«Мои мысли — звезды, которые я не способен объединить в созвездия»
Джон Грин «Виноваты звезды»
____________________
Приблизительно в восемь часов, Юнги только возвращается домой. Он входит в квартиру и роняет сумку на пол со вздохом. Он не мог сосредоточиться на уроках, его мысли возвращали его к Хосоку и его улыбке, и листку бумаги в заднем кармане. Метеоритный дождь начинается в одиннадцать часов, поэтому Юнги решает прийти к Хосоку к десяти. До этого времени он пытается отвлечь себя, сначала сделать уроки, потом написать музыку, но не может сосредоточиться ни на чем, кроме Хосока, поэтому Мин бросает всё через час и решает собираться. Юнги перебирает свой гардероб примерно полчаса, пытаясь решить, что надеть, наконец, остановив свой выбор на чёрных узких штанах и белой свободной футболке. Он смотрит в зеркало последний раз и направляется в ванную, чтобы уложить волосы. После десяти минут юноша решает, что и так сойдёт, и идёт в сторону входной двери. Ищет в штанах телефон и листок бумаги с адресом Хосока, суёт ноги в кеды и выскакивает за дверь, пока не передумал. Юнги старается идти медленно, надеясь, что прохладный ночной воздух успокоит его, но, когда стучит в дверь Чона, сердце бешено колотится. В пятнадцатый раз за сегодня Юнги хочется развернуться и пойти домой, но тут он слышит шаги. Хосок открыл дверь в трениках и майке. Он выглядит шикарно даже в домашней одежде, и Юнги пытается игнорировать его мощные руки, плечи и ключицы, которые он выставил на показ. — Привет. Заходи, — говорит Хосок с застенчивой улыбкой, Юнги тает в лужу на полу. Юнги принял свою новую судьбу лужи — это не так уж и плохо — но потом Хосок смотрит на него, и Мин понимает, что он всё ещё стоит у двери, как идиот, поэтому быстро берёт себя в руки, бормочет приветствие и шагает внутрь. Хосок начинает беседу, но единственное, о чём может думать Юнги — о том, как потрясающе Чон выглядит в этой майке. — Хочешь что-нибудь выпить? — спрашивает Хосок и перечисляет напитки, которые у него есть, ведя Юнги на кухню. — Вода подойдёт, — говорит Юнги, следя за банкой пива, которую Хосок предлагает ему. Бог знает, что он может сказать или сделать с Чоном с алкоголем в его организме. Хосок пожимает плечами, с щелчком открывает банку и делает большой глоток, Юнги старается не замечать, как его адамово яблоко поднимается и опускается. Чон собирается захватить стакан для воды Юнги, но у него зазвонил телефон. Он смотрит вперёд и назад, на Юнги и на телефон, он разрывается, поэтому Юнги улыбается и машет ему. — Иди, ответь на звонок. Я налью сам. Хосок благодарно улыбается и шагает в гостиную. — Я на секунду, — говорит он и подносит телефон к уху. Юнги услышал отрывки разговора, ища стакан в шкафу: «Извини, я не могу сегодня. Я занят», «Я тусуюсь с другом», «Нет, не с тем» и наконец «Отъебись, Пак Чимин» Юнги тихо хихикает, вспоминая некого Пак Чимина, который впутывает Чона в сумасшедшие истории и одновременно спасает его задницу. Обыскав почти каждый шкаф, он открывает очередную дверцу и находит ряд чашек на верхней полке. Юнги пытается потянуться до одной из них и фыркает — это вне его досягаемости. Он пытается снова, встав на цыпочки и вытянул руку насколько может, но, когда его пальцы наконец коснулись стакана, он только протолкнул его дальше. Он готов был запрыгнуть на стол, но вдруг Хосок оказывается прямо за ним, прижимаясь грудью к спине Мина, вытягиваясь, чтобы достать стакан. Юнги оборачивается в удивлении, и у него перехватило дыхание, потому что Хосок чертовски близко. Их лица в сантиметре друг от друга, настолько близко, что Мин чувствует тёплое дыхание Хосока на коже. Он глядит вниз, на губы Хосока и мгновенно сожалеет об этом, потому что, о боже, они такие соблазнительные. От Хосока пахнет кофе и одеколоном, и Юнги бы соврал, если бы сказал, что это его не заводит. Он открывает рот, чтобы сказать, и глаза Хосока опускаются вниз, на губы Юнги. Он наблюдает, как трепещут ресницы Хосока, как язык увлажняет губы, наблюдает, как двигается кадык, и весь остальной мир ускользает, вещи которые он сейчас осознает: неровное дыхание Чона и биение его сердца в грудной клетке. Внезапно Хосок отводит глаза и смотрит на часы на микроволновке над головой Юнги. — Чёрт! Вот-вот начнётся! И тогда всё кончилось. Хосок пихает стакан в руки Юнги и выбегает из кухни. Юнги облокотился на стол, его сердце всё ещё бешено колотится в груди. Что, чёрт побери, это было? Он вспоминает, как Хосок смотрел на его губы, как облизывал свои, и его веки задрожали, закрываясь. Разве не это делают люди, когда собираются кого-то поцеловать? Хосок собирался поцеловать его? Нет, не может быть. Мин просто много думает. Ведь большинство людей облизывают губы, когда собираются что-то сказать, так ведь? И Хосок, возможно, просто моргнул, вот и всё. Когда его сердце окончательно успокоилось, Юнги выпрямляется и двигается к раковине, чтобы налить воды. «Похуй», — думает он, ставит стакан и, схватив пиво, направился на балкон к Хосоку. Сейчас оно ему нужно. Когда Мин выходит на балкон, то встречает знакомый запах ночного города, и это немного успокаивает его нервы. Он всегда чувствовал себя совой, всегда чувствовал бодрствующим, когда весь мир спит. Даже когда его сердце беспокойно бьется в груди, одеяло ночи и мягкое свечение городских огней помогут ему успокоиться. Это не самый красивый вид, но он ничто, если сравнивать с Хосоком. Чон прислонился к перилам, голова откинута наверх, чтобы взглянуть на ночное звёздное небо, лёгкий ветерок играет с кончиками волос. Он выглядит еще более красивым, тень подчёркивает резкую линию его подбородка и изгиб щеки. Нерешительно Юнги подходит к нему и кладёт локти на перила, наклонившись посмотреть на улицу вниз; они не так высоко, но Юнги всё равно вздрагивает — он никогда не любил высоту. Мин перевёл взгляд на Хосока; кажется, он не задумывается о том, что произошло ранее, и Юнги внутренне ругает себя за то, что завелся из-за ничего. Кажется, Чон уже забыл об инциденте на кухне, Юнги решает тоже забыть (или хотя бы сделать вид, что забыл). Они стоят в спокойной тишине и смотрят на ночное небо. Слушают музыку города, ночное затишье и отдалённый звук сирены. Луна отсутствует на небе и облаков почти нет — идеальный вечер для метеоритного дождя. Хосок ахнул, когда на небе вспыхнула первая белая молния. — Ты это видел, Юнги-я? — он спрашивает взволнованно. Парень слишком очарован, чтобы отвести взгляд от неба. — Да, — шепчет Юнги, и он тоже очарован — очарован великолепной улыбкой, которая распространяется по лицу Хосока, и так интересно, кажется, огоньки в его глазах, словно маленькие звёзды. Они наблюдают около часа. Хосок ведёт себя, как маленький ребёнок, почти прыгая от возбуждения каждый раз, когда видит, как очередная комета летит через небо, а Юнги пытается быть холодным, но, если честно — это самая удивительная вещь, которую он видел за последнее время. Мин был так занят в школе, на работе и в жизни, что не замечал таких красивых вещей, как метеоритный дождь, таких красивых людей, как Хосок. Это захватывающее зрелище — даже завораживает — и ещё глаза Юнги всё время смотрят в сторону Чона, следя за линией подбородка, изгибом носа и скул. Мин чувствует запах Хосока и близость их предплечий, и Юнги понимает, что пододвигается ближе, так, что их локти и кисти соприкасаются. Может, это алкоголь, который сводит его самоконтроль на ноль, или, возможно, это альтернативная реальность, но прежде, чем что-то можно понять, Юнги наклоняется и непорочно целует Хосока под подбородок. Юнги слышит его мягкий вздох, чувствует покалывание от мурашек на коже, а затем Хосок поворачивается и касается его губ. Мир исчезает. Поцелуй начинается медленно и неуверенно, их губы движутся в робком танце. Юнги забирается пальцами под майку Хосока, в отчаянии цепляясь, чтобы чувствовать что-то материальное под пальцами, потому что всё это может оказаться сном. Он держится потому, что Хосок может исчезнуть, как одна из тех комет на небе. — Юнги-я, — выдыхает Хосок, его голос был низким и хриплым. Он отстраняется и прижимается лбом к Юнги, неровное дыхание обжигает кожу на лице Юнги, и блеск в глазах Чона был заменен тёмными желаниями. Ох, думает Юнги. Ох. И впивается в губы Хосока. Хосок отвечает на поцелуй с такой же страстью, обвивает руку вокруг шеи Юнги и наклоняет его голову, чтобы углубить поцелуй. Юноша нетерпеливо открывает губы, позволяя языку Чона проскользнуть и исследовать внутреннюю часть его рта. Он тихо простонал, когда Чон массирует его язык своим, ощущение покалывания спускается вниз по спине, и он кратко задаётся вопросом, сколько людей поцеловал Хосок, что он в этом так хорош. Они целуются мокро и грязно, сталкиваясь зубами. Целуются до тех пор, пока не кончился воздух и опухли губы. — Больше, — задыхается Юнги, они идут в гостиную, врезаясь в мебель и стараясь не разрывать поцелуя. Юнги опускает руки на талию Хосока, его пальцы находят низ майки. За секунду он снимает ее с партнера и скребёт тупыми ногтями по его груди. Чон стонет в губы и притягивает тело Юнги ближе. Юнги горит. Хосок везде, и от каждого прикосновения его пальцев, его языка и губ Юнги загорался огнём. Он должен преодолеть разрыв между ними, должен чувствовать кожу на коже, должен насытиться желанием, бегущим по венам. Ему нужно больше, и парень никогда не чувствовал себя таким нуждающимся. Он хочет Хосока, юноша нужен ему, как будто Мин никогда в ком-то не нуждался. Да, он трахал других людей — Юнги был возбудимым подростком — но он никогда не хотел кого-то, как Чона, ещё не чувствовал чего-то такого значимого. Он не встречал никого, похожего на Хосока. Мин толкает Чона вперёд, пока его ноги не упираются в спинку дивана. — Не здесь, — выдыхает Хосок, целуя за ухом Юнги, — Спальня. Юнги сдерживает стон, посасывая нижнюю губу Хосока, заставляя того стонать. Хосок целует с жадностью, забираясь пальцами под ткань футболки. И как-то они умудряются споткнуться в коридоре. В нескольких шагах от двери, Чон толкает Юнги в стену, небрежно целует изгиб шеи, и пальцы возятся, пытаясь расстегнуть пуговицу на его штанах. Хосок стягивает штаны партнера, а затем сползает на колени, целуя живот Юнги и внутреннюю часть бёдер, помогая вылезти из штанов. Юнги хнычет, нет, он, блять, скулит, потому что чувствует горячее дыхание Хосока сквозь тонкую ткань, покрывающее его твёрдый член, и близость чужих губ сводит с ума. — Иди сюда, — он рычит, поднимая Хосока на ноги, и целует в губы. Они пересекают комнату за считанные секунды. Юнги толкает Хосока на кровать и заползает на него сверху, устраивая ноги по обе стороны бёдер Чона, и припадает губами к впадинке ключицы. Хосок вздрагивает и тянет Мина обратно вверх, так, что их губы встретились. Он кусает губы Юнги, а тот водит руками по его груди. — Твоё тело потрясающее, — бормочет он в губы Хосоку. Чон великолепен, чертовски великолепен, и Юнги хочет разрушить его. Они целуются до тех пор, пока Хосок нетерпеливо дергает низ футболки Юнги. Он садится и раздевает его, мягкий стон срывается с губ старшего, когда Чон начинает ласкать его бока. — Ты такой красивый, — шепчет он, кругами поглаживая выпирающие тазовые косточки. Скользя руками вниз и вверх по спине Юнги и вытягивая на лопатках, целует подбородок и ключицы. Хосок запускает пальцы в волосы Юнги и осторожно тянет голову назад, чтобы дать себе доступ к бледной шее. Хосок оставляет неаккуратные поцелуи на коже, иногда кусая, а затем зализывает, чтобы успокоить боль. Юнги нетерпеливо трется бёдрами, и Хосок стонет в изгиб его шеи. Его язык скользит по ключицам и вниз по груди. Мин впился ногтями в плечо Хосока и снова трется бедрами, на этот раз сильнее, пока Чон горячо дышит на его кожу. Руки Юнги спускаются, поглаживая торс младшего, вниз его живота и останавливается на выпуклости в его штанах. Его пальцы вначале нерешительно задевают эрекцию Чона, но горячее желание, прожигающее вены, берёт верх, и Юнги начинает гладить Хосока через штаны. Чон стонет в ответ и толкается бёдрами навстречу, ища больше трения. — Сними их, — бормочет Юнги, зацепив пальцами пояс штанов, Хосок отрывает бёдра от кровати, чтобы Юнги избавил его от штанов и боксеров. Отбрасывает их и избавляется от собственных боксеров. Несколько мучительных секунд Чон парит над ним, нежно уткнувшись носом в губы Юнги, но Мин заскулил, впиваясь ногтями в бока Хосока. Чон подаётся бёдрами вверх, Юнги запрокидывает голову назад и с его губ срывается дикий стон. Хосок сопротивляется до тех пор, пока больше не сможет выдерживать, пока Мин, затаив дыхание стонет, и зажимает простыни пальцами. — Хосок… ты мне нужен, сейчас! — задыхается Юнги. — Блять. Хорошо. Хосок нехотя отстраняется и наклоняется в сторону, чтобы достать до тумбочки. Он роется в ящике, и внезапно чувствует губы Юнги на затылке. Чон вздрагивает и стонет, когда Мин покусывает кожу, а пальцы ищут презерватив и смазку. Через несколько секунд Хосок толкает Юнги обратно на кровать, стоя на коленях перед ним. Юнги раздвигает ноги и Хосок сглатывает: руки трясутся, когда он поспешно выдавливает смазку на пальцы. Он успокаивающе поглаживает бедро Мина одной рукой, а другую подставил ко входу. Юнги нетерпеливо подается бедрами вниз, и Хосок скользит пальцем внутрь. — Ещё, — он дышит через несколько секунд, насаживаясь, и Хосок добавляет второй палец. Чон двигает пальцами, разводя их, а Юнги вдруг напрягается и стонет. Хосок надавил пальцами на то же место, только сильнее, Мин запрокидывает голову, выгибаясь на кровати и издает громкий стон. Чон массирует нужное место, пока Юнги извивается под ним, дрожит, содрогается и скручивает простыни пальцами. Когда Хосок вытаскивает пальцы и тянется за презервативом, Юнги разочарованно стонет. Парень расстроено вздыхает, борясь с упаковкой. — Давай я сделаю, — говорит Юнги, переворачивая его, и садится сверху. Хосок сдавлено вздыхает. — Чёрт, Юнги-я. Юнги улыбается, забирает презерватив у Хосока и рвет упаковку дрожащими руками. Хосок душит стон, когда Мин натягивает презерватив на его ноющий член. Он наблюдает прикрытыми глазами, как Юнги выдавливает приличное количество смазки на пальцы и размазывает по всей длине, медленно поглаживая, томно, до тех пор, пока Хосок рвано не стонет. Чон позволяет голове упасть назад, больше не сдерживая стоны. Юнги последний раз двигает по члену, и нависает над ним, головка упирается во вход. Хосок кладёт руки на бёдра Юнги, направляя его, и Мин медленно опускается на член и сдерживает стон, поглощенный в умопомрачительных ощущениях. — Блять, — мычит Юнги, его лицо скручивается от дискомфорта. — Ты в порядке? — хрипит Хосок, поглаживая щеку. Юнги кивает немного расслабившись, и настойчиво целует Хосока в губы. — Да. Просто нужно немного времени. Чон еле сдерживается, чтобы не всадить в аппетитный зад Юнги. После нескольких мучительных секунд, Юнги начинает двигаться, медленно покачивая бедрами. Постепенно он увеличивает скорость, ногти царапают плечи Хосока, когда он опускается бёдрами вниз. Чон стонет и сжимает в кулаке простынь, заставляя себя не двигаться, пока не поймет, что Юнги готов. — Двигайся, — вдруг требует Юнги, и Хосок нетерпеливо подаётся бёдрами вверх, ведя руками по телу партнера от талии до плеч. Юнги всё также быстро двигается вверх - вниз по всей длине. Когда он опускается, Чон подаётся бедрами вверх, чтобы встретить каждое движение. Руки Юнги движутся от плеч до волос Хосока, зарываясь пальцами, Чон горячо выдыхает в ключицы Юнги. Они двигаются вместе, устанавливая ритм, небрежный, отчаянный и пылкий. Когда член Хосока задевает простату, Юнги кричит. Он откидывается назад, пытаясь вернуть руку Хосока себе на бедро, но Чон изменяет угол, чтобы снова и снова попадать по простате, превращая стоны Юнги в громкие крики, мольбы и исковерканное имя Хосока. Ритм Хосока замедляется, когда он приближается к своему пику, его толчки становятся короткими и беспорядочными. Это не длится слишком долго. Юнги перед ним жарко с придыханием стонет опухшими губами, бледная кожа блестит от пота, горячие стоны срываются с его губ. Хосок ловит их все, ловит каждую его мольбу и своё имя, и сохраняет глубоко внутри себя. Чон обхватывает член Юнги, поглаживая в такт толчкам, и Юнги кончает с громким криком, растворяясь в удовольствии, а горячие капли падают на грудь Хосоку. Образ Юнги расплывается перед глазами Чона и он кончает следом, Мин глотает его крик, когда они останавливаются и вместе утопают в оргазме. Они видят звёзды второй раз за эту ночь.____________________
Когда Юнги просыпается, Чон целует его вдоль позвоночника. Солнечный свет льётся сквозь окно, и расстилается над ними, как одеяло. — Доброе утро, — мямлит Чон, щекоча тёплым дыханием кожу Юнги. Юнги переворачивается и разглядывает Хосока. Его волосы взъерошены от сна, и Мин думает, что Чон — самое восхитительное, что когда-либо он видел. Их глаза встречаются, и ленивая ухмылка расползается по лицу Чона; Юнги застенчиво улыбается. — Доброе. Он поворачивается на спину, и Хосок прижимается к нему, целует плечо, утыкаясь лицом в шею Юнги. Юноша довольно мурлычет, когда пальцы Мина зарываются в его волосы. Юнги расслабляется под ритм теплого дыхания Чона на шее, грудь Хосока поднимается и опускается. Он снова задремал, как вдруг Хосок громко стонет и переворачивается на спину, закинув руку (довольно резко) на свое лицо. — Что? — спрашивает Юнги, с ноткой раздражения в голосе. Хосок вздыхает и издает очередной недовольный стон. — Не пойми меня неправильно, прошлая ночь была потрясающей, но я облажался. Сердце Юнги падает. Конечно. Конечно, Хосок сожалеет об этом. Он смотрит в потолок, чтобы Чон не увидел боль в его глазах. — Просто… Я хотел, чтобы было всё идеально. Я хотел делать всё медленно. Я хотел беречь тебя, — голос слегка дрогнул на последней строчке, и Юнги выдыхает и смеётся. — Что? Не смейся, — ноет Хосок, но Юнги улыбается ещё шире. — Ты серьёзно? Это был мой не первый раз, Хосок-а, — Мин хихикает, Хосок прячет лицо в изгибе шеи Юнги. — Кроме того, — Юнги продолжает водить пальцами по волосам Чона, — всегда есть следующий раз. Хосок встрепенулся. — Значит будет следующий раз? Юнги чувствует, как румянец ползёт по его лицу, но он не пытается остановить слова, слетающие с его губ: — Честно говоря, не думаю, что смогу жить, сделав это один раз. Хосок счастливо улыбается и тянется к Юнги для поцелуя. Через мгновенье он нависает сверху и прижимает того к кровати. — Давай сделаем это снова, — шепчет он, прижимаясь к губам Юнги. Они снова занимаются любовью, косой солнечный свет падает на их голую кожу, и на этот раз их разум не затуманен алкоголем или чем-то ещё. Второй раз ещё более медленный, нежный, неловкий. Они изучают друг друга, ища ритм между их губами и телами. Юнги умиляет застенчивостью и нерешительностью, робкими поцелуями. Хосок шепчет нежности и целует во всех нужных местах. Юнги утопает: утопает в голосе, его прикосновениях, в его поцелуях; утопает в теплоте и экстазе; утопает в Хосоке. И он это знает: он по уши влюблён.____________________
Через несколько часов желудок Юнги урчит, что пугает их обоих. Хосок хихикает над удивительным звуком. — Голоден? — Да. Секс сделал меня голодным, — признается, а потом смеётся, удивляясь собственной глупости. Хосок на секунду задумался. — Кажется, на кухне есть немного пончиков. — Где они? — спрашивает Юнги и встаёт с кровати, не дав Хосоку ответить. Если есть одна вещь, которую он любит больше чем сон, то это сладости. Хосок смеётся. — Коробка на верхней полке холодильника. Юнги ищет свою футболку и боксёры, а затем направляется на кухню и рванул к холодильнику. — Я сварю кофе, — говорит Хосок, идя на кухню несколько секунд спустя, подавляя зевоту. Он усмехается, когда видит Юнги на цыпочках, пытающегося дотянуться до пончиков в холодильнике. Хосок преодолевает расстояние между ними и прижимает Юнги к холодильнику, когда оказывается за ним, чтобы достать коробку, и целует в шею. Юнги разворачивается, и Чон роняет коробку на полку, зажимая Мина в своих объятиях. — Кажется, это знак, — хихикает Юнги, привстав на носочки, чтобы укусить за нижнюю губу Хосока. — Боже, я хотел поцеловать тебя грубо тогда, — мямлит Чон, ловя губы Юнги зубами и посасывая. Они целуются несколько минут, и Хосок отстраняется. — Кофе, — напоминает он Юнги и чмокает в нос. — Можешь сделать карамельный мокко? Кажется, очень сложно… — Мин затихает, когда Хосок подмигивает ему и начинает доставать ингредиенты из шкафчиков. Он садится за стол и с удовольствием жуёт пончик, смотря, как Хосок готовит кофе. Время от времени Хосок останавливается, танцует и целует Юнги в губы или в лоб. В один момент Хосок подходит к нему с миской взбитых сливок. — Открой, — говорит Хосок, поднося их к губам Юнги, и Мин счастливо пробует и отталкивает его, когда он кладёт слишком много сливок в рот. Чон улыбается и слизывает крем с уголков губ Юнги, а остальное кладёт в кофе. — Один карамельный мокко, — говорит он, вручает кружку Юнги и встаёт у того между ног. — Спасибо, — щебечет Юнги и немного хихикает, когда Чон проводит по его голым бедрам. — Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться тобой, — выдыхает Хосок, тыкаясь носом в его щёку. — Хорошо, — отвечает он, его серьёзный тон заставляет Хосока удивленно отстраниться, — Не смей от меня уставать, Чон Хосок. Хосок улыбается и аккуратно прижимается к губам Мина. — Не волнуйся, — говорит он в перерывах между поцелуями, — не устану. Обещаю. Это было первое из обещаний, которые давал Хосок. Обещания, которые он сдерживал.