Говорят, что во сне человек путешествует по закоулкам подсознания. Если бы… Когда Тсуна спит, мне абсолютно нечего делать. Все подсознание я исследовала уже вдоль и поперёк. И даже пару раз подсмотрела, что же видит во сне Тсунаёши. Вот и в этот раз не сдержалась.
Наблюдение за водящими хороводы веселыми человечками с большими глазками и несоразмерной головой было настолько увлекательно, что я даже как-то отстранилась от окружающего мира. А зря…
— Не ты ли получил пятнадцать баллов по математике, Савада Тсунаеши? — голос Наны в миг разбудил отото. Я же только чертыхнулась. Вот ворона! Пропустила приход Наны и не разбудила Тсуну вовремя.
— Мама! Зачем ты его взяла?! — завопил братишка, попытался выхватить из рук матери тест и, под грозным взглядом Наны, свалился с кровати на пол. Н-да… не ожидала, что моя рука может так прочно приклеиться к лицу.
— Сегодня у тебя появился репетитор, — мгновение, и грозной Наны словно и не бывало. Она снова мило улыбается. — Какая удача! Я нашла листовку в почтовом ящике сегодня утром! Немедленно свяжусь с репетитором и скажу, что я согласна.
— Не нужен мне никакой репетитор, — категорично отказался Тсуна и мысленно добавил: «Рина-не, мне это не нравится».
И я была с ним согласна. Почему репетитор понадобился именно сейчас? Ведь отото с самого детства выпрашивал дополнительные занятия, но Емитсу каждый раз убеждал Нану, что это ни к чему. В итоге Тсуна растерял к учебе весь интерес, который я тщательно пыталась поддерживать. И теперь, когда Савада-младший скатился и в учебе, и в спорте, и в общении со сверстниками, нам заявляют, что у Тсу будет репетитор.
Эта ситуация становится всё более странной.
— Я воспитаю Вашего ребенка так, что он станет новым лидером своего поколения, — начала читать Нана сомнительную листовку. — И пока Вы предоставляете мне ночлег и питание, я бесплатно буду учить Ваше чадо хоть круглые сутки!
— Больше похоже на мошенничество… — начал было Тсуна и вдруг резко перевел взгляд на часы. — А-а-а! Я уже сильно опаздываю!
Он резко вскочил с пола и, прокричав матери, что не нужен ему никакой репетитор, побежал собираться. Далеко, правда, не убежал: поскользнулся на лестнице и благополучно скатился вниз. Мне оставалось лишь вздохнуть: только чудо помогло Тсуне не сломать себе шею или другую часть тела.
— Чаос! — неожиданно раздался детский голос слева от Савады. Мальчик повернул голову, и нашему взору предстал… ребенок. Ага. В странном черном костюме, шляпе, на полях которой сидел хамелеон, и с желтой пустышкой на груди. И тут резко проснулась моя интуиция, подсказывая, что ничего хорошего от этого малыша ждать не придется.
Жаль, что отото не любит прислушиваться к голосу своей интуиции.
— Так это ты Тсуна? — продолжил странный ребенок. — Начиная с сегодняшнего дня, я буду присматривать за тобой.
— Кто ты вообще такой, малыш?! — резко спросил Тсу. Наконец-таки отото понял всю странность данной ситуации.
— Спокойнее, Никчёмный Тсуна, — протянул ребенок. Я же начала ругаться после ответа братишки:
— Откуда ты знаешь мое прозвище?
«Тсуна!!! Прекрати отзываться на эту глупую кличку! Не унижай себя!» — не удержалась я от комментария.
— Сбор информации — это самое важное, Тсуна, — хмыкнул странный мальчик.
— Хватит называть меня Тсуной! — вскипел отото. — Моё имя Савада Тсунаёши, и я не позволю, чтобы какой-то грудничок называл меня Тсу…
Не успев договорить, отото получил ощутимую пощёчину.
— Какого черта ты творишь?! — ух, как я зла. Настолько, что отодвинула Тсунаёши от управления телом.
— Откуда ты взялся, милый малыш? — Нана наконец-то спустилась по лестнице. А отото пытался меня тем временем успокоить. Не очень удачно, между прочим.
А странный ребенок представился тем временем как «репетитор-киллер Реборн». Даже визитку где-то сделал. Тсуна в подсознании начал смеяться. Нана вторила сыну уже в реальном мире. Я же только нахмурилась: вся эта ситуация мне решительно не нравилась.
«Ри-не, это же просто ребенок», — улыбался отото, принимая контроль над своим телом.
«Тем не менее, будь осторожен. Если это обычный ребенок, то я Селин Дион,» — хмыкнула я.
«Ну так спой, что ли…» — смех Тсуны прервал мой мысленный подзатыльник и пинок Реборна.
— Да вы издеваетесь! — заорал Савада, пока я отмечала, что с малышом, в принципе, можно найти общий язык. Вот только калечить отото я не позволю.
— Тсу-кун, ты в порядке? — спросила Нана, добавив. — Если ты не поторопишься, то опоздаешь.
— Точно! — завопил Тсунаёши и продолжил свои неудавшиеся сборы с удвоенной скоростью. Мне вновь оставалось лишь вздыхать. Как говорил «великий мыслитель» из аниме, которое мы с Тсуной не так давно посмотрели: «Крутой день начинается с крутого утра».
***
«Ваще не круто,» — сказала я минут через десять, наблюдая за Тсунаёши, который носился по Намимори в одних трусах. За эти минуты произошло полное переосмысление моего отношения к Реборну. Теперь я просто мечтала замочить мелкого поганца, как зомби из игры Resident Evil.
Но обо всём по порядку.
По дороге на занятия Тсуну нагнал Реборн. В отото очень некстати проснулась кинофобия*, которую, как мы думали, получилось обуздать. Реборн, глядя, как Тсу пятится от чихуахуа, лишь высказался, что Тсунаёши якобы неудачник, впадающий в истерику от любой мелочи. Дааа… шансы этой малявки дожить до совершеннолетия уменьшаются, как курс рубля в девяностые.
Так! Вдохнуть-выдохнуть. Досчитать до десяти… и прекратить злиться, пока отото тоже психовать не начал.
— С утром! — Сасагава Киоко очень удачно отвлекла нас от плохих мыслей. Тсуна так вообще завис. Вот что любовь с людьми делает! Даже я злорадствовать не могу в такие моменты.
— Почему ты ходишь в костюме, малыш? — спросила Киоко у Реборна.
— Потому что я мафиози, — серьезно ответил тот.
Скепсисом Савады можно было кого-нибудь убить.
— Я опоздаю, если не потороплюсь. До встречи, — попрощалась Киоко.
— Чао-чао! — помахал ручкой Реборн. Потом выждал некоторое время и выдал, — Тсуна, ты ведь «втрескался» в эту девчонку?
— Это не просто девчонка! Это Сасагава Киоко — гордость нашей школы! И вообще, тебя это не касается! — огрызнулся отото.
— Как твой учитель, я должен вникнуть во все тонкости твоих взаимоотношений с людьми, — как ни в чем не бывало произнес малыш. Признаюсь честно, с каждой минутой этот ребенок все больше и больше пугал меня.
— Что-то не помню, чтобы мы нанимали тебя, — недовольно хмыкнул Тсу. Я только поаплодировала. — Может, уже отстанешь от меня и пойдешь играть с ровесниками?!
— И не надейся! — сказал Реборн. Угроза? Странно… Но гораздо страннее то, что интуиция отото, обычно обостренная, с самого утра молчала. Поэтому Тсуна уверен, что малыш не опасен. Я же была убеждена, что кто-то заблокировал шестое чувство братишки, из-за чего он сейчас совершенно беззащитен.
— Так что, ты еще не признался Сасагаве Киоко в своих чувствах? — спросил Реборн.
— Хватит болтать ерунду, — вздохнул Тсуна и сел прямиком на асфальт. В школьной форме. Не обратив на мои гневные вопли никакого внимания. — Киоко-чан никогда не обратит внимание на такого, как я!
Реборн лишь усмехнулся:
— Ты никогда не получаешь за тесты больше семнадцати с половиной баллов. В прыжках через козла твой предел — третий уровень. Даже на турнике подтягиваться не умеешь. Поэтому ты и есть Никчёмный Тсуна?
— Да, — серьезно кивнул отото. Обратный отчет пошел: три–два–один…
— Эй! Откуда тебе столько известно обо мне? — долго же до тебя доходит, золотко.
— Я все прочел по твоим глазам, — вот откуда этот мелкий стебщик достал лупу размером со свою голову?
— Так что насчет Киоко? — не унимался Реборн.
— Если бы я мог погулять с такой девочкой, как она, то умер бы счастливым, — произнес Тсуна. Не рубил бы ты с плеча, братишка. Вон и ухмылка Реборна мне совсем не нравится.
На глазах отото лупа, которую репетитор держал в руке, трансформировалась в хамелеона.
А дальше начался такой бред, что я была уверена, что нас посетили галлюцинации.
— Настало время умереть, — на лице Реборна расплылась саркастическая улыбка, а хамелеон превратился в пистолет. О черт!
«Тсуна! Смывайся немедленно!» — заорала я в подсознании.
— Что ты… — начал братик, но закончить мысль не успел. Пуля попала точно между бровей, прямо в аджну чакру.
Полянку в подсознании Тсунаёши поглотила тьма. Последние слова, которые я услышала, были: «Если бы я знал, что этим закончится, я бы признался Киоко-чан…»
И теперь Савада Тсунаёши в одних трусах носится по Намимори, чтобы найти Сасагаву и признаться ей. Такого аншлага я ещё никогда не видела.
Мало того, что, когда Тсуна пришел в себя, на его лбу горело знакомое мне до боли оранжевое пламя… так это пламя еще и начало окружать меня уже в подсознании. Пришлось в скором порядке покидать «насиженное» место и прятаться в глубинах разума. Что-то мне подсказывало, что это пламя может с легкостью меня уничтожить.
Реборн! Всё-таки ты редкостный скот!!!
Что ты сделал с моим отото?!
