iknwulikeit

А я ведь так любил его. Отдавал ему часть себя, своё сердце, свою душу. Дарил ему улыбки, радость и любовь. А он так просто растоптал меня, заставив уйти. Но что сейчас? Сейчас этот «котик» мило сопит у Пирокинезиса под боком после нашей бурной ночи. Зачем я так поступил с Андреем? Зачем я дал ложные надежды Тимуру? Почему я тварь? В последний раз оглядываю голубоглазого беглым взглядом и ухожу на кухню.В место, где проводил большую часть своей жизни. Тут родилось много песен, тут они же и умирали. Я сел на холодный подоконник, вытягивая ноги и поворачивая голову к окну. К окну, за которым виднелся утренний Краснодар. Я слишком устал, чтобы пойти сейчас спать. Нелогичный я. Устал уставать. Устал страдать. Устал ждать чего-то. Наверное, счастья, или хотя-бы взаимной любви. Слышу неуверенные шаги рядом с собой. Лениво поворачиваю голову и вижу… Сонного Тимура. Он такой помятый, в футболке, потёртых джинсах… Примерно так же он выглядел с утра, после нашей первой попойки. Это было забавно. — Карим. Его голос был хриплым, как обычно, в его треках. Треках, которые я заучил наизусть, до слёз и боли. Ну зачем ты это делаешь? Заставляешь меня вспоминать то, что было, кажется, так давно. Зачем ты мучаешь меня, постоянно появляясь в моей жизни. Сначала ебливые сообщения, затем приезд. А теперь ты стоишь передо мной, в пять утра, на кухне, такой родной и милый. Но любимый ли? — Что? — лениво спрашиваю я, чуть прикрывая глаза. — Ты совсем-совсем меня не любишь? Что же ты творишь, мудак? Зачем такие детские вопросы? Почему ты просто не уйдёшь, оставив меня в покое? Он правда думает, что я сейчас скажу, что люблю его, что был не прав и просто вернусь? Нет, не скажу. Никому не скажу. Никогда. Даже если бы захотел — не вернулся бы, ибо меня послали один раз, значит пошлют и второй. Я не марионетка, Тимур. Слезаю с подоконника, сокращая расстояние между мной и Тимуром. Он так испуганно смотрит мне в глаза, словно ему пятнадцать. Боится пошевелиться, только очень часто дышит, приоткрывая рот. Такой милый, но одновременно до жути противный. «Моё дело написать…» Кладу руку ему на затылок, утягивая в поцелуй. Медленный и осторожный, без языка. Просто касание губ, лёгкое покусывание, облизывание. Тимур нерешительно отвечает на поцелуй, стараясь приблизиться и уловить ещё хоть немного меня. Моего запаха, моего вкуса, моей сгнившей любви. По его щеке стекает слеза. Нет, только не нужно, блять, плакать. Я же схожу с ума. Я же умираю, блять. Всё так же медленно отстраняюсь, не прерывая зрительного контакта. Так и есть — заплаканные глаза и покрасневший нос. — Ничего… — шепчу я, убирая ладонь с его затылка, — Ничего не чувствую. Пара секунд и у голубоглазого сдают нервы. Он крепко обнимает меня, сжимая рёбра, прижимается и громко всхлипывает, вздыхает. Я, сквозь тонкую ткань футболки, чувствую, как его слёзы пропитывают меня. Он трясётся из-за нахлынувшей истерики, продолжая рыдать в голос, не боясь разбудить Андрея. — Ты же… — заикался он, нервно вдыхая воздух через нос, — Ты же говорил, что нельзя любить безответно… — Нельзя. — холодно отвечаю я, — Будь так добр разлюбить. «Выделяй, копируй»