***
Я сидел за своим рабочим столом в нашем офисе и смотрел в одну точку опустошённым взглядом: простуда ещё не до конца отпустила из своих оков, но мне стало гораздо лучше физически, но не морально. Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил подошедшего ко мне напарника, который любезно принёс мне кружечку ароматного горячего кофе и плитку белого шоколада. Без орехов, правда. — Что с лицом? — щёлкнул меня по лбу Чимин-хён, на что я даже ухом не повёл. — Почти неделя прошла с того дня, когда мы успешно спасли студентку Мун, а ты мрачнее тучи. Может всё-таки сходишь в больницу? Верно, мы спасли Ёну, и это безусловно радовало меня, но я боялся попасться ей на глаза. Что же произошло в тот день? Ну, после того, как девушка столкнула их обоих с Намджуном вниз, Ким напоролся на железные пруты, мгновенно убившие его, а вот Мун практически не пострадала: так как они падали спиной вниз, весь удар пришёлся на маньяка, своим телом создавший безопасный островок для девушки. Я хотел первым спуститься вниз на помощь Ёне, но это было невозможно: резкий обрыв и множество железных прутьев были серьёзной преградой. Дождавшись спасателей, те профессионально и быстро помогли девушке добраться до безопасного места на первом этаже, где к ней тут же подбежал я, но обнять Ёну мне не позволили: в её ноге всё ещё находился нож, причиняющий безумную боль, поэтому первыми к студентке подпустили врачей. Подойдя как можно ближе к ней, не мешая работе медиков, Ёна медленно перевела свой уставший взгляд на меня. — Зачем ты так поступила? — спокойно спросил я, но голос предательски дрожал. —Ты же тоже могла погибнуть... — После того, что он со мной сделал, смерть перестала быть для меня чем-то пугающим, — выдохнула она, чем напугала не только меня, но и хлопочущего над её ногой врача. — Не говори так... Ведь я... — Я хочу провалиться сквозь землю прямо сейчас! — прервала меня девушка, повысив голос. — Больше всего я боялась именно этого... Того, что ты увидишь меня такой! Теперь... после всего, что произошло... я не имею права быть с тобой... — Ёна... — Я не хочу тебя видеть! Эти слова эхом отозвались в моей голове, болью сковали сердце и душу разорвали на части. Мун вновь расплакалась и отвернулась, а я, сбитый с толку, поплёлся в сторону полицейского фургона, который получил в подарок от меня вмятину на правом боку. Преступник пойман, точнее, погиб при попытке убийства заложницы; пострадавшая спасена и находится в безопасном месте в окружении спасателей, полицейских и медиков, а я кричу на всю улицу и рыдаю в голос, тычась лбом в холодный металл автомобиля, пытаясь с его помощью сбить температуру и хоть немного поубавить собственную истерику. Ёну доставили в больницу, в ту самую, куда я водил её на сеансы с психотерапевтом, который и объяснил мне слова и поведение девушки, рассказав, что такое часто случается с жертвами похожих преступлений. Из-за того, что студентку изнасиловали, её чувство собственного достоинства сошло на нет, и теперь она считает себя осквернённой, что, в принципе, так и есть. Ещё больше масла в огонь подлило моё присутствие: да, Ёна была безумно рада меня видеть, но в то же время ей было стыдно и страшно от того, что я увижу её такой. На вопрос «Почему именно меня она не желает видеть и так стыдится?», доктор О Чжихёк ответил не задумываясь: «Потому что Вы нравитесь ей как мужчина». Я был безумно рад узнать об этом, но в то же время мне и самому стало стыдно перед Ёной: теперь я прекрасно понимал её, да и осуждать теперь просто не имел права, ведь если бы не моя неосмотрительность, этот кошмар никогда бы не коснулся девушки. Именно потому, что мне было стыдно за собственную слабость, я не мог найти в себе силы, чтобы придти в больницу и повидаться с Ёной. Её родители заходили к нам в офис на днях и от всей души благодарили, а когда Госпожа Мун посмотрела на меня тёплым, но в то же время сочувствующим взглядом, словно знала, как хреново, извиняюсь за такое слово, сейчас себя чувствовал, я не смог сдержаться и вновь расплакался. Все в нашем отделе пытались утешить меня, но они понимали, что всё куда сложнее, и тут простыми словами делу не поможешь. Ёна шла на поправку, родители каждый день навещали её, пару раз приходил Чимин-хён для взятия показаний, что удалось сделать только с третьего раза, ведь вспоминать такое девушке совсем не хотелось, и Пак прекрасно это понимал, поэтому не настаивал, своей тёплой улыбкой успокаивая студентку. — Ёна спрашивала о тебе, — вдруг произнёс напарник, возвращая меня из воспоминаний в наш детективный отдел. — Навести её. Уверен, она будет рада. — Но она же сказала... — Не важно, что она сказала тогда. Главное, что скажет сейчас, — я посмотрел на хёна, который улыбался во все тридцать два зуба, и не смог противостоять его напору. Пак с небольшим применением силы всё-таки запихнул меня в свой автомобиль и повёз в сторону больницы, игнорируя моё ворчание. Вытолкнув меня из машины на парковке больницы, Чимин-хён за шкирку потащил меня внутрь, отпустив только возле стойки регистрации, и я сразу же дал дёру, пока напарник спрашивал разрешения на посещение пациентки по имени Мун Ёна. Только вот побежал я куда глаза глядят, поэтому оказался не перед главным входом или парковкой, а на заднем дворе, где мирно прогуливались некоторые из пациентов, ведь погода сегодня была тёплой и солнечной с приятным лёгким ветерком. — Чонгук-оппа. Услышав своё имя, я резко обернулся: позади меня стояла она, Мун Ёна, в больничной одежде с накинутой на плечи кофтой нежно-голубого цвета, принесённую её мамой из дома, с убранными в маленький пучок на затылке волосами. Лицо девушки выглядело отдохнувшим и свежим, лишь лёгкий след от царапины на щеке напоминал о чудовищных событиях, но и он скоро исчезнет, как и пропал из её жизни Ким Намджун. Она смотрит на меня, а я не знаю, что делать, полностью растерявшись. Я совсем не был готов к этой встрече, иначе бы переоделся во что-нибудь поприличнее, да и душ принять не помешало бы. Стою в мятой рубашке, потёртых джинсах, старых кедах и с растрёпанными волосами — стою и пялюсь как идиот в одну точку на лице девушки, боясь произнести хоть слово. Ёна первой делает шаг навстречу, затем ещё один и останавливается всего в нескольких сантиметрах от меня, смотря прямо в глаза. — Прости, я не должен был приходить, — начинаю тараторить я. — Ты же сказала, что не хочешь меня видеть, так что... — Я соврала, — произнесла девушка, и я удивлённо приподнял брови. — В тот день я была напугана, мне было больно, страшно и стыдно перед тобой. На самом деле я хотела сказать «Спасибо, что пришёл за мной». Хотела извиниться за то, что проявила неосторожность и в одиночку вышла на балкон, где меня поджидал Ким. Хотела сказать, что ты ни в чём не виноват, что всё это только моя вина. Хотела рассказать, как страшно мне было и как с нетерпением ждала нашей новой встречи. Хотела поведать о том, что ты мне снился, что я скучала по тебе, что я начала влюбляться в тебя... Я больше ничего не хотел слушать, потому что уже знал ответы на все вопросы, потому что чувствовал то же самое, потому что тоже влюбился в эту маленькую и хрупкую девушку. Мгновенно сократив расстояние между нами до минимума, я нежно коснулся своими губами губ Ёны, наслаждаясь сладким вкусом, кружащим голову, и девушка ответила на мой поцелуй, углубляя его и своими пальчиками зарываясь в мои тёмные волосы. Для меня теперь нет ничего важнее красочного мирка, заключённого в теле Мун Ёны: нет ничего нежнее её прикосновений, нет ничего прекраснее её карих глаз, нет ничего сладостнее её розовых губ. Нет ничего, кроме неё. И до конца своих дней я буду оберегать эту яркую вселенную, принадлежащую мне и носящую имя Мун Ёна.Глава 5. Вселенная по имени Мун Ёна.
20 мая 2016 г. в 21:01
Я думал, что сойду с ума от неизвестности, собственной беспомощности и жуткого стыда перед родителями Ёны. Я не смог уберечь их единственную и такую прекрасную дочь, которая так нуждалась в моей защите. Всем сердцем желаю поскорее найти её, до смерти напуганную, но живую! Мне страшно от одной только мысли, что ни я, ни Чимин-хён, ни кто-либо другой из нашего отдела не успеет вовремя придти на помощь бедной студентке, и хотя я понимаю, что не смогу смотреть Мун в глаза после того, как позволил этому уроду Ким Намджуну вновь похитить девушку, но именно глаза Ёны, полные слёз — это то, что я всем сердцем желаю увидеть сейчас.
За окном нехотя поднималось утреннее солнце, с трудом пробираясь сквозь серые тучи, оповещая о том, что начинаются третьи сутки поисков похищенной девушки. Я наотрез отказывался покидать офис, поэтому ночевал прямо за своим рабочим столом, периодически засыпая из-за слабости от простуды и принятых таблеток, затем резко просыпался, видя один и тот же кошмар, в котором маньяк-Ким убивает юную студентку, и всегда после пробуждения обнаруживаю тёплый плед на своих плечах, новенькую пачку одноразовых платков, стакан воды с открытой пачкой таблеток и лёгкий перекус, если захочется — это всё проделки Детектива Пака, чья забота обо мне выросла раз в сто за последние дни, и это несмотря на то, что и он сам выбивался из сил, лично осматривая все заброшенные здания и места, где мог бы скрываться Намджун.
Я приподнялся со стола, на котором провёл беспокойную ночь, поправил съехавший плед, чихнул на весь офис и, шмыгнув носом, огляделся: никого, я здесь один, а это значит, что все уже ушли на очередное патрулирование улиц и исследование заброшенных или находящихся в процессе стройки зданий. Остановив свой взгляд на закрытом окне, я уставился куда-то в серое небо: вновь пошёл дождь, а в моей душе он и не прекращался, выливаясь из глаз солёными ручьями отчаянья.
Постепенно до моих ушей начал долетать непонятный звук, немного противный и навязчивый, и когда я наконец понял, что это, то тут же схватил рабочий мобильный телефон, мгновенно отвечая, увидев на дисплее имя Детектива Пака.
— Хён! — выкрикнул я, но тут же начал кашлять. — Есть новости? — прохрипел я, продолжая откашливаться.
— Не кричи! И так голоса нет. Лекарство, которое я тебе оставил, уже принял? — иногда мне казалось, что забота обо мне у Чимин-хёна стоит на первом месте, нежели поимка преступников, хотя и знал, что это не так.
— Принял, — соврал я, и Пак прекрасно это понял, но промолчал, хотя я уверен, что на его лице сейчас появилась грустная улыбка. — Ну, так что? Ты что-то выяснил? — я уже сгорал от любопытства, что даже температура вновь поднялась, ведь хён не позвонил бы мне просто так.
— Уверен, что как только расскажу тебе, ты тотчас же примчишься. Но умоляю тебя, Чонгук, пожалуйста, держи себя в руках. Тем более, что ты простужен.
— Да о чём ты вообще?! Хён, говори!
— Мы нашли место, где сейчас Ким Намджун держит в заложниках студентку Мун, — спустя небольшую паузу произнёс напарник. — И, судя по тепловизору, девушка всё ещё жива.
Услышав резкий звук упавшего на стол телефона, Пак догадался, что я мигом начал собираться на выход, поэтому, сбросив звонок, смс-кой пристал мне адрес давно заброшенной стройки.
Не удивительно, что это место искали так долго: оно совсем небольшое, всего два этажа и пара стен третьего, вокруг одни многоэтажки офисных зданий, узкие улочки и тёмные переулки. Здесь мало того, что машины не ездили, так и люди ходили слишком редко. Место крайне невыгодное с точки зрения маркетинга, поэтому строительство торгового центра было решено остановить, а здание оставить в подарок бездомным. Ну, и, как оказалось, этот «подарок» пришёлся по вкусу такому психу, как Ким Намджун.
Увидев меня, Чимин-хён сначала нахмурился, ведь я летел сюда со всех ног, уговаривая таксиста ехать как можно быстрее, а пока бежал от машины до полицейского фургона, спрятанного за углом соседнего от стройки дома, успел промокнуть под усилившимся дождём. Конечно же Паку это не понравилось, ведь я всё ещё простужен, что было видно по покрасневшим и слезящимся глазам, насморку, кашлю и бледности кожи. Но увидев стойкую решимость в моём взгляде поскорее скрутить маньяка и освободить девушку, хён слегка улыбнулся, подзывая меня ближе.
— У нас нет какого-либо плана, — с толикой грусти произнёс Детектив Пак. — Конечно же, мы уже окружили здание и эвакуировали людей из близлежащих домов, ведь никто не знает, что взбредёт Намджуну в голову. Судя по тепловизору, Ким и студентка сейчас в подвальном помещении.
Я посмотрел на экран монитора, куда выводилась сине-красная картинка, и мне не составило труда понять, чем именно сейчас занят Намджун — он насилует Ёну. От этого у меня аж кровь закипела, и я уже был готов рвануть внутрь здания, но рука напарника на плече, как всегда, слегка поубавила мой пыл. Взгляд Пака говорил о том, что не стоит торопиться, иначе всё может обернуться крайне плачевно, и, как профессиональный детектив, я это прекрасно понимал, но сердце продолжало бешено стучать, призывая к действиям. Долго я ждать не смогу, просто не выдержу.
Несколько мучительных минут мы размышляли над планом действий, пока один из оперативников не сказал, что кто-то из находившихся внутри, скорее всего студентка, движется вверх, на первый этаж, а второй чего-то выжидает. Сначала все подумали, что девушке каким-то чудом удалось сбежать, при этом обездвижив похитителя, но в такое трудно поверить, да и так просто ничего не может закончиться. Словно прочитав наши мысли, маньяк начал движение: он передвигался намного быстрее студентки, что говорило о том, что Ёна, скорее всего, ранена, да и она явно обессилена двумя прошедшими днями в заточении, ведь Ким вряд ли кормил её как и два года назад.
Ждать больше не было смысла, и я рванул внутрь, а за мной ещё несколько оперативников, включая напарника. Я бежал впереди других, пытаясь расслышать за биением собственного сердца указания полицейского, в чьих руках был тепловизор. Буквально через минуту моему взору предстала спина маньяка, который уже собирался сомкнуть лезвия садовых ножниц на тоненькой шее сидящей на полу с закрытыми глазами девушки перед ним. Она жива, Слава Богу! Но её внешний вид заставил моё сердце сжаться от боли: в одном нижнем белье, вся в ссадинах и каких-то порезах, на покрасневшей левой щеке кровавая царапина и губы покрыты рваными ранами.
— Ёна! — не выдерживаю я и кричу, что есть сил. Намджун тут же оборачивается и со злобой и безумием смотрит на меня, а я вытаскиваю пистолет из кобуры и направляю на него, на что Ким резко обнимает одной рукой девушку за шею, поднимая ту на ноги, и прячется за ней, выкинув ножницы в сторону, но достав из кармана перочинный ножик и теперь им угрожая ранить студентку.
Мне трудно стоять, не шевелясь: руки трясутся под тяжестью пистолета, я тяжело дышу из-за пробежки и заложенного носа, горло дерёт от кашля, и я сдерживаюсь из последних сил, глаза слезятся, всё слегка плывёт и пребывает как в тумане, но не подаю вида, что мне плохо, продолжая держать дуло оружия в направлении преступника. Хотя сейчас я видел не чётко, да ещё и с такого расстояния в пять-семь метров, но сумел разглядеть эмоции на лице девушки: она медленно открыла глаза, пытаясь понять, что происходит, а когда увидела меня, по щекам полились слёзы и задрожали губы. Как же мне хотелось поскорее обнять её, утешить, сказать, что я рядом и больше не отпущу, ведь теперь чётко осознавал, что моя симпатия к этой юной девушке начинает перерастать в нечто большее, но для начала нужно «устранить» угрозу в виде Ким Намджуна, чьё лицо сейчас исказилось безумной улыбочкой.
— Нашли всё-таки, — своим мерзким голосом произнёс маньяк, скалясь ещё больше. — О! А тебя я помню, — сказал Ким, глядя на меня. — Я видел тебя вместе с Ёной, когда вы шли из магазина. А потом вы вместе ходили в больницу. Ты её парень? Ах, не так! Ты, наверное, должен был охранять её, раз работаешь в полиции. Ну, и каково это? Как себя чувствуешь после того, как я смог украсть Ёну прямо из-под твоего носа?
— Заткнись! — гаркнул я, разозлённый его словами, сопровождаемыми ехидным смехом. Да, моя вина в том, что не уберёг девушку, несомненно есть, но я не желал выслушивать это из уст психа.
— Как же ты меня бесишь, — выдохнул в мою сторону Ким. — Эй, милая, — Намджун сильнее сдавил шею Ёны, из-за чего той стало трудно дышать. Я слегка дёрнулся вперёд, но тут же замер понимая, что если поспешу, то этот монстр точно ранит девушку, если не убьёт. — Скажи, неужели о нём ты думала всё это время, что провела со мной? — говорил Ким ей на ушко, ожидая ответа.
— Мысли о нём слишком прекрасны, чтобы рассказывать о них такому ничтожеству, как ты, — произнесла Мун, и эти слова словно лекарство мгновенно прояснили мой разум, избавляя от симптомов простуды, а вот Намджуна данное заявление привело в ярость.
— Сучка! — выдал он и резким движением вонзил нож в правую ногу студентки, из-за чего та оглушительно закричала, своим голосом заполняя пространство вокруг. Я больше не мог стоять на месте, но и сделать ничего не мог: я вновь остался совсем беспомощным и, в какой-то степени, безоружным. Из всех присутствующих здесь полицейских, я имел самый высокий бал по точности стрельбы, но из-за простуды боялся нажать на курок, рискуя задеть Ёну, ведь несмотря на то, что я ощутил прилив сил после слов девушки, от болезни окончательно я не избавился.
Вдруг Ёна слегка дёрнула правой рукой, после чего из последних сил приподняла её и положила поверх сжатого кулака Намджуна на рукоятке ножа. Это действие обескуражило всех, включая самого маньяка.
— Господин... Детектив... — еле шевеля истерзанными губами произнесла девушка. — Как... Вас зовут?
Совсем неуместный в данной ситуации вопрос, но я не нашёл причин не отвечать, тем более когда действия девушки словно заворожили Намджуна, который сейчас как-будто боялся пошевелиться, радуясь прикосновению Ёны к его руке, теперь даже не слыша, что происходит вокруг.
— Чонгук, — как можно более спокойным голосом ответил я, стараясь спрятать внутри все противоречивые эмоции, что сейчас испытывал: радость, злость, страх, надежду. — Чон Чонгук.
— Какое красивое имя, — устало улыбается Ёна, после чего совершает ещё более неожиданные действия. — Спасибо за всё, Чонгук-оппа, — звучит из уст девушки, словно прекрасная мелодия, а затем она всем своим немногочисленным весом наваливается на Намджуна, толкая того назад, и они оба срываются вниз, в яму с торчащими из бетона металлическими прутьями.
Последнее, что я помню, это нежную улыбку со слезами на глазах на лице девушки. В дальнейших действиях я не отдавал себе отчёт.