Вольно, генерал II: Моя утренняя звезда

      Молох задумчиво рассматривал доспехи, в которые ему предстояло облачиться. Они были откровенно плохи: выглядели так, будто их смастерили из картона, после чего покрыли тонким слоем металла и сказали, что идеальнее некуда. На шлеме с забралом красовалось большое павлинье перо, которое особенно раздражало Молоха.         — Я, блять, рыцарь или петушила позорный? — мрачно поинтересовался у гримёра главком.        Тот испугался и ретировался как можно дальше, поскольку не было слов, которые могли бы как-то смягчить сурового демона. Молох — высоченная гора, которую чёрта с два сдвинешь.        Всё началось с того, что Молоха пригласили на утренник в детском демоническом садике, чтобы тот вживую показал молодёжи, кто заботится об их мрачном и беспросветном будущем. Конечно, дети такими вопросами ещё не задавались, но да их никто не спрашивал. Можно было бы выступить среди студентов какого-нибудь училища, но они утренников не устраивали.        Молох согласился, но с одним серьёзным условием: в утреннике будет участвовать Люциан, хочет он того или нет, в роли принцессы. Он договорился насчёт пышного розового платья, чтобы разыграть Моргенштерна, типа: «Вот, переодевайся, твой выход через 10 минут!».        Конечно, Люциан хорошенько вмазал Молоху за такой прикол, но от роли принцессы отказываться не стал, мол, если главком хочет, то пусть получит, но тоже договорился, чтобы костюм у него был мужским.        На том и порешили.        Правда, даже в мужском костюме имелся корсет. Он надевался на белую рубашку. Люциан тяжело вздохнул, мол, какого чёрта моя жизнь стала похожа на стрёмное порно, и подошёл к Молоху с просьбой затянуть корсет потуже.         — Неужели я вижу на тебе блёстки? — шутливо поинтересовался главком, обычно не расположенный к шуткам: но уж больно потешно выглядел генерал.        Люциан нахмурился, и с накрашенной блёстками половины лица посыпался блестящий порошок.         — А конь у тебя тоже картонный? — с той же интонацией спросил Моргенштерн.        Молох решил немного повоспитывать Люциана, а потому затянул корсет до такой степени, что Моргенштерну стало трудно дышать и закружилась голова. Моргенштерн неприлично и вымученно застонал. Молох этого не ожидал и тут же почувствовал лёгкую тяжесть в паху. Воображение обрисовало ему стоящего перед ним на коленях Люциана со смущённым и немного, кхм, испачканным лицом.        Генерал заметил туманный взгляд главнокомандующего, когда повернулся, едва дыша.         — Ну ты и изврат, Мо, — хмыкнул он. — Меня переплюнешь, хотя… Уже переплюнул. Я бы снял шляпу, если бы она у меня была.         — После спектакля я тебя сожру, так и знай, — Молох властно прижал очаровательного Люциашку к себе.         — Воу-воу, полегче, я тебе ещё пригожусь, — подмигнул Люциан, слегка отстранившись и прижав ладони к груди главкома.        Пока милые ворковали, Венцеслав Раух, которому дали роль дракона, был вне себя. Ему совершенно не нравился его костюм, поскольку он был заказанным с алиэкспресс пижамой-кугуруми. От Вацека требовалось выглядеть грозно, но он бы даже детсадовца не напугал. Единственная возможность истреблять врагов — брать их приступами гомерического хохота.         — Почему Слайз не может быть драконом? У него чешуи…        Он не успел договорить, как вдруг секретарь возник из ниоткуда и пристально посмотрел на дримхантера.         — Что, прости? Чешуи много? Может, ты ещё пошутишь про моих предков, мерзкая расистская кучка дерьма?         — Ты кого назвал кучкой дерьма, чёртова ящерица! — боевой Вацек в кугуруми был неумолим и непреклонен.         — Тебя, кусок идиота, — Слайз ткнул пальцем в грудь Рауха.        Секретарь молчал о том, что он будет помощником Молоха. Не то чтобы слишком унизительно, роль привычная, но всё равно действительно хотелось быть драконом. Как ему объяснил режиссёр, драконом должен был быть тот, кому не безразличен Люциан. Мол, это добавит искры финальной битве. Зачем такой глубокий психологизм на детском утреннике — загадка.         — Мальчики, не деритесь, оставьте энергию для детишек, — бодро отозвалась Люциста, которую нарядили злой ведьмой, которая должна была помочь рыцарю.        Выглядела она хорошо: чёрно-фиолетовые колготки в полосочку, платье с драным подолом, метла и конусовидная шляпа. Люциста поцеловала Слайза в щёку, встав на мысочки, и тот улыбнулся, решив оставить Рауха в покое.         — Спасибо, блин, — буркнул дримхантер, всё так же глядя на себя в зеркало.        До выхода оставалось пять минут.        Первым вышел Молох.         — Здравствуйте, дети! — поприветствовал он их под восхищенные ахи — не каждый день увидишь главнокомандующего. — Я слышал, где-то здесь заточена в башню очаровательная принцесса!        Ребятня была в курсе положения дел между Молохом и Люцианом: родители не раз рассказывали им сказки о том, как Молох и Люциан встретились, влюбились, как отвоёвывали своё место под солнцем, да только вот Дьявол не дал им детей. Наверное, они просто недостаточно созрели для этого решения.         — Лю-ци-ан! — хором проговорили дети, указывая пальцами на небольшую картонную башню, из которой выглядывал генерал.        Молох громко хмыкнул и молодецки обвёл взглядом аудиторию. Поднял меч и произнёс:         — Ну-ка, принцесса, дай-ка мне зайти к тебе в башню, я твой освободитель!         — Не спеши с выводами, — на сцену вышел Венцеслав в своём потешном костюме дракона. — Я дракон, охраняющий принцессу на протяжении многих веков, она принадлежит мне, а ты, жалкий рыцарь, можешь быть свободен, — такого в сценарии не было, но всё шло правильным чередом.         — По-твоему, я жалкий? — с вызовом поинтересовался Молох. — Посмотрим, что ты скажешь, когда в дело вступит мой меч!         — Ты думаешь, принцессе будет приятно провести остаток жизни с кровавым диктатором? Думаешь, ей не будут сниться кошмары о том, как её суженый убивал направо и налево? — ухмыльнулся Венцеслав. — К тому же твой меч бессилен против меня. Я дракон, а не говяжий шашлык.        Дети не знали, кто такой «диктатор», тем более «кровавый», но сказка обещала быть интересной. Не зря на утренник пришли.         — Что ж, я всё равно найду на тебя управу, зверь! — пообещал Молох и удалился за кулисы, в то время как Слайз быстро переставлял декорации.        Когда Молох вновь вышел на сцену, то перед ним стояла Люциста в ведьминском обличии и усердно варила зелье.         — Ну здравствуй, ведьмочка, — поприветствовал её рыцарь.         — Здравствуй, здравствуй, солдатик, — вняла ему Люциста. — Чем обязана? Ко мне редко заходят такие завидные гости.         — Я хочу убрать дракона, что обитает возле башни моей принцессы, да так, чтобы без крови. Понимаешь? А то, знаешь ли, принцесса разноется о том, какой я убийца и кровавый диктатор, а мне этого не надо. Да и дракон там больно много о себе возомнил. Словом, помоги!         — Ну, я просто так не помогаю, — улыбнулась ведьма. — Давай так: я тебе помогаю, а ты мне рассказываешь самую смешную шутку из всех, что знаешь. А то скучно тут одной, никто даже анекдота приличного не расскажет.        Молох как раз знал уморительную шутку.         — Согласен! — выдал он и пожал ведьме руку.        И началось…         — Короче, морг, — начал Молох. — На столе вскрытый труп лежит. У стола стоят три патологоанатома, один из которых читает заключение о смерти. Первый, разрезая желудок, говорит: «Ух ты, гречневая каша с тушёнкой! Васёк, будешь?». «Нет, ребята, я плотно поужинал». «Ну, как хочешь». Первые двое достаю ложки и с аппетитом выскребают содержимое желудка. Когда каша подходит к концу, третий поднимает глаза от заключения о смерти: «Мда-а-а, ребят, похоже, именно от этой каши он копыта и откинул!». Первые двое выворачивают кашу обратно в желудок и бегут к аптечке. А третий им и говорит вслед, доставая ложку: «Ребята, да я пошутил, инфаркт у него. Я просто подогретое люблю!».        Тишина в зале. Позже расхохотались все, кроме детей. Они непонятливо переглядывались, ожидая, как дело пойдёт дальше.         — Уморил, касатик, уморил, — согласилась ведьма. — Вот тебе зелье. Брызнешь им в лицо дракону — он заснёт без задних ног, и принцесса будет твоя!        Сказано — сделано! Снова перемена декораций. В этот раз рыцарь чувствовал себя ещё увереннее.         — Эй, я сказал тебе уходить подобру-поздорову, — грубо начал Венцеслав, но тут ему брызнули в лицо сорокаградусной водкой, и тот зажмурился, после чего рухнул на пол типа заснул.        Молох рассёк мечом картон и освободил принцессу. Довольный собой, он взял Люциана на руки и поцеловал. Это именно то, чего дети ждали на протяжении всего утренника. Они радостно завопили, и жили все долго и счастливо.