***
Новости о беременности чудесным образом избавили Кристин от депрессии. Мысли о малыше и о том, что она должна заботиться о себе ради здоровья ребёнка, вернули её позитивный взгляд на мир. В конце концов, её благословили малышом, растущим внутри неё. Конечно же, это был знак свыше, она была прощена за то, что предстала перед несколькими мужчинами полуобнажённой. Теперь, когда Кристин знала, что у неё есть столь неожиданный сюрприз для Эрика, она с ещё бóльшим нетерпением ждала новостей от своего мужа. Но месяц за месяцем проходили без писем. В конце концов, когда листья на деревьях начали менять цвет ввиду осени, приехал Надир. — Я хотел, чтобы Вы получили это письмо как можно скорее, — робко сказал он Кристин, — и я не доверял почте, поэтому привёз его сам. Кристин быстро вскрыла конверт и прочитала: «Моя любимая жена, Я не хотел писать тебе до того, как найду для нас новый дом, дом, ожидающий тебя. Теперь я, наконец-то, могу это сделать. Сначала для меня все было нелегко, так как с такой маской я мог работать только лишь на верфи, но как только я начал откладывать деньги и купил некоторые материалы, я смог сделать себе маску, которую не заметишь, если не будешь целенаправленно искать. Да, теперь твой Эрик может считаться нормальным человеком! С этой маской и купленной подходящей одеждой меня приняли на работу в качестве художественного руководителя небольшого театра. Да, Кристин, твой муж теперь делает то, что у него получается лучше всего, — управляет театром! Конечно же, ты теперь снова сможешь выступать, и я могу сочинить новую оперу для моего театра! Я так скучаю по тебе, любимая, пожалуйста, приезжай как можно скорее! Я приложил к письму деньги на билет. Я не могу дождаться того момента, как обниму и поцелую тебя, когда пойму, что это всё не сон, и что ты действительно любишь меня. Твой верный и любящий муж Эрик» Она улыбнулась. Как и обещано, к письму были приложены несколько банкнот и адрес Эрика в Лондоне. — Могу я поехать к нему сейчас? — спросила она. — Мы так долго друг друга не видели, и он даже не знает… — она положила руку на свой чуть выпирающий живот. Мари улыбнулась. — Ты можешь сесть на поезд в Кале завтра утром, а оттуда поедешь на корабле в Дувр, а потом на поезде в Лондон. Но ты не должна ехать одна, только не в твоём положении. — Я поеду с ней, — вмешалась мадам Жири. — Я доставлю тебя прямо к Эрику, Кристин, — она усмехнулась. — И ещё я очень хочу увидеть его лицо, когда он поймёт… — она взглянула на живот Кристин. — Если, конечно, ты не хочешь предупредить его телеграммой, которую мы пошлём ему сейчас же, чем возвестим о твоём приезде. Кристин покраснела. — Я не хочу рассказывать Эрику о малыше в телеграмме, — призналась она, — это как-то грубо. Я думаю, что когда он меня увидит, мне не нужно будет ему ничего объяснять, он узнает, просто посмотрев на меня! Поэтому, они отправили только телеграмму, информирующую Эрика о том, что Кристин выедет из Бошервиля завтра утром.***
Через два дня Эрик нервно мерил шагами перрон, ожидая поезда, который привезёт его возлюбленную — нет, его жену — к нему. Он так ужасно по ней скучал! Не один раз он думал о том, чтобы написать ей и пригласить её приехать, хотя он и мало что мог ей предложить, но тогда он ругал себя, говорил себе, что ведёт себя, как эгоист, и что Кристин будет пока лучше с Мари и мадам Жири. И пока он заботился только о себе, он мог экономить деньги и работать на лучшее будущее для них обоих. Он очень быстро понял, что ему нужна реалистичная маска, чтобы он мог наняться на более высокооплачиваемую работу, поэтому он тратил своё свободное время и деньги, чтобы сделать такую маску. Через пару месяцев он достиг нужного результата, и как только маска была готова, Эрик стал чувствовать себя увереннее везде, где бы не появлялся. Когда в местной газете он увидел, что новый владелец небольшого театра — богатый человек, любящий искусство, но не разбирающийся в нем, прямо как Андрэ и Фирмен — надеялся нанять художественного руководителя, то он решил попробоваться на эту работу. Он с лёгкостью восхитил владельца своими широкими познаниями в музыке и управлении театром, и его тут же наняли. Его зарплата была достаточной, чтобы купить небольшой дом, и он мог обеспечить Кристин все, чего бы она не захотела. Теперь он мог поддерживать жену, так как в первый раз в его жизни у него была нормальная работа и он был уважаемым членом общества, и он написал Кристин. Он был в предвкушении встречи с ней после столь долгой разлуки, хотя и очень нервничал. Будет ли она рада его достижениям? Будет ли она гордиться им? И, что самое важное, правда ли она его любит? Хочет ли она быть с ним? Чем дольше длилась из разлука, тем дольше он сомневался. Может быть, её так называемая «любовь» к нему была лишь его воображением, может он просто-напросто выдавал желаемое за действительное? Поэтому, когда поезд, наконец, подъехал к станции, Эрик был весь на нервах. Да, Кристин ответила на его письмо, сказала, что приедет сразу же, но что это доказывало? Может быть, она приехала только потому, что думала, что её обязанность — следовать за ним везде в качестве жены? Но ему не стоило волноваться. — Эрик! — он обернулся, услышав, как его зовут по имени голосом, который он узнал бы везде. И затем он увидел её, свою любимую Кристин, пробирающуюся сквозь толпу, с сияющим от счастья лицом. — Кристин! — отозвался он, отодвигая нескольких случайных прохожих, выбегая к ней на встречу. — О Кристин! И затем они были уже в объятиях друг друга, обнимались, целовались, говоря друг другу о том, как сильно скучали. В конце концов Эрик отпустил её и отошёл на расстояние вытянутой руки, чтобы лучше её видеть. Его глаза расширились, когда он взглянул на живот Кристин. — Кристин, ты…? — он не мог закончить вопрос. Могло ли это быть на самом деле? Да, они занимались любовью, но… Мог ли он, уродливый, ужасный демон, стать отцом ребёнка? Кристин покраснела под его пристальным взглядом, а затем кивнула. — Да, — прошептала она. — Нас скоро будет трое. Эрик снова крепко обнял её, нежно целуя её в лоб. — О Кристин, — прошептал он, — ты не представляешь, как много эти новости значат для меня. Я никогда не надеялся, что буду женат, а теперь ещё и ребёнок… — То есть, тебе понравился мой сюрприз? — невинно спросила Кристин. — Понравился? Да я счастлив! — признался Эрик. — Я не знаю, что сказать, это просто предел моих мечтаний, это так… так… так замечательно! Кто-то довольно громко прокашлялся рядом с ними, и они синхронно повернулись к тому, кто их прерывал. Это оказалась улыбающаяся мадам Жири. — Мне жаль вас прерывать, — сказала она, — но кое-что требует твоего внимания, Эрик. Например, наш с Кристин багаж… — она остро взглянула на носильщика, которого она наняла, стоящего с сумками. — Конечно, я сейчас закажу карету, — робко пробормотал Эрик. — Мы не можем простоять на станции весь день… Мадам Жири кивнула. — Звучит неплохо, Эрик, — призналась она, а затем добавила, взглянув на его реалистичную маску: — Кстати, ты выглядишь очень даже красиво! Эрик растерялся и поспешил нанять карету, попросив носильщика последовать за ним. Кристин взглянула на мадам Жири и засмеялась. — Вы знаете, я даже не заметила, — призналась она. — Я была просто так рада снова его увидеть, услышать его голос, снова взглянуть в его глаза, почувствовать его объятия и узнать, рад ли он малышу. Но Вы правы, он действительно красивый, хотя для нас обеих он всегда таким был и будет, неважно, с маской или без. Мадам Жири сжала руку Кристин, выражая согласие, а затем они обе последовали за Эриком в карету.***
Этой ночью, в постели, когда они оба прижимались друг к другу, Кристин наконец-то собралась с духом и рассказала Эрику о происшествии с Раулем. — Грязная свинья! — воскликнул Эрик. — Я не должен был оставлять тебя одну, мне нужно было взять тебя с собой, когда я уезжал! — Я бы не смогла поехать с тобой тогда, — напомнила ему Кристин. — Я бы тебя замедляла, было бы слишком опасно. И, хотя он и видел многое, и остальные тоже, он мне не навредил и не притронулся ко мне. Да, я чувствовала себя испорченной его взглядами, и мне пришлось это преодолевать, ведь я боялась, что ты не будешь меня больше любить, так как он видел меня такой, но… — она засомневалась. — Ты ведь всё ещё хочешь быть со мной? — Я всегда буду тебя любить, — успокоил её Эрик. — Так же, как и ты любишь меня, несмотря на моё лицо, так как знаешь, что это не моя вина, я всегда буду хотеть быть с тобой. Я бы все ещё любил тебя, если бы он даже навредил тебе, или видел тебя совсем обнаженной, так же как и моё лицо и то, что он с тобой сделал, было нам неподвластно и не зависело от нас, и это не было твоей виной. Ты не хотела раздеваться перед ним, только это имеет значение. Они поцеловались.***
Через несколько месяцев Кристин родила красивого маленького мальчика, выглядящего прямо как его отец, только без уродства. Эрик непреклонно настаивал на том, чтобы остаться с ней во время родов, и несмотря на угрозы акушерки вышвырнуть его за дверь с помощью полиции, если он останется в комнате, он стоял на своём. Так как его присутствие немного успокаивало будущую мать, то акушерка наконец-то поддалась. Когда малыша, чей плач казался более мелодичным, чем плач обычных детей, положили в руки Кристин, и Эрик смог впервые взглянуть на своего сына, он еле сдерживал слезы. Его сердце чуть ли не разрывалось от любви к своей жене и ребёнку. — Спасибо, Кристин, — прошептал он, — за всё. За твою любовь, веру в меня, и за это маленькое чудо у тебя на руках. Кристин улыбнулась ему. — Спасибо тебе, Эрик, — ответила она. — За то, что ты был моим Ангелом Музыки, за то, что открыл мне своё сердце, за то, что любишь меня несмотря на всё, и за создание нашего сына со мной. Мадам Жири, переехавшая в Лондон с Мэг сразу же, как узнала, что Эрику нужна помощь с балетной труппой театра, и также присутствующая на рождении ребёнка Кристин, подмигнула акушерке. — Давайте оставим молодую семью наедине, — прошептала она. И обе женщины на цыпочках вышли из комнаты, как раз за несколько секунд до того, как Эрик упал на колени рядом с кроватью, чтобы обнять свою жену и новорождённого сына.