der Wolf

      До показа оставалось меньше недели, постоянная суета в универе, истерики. Все это обходило стороной Джиёна, который мало того, что закончил со своим проектом раньше срока, так даже еще успел уговорить Сухёка на поход к стилисту. Конечно, все происходило под строим контролем омеги. На удивление, Сынхён не стал тогда идти с ними. Да и вообще перестал так уж часто врываться в личное пространство Джи, а также с ревностью смотреть на подходивших к Джиёну альф и бет.       Всему виной была метка. Метка, на которую Сынхён уламывал омегу все выходные, аргументируя тем, что так ему будет спокойнее, все-таки омега у него очень красивый. Джи сначала возмущался, вспоминая недавний сон. Снова почувствовал приятное жжение в том месте, где Сынхён из сна поставил метку. Но надолго его возмущений не хватило, да и лесть сыграла не малую роль. Все выглядело так, словно Джиён тянул время от неизбежного, но в итоге все же смирился. Омеге порой казалось, что слишком часто он идет на уступки из-за Сынхёна. Но если они истинные, то разве это не естественно, что эта самая истинность и командует ими, дабы потакать прихотям друг друга? Да и факт того, что Сынхён хотел поставить метку не для того, чтобы Джиён прекратил спать с альфами, а чтобы альфы перестали претендовать на Джиёна, тоже сыграл в пользу альфы.       Но если все же возвращаться обратно к Джиёну, то для него это был более серьезный шаг, коим видел его Сынхён. Когда альфа только попросил разрешение Джи поставить метку, омега ответил резким отказом. Не такой сильный, но страх все же был. И не уговори его Сынхён за выходные поставить метку, то омега более не дал бы даже шанса попросить еще раз. Если бы только не серьезная настойчивость со стороны альфы, то кто знает, что бы успел напридумывать Джиён…       Теперь, чем ближе становился день показа, тем сильнее блондин сожалел о последних нескольких неделях. Течка… Джиён отлично знал свое тело и чувствовал, что скоро начнется течка. Буквально со дня на день. А виной всему разбушевавшиеся гормоны из-за постоянного нахождения рядом истинного и новоявленной метки от все того же альфы. Омеге отчаянно хотелось убиться об стену. Вот всю жизнь он только спал и видел, как будет представлять свою модель, сгораемый жаждой секса.       Почувствовав, что течка будет раньше обычного, Джи начал старательно избегать Сынхёна. Не хватало ему еще, чтобы человек, из-за которого сбился его цикл, находился рядом. Нет, Джиён вовсе не был против впервые провести с альфой свою течку. Тем более если этим альфой будет Сынхён. Но опять же, проблема не в этом. Все крутилось вокруг этого чертова времени, которое адски поджимало. Радовало, конечно, что все сделано, но если Джиён сам не сможет качественно представить разработанный дизайн, то грошь цена всем его навыкам и умениям. Хоть Джиён и не интересовало место в одном из домов моды, но если начинать карьеру с плохих слухов, то далеко не продвинется, и ни от какой родительской материальной помощи не будет толка…       Мольбы Джиёна были услышаны — в день показа течка не началась. Просто легкая температура, ничего серьезного. Омега бы даже не заметил, если бы Сынни, обеспокоенный состоянием хёна, с утра не всучил ему градусник. Ну и поскольку Джи даже не удосужился отвечать на звонки и смс от альфы, то Сынни пришлось еще и взять на себя ответственность за то, чтобы сообщать Сынхёну о самочувствии хёна. Но большее беспокойство вызывало то, что о приближавшейся течке никто не знал. Джиён слишком погрузился в свои мысли из-за навалившего, что даже не заметил волнения близких людей, которые были уверены, что у Джи могло быть что-то серьезное, чем просто простуда. — Дамы и господа, рады видеть вас, на показе нашего университета… — ведущий, он же Чхве Сынхён, начал с длительной приветственной речи и ознакомления с темой, по которой работали студенты. Джиён почти не слушал его, все крутился вокруг Сухёка и поправлял то одежду, то волосы, то еще что-нибудь и при этом не останавливался. — Джиён, успокойся. Все в полном порядке. Ты главное не забудь в этот раз вовремя выйти. — Шутливо подмигнул альфа. — Ащ, это был мой первый показ. Ты до конца жизни собираешься мне припоминать? — Тебя объявили тогда три раза… Ты бы и не вышел если бы не добавили: «Квон Джиён, сейчас ты должен выйти и встать рядом со своей моделью». — Да понял я, что мой косяк, — омега снова поднялся, чтобы в последний раз поправить ворот, — все. Твой выход.       Модели по очереди ходили по подиуму, демонстрируя свою одежду, и становились в ряд. Никто со сцены не уходил. Они оставались, чтобы их можно было видеть и дальше, на случай, если вдруг кто-то что-либо упустил. Ли Сухёк был последним, поэтому Джиён и волновался сильнее обычного. Порядок выхода выбирал Сынхён, и по его мнению работа Джи достойна того, чтобы завершить показ.       После Сухёка стали выходить студенты-дизайнеры, которые появлялись на сцене в том же порядке, что и их модели. Каждого студента объявляли, прежде чем они пройдут к своей модели. Джиён, как и Сухёк, вышел последним и, как и все, последовал к своей модели, стараясь не пересекаться взглядом с Сынхёном, которого сегодня он еще не видел. Да что там сегодня. Все эти дни он мастерски его избегал, дабы случайно не пересечься…       Внезапно в нос ударил резко усилившийся аромат корицы. Все-таки не пронесло. Течка началась в самое худшее время из всех возможных, но Квон Джиён не был бы Квон Джиёном, если бы не выпил на всякий случай блокаторы запаха, пока объявляли его сокурсников. Запах они, конечно, скрывали, но тело уже начинало лихорадить, а по лицу скатилась капля пота. Все происходящее стало казаться каким-то ненастоящим, и существовал лишь коричный запах и альфа, от которого исходил этот самый запах.       Джиёну срочно нужен был Сынхён, и он бы пошел, если бы не Сухёк, незаметно ущипнувший его. Поморгав пару раз и сфокусировав свое зрение, омега пришел в себя и в мыслях поблагодарил альфу за то, что привел его в чувство. Когда очередь говорить дошла до Джи, омега заметил, что не один он страдает. Глаза Сынхёна были полностью черными. Из-за того, что они были истинными, эффект блокаторов не действовал на альфу, поэтому распространившийся из-за течки аромат яблок он не мог не заметить.       Описав свое видение темы, Джиён вернул микрофон Сынхёну. Ладонь адски болела и велика вероятность, что пошла кровь. Джиёну пришлось сильно сжать кулак, впиваясь ногтями в нежную кожу, чтобы его голос не дрожал. Омега даже не мог посмотреть на свою руку, пока Сынхён не сказал завершающие показ слова и не объявил о начале концерта.       Пройдя за кулисы, облегченно вздохнуло два человека, переводя друг на друга полные страсти и желания взгляды. Они были в разных концах зала, но продолжали смотреть друг на друга, боясь разорвать зрительный контакт. — Сынни, — различив знакомую макушку, маячившую перед взглядом, Джи обратился к нему, все так же не отрывая взгляда от альфы, — ночуешь сегодня у Ёнбэ.       И оба сорвались с места, не сговариваясь, своим путем добираясь до комнаты Джиёна в общежитии, оставляя своих друзей только догадываться о причине такого поведения.