Я знала, что у того звонка будут последствия. Но искренне надеялась, на более скорое прощение, чем это вышло в действительности. Лексус уже третий день ходит сам не свой и вечно хмурится, а я уже просто не знаю, как это исправить. Даже когда мы гуляли с ним в том парке, вел себя очень странно. Нет, Дреяр конечно по своей природе не особый болтун, но сейчас он совсем не разговаривал. Я пыталась заполнять эту тишину всеми возможными способами, но он будто зная, что это всего лишь попытки наладить контакт, просто недовольно фыркал и, сжимая мою руку, тащил меня вперед.
Уже хотела возмутиться его не красивым поведением, когда передо мной открылся просто ослепительный вид. Лексус привел меня в самую отдаленную часть парка. Небольшой пруд, был наполовину затенен большой ивой, что тянула к воде свои длинные побеги, а пожелтевшие от осени листья отливали золотом и искрились влажными бликами на солнце.
Почувствовала горячие руки на своей талии и теплое дыхание у макушки. Обнял меня сзади, и мы просто стояли и смотрели на красивые полеты маленьких листочков. Они мягко ложились на гладь воды, создавая собой аккуратные круги, рябью расползающиеся по поверхности.
- Давно ты знаешь это место? – откинув голову назад, посмотрела на спокойное и расслабленное лицо Лексуса. Он пожал плечами и перевел на меня взгляд.
- Ровно столько же, сколько и ты. Я просто шел на запах воды, слышал, что здесь есть красивые пруды, вот и захотелось взглянуть. Если хочешь, можем именно тут и устроить пикник, для которого ты зачем-то набрала целую корзину, – развернулась в его руках и, обвив ладошками сильную шею, потянула на себя. Он ухмыльнулся, но все же наклонился, ухватив меня за нижнюю губу и слегка оттянув её, лизнул кончиком языка. Не выдержав его игр, прижалась всем телом и углубила поцелуй. Превращая его в страстный, неистовый и дурманящий сознание, так что начали подкашиваться ноги. Оторвавшись от моих губ, Дреяр произнес хриплым голосом.
- Осторожней, Хартфелия, я ведь от такого могу и не сдержаться. Забью на то, что мы в общественном парке, – провел пальцами по моим бедрам, слегка цепляя ткань юбки, рыкнул мне в губы и отстранился, – ну что, где стелить?
Вытащил из большой корзинки, что всё это время он же и нес, мягкий плед и вопросительно на меня посмотрел. Немного поразглядывая местность, я решила выбрать затененное ивой место, почти у самой воды. Пока я изучала содержимое корзинки и решала, что первое предложить в угощение, Лексус уже развалился на мягкой ткани и, закинув руки за голову, наблюдал за мной. Достав картонную тарелочку и уложив в неё фрукты, поставила на траву рядом с его головой. Дреяр удивленно изогнул бровь, когда я, сев на его бедра и взяв с тарелки виноград, произнесла, – Скажи аа.
Но усмехнувшись, все же открыл рот, позволяя мне положить туда ягоду. И только он его закрыл, я склонилась и лизнула его губы. В глазах Лексуса заплясали черти. Проглотив угощения почти не жуя, растянул губы в плотоядной улыбке и положил ладони мне на бедра, слегка сжав пальцами кожу.
- Лекс, – позвала его, но маг молний будто и не слышал меня, покусывал мою шею, а руками, задрав мою юбку и пробравшись под тонкий материал белья, сжимал мои ягодицы, от чего я тихо простонала, но повторила попытку, – Лекс, через две недели у тебя день рождение. Что бы ты хотел от меня в подарок?
- Люси, странный вопрос. Ты ведь прекрасно знаешь, что я хочу, но как уже понял, для моего дня рождения ты этого не сделаешь. Или все же передумаешь?
- Пожалуйста, не начинай, я же просила тебя. Потерпи, сразу после юбилея, – но Дреяр не дал мне договорить, зарычал и впился грубым поцелуем, болезненно терзая и покусывая мои губы.
- Мама, мама, а почему большой дядя кушает тетю?
- А ну быстро иди сюда и не смотри туда, – послышался грозный женский голос, – ни стыда, ни совести!
Я резко отстранилась и слезла с Лексуса, стыдливо пряча лицо. Вот почему рядом с ним я всегда теряю голову? Раньше я бы в жизни не позволила себе такие выходки, уж тем более на людях. Но маг молний начисто лишает меня трезвости мысли. А сам предмет моих терзаний, держась за живот, заливисто смеялся, потом резко дернул меня к себе и сжал в объятьях.
- Ты моя маленькая глупышка, Хартфелия, вот именно за эту твою вечную скромность я и полюбил тебя.
Вздрогнула, это слово. Он ведь первый раз это сказал. И, видимо, осознав свои слова, Дреяр резко перестал смеяться. Повисла полная тишина, даже появилось ощущение, что и природа вдруг резко утихла. Полный штиль. Не колыхалась ни одна ветка, ни один лист. Никто из нас в слух этого еще не произносил. И я была уверена, что так или иначе, но первой окажусь именно я. Но у меня язык просто прирос к верхнему небу. Знаю, я должна ответить, ведь давно уже испытываю это чувство к нему, но ни могу произнести ни слова. А Лексус, вдруг прижал меня к себе плотнее и зарывшись носом в мои волосы, заговорил первым.
- Я знаю, что хочу от тебя в подарок на день рождения. Просто проведи его со мной, полностью все сутки. Хочу заснуть с тобой и проснуться, хочу спалить с тобой завтрак и угробить обед, а про ужин мы просто забудем, – его голос был совсем хриплым и немного дрожал, я еще никогда не слышала его таким. Да и самого Дреяра я еще никогда таким не видела. Нет, без условно привычно грубого и надменного Лексуса уже после первых полгода наших отношений, сменил немного едкий и насмешливый, а в последние месяцев пять, так вообще появился добрый и заботливый. Но, видимо, к любящему Лексусу я еще просто не успела морально подготовиться. Это было для меня настоящим шоком, от которого я потеряла дар речи и никак не могла взять контроль над своими голосовыми связками.
Мое затянувшееся молчание явно выводило мага молний из равновесия, потому что я начала чувствовать спиной его резко образовавшуюся наэлектризованность. Ощущала мелкие разряды, от которых гусинела кожа и немели ноги.
Сглотнув образовавшийся ком в горле, с трудом смогла выдавить, – я постараюсь.
Дура! Скажи ты уже эти жалкие три слова! Когда он выпустил меня из объятий и начал вставать, я резко повернувшись к нему, схватилась за край его рубашки. В этот момент, мой собственный шепот, казалось, разнёсся гулом во все стороны, застревая в ветвях и распространяясь эхом. Крепкие руки сжали меня в плотное кольцо, а я продолжала повторять и повторять одно и тоже слово, пока властные губы не прекратили этот поток страстным поцелуем.
Этим вечером мы так и не поехали, как до этого планировали, дальше по задуманному маршруту мага молний. Да и заснуть смогли лишь ближе к рассвету.
***
Разбудил меня уже привычный и от этого еще более ненавистный, пронзительный писк лакримы. Так как моя была благополучно разбита несколько дней назад, то эту жуткую трель явно выдавал аппарат Дреяра. Как я не старалась, но маг молний на отрез не хотел реагировать на мои попытки его разбудить. И мне ничего не оставалось, как в наглую полезть самой к нему в сумку. Выудив пищащий предмет на свет божий, увидела взволнованное лицо Эльзы и сразу соединила связь.
- Люси! Почему я не могу с тобой связаться уже вторые сутки? – чуть ли не кричала Алая. – Немедленно возвращайся в Магнолию! Нацу… он в очень скверном состоянии, – меня пробил холодный пот и вцепившись в стекло лакримы пальцами, так что побелели костяшки, срывала голос почти на крик.
- Ч-что произошло? Где он? Боже, Эльза не молчи! – меня всю трясло и от надвигающейся паники, с трудом хватала воздух ртом.
- Не знаю, как это вышло и почему, но он никому ничего не сказав, взял задание повышенной сложности для магов S класса и отправился на него один. Вчера с нами связались из города, в котором живет заказчик, и сообщили о том, что наш маг, отправленный по этому заданию, был найден еле живой в лесу. Сегодня его уже доставили к Полюшке. Люси срочно приезжай. Я… не знаю, чем это может закончиться. Но к нему никого не пускают, только тебя могут пропустить и мастера. Я очень боюсь за… - дальше я уже ничего не слышала. Мои пальцы просто потеряли чувствительность и я, смотря в пустоту, выронила лакриму.
Только через несколько мгновений до меня начали полноценно доходить слова подруги. Встала и на шатающихся ногах подошла к шкафу. Бросала вещи в сумку, как-то машинально, слабо соображая, что именно я делаю. Одевшись, вышла из номера. Как добралась до вокзала, совсем не помню и только в поезде, меня накрыло. Задыхалась от болезненных и громких рыданий, горло нестерпимо болело, но прекратить плакать я не могла. Люди вокруг что-то мне говорили, кто-то даже тряс за плечи, но всё было настолько в тумане, что я просто не воспринимала данную реальность. Я никогда не прощу себе, если с Нацу, с моим Нацу, что-то случиться. Я последняя дрянь, грязь, слизь. Как продажная девка, кувыркалась с другим, когда мой муж… Нет, нельзя думать о плохом. Чем больше об этом думаешь, тем оно ближе. С ним всё будет хорошо, я всё сделаю, Господи, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо.
***
В дом Полюшки я ворвалась, как метеор, и даже не обращая внимание на выкрики хозяйки, рванула к койке, на которой лежал Нацу. Боже, он был весь в синяках и глубоких порезах, и никак не приходил в себя. Кинулась его обнимать, молила и умоляла его простить меня, а слезы опять потекли сплошным потоком, и я просто никак не могла их остановить. Если с ним что-то случиться, я себе этого никогда не прощу. Он не заслуживает такого, я да, но не Нацу. Положила голову на его подушку и перебирая пальцами розовые пряди, рассматривала побитое лицо. Мне надо прекратить всё с Лексусом, не знаю как, но это просто необходимо. Мой муж достоин любви как никто другой, я постараюсь его полюбить. Грудь как-то нестерпимо болела, будто ребра сдавили под прессом. Должна наступить на горло своим чувствам к Дреяру, должна их заглушить. Я не смогу бросить Нацу, не имею права с ним так поступить.
- Люси, там какая-то девушка очень сильно настаивает, на то, чтобы я её пустила, – из трясины моих мыслей меня вывела теплая рука на моем плече и пожилой голос.
С трудом подняла на целительницу взгляд, глаза нестерпимо пекли, и я зажмурилась, выдавливая последние слезинки. Кивнула женщине и поднявшись, направилась к двери. На пороге, переступая с ноги на ногу, стояла Лисанна. Вид у неё был ужасный, совсем раскрасневшееся лицо и почти багровые глаза, указывали на явно долгие и тяжелые рыдания. Стоило ей увидеть меня, как младшая Штраус кинулась ко мне и заревев в голос, повторяла и повторяла – Прости, прости меня.
А я как вкопанная стояла и не могла понять, за что она извиняется. Может знала о том, что Нацу хотел взять это опасное задание и никому ничего не сказала? Разрешила ей повидать его и пепельноволосая пулей влетела в дом. Прислонившись к стене, осела на траву и опустила голову на колени. Сил больше нет. Просто не знаю, что делать, что теперь будет. Почему жизнь такая сложная штука? Заварила страшную кашу и как из образовавшейся трясины выбраться, просто не представляю. От мысли о Лексусе в горле вставал болезненный ком, и я снова заплакала.
Это все твои глупые игры, Хартфелия, сама виновата. В погоне за счастьем, ломаешь жизнь другим и свою делаешь только несчастной. Мне стало очень холодно и подняв голову, увидела звездное небо, а холодный ночной воздух забираясь под одежду от сильного ветра, заставлял кожу гусинеть. Я глупая дура, кого бы я не выбрала, второй все равно будет страдать, а никто из них этого не заслуживает. Ненавижу себя за это.
- Успокоилась? – яркую полоску света, что струилась из открытой двери обрывала своим силуэтом розоволосая женщина, что стояла на проходе, – заходи, обработаю твои ноги.
Опустила непонимающий взгляд вниз, все балетки были в крови, а стопы вдруг резко заболели и запекли. Где это я успела? Ведь даже не почувствовала.
