Ты не спала всю ночь. Мысли об этом дне не выходили из головы. Раньше думала, что скучно живёшь. Да лучше бы так и жила, намного лучше. Не хочется больше такого, такого… странного. Никогда не плакала, а потом выплеснула все эмоции. Стало даже как-то легче. Хотя
слёзы для тебя — это чёртова слабость, которую нельзя никому показывать. И даже завидуешь некоторым, даже той самой Антоновой. Она может это сделать спокойно и никто не будет на неё странно смотреть, что это для неё непривычно, а тебе же будут всё это высказывать. Ты же кукла, не показывавшая эмоций. Безразличие и холод, ах, ещё и грубость.
Даже этот Вершинин не выходит у тебя из головы, когда он просто обнял тебя, дабы поддержать, о симпатии там речи идти не может, а ты уже о чём подумала? Да и для чего тебе всё это?
Тебя он бесит, правда, раздражает всей этой правильностью, отношением к тебе. А знаешь, почему ты ненавидишь его ещё больше? Паша относится к
твоей сестре хорошо, она даже ему… кхм, как это сказать-то? Нравится или даже, что вполне возможно, он в неё влюблён.
А кто такая ты? Простой подросток с обычными проблемами, которые ты не превращаешь в глобальные, как это делают твою сверстники. Это, блять, жизнь. И зачастую у подростков, взрослых, случаются неудачи, депрессии. Но некоторые делают из этого апокалипсис какой-то. Все их проблемы: бросил парень, не купили кофточку, которая понравилась. И это все их проблемы. Нет, есть и с серьёзными проблемами. Потеря мамы или же папы, брата, сестры, близкого человека. Тяжёлая болезнь, пьют родители, нет денег. Вот из-за этого надо сходить с ума и делать трагедию!
Поняла это, когда умер отец, ты его толком даже не помнишь, но запомнила его тёплые руки, объятия и глаза. Такие… добрые? Да, определённо. Любишь его, хотя любовь не признаёшь к людям, но он — не человек. Он — разлагающие тело в тёмной, душном ящике, то бишь в гробу.
— Вершинин, — тихо говоришь ты, пока все спят, — ты меня ужасно бесишь.
Проводишь большим пальцем по экрану телефона, стирая остатки крови, они попали даже туда. И для чего ты всё это говоришь? Вечер откровений?
— Я знаю, — усмехнулся парень, отдавая тебе свои наушники. Ты улыбаешься, но не принимаешь, а хочется же. — Ты меня тоже бесишь, пиздец, как бесишь, Ершова.
— На ненависти держатся лучшие отношения, — улыбаешься, взяв всё-таки эти наушники. У тебя были такие же.
Он посмотрел на тебя так странно, как будто не веря, что это сказала именно ты.
«Да, блять, это сказала я! Не смотри на меня так, ладно? Я не знаю для чего несу эту чушь, но ты просто отвечай и считай дальше меня за сумасшедшую, большего мне не надо».
— Не в нашем случае. Мы знакомы день, а ты уже меня бесишь. Знаешь, чем больше всего? Ты везде. В голове, рядом, когда я один. Ты, блять, везде, Ершова, — Вершинин отвёл взгляд, не выдерживая этой долгой паузы, которая повисла между ними. Сейчас, по-моему, никто не дышал даже. Боже, Соня даже покраснела.
— Ох, пай-мальчик матерится? — засмеялась, пряча лицо в руках, дабы он не увидел твоё красное лицо. Чёрт-чёрт-чёрт.
— Ты меня года три назад не видела, хорошее время было, — вспомнив, что происходило раньше, парень усмехнулся своим мыслям. Курил, пил, баловался иногда травой. Если бы узнали родители…
Ты недоверчиво посмотрела на блондина, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. В памяти всё всплывало тело той девушки. Она ведь красивая, если честно. Даже лучше тебя, хотя себя никогда не считала красоткой, но другим такое говорить не давала. Странно, да? Вся жизнь странная. Никуда от неё не деться.
— Знаешь, Вершинин, я мечтаю стать такой… хм, как Аня, — слабо улыбнувшись, произнесла ты. Это же правда. Почему бы и не стать такой?
Тебя все любят, ты всем нравишься, учишься хорошо, родители обожают, парни толпами ходят, да и с друзьями никогда не ошибалась. Мечта, а не жизнь, правда?
Самое интересно, что ты мечтаешь, но не выдержишь. Если бы ты была такой с самого детства, то может быть ещё и справилась бы, но не сейчас. Сейчас ты такой ни за что не станешь, потому что уже привыкла. Привыкла не доверять людям, всё высказывать в лицо, пить, курить и разочаровывать родителей.
— Зачем тогда унижаешь её? — Вершинину даже было непривычно видеть такое. Он всегда относился к своей сестре хорошо, хоть и к двоюродной, но у них были замечательные отношения. Он знакомил её со своими друзьями, она его со своими. Всё взаимно. Часто пили вместе. Даже заставал её целующейся с парнем, а потом бухую в хлам отвозил домой, с утра приезжал с чашкой кофе.
— Забей, — отмахнулась, думая, что он и так сегодня услышал достаточно. Странно, что он просто не послал тебя со своими проблемами, хотя… нет, не странно.
Если бы перед тобой сидел Горелов. Это было бы странно, но не с Вершинином.
Паша же покачал головой, мол, это твоё дело. Захочешь — расскажешь. Но самому было интересно, что творится в жизни этой девушки, ведь с самого начала знакомства он считал её избалованной и наглой девчонкой, котор ую трудно вывести на слёзы, а сейчас как-то мнение поменялось, как и у неё собственно.
Но завтра она пожелает, что рассказала ему многое, а он будет присматриваться к ней и думать, что Ершова опять везде…
***
Затянувшись очередной порцией никотина, Ершова осмотрелась, натыкаясь на блондина, который разговаривал сейчас с Антоновой, но при этом смотрел на Соню. Или это ей так казалось,
хотелось верить.
Горелов и Настя гуляли за ручку, весело что-то обсуждая. Лёша так незаметно и быстро накинул на плечи той свою куртку, останавливаясь возле Ершовой.
— Сонька, ты чё такая грустная? Секса давно не было? — пошло ухмыляясь, произнёс брюнет, за что получил от любимой в плечо.
— Тебе зачем? Помочь хочешь, м-м? Вряд ли Настька будет в восторге, — усмехнулась Ершова, стряхнув пепел на землю.
— Та не я, — отмахнулся Горелов, посмотрев на Гошу и Пашу. — Выбирай, кто тебе больше нравится? Задрот или же крутой парень?
Услышав это, Вершинин усмехнулся и прислушался, дабы услышать ответ девушки. Очень ему было интересно, хотя он и понимал, что вряд ли она ответит и не пошлёт Горелова с таким вопросом.
— Ребят, тут новый подкаст! — оторвав всех от своих дел, крикнул Гоша и подошёл к ребятам.
«Чёрт, он постоянно в этом планшете? Живёт своей жизнью или же нет? Боже, виртуальная жизнь же лучше!»
— Привет, — когда Петрищев включил видео, на экране появилось лицо Игоря. Он сидел на своём байке, посматривая куда-то за камеру. Опять. — Видели, чё творится в кафе? Жесть. Я приехал, а там бабка какая-то сидит. Смотрит так ещё… странно. Такой пронизывающий взгляд. Купил у неё воды и быстрее свалил, а у вас как? Застали её? — засмеялся парень, а смех был какой-то зловещий, ну даже нечеловеческий. Соня вздрогнула, заметив, что первый раз за долгое время ей так холодно. — Я тут уже границу проехал, а вы достаточно время потратили, чему я бесконечно рад, тупые мои. И знаете, я вас так полюбил. О-очень. Баюшки, — выключив подкаст, Петрищев засунул планшет обратно в сумку.
— Он больной или очень? — усмехнулась Ершова, Горелов и Вершинин кивнули, подтверждая это. Аня же закатила глаза. Не понимала она такое поведение сестры, честно. Её это раздражало, да, он украл деньги, но не значит же, что надо так про него говорить?
Ершова потушила сигарету, поймав на себе презрительный взгляд Антоновой.
— Какой дальнейший план наших действий? — Настя уткнулась носом в куртку Лёши, вдыхая аромат, исходящий от неё. Так было тепло и уютно. Иногда на Горелова находили такие… хм, моменты. Когда он проявлял заботу и свою любовь к ней. Хотя она всегда сомневалась в этом. Скажите, кто из присутствующих не подозревал об этом? Даже тот самый Вершинин иногда думал на эту тему.
— Осталась граница, и мы будем в Припяти, — Паша глубоко вздохнул, думая опять обо всём, что сейчас творится в его жизни. Вот ты недавно ходил и радовался, что у родителей всё наконец-то наладилось, а сейчас едешь за этими ёбаными деньгами. Да ещё и едешь за каким-то больным придурком.
Жизнь удалась!
— А ствол? Паш, у тебя же ствол, — сказал Горелов, отпуская Настю из объятий.
— Точно, — сказала Ершова, забрав пистолет у Вершинина. Все покосились на девушку, а та лишь пожала плечами. — Не пяльтесь, please. Вы тут будете нужны, а я пойду, прогуляюсь по лесу. Зверюшку подстрелю, хех, мечта детства.
Соня посмотрела в сторону леса, не очень-то хотелось ей идти туда, но сейчас хочется побыть одной, обдумать всё. Она подмигнула Гоше, улыбнулась и вышла из машины, пока никто ничего не сказал.
Вершинин не хотел отпускать девушку одну, а вдруг что-то случится? Он как-то стал беспокоиться за неё после этой ночи, хоть и продолжал ненавидеть. Блять, как же трудно сейчас думать о
ней, смотреть на
неё.
Нет. Он не влюбился. Если влюбится в эту заносчивую девушку, то сам ударится головой об стену.
— Пока, сучки, — усмехнулась Ершова.
Даже Антонова молчала, хотя Соня была уверена, что блонди что-нибудь скажет. Ей уже, видимо, плевать на жизнь сестры.
Ну и ладно. Так даже легче. Намного легче.
— Сонь, я с тобой, — Горелов вышел из машины, чмокнув в губы свою девушку. — Вдруг сдохнешь ещё там, пока зверюшку убивать будешь, — усмехнулся брюнет.
— Вы с ума сошли?! — не выдержала Маркова, чёрт, два больных.
— Не беспокойся, Настюш, — Горелов толкнул Ершову вперёд, чтобы та шла быстрее, ибо ему не нужна ссора со своей девушкой.
***
В лесу Горелов рассказал, как они познакомились с Настей, потому что это попросила Соня. Вообще она ненавидела любовь, но их, как девушка назвала, лав-историю хотела послушать. Пара очень странная, да и оба они не слишком нормальные. Например, у Тани с Антоном было совершенно нормальное знакомство. Парень подошёл и просто познакомился, их знакомство розоволосая считала скучным. Но брюнет часто подшучивал, что у неё даже такого нет. Но тут он был прав.
Лёша рассказал, как они в девятом классе начали сильно ругаться. Горелов доставал её, что та никогда не найдёт парня и вообще на девушку непохожа. Потом пошли драки, их чуть не выгнали из школы. Маркова и Вершинин стали близко общаться, рыжая стала появляться часто в их компании, а брюнет начал ревновать её к лучшему другу. Хоть и знал, что у них ничего не было и не будет. Сильно поссорившись, молодой человек нагло поцеловал девушку.
— Это так мило, — прокомментировала историю Ершова, пнув очередную бутылку. — Лав-стори меня устраивает.
— Устраивает её, — усмехнулся парень, забрав пистолет обратно у девушки. — У самой-то парень есть?
— Пф-ф, как сам думаешь? Из парней у меня только Петрищев, который пускает на меня слюнки.
Девушка засунула руки в карманы кожанки, нащупав наушники Вершинина. Стало как-то тепло, она улыбнулась, захотев послушать музыку, но не хотела доставать наушники при Горелове.
— Ты так лыбишься из-за очкарика? — Горелов усмехнулся. — Знаешь, ты нравишься Вершу. По нему это видно, ты так классно выводишь его из себя, чёрт. Он так никого ненавидел, ну кроме подкастера, но тот не в счёт. Я про девушек.
— Ненавидит и я ему нравлюсь? Горелов, не неси херни, — Ершова посмотрела на свои пыльные кеды и порванные джинсы. Причём джинсы она порвала только что, ибо споткнулась об какой-то камень. Предположив, что кто-то и когда-то наложил проклятье на неё, Соня толкнула парня в плечо. — Ему по душе Антонова.
— Посмотрим.
