Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда

      Люциан проснулся оттого, что кто-то лизал один из его сосков. Демон открыл глаза и увидел хитро улыбающегося Молоха. Заметив, что его жертва проснулась, он хмыкнул и, прикусив сосок, оттянул его. По телу Люциана прошла дрожь, он закрыл глаза и откинул голову. Тогда главком поднялся повыше и прижался губами к его шее, отчего Моргенштерн стал лишь сильнее дрожать. Череда поцелуев вынудила его расслабиться и схватиться за плечи Молоха.         — Какой ты податливый… Похоже, сегодня желание побаловаться присутствует у нас обоих. Видимо, моей принцессе снилось что-то пошлое, раз уж она уже готова мне отдаться без всяких фокусов.        Рука Молоха легла на член генерала, и большим пальцем он подразнил влажную от смазки головку. Люциан закатил глаза и громко выдохнул, слегка раздвинув ноги.        Главнокомандующий усмехнулся и прикусил мочку уха партнера, и оттянул её. Демон слабо застонал, и Молох почувствовал, как член Люциана начал пульсировать.         — Да ты вот-вот кончишь… Нет, так дело не пойдёт, я хочу повеселиться подольше, — прошептал на ухо главнокомандующий и дотянулся до тумбочки, открыл ящик и извлёк оттуда небольшое резиновое кольцо.        Он не без усилий натянул его на член Люциана, и тот сильнее стал наливаться кровью. Генерал что-то недовольно пробубнил, но Молох сделал вид, что не слышал этого. Его ладонь проскользнула дальше, до колечка мышц, которое тоже было скользким от смазки. Так уж устроены высшие демоны — мужчины текут не хуже женщин.        Когда Молох начал вводить в Люциана пальцы, тот заерзал и выгнулся всем телом.         — Какой чувствительный… Тебя точно что-то раззадорило. Ну-ка, расскажи, что тебе снилось? Кто тебя там ласкал? Имей в виду, если не я, я очень огорчусь. А мы не любим, когда я огорчаюсь, — предупредил главнокомандующий.        Люциан повертел головой, кусая губы и хмурясь.         — Дай… кончить…         — Чтобы я победил, даже не добежав до финиша? Ну уж нет, принцесса, тут тебе придётся потерпеть.        Генерал приподнялся и развязно поцеловал главнокомандующего в губы.         — А я сделаю тебе минет, — прошептал демон похоти и облизал губы главкома.         — Ты будто олицетворение самой похоти. Кажется, я начинаю понимать, за чем все приходят в гарем к Азазелю. Если там все такие прыткие и сочные, то я зря прожил жизнь, — хмыкнул Молох. — Шучу. Война возбуждает меня больше.        Люциан с притворной обидой посмотрел на Молоха, и тот фыркнул.         — И ты, конечно же, моя ненаглядная принцесса, — произнёс главнокомандующий и снял кольцо с члена Люциана.        Генерал задрожал, и его когти впились в плечи главкома. Он тесно прижался к партнёру и семенем разукрасил ему живот.        Молох присвистнул и погладил себя по животу пальцами. Он посмотрел на них и прижал к губам Люциана. Генерала это не смутило — он с удовольствием начал эротично обсасывать пальцы любимого, сводя того с ума. Молох зарычал и, развернув партнера к себе спиной, подмял того под себя.         — Плевать на минет, я хочу тебя прямо сейчас, — нетерпеливо прорычал Молох и вошёл в Люциана одним толчком — послышалось пошлое хлюпанье, от которого неловко не стало никому. — Назовёшь меня своим господином, азазелев прихвостень? Сколько тебе заплатить за твоё податливое тельце? Натолкаю купюр в твои кружевные трусики.        Говоря это, Молох прижал Люциана щекой к постели, а подушку подложил ему под живот. Демон похоти рвано вздохнул.         — Нет у нас… кружевных… — слабо возразил он.         — Какое упущение! — хмыкнул главнокомандующий. — Тогда натолкаю спермы в твою узкую задницу, моя податливая шлюшка.         — Я не шлюшка! — тихо возразил Люциан, утопая в удовольствии.         — Да ну? А если бы ты так начал течь на улице? Ты бы бросился на первого встречного с просьбой трахнуть тебя? — ехидно поинтересовался главнокомандующий.         — Я бы зашёл… в первый попавшийся туалет, и там…         — Туалет? Фу, Люциан, негигиенично же, — усмехнулся Молох и провёл языком вдоль позвоночника от лопаток до шеи. — О ком бы ты думал в тот момент?        Люциан ухмыльнулся и взял руки главкома в свои, и прижал их к своей груди.         — О том, как твои большие сильные ладони касаются моего тела. Ты поглаживаешь меня от шеи и до паха, вспоминая всех своих прошлых любовников и приходя к выводу, что я — лучший из них. Попробуй. Я такой гладкий, такой жёсткий, такой желанный под тобой. Возьми меня, Мо, пока я не растаял в твоих объятиях.        Молох зарычал и сделал резкий толчок, отчего Люциан вскрикнул от удовольствия и прижал ладони любимого к своей груди. Главнокомандующий почувствовал твёрдые соски и начал потирать и мять их, одновременно соблюдая темп движений бёдрами.        Люциан отзывался звонкими стонами, от страсти частично теряя человеческий облик. Голову его венчали рога, появились когти и хвост. Тогда Молох оставил одну руку на груди Люциана, а другой взял генерала за хвост и оттянул его у самого основания, надавив на него большим пальцем.        Звёзды сияли у генерала в глазах, он громко и ритмично стонал, цепляясь за простыню и взывая к своему любимому богу войны. Тот внимал и отвечал чувствительными ласками, от которых хотелось выть от удовольствия. Молох повернул Люциана к себе лицом, и они слились в страстном поцелуе. Моргенштерн скрестил уже не ноги, а копыта на пояснице главнокомандующего. Шерсть покрыла ноги пока что только до коленей, но, если так будет продолжаться дальше, Моргенштерн полностью примет облик демона.        Люциан кончил в очередной раз, оставив пять полос на плече Молоха. Главнокомандующий фыркнул.         — Если бы ты не был сейчас такой течной сучкой, я бы связал тебя и мучил, и мучил, пока не попросишь члена, — прохрипел, едва сдерживая стоны, Молох.        Боль приносила ему такое же удовольствие, как и толчки в Люциана.         — Так это я ещё получил твою милость? — поинтересовался Люциан, улыбаясь.         — Ты всегда у меня в милости, моя принцесса, — Молох эротично провёл языком по уху генерала, задрожавшего после этого жеста.        Люциан тихо рыкнул и страстно поцеловал главнокомандующего, повернув голову. Постепенно похоть в организме демона утихала, и всё закончилось вполне благополучно: довольны остались оба.         — Мы опаздываем на службу, ты в курсе? — лежа на широкой груди Молоха, произнёс Люциан, глядя на будильник.         — Да? — как будто удивился Молох. — На сколько часов?         — Пока на три.         — Я уверен, у Слайза всё на мази.         — Мне кажется, ты слишком ему доверяешь.         — Я доверяю ему в той степени, в какой он этого заслуживает. Если он предаст меня, я, не моргнув, снесу ему башку. Он это знает. И ведёт себя хорошо. Я помню его ещё ребёнком. Его родителей убили во время революции в Деревне Туманов. Я был вынужден спуститься в Тартар и наладить там дела. Я встретил этого талантливого мальчишку, когда он метнул в меня кинжал с большим мастерством. Ясное дело, кинжал был отравлен, иммунитета к нему у меня не было. Я тогда чуть не умер. Он дал мне противоядие, когда убедился, что я ничего ему не сделаю. А что я мог сделать с этим юным талантом? Только лишь дать билет в жизнь.         — То есть это было очень давно, если судить по Слайзу.         — Да, — Молох губами коснулся макушки Люциана. — В следующий раз, когда у тебя начнётся такая течка, вызывай меня и не шарься по туалетам и клубам, ясно?         — Я могу себя контролировать!         — Ну-ну, — хмыкнул Молох. — Ладно, собирайся, сегодня всё-таки надо поработать.