Оставшееся "за кадром"

Шики пришлось постараться, чтобы выманить этого духа. Жаль, что Хозяин болот отказался служить. В клане Матоба было не так уж много способов покорения духов: заключить добровольный контракт служения, принудительный контракт или пустить на расход, превращая духа в шики. Нет, конечно, можно было бы ещё запечатать... Но смысл? Добровольно он служить отказался, заставить принудительно - надо иметь экзорциста сильнее духа. Глава, конечно, мог, но он-то как раз предпочитал шики - за исполнительность. Такой дух стал бы хорошим помощником Нанасе. Но увы-увы... Впрочем, шики из такой туши получится достаточно много, чтоб компенсировать годовой запас. Так что, возможно, всё не так уж и плохо? Так считал Сейджи Матоба, загоняя огромного быкообразного летающего духа. Ну же! Чуть-чуть! Стрелу направо, чтобы отрезать направление. - Не дайте ему уйти в трясину. Натянуть барьеры! - Да, Сейджи был всего лишь человеком, но как же это упоительно: охотиться на того, кто сильнее! Погоня на пределе человеческих возможностей - бег и прыжки по пересечённой местности составили бы честь и олимпийским чемпионам, не говоря уже о прицельной стрельбе. Мышцы уже болели от напряжения. Но ни отступать, ни замедляться глава Матоба не планировал. - Матоба-сама, дух сменил направление на 11 часов, - донеслось из наушника - Нанасе отслеживала ситуацию с выступа на нагорьях. Что? Почему? Ведь он видел, что там барьеры, и уже удалялся от проточных колодцев! С чего перемена? Думает, сможет прорваться? Азарт, уверенность в собственном превосходстве и дикое предчувствие победы вскипело в крови, придавая новые силы. Но надо торопиться! Сейджи тоже сменил направление. Если раньше он бежал параллельно пути духа, с расчётом пересечься в пуще, то теперь придётся нагонять. Барьеры ёкая, конечно, не пустят. Но, по слухам, у этого духа много подручных. Не то чтоб Сейджи всерьёз ждал чего-то от обычных полосатых жаб, но мало ли? Расслабиться и загубить неделю подготовки к охоте было бы непростительной ошибкой. Быстрее! От набранной скорости лес смазывается перед глазами. Сильнее! Да, он только человек, но кажется, будто деревья расступаются на его пути, когда он смертоносной тенью несётся, немногим хуже духов прыгая через ямы и коряги. И вот, наконец-то, просвет! Дальше идут ручьи и каменистые склоны горы Сагой, одной из гряды, опоясывающей долину Восьми Полей. На ходу Матоба выбрасывает руку с зажатой в ней маской шики. Короткий приказ: веди. И воплотившийся дух кидается чуть правее в самое светлое место практически у края барьеров. Сейджи как раз выскакивает из кустов, чтобы застать потрясающую картину. Ало-золотые закатные лучи окутывают хрупкую подростковую фигуру мальчишки. Белая рубашка и форменные брюки, светлые волосы и лишь слегка тронутая золотым загаром кожа делают из обычного школьника почти сияющее божество. Мерцание плёнки барьеров, обозначенных в реальном мире верёвками с повешенными на них заклинаниями на кандзи, и огромный, тёмный на фоне мальчика дух полубыка в сиреневом кимоно только дополняют сюрреалистичную картину. Будто сошедшее с хроник клана описание то ли шабаша, то ли жертвоприношения. Сейджи замешкался всего на пару мгновений. Всего на пару мгновений, когда руки сами помимо воли потянулись за запечатывающей печатью... Да, в который раз уже глава клана замечает, как невольно хочется наложить печать на мальчишку. И забрать себе. Как духа. Покорить и владеть. Чтобы иметь право сжать тонкие запястья. Чтобы колдовские глаза смотрели только на него... Всего лишь мгновение. Почти слитное движение: сложенный вдвое лист белой бумаги между пальцами, зажатая губами бумага и сложенные, как в молитве, руки. Прямой взгляд. Сейджи ещё не знает, что делает мальчишка, но шестым чувством уже понимает - это конец. А мальчик запрокидывает голову, не отрывая взгляд, и выдыхает одно лишь слово-приказ: разрушить. И собственная духовная сила Матобы заставляет его остановиться и принять высвобожденное с дыханием сияние. Порыв ветра - и барьеры со звоном лопаются, а дух за спиной Нацумэ смазывается в тень и исчезает в ручьях, разметав напоследок ошмётки опадающих заклятий. Лишь тогда Сейджи получает обратно свободу движения. Он, запыхавшись, смотрит на осевшего от напряжения мальчишку и не знает: злиться ему или восхищаться. КАК? Как он это сделал? Этот дух, что, один из этих его бесконечных знакомых, которых он вечно защищает? Сам мальчишка... он пострадал? Последнее надо проверить. Кое-как взяв себя в руки (чтоб не взять в руки кое-чью хрупкую шейку), Матоба медленно подходит к опирающемуся на камни юноше. Мальчишка выглядит обессиленным , но на первый взгляд всё вроде в порядке. Сейджи разрывает от чувств: досада от сорванной охоты, разочарование из-за упущенного духа и восхищение от очередной демонстрации силы, жадность и ... Даже слов нет, чтобы хотя бы осознать всё, что он чувствует! Как же хочется схватить за плечи этого несносного ребёнка и трясти, трясти, трясти, пока не вытрясет из него всю дурь! Пока не заставит согласиться на вступление в клан! Пока не заключит лично с ним – с Сейджи - контракт ученика! Но у ног мальчишки опять этот комок шерсти на ножках. А у Сейджи уже нет стрел, которые могли бы связать, но не убить наглую сволочь, якобы "охраняющую" мальчика. Он бы мог пустить и другие. Но парнишка не простит, а они и так в натянутых отношениях. Нацумэ смотрит, не отрываясь. Упрям, как всегда. Ещё шаг, и Матоба опирается рукой над плечом мальчишки. - Зачем? - а что ещё спросить? Они оба знают ответ, и оба знают, что спросить Матоба хочет не это. И что ответит Нацумэ всё равно не то. - Он мой друг и один из Хранителей Долины, - от близости экзорциста Нацумэ снова чувствует себя маленьким и беспомощным. Но он должен отстоять своих друзей. И пусть сердце заходится, как ненормальное, и дыхание спирает от нехватки то ли сил, то ли воздуха. Он не отступит. - Людям будет лучше без этой болотной гадости, - его тень накрывает лицо Нацумэ, а как хочется... - Мир разделён не только между людьми. - Но только люди приносят ему пользу, - лук во второй руке вкладывается в чехол, и ладонь сама поднимается наверх. Мальчишка не сопротивляется, когда Матоба запускает пальцы в короткие светлые волосы. Видно, так устал, что даже не возражает, когда Сейджи оттягивает его голову чуть назад, заставляя больше выгнуть шею. - Духи другого мнения, - упрямца не смущает откровенно голодный взгляд, шарящий по нежным щекам, по чуть припухшим от напряжения губам, по красивой шее, по трогательным, хрупким ключицам, так хорошо видимым сейчас. Воистину этот спор можно продолжать вечно. Но, как и всегда, в него опять вмешиваются. И, как обычно, всё те же. Этот гадский кот спрыгивает с камня, целясь будто бы на плечи Нацумэ. И Матобе остаётся лишь сделать вид, что он не видел, как скрылись когти, нацеленные на его чудом вовремя убранную руку. - Нам пора, Нацумэ, - противным стариковским голосом выдаёт ёкай. А затем, спрыгнув с рук мальчишки, превращается в белого лиса. - Пойдём, о тебе будут волноваться. И одни предки знают, каких сил стоит Сейджи сейчас отпустить подростка. Да. Действительно. Его ждут. Люди, которые даже не представляют, что лежит у них прямо под носом. А как же хочется Матобе схватить мальчишку за руку. Притянуть к себе... А лис лишь глумливо и зло фыркает, перед тем как оттолкнуться от земли. Но Матоба никому не скажет, как сильно одолевающее его сейчас чувство похоже на ревность. Такую же, впрочем, как и в глазах улетевшего с мальчишкой духа. *** - Это, конечно, очень мило с твоей стороны, Мадара, - Мисудзу был уже достаточно пьян, чтобы решиться на этот разговор, как, впрочем, и Мадара, чтобы ответить на заданные вопросы. - Но стоило ли оно того? - Чего? - рассеянно икнул кот. - Что я их опять столкнул? А ты чего недоволен-то? Или в услужение к этому... Ик.. захотелось? - Ты мог потратить подпись на что угодно. Мог даже проклясть человечишку, - закусывая ягодами шиповника, пояснил полубык. - Он ведь Нацумэ-доно хочет у нас увес...ик...ти. - В том то и дело, Мисудзу... Налей ещё... Ага. Ик... Если я его прокляну, то я буду виноват, - обстоятельно начал Мадара. - Нацумэ не просто защищает духов от людей или людей от духов. Эх... Это такие, как Натори, могут...ик... это разделять и так судить. Вот... - мысли и язык уже порядком заплетались, но разговаривать кошак был пока способен. Чем расчётливый Мисудзу и пользовался. - Нацумэ - Заклинатель. И по пути идёт Заклинателя. Помнишь, как раньше было? Он не разделяет. Он строит гармонию... Блин, это ж тост! Давайте за гармонию! - заорал кошак и опять потянулся чокаться пиалами со всеми подряд. - Мадара, а как ты умудрился-то заставить его расписаться в Тетради Дружбы? - Хиноэ тоже было интересно. Она была одной из тех, кто рассказал Рейко о том, как заклясть обычную бумагу так, чтобы духи были способны нанести на неё свои Имена. Ну, это так сами духи их называли. Рейко после первого же взятого имени, всматриваясь в каракули на листе, сказала, что это не звуки даже. Это отпечаток самой силы и сути духа. И мало кто знал, что люди, расписываясь в Тетради, напишут то же, что и духи, просто не осознают этого (особенно, если не показать их же запись потом им самим). Хотя, конечно, и эффекта такого, как на аякаши, на людей не будет. Мадара сделал вид, что заснул. Да, он был пьян, но всё-таки не настолько, чтобы сам подписать себе смертный приговор. Духи его бы не простили. А ведь всё было очень просто, как и всё гениальное. И случилось почти случайно. Этот хлыщ опять посмел прийти к Фудживара домой, чтобы, как он выражался, "поговорить о будущем Нацумэ-куна". Уже отчаявшийся отвадить от дома этого нахала дух придумал гениальную, как ему подумалось, идею. Он поймал вышедшую на минуту Токо-сан и внушил ей, что, вероятно, гость мог бы оставить Нацумэ записку. А для записи вручил ей Тетрадь. Благо сам Такаши в это время как раз в магазин выбежал и не мог пресечь безобразия. После того как Такаши вернётся, можно будет заставить его пропеть ограждающий барьер с помощью этого листка. Ведь если дом Фудживара будет ограждён от внимания экзорциста его собственной силой, то он просто забудет о нём! Гениальный план. Был. Пока не столкнулся с реальностью в виде упрямого мальчишки. Тот надавал коту подзатыльников, а листок сохранил. Хотел при случае отдать Матобе, но тот, когда снова встретил Нацумэ, опять с ним поссорился. А потом опять. И потом ещё раз. Мисудзу просто повезло, что мальчишка не отдал листик раньше и побоялся что-то с ним сделать, чтобы не навредить случайно и человеку. Хотя такого же влияния, как на духов, на людей Имена Силы не имеют, но не сказать, чтобы его не было совсем. Собственно, именно потому и пришлось ждать непосредственного присутствия перед щитами самого экзорциста. Нацумэ с помощью этого листка смог отдать силе Матобы один приказ: разрушить барьеры. Но Мадара всего этого рассказывать никому не планировал. Он сам знал, что сглупил. Что неоправданно рисковал. Что сделал это из простой ревности - он сам не хотел даже думать об этом. К кому там ревноваааать... Мальчишка ведь... Дух только вздохнул глубже, сворачиваясь клубком в теле кота. Мальчишка...