***
Это была случайная связь. Но не полностью. Бэкхён знал, чего хотел и знал, что для этого нужно сделать. Прийти в течку на выпускной вечер — глупость, но омега до безумия хотел, чтобы случилось то, что случилось. И когда альфа, ради которого был сделан этот опасный шаг, почувствовал его, случилось то, о чём Бэк грезил последний год. Крепкая рука схватила его за запястье, и потянула за собой, уводя дальше от красочно-наряженного зала, а потом ещё дальше, мимо школьной парковки, до бордовой машины, которая стояла на обочине. Затолкали и пристегнули ремень, вдыхая запах течной омеги, проведя носом по шее. Голова кругом от запаха альфы. И так хочется-хочется, до невозможного хочется всего его, в себе, на себе, хочется его. Мужчина вдавливает педаль газа, гонит по вечерней улице и вскоре останавливается возле своего дома. Выбегает из машины и трясущимися руками отстёгивает ремень, берёт омегу на руки и несёт к себе. Он порыкивает, пытаясь держать себя в руках и не взять прямо в лифте. Бэкхён сипло стонет, сжимает волосы на затылке мужчины в кулак и целует шею. Его вкус, вкус его мужчины, так прекрасен. Омега чувствует, как из него вытекает смазка и кладёт одну руку к себе на пах, поглаживая. Альфа замечает, он злится и басит «убери руку, сука». Лифт на нужном этаже, код на двери введён, а омега на полу уже принимает в себя пальцы мужчины. Бэкхён кричит, всхлипывает и просит не останавливаться, на высокой ноте стонет имя своего спасителя, своего бога. Оставляя засосы по всему телу, альфа снимает бельё с омеги, а сам остаётся в одежде. Он только расстёгивает ширинку брюк и вытаскивает член. Берет руку Бэка и проводит по своему стволу, закатывает глаза, шумно дышит. Он поднимает стройные ноги выше и входит в омегу, кусает за щиколотку правой ноги и бешено трахает, наслаждаясь стонами мальчика. Омега словно сквозь вату слышит басистое «ненавижу. сука. ненавижу» и чувствует толстый член, который ещё сильнее вбивается в него. И ему хорошо, через слезящиеся глаза, он видит красивое лицо и просит снять рубашку с накаченного тела, но ему отказывают. Он тянет к мужчине руки и тот целует ладони, наклоняется ближе и не целует. Только выдыхает в губы «шлюхи не целуются». Альфа в последний раз делает толчок и, утыкаясь омеге в шею, кончает. Почувствовав в себе тепло, Бэк кончает следом, содрогаясь всем телом, прогибаясь и зарываясь пальцами в волосы мужчины. Они шумно дышат, их связывает сцепка, и альфа начинает делать медленные толчки. Они кончают раз за разом, сцепка длится около трех часов, принося огромное удовольствие. Проснулся Бэкхён в постели альфы. Тот прижимал его к себе и спокойно дышал в макушку. Выбравшись из приятных объятий, омега поспешно, но тихо, собрал свои вещи и, одевшись, покинул квартиру на пятнадцатом этаже. «Спасибо, Пак Чанёль, я люблю тебя»***
Бэк прижимает к груди крохотное тельце и не может сдержать слёз. Маленький альфа смотрит на него карими глазками и зевает. Омега смеётся, смаргивает слёзы и начинает качать ребёнка. Он напевает колыбельную, которую ему пел папа, и думает о том, что нужно навестить родителей. Положив альфу в кроватку, Бэкхён укрыл его одеялом, с милыми мишками, пожелал прекрасных снов, и пошёл к своей кровати. Закутываясь в одеяло, он вспоминает об одном человеке, сердце бьётся быстро-быстро, где-то в горле, Бэк сжимают пальцами края одеяла, и чувствует соль на своих губах.***
Этот альфа не признавал омег. Он не верил в истинность, и семья была ему совсем не нужна. Если он и обращал на омег внимание, то только тогда, когда нужна была разрядка. Трахнул — ушёл. Его принцип с омегами. Трахнул — забыл. И, когда его поставили классным руководителем выпускного D-3 класса, он не ожидал, что в первый же день к нему подойдёт миловидный сосунок и произнесёт «чанёль-ши, вы мой истинный». Альфа залепил неповинному парню пощёчину и ушёл, не сказав ни слова. Больше Бэкхён не подходил, боялся с ним говорить и оставаться наедине. Чанёль нагло ухмылялся, когда замечал на себе взгляд карих глаз, и этого было достаточно омеге, чтобы по ночам изливать душу пустоте и ронять слёзы на подушку. Когда настал день выпускного, альфа был счастлив наконец-то распрощаться со своим «истинным». Ему было радостно до того, пока не пришёл омега. Текущий маленький сучонок, нашёл его взглядом и смотрел так откровенно, отключая разум Чанёля. А дальше всё как в тумане. Машина. Лифт. Стоны и мольбы. Проснувшись в третьем часу дня в своей кровати, полностью одетый, он подумал, что ему всё приснилось. Никого рядом не было, но… Запах. Вся его квартира была пропитана ароматом течного омеги. Да и ширинка была не застёгнута. «Истинный удрал». Пак ухмыльнулся и пошёл приводить себя в порядок. Только мысли крутились в его голове, не давая покоя. Почему сбежал? Что вчера точно было? И… Предохранялись ли они?***
— Он уже ползает? — Кёнсу с улыбкой наблюдает за малышом, который раскидывал вокруг себя мягкие кубики. — Да, и пытается говорить, — Бэкхён поцеловав сына в лоб, встаёт с пола и садится на диван рядом с другом, — врач говорит, что для шести месяцев, он очень развит, — омега с любовью смотрит на сына. — Эх, я тоже хочу ребёнка, но Чони пока против, — До корчит рожицу малышу, тот хохочет и заваливается на бок. — Подожди, вы только окончили первый курс, окрепните и тогда вперёд, — Бэк подходит к ребёнку и поднимает на руки, — пойдём, чай попьём, заодно расскажешь, как дела.***
Пак осознаёт спустя пару месяцев, что во всём ищет запах омеги. Он скрипит зубами, когда в очередном парфюмерном не находится нужного. Выходит на улицу, закуривает и понимает, что, кажется, что-то упустил в своей никчёмной жизни. Сердце ноет, когда придя домой, нос не улавливает нежного аромата. Сердце бьётся о рёбра, пытаясь что-то сказать, объяснить, но Чанёль не понимает. Не может понять. Садясь в машину, альфа закрывает глаза, массирует виски и бьёт ладонью по ноге. Твою мать, когда этот сучёнок стал так важен? Даже не он, а запах, его запах лаванды с ноткой чего-то терпкого, то уходящего, то появляющегося. Он не пытался найти омегу после той ночи. Если ушёл, значит, ему хватило и больше от Чанёля не требовалось, но мучают сомнения. Грызут внутри, не дают спать нормально, а уж что с ним происходит, когда память подкидывает сцену в коридоре: ноги на плечах, узость юного тела, протянутые руки. Просыпаясь с мокрым пятном на белье, Пак матерится, и идёт в душ. Как же заебало.***
— Ему нужен отец. Они выбрались в кафе неподалёку от дома Бёна. Восьмимесячный Пуонг вертел в руках игрушечный самолёт и бубнил что-то на своём языке, от чего слюни оказались на подбородке и образовывались пузырьки, при очередном нелепом «фззз». Бэкхён вытер его рот салфеткой и поцеловал в лоб. Мальчик улыбнулся и продолжил свой полёт. — Я знаю, но никого не подпущу к своему ребёнку, — Бэк смотрит злобно, словно прямо сейчас придут и заберут его сокровище, — и я не смогу быть с альфой, — он поджимает губы и комкает салфетку в руке. — Ладно, но Бэк, ты не можешь всю жизнь быть верен этому убл… — Чон! — Кёнсу закрывает рот возлюбленного ладонью. — Прости, — альфа целует ладонь омеги, — в общем, ты понял, — заканчивает он. Бэкхён смотрит на них с улыбкой и чувствует, как начинают щипать глаза. Но он будет верен ему, до конца жизни верен только ему. «Спасибо, Пак Чанёль, я люблю тебя».