будет. И всегда у них будет это испытание. На прочность, на верность. Жить любимым, но вдалеке от любимого…       А вдруг расстояние убьёт близость? Вдруг найдётся тот, кто будет рядом с ней? Ближе, чем он? Заменит его? Держать её, не отпускать! Так он ведь даже может не узнать! В его сердце закралась тревога.       И в его жизни уже было такое… Стоило ему уехать, как Лена ушла к тому, который был рядом, близко…       Но ведь он проходил уже это, и теперь знает, что такое любовь на самом деле. Это не бесконечная романтика, цветы, утро вдвоем, помолвка, свадьба и дети. Перед этим нужно пройти через вранье, ссоры, обиды, недостатки, возможно, даже предательство. Через это проходят все, кто пробует любить, но лишь те, кто сможет простить вышеперечисленное — любят по-настоящему. Денис знал это.       Они проходят через это сейчас. Но смогут ли выдержать до конца?       А может быть, не надо было строить планы на будущее? Может, проще было бы не говорить об этих «вечностях», «бесконечностях». Было бы проще, было бы легче.       «Легче? Легче что? Нет. Даже не думай! Господи, Господи, как же мне тебя не хватает, Оля! Зачем я всё усложняю! Если бы ты была рядом… Мне смертельно тебя не хватает. Я просто знаю, что ты живешь, ты просыпаешься, ты дышишь и едешь на этих своих лыжах далеко от меня, но под тем же небом. Этого мне сейчас достаточно».       Оператор пришёл вовремя, он избавил Дениса от мрачных мыслей, переключил его внимание. Нужно было работать. Они просмотрели интервью ещё раз. Денис смотрел на Светлану и несколько раз вспоминал, как она реагировала на упоминания о Тарьее. Неравнодушна, она определенно всё ещё неравнодушна к этому забавному норвежцу. Вот тоже злодейка судьба никак не сведёт их вместе. Слепцова тепло улыбалась. Да, имя ей определенно подходит. От неё много света.       Парень дотянулся до листка бумаги и написал на нём короткую фразу. Он придумал название для своего фильма.