Letum non omnia finit

      Прошёл месяц.       Обучаться у Бьянки было очень интересно. Помимо своей основной специализации, она оказалась носителем пламени Урагана и, что было неожиданно, сестрой нашего обожаемого подрывника. Тот знатно удивился (и это ещё мягко сказано!), что его старшая сестра сидит у нас и, попивая чай, пересказывает Шекспира в оригинале.       Хаято скрючило так, будто его заставили лимон с кожурой есть. Пробормотав извинения, он выскочил за дверь и убежал в закат. Я тогда ещё поинтересовалась у Реборна, не стрелял ли он в Гокудеру пулей посмертной воли. Мини-киллер ответил, что это неплохая идея, а Бьянки только посмеялась и погнала Тсуну готовить доклад по МХК.       На следующий день братишка выловил подрывника в школе, чтобы тот объяснил причину своего странного поведения.       Мда… В тот момент я сразу решила, что больше не буду жаловаться на свою семью из прошлой жизни. Несмотря на то что родственников было много, они меня отравой не пичкали. Финал истории таков, что теперь, как только Хаято видит Бьянки, у него начинает болеть живот, и из-за этого он ненавидит свою сестру. И за эти слова он нарвался на длиннейшую лекцию от Тсуны о том, что в жизни главное семья (в этот момент Тсу благополучно забыл своё отношение к отцу, ага), а я устами Тсуны высказалась на тему, что Ураган балбес и не может додуматься купить элементарные обезболивающие таблетки. И вообще, это всё от его отрицательных мыслей, которые по-хорошему нужно выбивать из головы. Молотком...       После этого Тсуну зажали в тиски: с одной стороны Хаято, который требовал сию же секунду удалить сестру из города, а с другой стороны Реборн, которому было параллельно на мнение Хаято, на мнение Тсуны, даже на мнение Бьянки. Киллер просто сказал, что девушка должна остаться. Без подробностей.       Тсуна тогда здорово разозлился и вытащил родственников на разговор в гостиную, предварительно нацепив на Гокудеру-старшую горнолыжные очки. И пока они не пришли к соглашению, злой отото отказывался их выпускать из комнаты. Само собой, два Урагана на свободу хотели, поэтому заключили перемирие. Временное, конечно. Подрывник потребовал, чтобы сестра не лезла в его жизнь, а Ядовитый Скорпион просто хотела наладить отношения с братом. Ну, и проводить как можно больше времени с Реборном.       В данный момент я и Бьянки находились на кухне, разрабатывая Ядовитую Кухню версию 2.0. У девушки оказался потрясающий, но странный талант: любая приготовленная ею еда становилась отравленной. Понятия не имею, как у неё это выходит. Но сестра Хаято старается и готовит с любовью, это факт.        Главной нашей задачей было разнообразить ассортимент ядов и сделать их как можно незаметнее. И убойнее. На моё замечание, что я вообще-то пацифист, и свято соблюдаю заповедь «не убий», Ядовитый Скорпион ответила, что в мире мафии, несмотря на большое количество ярых католиков, такое не прокатывает. Тут либо ты, либо тебя.       Пришлось последовать прямому совету своей наставницы и задвинуть свои претензии на неопределённое время в дальний ящик.       Комичности добавлял Тсунаёши, которого я запрягла разбираться в теории многомерной медицины. Для этого пришлось недельку потратить на написание методичек, поясняющих хотя бы основные моменты. Хотелось бы, конечно, найти оригинальные учебные пособия, но до Японии они пока не дошли, в сети ещё не появились, а лететь в Россию ради пяти книжек – на это жалко времени и денег. К тому же нас никто не отпустит. Реборна что ли озадачить… Конечно, придётся какое-то время побыть в кофейном рабстве, но оно того стоит. Впрочем, я и так слишком часто варю кофе. Тсуна уже раз -дцать сказал, что из-за меня мы заработаем проблемы с сердцем. Пришлось промывать ему мозг на тему зависимости возникновения болезней от психологического настроя. Отото проняло, но вникать в тонкости он отказался.       Но от меня так просто не отвяжешься. После того, как мне в семнадцатый раз пришлось снимать порчу с Хаято, я провела с Тсунаёши познавательную беседу и в добровольно-принудительном порядке отправила его разгребать энергетический бардак, устроенный его Хранителями.       И сейчас Тсу, пытаясь грызть гранит науки, ругал всё на свете, начиная от подтяжек Первого Вонголы, заканчивая щетиной Емитсу.       Помимо занятий кулинарией, Бьянки учила меня этикету. Тсуну по этому поводу консультировал неожиданно подкованный в этой теме Хаято. Ещё уроки знаменитой отравительницы включали в себя ораторское искусство, живопись, итальянский и английский языки. Я же в ответ помогала ей практиковаться в русском языке, а также по просьбе Реборна начала заниматься с ней биолокацией на продвинутом уровне.       Все довольны и счастливы. Кроме Тсуны. Отото сначала дико обрадовался, что из-за занятий со мной у него на треть сокращается учебное время. Вот только я, как душа, могла почувствовать только умственную усталость от переизбытка знаний, которая за сутки приходила. А физическое переутомление доставалось только Тсунаёши. К тому же я всё, что изучила, вдалбливала в голову отото. Девиз «меньше знаешь - крепче спишь» я, мягко скажем, презирала.       Нам ещё дико повезло, что Тсу умудрился относительно нормально закрыть триместр, и это избавило его (и меня) от дополнительных занятий. Хвала Хаято!       Всё свободное время у нас занял ремонт. Пока мальчики таскали мебель и клеили обои, мы с Бьянки и Киоко ходили по магазинам, закупаясь. Идею о присоединении Киоко к нам подкинул её старший брат, аргументируя свои слова тем, что девушке одной дома скучно, а все её подруги разъехались кто-куда. Мы быстро успокоили Рёхея, целиком и полностью одобрив его идею. И не зря.       Дети семьи Сасагава отлично вписались в нашу разношёрстную компашку. Рёхей сдержал-таки свое обещание и начал тренировать Тсуну, а мы с Киоко раз в два-три дня выбирались в центр города поесть мороженого.       Никто не удивлялся тому факту, что в доме находился либо Тсуна, либо его «кузина». Нам пока удавалось сохранять наш секрет в тайне и при этом жить относительно нормальной, хоть и двойной жизнью. Пока правду знали только Реборн, Хаято и Бьянки. Рассказать все Ядовитому Скорпиону было моей идеей. Тсунаёши долгое время отказывался, но я его убедила, что девушка нам не навредит. Правда, труднее всего было внушить сестре Хаято мысль, что Тсуна не является помехой для того, чтобы проводить с мини-киллером время.       После того как я прозанималась с Бьянки, а Тсуна с горем пополам продрался сквозь основы «многомерки» , Реборн вытащил отото на пробежку, где мы встретили одну интересную и, я бы даже сказала, эксцентричную особу.       Девушка в школьной форме с трудом стояла на заборе, прямо на пути прохаживающегося по нему репетитора.       — Привет! — мило улыбнулась она, обращаясь к киллеру. Я могла только позавидовать ее непосредственности.       — Чаоссу! — сказал Реборн.       — Меня зовут Миура Хару, — представилась школьница и отчего-то покраснела.       Пока Тсунаёши подбирал с земли челюсть, девушка продолжила:       — Давай дружить?       — Хорошо, — просто сказал мини-киллер, вызвав у новой знакомой целый шквал восторгов, который она выразила тем, что с радостным писком довольно-таки грациозно соскочила с забора.       «Какая странная девчонка…» — подумал Тсунаёши.       «М-да… — закатила глаза я, — Так скакать в юбке – это очень плохая идея. Можно случайно засветить то, что следует показывать только мужу».       Тсуна поперхнулся и начал тихо ржать. А Миура Хару продолжила нас удивлять:       — Эм… Может, это слишком неожиданно… — вздохнула она, опять же обращаясь только к Реборну. — Но можно тебя обнять?       Отото резко перестал смеяться и потихоньку начал отходить от странной девушки, что-то бормоча про педофилию и про то, куда мы докатились с такой жизнью.       — Я не позволяю посторонним людям так просто ко мне прикоснуться, — спокойно произнёс Реборн и достал пистолет. — Потому что я наёмник!       — Ага, теперь ты будешь каждому встречному об этом говорить? — со скепсисом сказала я, заталкивая Тсу в подсознание. И тут же пришлось уходить от удара этой ненормальной.       — Ты урод! — припечатала Хару. — Чему ты его учишь?! Как ты смеешь уничтожать детскую чистоту и невинность своей прогнившей сущностью?!       Эти высказывания были настолько нелепыми, что я захохотала в голос, однако не забывая накладывать на девчонку иллюзии, чтобы она со своей страстью к детям до нас не добралась. К счастью, опасной она не выглядела, да и наша с Тсуной интуиция молчала. Однако нельзя упускать тот факт, что в нашем районе юная помешанная на детях девушка, которая может попытаться ударить совершенно незнакомого человека. Где, спрашивается, дисциплина? Где дисциплинарный комитет, который, в конце концов, раз заменил собой полицию и неофициальную администрацию, должен предпринять какие-нибудь действия! По возвращении в школу нужно обязательно накатать докладную на имя ГДК. Пусть у него голова болит.       «Оне-сан, успокойся!» — засмеялся отото.       — Ты же старший брат Реборна! Я часто вижу вас вместе! — продолжала излагать Хару. Её утверждения вызвали у меня ещё одну порцию неконтролируемого смеха. В подсознании все мысли заглушал так же хохотавший Тсуна.       — Ах так! — Миура ещё больше взбесилась. — Тогда ты больше не увидишь Реборн-тяна!       — Да ты что? — издевательски протянула я. — А ты у нас из органов опеки? Если нет, то ты не имеешь права к нам приставать, так что, будь добра, сгинь по-хорошему.       Удивительно, но девчушка послушалась моего совета, однако её взгляд метал молнии.

***

      На следующее утро Тсуна едва не опоздал на первый учебный день нового триместра. И это, несмотря на то, что и я, и Реборн разбудили его вовремя. Понятия не имею, как он так умудрился, но факт остаётся фактом.       Утро, несмотря на раннее время, обещало быть жарким. До сих пор для меня занятия летом были дикостью. Не знаю, как у других, а у меня в жару мозг совершенно отказывался работать, что, само собой, сказывалось на результатах деятельности. Вот и сейчас один учебный день из жизни Тсунаёши пролетел мимо.       Тсу в данный момент находился в похожем состоянии. Еле переставляя ноги, он лениво тащился до дома, находясь в отрешённом от реального мира состоянии.       — Доброе утро! — звонкий девичий голос заставил Тсуну остановиться и, поскольку интуиция упорно молчала, он медленно повернулся к обладательнице этого голоса. Вся сонливость мигом слетела с братишки, когда он увидел Хару.       «Это что за покемон?» — вырвалось у меня. Тсуна же выпалил:       — Что ты, чёрт возьми, такое?!       Нам было от чего удивиться. Эксцентричная девчонка сегодня побила все рекорды. Громоздкие самурайские доспехи, зажатый одной рукой мотоциклетный шлем, воинственно поднятая хоккейная клюшка и синяки под глазами от недосыпа.       «Тсуна! — сказала я, — Этот наряд занимает почётное второе место в конкурсе самых абсурдных костюмов».       «А первое кто занял?» — хихикнул Тсу, не сводя взгляда с Хару.       «Реборн в костюме сперматозоида», — замогильным тоном произнесла я, вспоминая эту жесть.       «Зачем ты об этом напомнила?!» — мысленно взвыл Тсуна, но поток его бессвязных мыслей прервала Миура.       — Я всю ночь не спала и думала, — начала девушка, снова вызывая с моей стороны истерические смешки. — Если Реборн-тян на самом деле наёмник, то, как я думаю, тот, кому суждено стать боссом мафии, очень силен, Тсуна-сан.       — Что-о?! — воскликнул Тсуна, а я прервала свой смех.       «Оне-сан, откуда она знает?» — ошарашенно спросил отото.       «А я знаю? — ответила я, — Наверное, когда вчера я с ней беседовала от твоего лица и притопывала ногой, сообщая ей эту информацию при помощи азбуки Морзе!»       Пока Тсуна закатывал глаза, Хару успела вызвать его на дуэль. Девушка надела на голову шлем и приготовилась атаковать.        «Оне-сан, помоги!» — запричитал Тсу.       «Реборн дал мне чёткие инструкции насчёт того, что не женское это дело – драться, — я только вздохнула, – Так что извини, но это не моя война».       Тсунаёши только ругнулся, успешно уворачиваясь от ударов не самой вменяемой из девушек.       Внезапно, как чёртик из табакерки, появился Хаято.       — Джудайме, спрячься за меня! — скомандовал парень, бросая несколько бомб в Хару. Девушка попыталась увернуться, но ударной волной её снесло с моста в реку.       Тсуна не успевал среагировать. Пришлось, матерясь, занимать его тело и ласточкой прыгать в воду. Дело дрянь! Течение довольно сильное, а девушка в доспехах тяжелее Тсуны, из-за чего её быстрее уносит.       Краем глаза мы заметили, блеснувший зелёным пистолет, в руках у Реборна. Как раз вовремя!       За секунду до попадания пули в отото, тот вернул себе контроль над телом. Я в подсознании окружила себя защитной синеватой дымкой.       — Я спасу Хару силой своего предсмертного желания! — проорал братишка и в самом буквальном смысле побежал по воде к тонущей девушке. Схватив её за руки, Тсуна рывком вытащил Хару из воды и бодренько поплыл к берегу.       — Спасибо большое, — сказала девушка, когда они уже достигли берега.       Миура сидела на траве, уткнувшись носом в колени и замотавшись в полотенце, которое откуда-то заботливо притащил Реборн. Хаято на двух языках отчитывал «безрассудную женщину, у которой вместо мозга чёрная дыра». Я, вооружившись блокнотом, записывала все ругательства.       — Ах! — внезапно Хару вскочила с травы. — «Я спасу Хару силой своего предсмертного желания!» – я думала, что подобные вещи можно только в кино услышать! Тсуна-сан, твой прыжок был прекрасен!       На этом Миура наконец-таки покраснела, я же в подсознании уже задыхалась от истерического смеха. Но девушка решила всех добить.       — Могу со стопроцентной уверенностью сказать, что Хару влюбилась в Тсуну-сана! — гордо сказала она, вызвав ступор как у Тсуны, так и у Хаято. Я же веселилась вовсю, представляя, какое свадебное платье может выбрать девушка с НАСТОЛЬКО специфическим вкусом.