На Чеджу тоже идут дожди

Утро на Чеджу сегодня особенно пасмурное. Диктор по радио объявляет не о самой приятной новости для большего населения острова - эта неделя обещает быть дождливой. А возможно, по словам синоптиков, затянется и на все две. Многие, услышав эту новость, наверняка начали размахивать руками от досады и распаковывать обратно вещи. Все планы коту под хвост. Кто хотел съездить в город, за необходимыми вещами, которых и в помине не было в местных магазинах, а кто собирался подработать немного на ловле рыбы и крабов у пристани недалеко от дома. Многие недовольны погодой, кроме одного высокого, с высветленными волосами, ученика третьего класса старшей школы. Для него дождливый день это возможность спокойно посидеть в теплом доме, почитать пару книжек, которые он с трудом смог найти только в городе или, самое приятное, полежать рядом с любимым человеком на диване и слушать, как барабанят по крыше капли небесной воды. Ну, а сейчас, тщательно вымывая яблоки для младшего брата, его больше волновало, успела ли нагреться вода в баке? Настенные часы на небольшой кухне, где парень только закончил с приготовлением завтрака, показывают ровно семь утра. Значит пора будить Джуна. Вытерев полотенцем яблоки, а потом и руки, парень поднялся на второй этаж дома, где находилась комната брата. Но открыв дверь в комнату, мальчика на своей кроватке он не нашел, а это может значить лишь одно. - Джуна – я! – старший бросился в ванную комнату и, как часто это бывает, находит того спящим в душевой кабинке. Опять кошмары. Парень аккуратно будит мальчика, и как только замечает, что тот медленно открывает глаза, берет ребенка на руки, - Все хорошо, малой, это я. Мальчик крепко обнимает старшего за шею и кладет голову на самое безопасное для него плечо. От брата пахнет яблоками и свежеиспеченными булочками. Это точно он, значит страшный сон уже позади. Странно, а ведь они давно уже ему не снились. - Джун снова будет спать со мной, - объявляет родителям старший сын, как только оказывается на кухне, предварительно отправив младшего умываться. Хватит с него этих одиноких ночей якобы воспитывающих детскую психику самостоятельности и борьбе с собственными страхами. - Хансоль… - мать, как ни в чем не бывало, берет очередной ломтик хлеба и намазывает его клубничным джемом, - Мы это уже обсуждали. Ему семь, он в школу уже ходит, перестань его так опекать, иначе мы никак не справимся с его депрессией. - Ему семь, - как можно ровно и спокойно ответил парень, - Какая к черту депрессия? Мать на секунду отвлекается от своей трапезы, потому что, кажется ее сын вот - вот готов снова превратится в того беспощадного монстра, который навевал страх на всю семью в прошлом году. В последнее время парня прямо не узнать, встает раньше всех, делает завтрак, включает колонку и даже воду из бака качает. Брата он всегда безумно любил и готов убить за него. Так ей казалось, стоит Хансолю просто на кого–то взглянуть своими полными мрака и ненависти глазами. Но все остальное время кажется, будто ему абсолютно на все плевать, даже если перед ним кто–то внезапно вспыхнет и начнет гореть. Она лишь знает о том, что ее старший сын связался с каким-то парнем из школы. Причем, после этого, к ним в гости неожиданно перестал приходить его лучший друг, с которым они на пару держали весь район в постоянном напряжении. - Поступай, как знаешь, - ответил вдруг отец, не отрываясь от своей газеты, - Мы остались в этом Богом забытом месте, только потому что ты вдруг решил, что в городе над ним издевались остальные дети. Видите ли, здесь люди добрей. Мне приходится за час добираться до своего отеля, а твоя мать чахнет среди этих деревенщин. И все ради твоего брата. А ты не хочешь послушать психолога, и позволить ему самому справиться с недугом. Ты же у нас самый умный, верно, сын? У Хансоля не было никакого желания дальше спорить с родителями, особенно после того, как уже одетый и умытый братишка вернулся на кухню. Все равно это бесполезно. А ведь Джун так смело пытается следовать этому жуткому методу самостоятельного спасения, что в момент ужаса решает снова спрятаться в холодной ванной, чем просить помощи у взрослых и лишний раз их расстраивать тем, что так ничего и не получилось. Старший сам по себе знает, каждый человек нуждается в поддержке любимых. Каждый человек лишь будучи уверенным в том, что есть кто-то, кто всегда готов бороться за него и быть рядом, ни смотря ни на что, сможет измениться, побороть свой страх, выйти из темноты своего разума и почувствовать себя по-настоящему свободным. Ведь он сам когда–то через все это проходил. Вспомнив того самого, кто являлся его личным спасителем, парень чуть заметно улыбнулся и взяв брата на руки, не спеша направился к выходу из дома. Они всегда ждут друг друга у большой вишни, что стоит на холме между их домами. Среднего роста ученик, также выпускного класса, стоя под большим красным зонтом, смотрит по сторонам с явным беспокойством на лице. Опаздывают, подумал он, странно, может, случилось что? Но увидев медленно поднимающуюся из–за холма знакомую светлую макушку, а потом и весело шагающего рядом мальчика, парень с облегчением выдыхает и, широко улыбнувшись, бежит на встречу к братьям. - Юта хен! – кричит младший, увидев, наконец, из под своего большого капюшона, закрывающего ему глаза, бегущего к ним друга. - Джуна – я! - кричит в ответ тот и подхватывает бегущего к нему ребенка на руки, при этом, конечно, уронив свой зонт на мокрую траву. Хансоль на это лишь, как обычно, качает головой, мол, встретились два ребенка, но самых любимых его ребенка, а значит снова придется работать зонтодержателем для этой очаровательной парочки. Юта начинает весело болтать с мальчиком, интересуясь тем, что тот ел на завтрак, и рассказывая чем, собственно, сам сегодня утром лакомился, кажется, будто совсем не замечая поникшего рядом из – за отсутствия внимания к своей персоне старшего из братьев. Но Хансоль только делает вид. Он отлично знает, что в конце непременно получит и свою долю счастья от всегда до краев наполненного светом и заботой одноклассника. Они доходят до двухэтажного здания для учащихся младших классов, помогают малому с его огромным рюкзаком и ланчбоксом и, помахав на прощание, весело шагают в сторону спортивного зала. Точнее весело шагает только Юта, воодушевленно рассказывая о книге, которую прочитал по совету Хансоля. - Она конечно немного мрачная, но я восхищен главным героем! Он так мастерски прячет свои эмоции, тем самым лишая врагов какой–либо возможности найти его уязвимые места, - махал младший оживленно руками, смотря на друга, - Мне кажется, хен, что он немного похож на тебя. Юта прижимает руки к груди, и отворачивается в сторону, боясь смотреть на человека, ради которого ему самому через многое пришлось пройти. А вдруг этой фразой он может напомнить Хансолю о прошлых временах, когда они были друг другу совсем чужими, когда старший видел в младшем лишь раздражающего своим японским происхождением слабака. Но Хансолю тогда было плевать на происхождение парня. Тогда его раздражало совсем другое. Блондин чувствует, что младший уж слишком затих, а это может значить лишь одно, опять испугался, что своей искренностью мог обидеть старшего. И откуда в голове этого солнечного мальчика появляются такие мрачные мысли. - Правда? – замечает Хансоль, - Круто, мне он тоже очень нравится. Юта снова смотрит на своего друга и, увидев настоящую улыбку на его лице, которой, между прочем, совсем уж не часто позволено любоваться, еще больше расцветает. Почему ему все еще так сложно свободно, и без какого–либо напряжения, говорить со старшим? Он так старается забыть того бездушного, полностью лишенного хотя бы малейшего интереса и сострадания к чужим людям, хулигана. А ведь Хансоль так умен, начитан, способен с легкостью собрать любую вышедшую из строя аппаратуру в мастерской их соседа, и одним лишь словом повалить в нокаут. Ребята переодеваются в спортивную форму и, взяв из подсобки баскетбольный мяч, решают немного поиграть. Зал начинает наполняться остальными учениками, которые весело приветствуют Юту и Хансоля. Многие в школе знают об отношениях этих двух и конечно о том самом дне, когда, казалось, весь мир повернулся вверх дном. К Хансолю все обращались очень осторожно, все–таки прошлое еще никого не отпускало, ну а Юта как был добродушным и общительным мальчиком таким и остался. - Хен! – вдруг слышат парни и, повернувшись, узнают в толпе учеников Тэна. Значит сегодня общее занятие для всех классов старшей школы. А это значит…. Черт. Юта сразу же чувствует, как у Хансоля напрягаются руки и мышцы шеи. Лицо становится буквально каменным, а дыхание глубоким и уж больно подозрительно ровным. Парень незамедлительно хватает старшего за руку и крепко ее сжимает. Тэен заметил всеми знакомую парочку сразу же, как только вошел. Хансоль самый высокий ученик в классе, а рядом с ним обязательно будет японец. Они весело кидают мяч в кольцо, давая друг другу очень даже неплохие передачи. Но не достаточно четкие, как умели мы когда–то, подумал парень. Но это все в прошлом, если Тэен попытается хотя бы заговорить с бывшим другом, а уж тем более с Ютой, то, в полнее возможно, останется без глаза или носа. В прошлый раз был нос, наверняка в этот будет глаз, а его все–таки сложней восстановить. Дабы не создавать напряженную обстановку в зале, Тэен решает посидеть на скамейке, пока не придет учитель, которого, в принципе, не долго пришлось ждать. Учитель Чон был, как всегда, в отличном настроении. Он просто обожает свою работу, особенно любоваться незабываемой картиной задыхающихся от физических нагрузок наивных подростков, которые даже во сне не могут представить себя прогуливающими его урок. - Итак, вишенки мои, - начал учитель, недвусмысленно подмигнув в сторону Хансоля и Юты, - Сегодня урок наш будет насыщен прекрасным двадцатиминутным бегом… - О нееет, - моментально захныкали ученики, предвещая беду для их относительно спокойной жизни на ближайшие сорок минут. - А также волшебными, прекрасно поднимающими дух, выносливость, а главное настроение, отжиманиями! Всего лишь пятьдесят раз, - мечтательно продолжил учитель. - Пятьдесят раз?! Нееет, пожалуйста, - еще громче загалдели ученики. - И, напоследок, я оставил вам самое приятное. Уверен, вы будете просто в восторге! – хлопнул в ладоши мужчина, - Двадцать минут игры в футбол все вместе, и мальчики и девочки! - Нет!!! - Так не честно! - Учитель, пожалуйста, только не с девчонками! - Да пацаны нас растопчут на смерть, учитель! Ребята продолжали выкрикивать всевозможные недовольства, пока учитель вдруг не поднял руку с целью немедленно их угомонить. - Я не понял, вы что, хотите все оставшееся время драить этот зал? – непривычно строго и громко вдруг пробасил учитель. - НЕЕТ! – хором ответили все, активно махая головой и руками в разные стороны в знак протеста. - Ну, тогда все быстренько встали друг за другом в круг и бегом! Отсчет пошел, кто не добежит двадцать минут, будет бегать снова! - ангельским голоском пропел учитель. Ученикам лишь оставалось состроить гримасы вселенского мучения и готовиться к долгой пытке их молодых и неокрепших организмов. Ведь ничего не поделаешь, тем более, если учитель уже стоит на старте и ждет, пока абсолютно все ученики выстроятся в ровный ряд позади него. Но все же ребята продолжали восхищаться Джехеном, не смотря на все ненавистные им упражнения. Ведь все те же самые физические нагрузки всегда брал на себя и сам учитель, давая почувствовать всю важность единства в общем деле, и становилось уж слишком стыдно по сути предательски выходить из этого строя. К концу пятнадцатой минуты стали выглядывать первые слабые звенья их общей цепочки. - Учитель Чон, пожалуйста! – кричали с разных сторон. - Не расслабляться! Девчонки, покажите всем, что вы не хуже пацанов! А вы, парни, стыдно проигрывать девчонкам, ой как стыдно! - Учитель!!! - Совсем немного осталось, ну ка, поднажали, - старался подбодрить ребят Джехен, с легкостью повернувшись к ним лицом, при этом продолжая свой привычный легкий бег. После еще кучи изнуряющих и выбивающих любое желание дальше жить упражнений, ребята рухнули на пол, тяжело дыша, как рыбы выкинутые на берег. - Я щас сдохну, - слышалось со всех сторон, на что учитель лишь довольно улыбался. Когда время настало игры в футбол, ребята долго и шумно делились на команды. Каждый старался выбирать в свою команду более опытного игрока и менее способную помешать процессу девчонку, на что учитель лишь покачал головой и решил сам всех разделить. - Итак, у нас получилось четыре команды по одиннадцать игроков, - сделал всеобщий вывод Чон, - Играем по две команды в течение десяти минут. Надевайте майки. Две из четырех образовавшихся команд побежали в подсобку за красными и желтыми майками, остальные же стали разбирать основные позиции в команде для игры. Хансоль и Юта, как всегда, оказались в одной команде. Ни для кого не секрет, что даже учителя не рискуют их разделять. Но лично Джехену уж очень нравилась эта парочка, смело ломающая все устарелые и никому не нужные стереотипы к чертям. А Хансоль постоянно был на чеку, ведь в команде, стоящая напротив него, был его злейший враг. Раздался свисток, и началась ожесточенная борьба за мяч. Некоторые девчонки, на удивление парней, с легкостью управлялись с вдруг оказавшимся под их ногами мячом, давая точные, а иногда и не очень, пассы парням стоящим ближе к воротам. Игра была на столько порой слаженной и интересной, что ребята сами диву давались, как все–таки весело играть всем вместе. И вот уже забив достаточное количество голов обеими командами, оставались считанные минуты до конца первых десяти минут игры. Борьбу за обладание мячом уверенно вел Хансоль, ловко уворачиваясь от игроков чужой команды. Боковым зрением он замечает совсем рядом бегущего Юту и ждет подходящего момента, когда тот станет посвободней. Но его закрывают несколько девчонок, отлично понимающих, кому Хансоль пытается дать пасс. Тогда парень ищет своих игроков с другой стороны, которые наверняка должны быть где–то поблизости, как вдруг до него еле слышно доходит до жути знакомый болезненный стон. Юта. Блондин резко останавливается и устремляет свой взор в сторону, где последний раз видел японца. Юта лежал на полу, крепко держась за ногу от мучившей его боли, которая как по невидимому кабелю передавалась и самому Хансолю. Парень сорвался с места и за несколько шагов оказался рядом с другом, но увидев стоящего перед собой Тэена, взгляд его моментально помрачнел, напоминая тучи, нависавшие все эти дни над их островом. - Это не я, - начал было младший, но взгляд бывшего друга не на шутку пугал. Хансоль был в неимоверной ярости. Тэен прекрасно понимал, что не сможет дать достойный отпор, если на него нападут. Во–первых, Хансоль намного сильней, да и выше него, а во–вторых, Тэен дал себе слово никогда больше не лезть в драку. Хватит с него прошлых глупых ошибок. Если его лучший друг смог измениться, то и он сможет, и возможно настанет день, когда Хансоль все–таки простит его за все, что он сделал. Потому что пустота, образовавшаяся после ухода этого блондина из его жизни, убивает намного сильней, чем любые побои. - Что здесь происходит? – вмешался учитель и, увидев какие именно ученики стали причиной внезапной остановки игры, решил нейтрализовать самую опасную бомбу, существовавшую за пятилетнюю историю этой школы, - Хансоль, помоги мне поднять Юту. Хансоль! Парень до этого неотрывно сверлившего пугающим взглядом самого главного подозреваемого, наконец, опустился на пол рядом с полубессознательным другом и, не без помощи остальных ребят, взял его на руки. - Хансоль, - Тэен не мог оставить все так, если он хочет получить то самое долгожданное прощение, то необходимо засунуть свою гордость куда подальше и доказать свою невиновность хотя бы в этом, - Я правда и пальцем его не тронул. Но тот даже не думал останавливаться, крепко держа на руках человека, проблема которого намного важней в данный момент. Потому что уж лучше бы Юту ударил даже этот злосчастный Тэен, чем снова началось то, чего Хансоль боялся больше всего. Еще одного рецидива он просто не выдержит.