Letum non omnia finit

      — Ромео! Где же ты, Ромео? — надрывалась Бьянки, обыскивая дом. Оптимисты могли бы предположить, что девушка готовится к театральной постановке, но реальность была куда хуже. Кто же мог подумать, что пятнадцатилетний Ламбо очень похож на бывшего парня Ядовитого Скорпиона.       Тсуна не первый раз пытался меня убедить повлиять на Бьянки. Как будто это возможно. На юную мафиози мог повлиять только Реборн, которому на Ламбо плевать с Ниагарского водопада. Тсуна пытался поговорить с Бьянки, но был послан далеко и надолго. Оставалась я. После разговора с девушкой об этом Ромео мною был вынесен вердикт: чтобы сестра Хаято перестала бросаться на Ламбо, ей нужно либо отвлечься, либо забыть о своей душевной травме.       В итоге как только пятилетний Ламбо применяет базуку десятилетия, нам приходится оперативно прятать взрослого Ламбо. Но зато его навыки маскировки значительно улучшились. Несомненно, я постепенно учусь видеть в любой ситуации только лучшее.       Итак, пока Бьянки играет в сыщика, а Ламбо прячется в шкафу Тсуны, я пытаюсь объяснить Реборну основы многомерной медицины. Удивительно, но, несмотря на свойства пламени Солнца, идеально подходящие для лечения людей, Реборн предпочитал людей калечить. Хоть он и не говорил этого прямо, но по его намёкам и обрывочным фразам можно было легко догадаться.        — Если упростить, — начала свой рассказ я. — То многомерная медицина основывается на радиэстезии. Но, полноценное лечение невозможно без методов, которые традиционная медицина не признаёт в принципе. Также можно сказать, что то, чем я занимаюсь – это такой вид гипноза. Ну, в духе – если ты веришь, что ты здоров, то ты вылечишься.        — То есть, — хмыкнул Реборн. — Гарантий никаких нет?        — Это с какой стороны посмотреть, — я только вздохнула. — Если ты начнёшь лечить другого человека, тогда гарантий действительно никаких. Потому что в первую очередь вся суть этого лечения заключается в работе над собой. Например, осознание своих ошибок, грехов для того, чтобы в последующем их не повторять. А люди, в том числе и близкие, обычно негативно реагируют даже на намёки о том, что они ошиблись.        — Ну и при чём тут человеческие ошибки? — скепсисом Реборна можно было кого-нибудь прибить, но я сделала вид, что этого не заметила.        — Очень многое, что нас разрушает, цепляется к нам из-за наших отрицательных мыслей, эмоций. И из-за этих мыслей и эмоций люди порой совершают такие ошибки и так вредят себе и другим, что этим провоцируют возникновение различных болезней. Задача радиэстезиста взять под контроль эти эмоции и не позволять им негативно влиять на жизнь. Как-то так…        — И ты можешь этому научить? — репетитор улыбнулся.        — Я буду учить только тех, кто готов меняться, — отрезала я. — Иначе смысла в моих стараниях будет никакого и…       Меня прервал Ламбо, вернувшийся в свой возраст. Ребёнок снова попытался напасть на Реборна, но промахнулся и почти вылетел в окно. Я еле успела перехватить этот своеобразный «снаряд». Ламбо даже не заметил, что произошло и, как только я опустила его на пол, унёсся за печеньем, что приготовила Нана. Чудный ребёнок.        — А что насчёт пламени думаешь? — вдруг спросил Реборн. Что-то мне подсказывало, что это основной вопрос, интересующий киллера.        — А что думать? — вздохнула я. — Я ещё изучаю этот вопрос. Пока, могу сказать с уверенностью, что пламя вполне можно назвать аномалией, вызывающей хоть и не сильный, но ощутимый дисбаланс в организме.        — Вот как, — протянул киллер. На его лице было странное выражение, которому я решила не придавать значение.       Тсуна, который всё это время сидел в подсознании и пытался продраться сквозь бесконечные физические формулы, поменялся со мной местами. Мои разъяснения на тему биолокации отото, как обычно, не слушал. Он просто не мог принять все это на веру. А без веры ничего не выйдет.       Тсунаёши только-только присматривался к кровати на предмет поваляться, как Реборн, толкнув речь на тему «Пока Босс спит, враги семьи качаются», погнал Тсу на пробежку. Братишка вздохнул и поплёлся на улицу.       Пока отото бегал, я, устроившись на диване, соорудила в подсознании подобие кинотеатра, где в двенадцатый раз пересматривала «Братство кольца». Тсу попытался возмутиться такой несправедливости, но был послан в магазин за грушами. Но до магазина он не дошёл.       Внезапно на тело отото накатила дикая слабость, вкупе с головной болью. Братишка пошатнулся и хотел было потереть висок, когда обнаружил, что на внутренней стороне ладони появился зловещий череп.        — Что это?! — Тсуна завопил.        — Это называется черепной болезнью, Тсуна. Она неизлечима, — спокойно сказал Реборн. — И ты скоро умрёшь.        — Реборн, советую тебе замолчать и побыстрее, — я фыркнула, перехватывая контроль над телом, который Тсу от шока потерял. — Прекрати программировать Тсуну на смерть и болезни. Для меня нет неизлечимых болезней. Я решу эту проблему, но отото лучше завтра пропустить школу, так как на лечение потребуется время.        — Но эта болезнь возникает из-за… — начал киллер, но я его перебила:        — Это не имеет значения. Всё будет хорошо.       Последняя фраза была скорее для Тсунаёши, чтобы тот перестал паниковать.       Не возвращая отото контроль над телом, я направилась домой, где выгнала Реборна из комнаты, заявив, что он будет только мешать. Затем достала маятник, тетрадь, ручку и таблицы и принялась за работу. Тсуна внимательно вслушивался в моё бормотание.        — Так, — себе под нос говорила я. — Зарядить ряд, уничтожающий патогенных возбудителей. Нам крупно повезёт, если это вирус. Итак, название вредоносной программы: «Диагноз – Черепная болезнь». Какое же дурацкое название…        «Оне-сан, не отвлекайся, — посоветовал Тсунаёши, — И, будь добра, поясни свои действия».        «Да, без проблем, — ответила я, — В данный момент я убираю ИПЭВП Диагноз. ИПЭВП – это Инородные Патологические Энергетические Вирусные Программы, или, как я говорю: «Вредоносные программы». Они внедряются в нашу ДНК, поражая как можно больше клеток. Однако убираются такие программы не сложно. Больше времени займёт процесс восстановления. Но не волнуйся, я с этим разберусь уже в нашем подсознании. А ты пока отдыхай и набирайся сил».        «Спасибо, оне-сан», — Тсуна улыбнулся и, успокоившись, отправился спать. А мне предстояло много работы.

***

      Скоро стукнет десять лет, как мы с Тсуной знакомы. За это время я с трудом наловчилась исцелять Тсу из подсознания. И, пока я ликвидировала болезнь и её последствия, вопросов к Реборну становилось всё больше. Не так-то просто за пару десятков минут наложить на человека четыре вредоносные программы, которые повредили три важных программы ДНК. И это даже несмотря на то, что восстановить тело Тсуны до идеального состояния пока не выйдет. Для начала ему нужно найти всех Хранителей и ликвидировать все вредоносные включения у них. И только потом организм отото начнёт восстанавливаться.       У Реборна и Наны удалось выбить пару дней, чтобы Тсуна хоть немного оклемался. Однако большую часть этого времени я накладывала на Тсунаёши защитные слои. Руны, праалфавит, амулеты, православные молитвы, индийские мантры и так далее. Было использовано всё, что я знала. Само собой, предварительно все способы были проверены и перепроверены на совместимость, чтобы не возникал дисбаланс. Гармония – это святое.        — Тсуна, просыпайся! — по лестнице спустился Реборн. — Маман ушла в магазин, а тебе пора на пробежку. Ты и так забросил тренировки!        — Я не сплю, — отозвался отото, надевая ветровку.        — С чего это? — заехидничал киллер. — Решил хотя бы раз в жизни проснуться сам?        — Я спал два дня. Надоело уже, — хмыкнул Тсуна, который сегодня отчего-то был не в лучшем настроении.        — Я вызвал доктора, — репетитор сделал вид, что не замечает хмурого настроения братишки. — Он хорошо разбирается в неизлечимых болезнях. Может быть, он тебе поможет.        — Ты опоздал, Реборн, — Тсуна улыбнулся. — Оне-сан уже ликвидировала болезнь.        — И где она сама? Что-то давно никто не язвил, — Реборн захихикал.        «Тсуна, клянусь, если я когда-нибудь заполучу своё тело, я Реборна прицельными пинками спущу с Пизанской башни», — устало проговорила я, лежа на траве, которую Тсуна соорудил в подсознании. Мои собственные силы были на нуле.        — Оне-сан отдыхает… — начал было Тсуна и замолчал, услышав странный шум наверху.        — Прекрати! — раздался мужской голос.        — Умри! — о, а вот и Бьянки.        — Какого черта происходит? — Тсуна поднялся в коридор. Там, у подножия лестницы, лежал какой-то странный тип в белом костюме. Лицо его было покрыто фирменным салатом Гокудеры-старшей.        — Давненько я никого не убивала миру на пользу, — Бьянки с довольным видом отряхнула руки, пока Тсунаёши рассматривал вторженца, мысленно зачитывая его некролог.        — Бьянки, прекрати убивать людей в моём доме, — вдруг резко сказал Тсуна, переведя взгляд на девушку. Та только плечами пожала.        — Хорошо, буду убивать их на улице, — съехидничала Бьянки.        — Ах! Такая же пацанка, — о, да этот субъект жив! Удивительно.        — Девчонки и должны быть такими! Теперь ты мне нравишься намного больше! — этот странный человек ринулся к розоволосой девушке и в полной тишине раздался звук поцелуя.        «Савада, ложись!» — резко сказала я, приподнимаясь на локте. Отото на автомате повиновался. И вовремя.       Странный гость пролетел над головой братишки и, впечатавшись в дверь, вылетел на улицу.       Ведомый моими инструкциями, Тсуна подошёл к неудачному ловеласу и осмотрел его.        — Жив, но без сознания, — промолвил Тсунаёши, ловя на себе одобрительный взгляд Реборна.        — Это хорошо, — киллер улыбнулся. — Это тот самый доктор, о котором я говорил. Его зовут Доктор Шамал. Он прибыл из Италии.        — Доктор Кто? — недоуменно переспросил братишка.        — Не Доктор Кто, а Доктор Шамал, — поправил его Реборн, от чего я захохотала в голос. Тсуна поморщился.        — Только ещё одного чокнутого итальянца нам не хватало, — изрёк отото, наблюдая за попытками «доктора» встать.        — Бьянки, не надо так смущаться! — он снова полез к Ядовитому Скорпиону. — Давай поцелуемся в знак примирения!        — Пошёл к чёрту! — рявкнула девушка, кидая очередную порцию своей готовки гостю в голову.       Пока Бьянки энергичными ударами гоняла вторженца по нашему дворику, репетитор кратко объяснял нам, кто такой этот доктор.        — Он дамский угодник, который, к тому же, любит лезть целоваться, — спокойно сказал киллер.        — Эм, Реборн, а он точно доктор? — со скепсисом произнёс Тсунаёши.        — Ага, он первоклассный специалист, который принимал роды у моей мамы, — пафосно произнёс Реборн. Тсуна только закатил глаза.        — Шамал, это Тсуна, у него Черепная болезнь, — проговорил киллер, обращаясь к вторженцу.        — Да нет у меня никакой болезни! — вспыхнул Тсунаёши, но был проигнорирован.        — А, точно. Ты же меня вызвал, — хлопнул себя по лбу Шамал. — Прости, но я не обследую парней.        «Ну, этого следовало ожидать, — хмыкнула я, — Хотя было бы интересно с ним поболтать на тему методов лечения…»        «Оне-сан», — укоризненно протянул Тсуна.        «Что? — отозвалась я, — Держу пари, что его знания колоссальны. И было бы неплохо напроситься в ученицы».        — А, точно, я забыл, — вздохнул Реборн, в ответ доктору. Тсунаёши на это погрузился в больший шок. Шамал снова полез к Бьянки, а я придумала небольшой план. Ну, любопытно мне, что поделать.        — Реборн, — позвала я, оттеснив Тсуну от управления телом и принимая свой облик. — А от чего возникает эта «черепная болезнь»?        — Из-за пуль предсмертного желания, — охотно поделился киллер. — Когда тебя убивают пулей предсмертного желания десять раз, говорят, случается что-то ужасное.        — Да ты что! — воскликнула я, краем глаза следя за Шамалом, который увидел новую цель. Хорошо ещё, что Бьянки закидывала его своей кулинарией, не позволяя итальянцу приблизиться. — А я вот совершенно случайно узнала, что у Тсуны эта болезнь была спровоцирована укусом насекомого. Может пояснишь?        — Как ты это узнала? — вдруг неожиданно серьёзно сказал доктор.        — Это мой маленький секрет, — я только улыбнулась. — А мафиози, даже начинающие, своих секретов не раскрывают первым встречным.        — А ты вообще кто, юная леди? — спросил Шамал.        — Я Дейенерис Бурерождённая из дома Таргариен, Королева Андалов и Первых Людей… — начала я величественно. Бьянки начала сдавленно смеяться, но Реборн меня прервал.        — Это Рина, Альтер эго Тсунаёши, — ехидно сказал киллер. От такой оценки даже я потеряла дар речи, но Реборн невозмутимо продолжал, — И было бы неплохо, если бы ты обследовал их…        — Только через твой труп, — мрачно пообещала я, возвращая контроль над телом отото, дабы не искушать судьбу в лице ненормального доктора.        — Кстати, — вспомнил Реборн. — Шамал, нужно повысить сопротивляемость Тсуны к различным болезням…       Реборн не договорил, потому что Тсуна запустил в него ботинком, нашаренным у порога. Ладно, каюсь, это был не Тсунаёши, а психованная я. Видимо, мини-киллер тоже так подумал, поскольку пообещал мне внеочередную тренировку. Тсуна меня мысленно обматерил всеми доступными ему выражениями. Оно и понятно: тренируюсь я, а большая часть усталости достаётся ему. Реборн это давно понял, поэтому предпочитает пару раз в месяц доводить Тсуну до изнеможения, что позволяет увеличить предел выносливости.        — Тсуна, марш бегать! — сказал репетитор. — По возвращении тест по математике, итальянскому и японскому. Потом вами займутся Бьянки и Шамал.        — Чёрт! — протянул Тсунаеши, мысленно отмечая, что чем дальше, тем знакомые Реборна все более странные. И с этим не поспоришь.