Факультет целителей 2. Укрощение тьмы.

Пробыв еще полдня в лечебнице и получив отгул еще на день, я поспешила уйти в библиотеку. Что это за метка на моем плече? Откуда она взялась, и почему же я ее не заметила? Множество вопросов мучили меня, грызли душу, не давая успокоиться хотя бы на минуту. — Ты еще не полностью оправилась, Дарья, — предупредила меня девушка, имя которой я так и не узнала, — лучше бы тут осталась… Но раз мистер Мун-Лорк настоял на том, что позаботится, то так уж и быть. Девушка мило улыбнулась, незаметно пробежавшись взглядом по моему плечу. Но я это заметила. Значит, она знает, что это такое. Прекрасно понимает, но молчит. Для любого молчания нужна причина… Есть ли смысл спрашивать ее, что означает символ на моем плече? Помедлив, я все же решилась зайти издалека. — Что-то у меня плечо побаливает… — повела плечом я, разминая его, положив ладонь прямо на место метки. Целительница резко опустила взгляд, поджав пухлые красные губы. Но это продолжалось недолго. Быстро взяв себя в руки, она подняла на меня взгляд и натянуто улыбнулась. — Это все из-за лекарств, я же поставила тебе укол, — она кивнула на мое плечо, — это естественно, что оно болит. Всего лишь реакция организма, —отмахнулась она, отводя взгляд влево. Она серьезно думает, что сможет обмануть меня? Скептически выгнув бровь, я решила, что все же лучше получить все необходимые знания из библиотеки. По крайней мере, книги не будут таить от меня ту информацию, о которой умалчивают люди. Но люди же и могут скрыть от меня эти книги. Попрощавшись, я поспешно удалилась, не обращая внимания на предупреждения девушки о несоблюдении постельного режима. Я себя прекрасно чувствую, что может пойти не так? Я почти бежала в библиотеку, стараясь не попасться на глаза Эрнесту. Лучше мне самой узнать, что со мной происходит, чем возложить эту ношу на Эрнеста. Не все мои проблемы должен решать он. Тем более что его неприятности (о которых я зачастую и не знала) всегда оставались его, а не моими. Внезапно я остановилась и начала озираться по сторонам. Сердце заколотилось в груди. Что это? Шестое чувство? Почему оно забилось чаще? — Даша! Я обернулась. Мне на встречу шел Кристиан, не отрывая от меня взгляд. С измученным видом, но легкой улыбкой, с перемотанной ладонью, в черных джинсах и темно-зеленой рубашке. Он старался выглядеть как обычно, но у него это плохо получалось. Что с ним случилось? С каждым его шагом на встречу мне, мое сердце все чаще и чаще билось в груди. А что со мной? Почему это чувство не проходит? — П-привет, — запинаясь, произнесла я, заметив легкую хромату парня. — Чего хромаешь? У тебя такой болезненный вид… Подрался? На мгновение парень опешил, наверное, он не ожидал такого вопроса. Да и я сама не думала, что спрошу «в лоб». Вероятно, это все действие лекарства, которое напрочь отбило все манеры и мои мозги в придачу. К слову о мозгах, они и так не отличались особой сообразительностью, а тут еще и это… — Да… На меня напал оборотень, — прерывая неловкое молчание, ответил Крис, тяжело вздохнув, отводя взгляд сторону. Он явно не хотел говорить со мной об этом, но и не желал оставлять без ответа. — Ты куда-то спешила? — Да-а… — я задумчиво провела рукой по волосам, не зная, рассказывать ли Крису о метке или же нет. К чему он мне приснился? Может, это как-то связано с этой штукой на моем плече? — С тобой… Что-то случилось? — внезапно спросил Крис. — А? — Растерялась я, поднимая взгляд на парня испуганный взгляд. Он читает мои мысли? Откуда он узнал, что произошло что-то? — Я видел, что ты вышла из лечебницы, — цокнув, объяснил свой неожиданный вопрос (и тем самым разрушил мои теории о чтении мыслей) Крис, указывая пальцем на коридор, из которого я совсем недавно выбежала. — Вот и подумал, что произошло что-то. — Просто… — я вновь замялась, — просто нога заболела! — Кажется, я слишком громко воскликнула… И как-то беспокойно на душе стало. Поэтому решила поспешно попрощаться с Крисом. — Мне пора. Увидимся. И я вновь зашагала в направлении библиотеки, стараясь не оборачиваться. Что это было? Почему появилось чувство тревоги? Не успела я пройти и полпути, как возник из ниоткуда Эрнест, преграждая дорогу. — Куда ты так спешишь? Я приходил забрать тебя из лечебницы, а тебя уже там нет, — недовольно произнес Эрнест, складывая руки на груди. Он приходил за мной? Это так мило… Я готова была прямо сейчас кинуться в его объятия, но мы были не одни. — Пойдем. — он произнес это так нежно и, в то же время, властно, что я готова была пойти с ним хоть на край света, забыв обо всем. Может быть… Библиотека подождет? Хотя бы немного… От лица Кристиана. Темные узкие улочки города освещались лишь тусклым светом фонарей. То по одну, то по другую сторону мелькали горожане. Кто-то шел в гости к своим соседям, некоторые просто прогуливались с второй половинкой. Я же шел с надеждой, что в голове прояснятся мысли. Они терзали меня, не давая сконцентрироваться на чем-либо еще. В голове была лишь одна навязчивая мысль, которая, казалось, постепенно сводит с ума. Я думал лишь о метке, связавшей меня с той, о которой я старался не думать, пытался забыть, но не мог. Теперь она терзала мои мысли еще больше. Жизнь вновь жестоко пошутила надо мной… Только эта шутка смешна лишь ей одной. Я не заметил, как свернул в сторону кладбища. Оказавшись перед мрачной заросшей оградой, позади которой виднелись надгробия, зажмурил глаза, дабы не дать воспоминаниям из прошлого вновь предстать перед глазами, заставляя переживать момент снова и снова. Если бы я пришел на минуту раньше… Если бы только пришел к ней, вовремя среагировал, то смог… Смог бы вновь увидеть ее улыбку. В ту ночь я потерял не только младшую сестру, но и веру в людей и жизнь. Один миг. Всего несколько секунд могут унести чью-то жизнь. И один миг, чтобы ее спасти. Но если забрать жизнь так просто, то вернуть ее почти невозможно. Сложив руки в карманы, я быстрым шагом направился обратно в академию, стараясь не вспоминать старое кладбище. Но получалось плохо. Прошлое вновь гналось за мной, не давая уйти. Все те раны, что нанесла жизнь, не прошли со временем. Это не мелкий порез, который может пройти за пару дней. Раны на сердце никогда не заживают. Проходя мимо таверны, я увидел нехило так подвыпившего старого гнома, весело распевающего непристойные стишки на всю улицу. В его руках была кружка янтарного пива, которую он еще не успел опустошить. Но больше всего меня развеселило то, как этот гном пытался закадрить проходящих мимо девушек. Ему даже было все равно, что они шли с кавалерами. Но мастерству пикапа этого гнома позавидовал бы самый заядлый ловелас. Вдоволь натешившись данным зрелищем, я продолжил свой путь. Подойдя к воротам академии, я услышал громкий разговор. Неподалеку о чем-то спорили две фигуры. Девушка кричала на парня, активно размахивая руками. В свете фонаря мне удалось рассмотреть лицо парня. Он выглядел слишком расслабленным. Казалось, что его лишь забавляли крики светловолосой девушки. Его хитрая ухмылка не предвещала ничего хорошего. Тяжело вздохнув, я пошел дальше, решив, что это не моего ума дело. Сами разберутся. Лишний раз мне не стоит впутываться в чужие дела. Начинал моросить дождь. Опять. Уже который день я засыпаю под его стук. Похоже, этот год будет плодородным, принесет много редких растений. Я зашел в свою комнату и направился прямиком в ванную. Горячий душ – это то, что сейчас действительно нужно. Интересно, сходила ли Даша уже в библиотеку? И прежде, чем я успел о ней подумать, на меня накатила волна возбуждения. Что за...? Перед глазами предстала красочная картина обнаженной Даши, получающей удовольствие. Какого тхага?! Чем она там занимается?! Понятно, библиотеку она так и не посетила, иначе не стала бы делать… Такое. «Больно тебе – больно и мне. Грустно тебе – грустно и мне. Счастлив ли ты – счастлива я. Рана твоя – рана моя», — пронеслась в голове клятва на крови, которую обычно произносят, чтобы переплести души и судьбы. Обычно такое делают те, кто безумно любит друг друга. Так и получают метку в виде двух веточек сирени. Наша же метка отличается. Пока она выглядит как небольшое пятно, но вскоре проявится в виде крыла ангела. Это символ посланников, тех, кто должен предотвратить что-то плохое. Но только что? *** Прошлое. Маленький мальчик лет шести тихо сидел в своей кроватке, обняв руками колени, бесцельно смотря куда-то в угол. Его лицо не выражало никаких эмоций, лишь во взгляде можно было прочитать ту боль, что он испытывал. Громкие удары жесткой веревки о мягкие ткани разносились по всему дому. Никто не проронил и слова. Никто не заступился за старшего ребенка, взявшего вину брата на себя, и теперь получающего ни за что строгое наказание. Он знал, что отец все равно кого-то накажет, поэтому, не желая, чтобы младший брат проходил через это, заступился. Затем удары стихли. Темноволосый мальчик встал и, не проронив ни звука, ушел в темный угол комнаты, куда его регулярно отправлял отец за любую, даже малейшую, провинность. Мальчик рано повзрослел, так и не повидав нормального детства. Он никогда не держал в руках игрушки, не выходил поиграть с другими детьми и даже не общался со своими сверстниками. Вместо этого мальчик сидел дома и выполнял любые поручения отца, терпя при этом безжалостные удары. В это время в маленькой комнатке комнате светловолосый мальчик не мог отделаться от навязчивой мысли. «Я его убью. Убью, и всем станет хорошо, — думал он, — мама больше не будет плакать, не будет бояться отца!» Чем мальчик больше думал об этом, тем меньше ему эта идея казалась навязчивой и безумной. Но если бы знал этот ребенок, что даже хорошие намерения не оправданы, если методы их достижения причинят кому-то вред... Мать тихо зашла в комнату к сыну, держа в руках чашку чая. — Велор, малыш, выпей… — тихо молвила она, присаживаясь рядом с сыном. Ее некогда большие бездонные глаза потеряли живой блеск, а от частых слез и вовсе опухли и покраснели. — Мама… — мальчик направил свой взгляд на сидящую рядом женщину. — Отец… Он не любит Эрнеста потому, что его усыновили? Велор смотрел на мать, ожидая, но, что бы она не сказала, он уже знал ответ. — Я больше так не могу, — тихо вздохнула мать и удалилась из комнаты к своему мужу. Она боле не могла сдерживаться, не хотела бояться. Решила, что лучше пускай муж ее изобьет до полусмерти (а это уже случалось несколько раз, когда она пыталась вступиться за сына), чем хотя бы еще раз он тронет сына хотя бы пальцем. — Довольно! Я больше не потерплю такого! — воскликнула женщина, подходя вплотную к мужу, за что и получила звонкую позорную пощечину. Держась за покрасневшую щеку с оставшимся следом от ладони, женщина подняла свой взор, полный ненависти на мужа. — Что ты себе позволяешь? Против меня решила пойти, женщина?! — вскипел тот, наливаясь краской от гнева. Его тело задрожало от злости, а из ушей, казалось, сейчас пойдет пар. Маленький мальчик, не теряя времени, побежал на кухню, не желая боле мириться с жестокостью отца. Если бы он знал, к чему это приведет, то наверняка не стал бы этого делать. Эрнест поздно заметил своего брата, решительно направляющегося к отцу с темным бутыльком в руках. Кислота? Откуда он взял ее? — Велор! Нет! — крикнул Эрнест, отталкивая отца от выплескивающейся из бутылочки жидкости. Пара капель попала на плечо Эрнеста, прожигая одежду и тонкую кожу, но сейчас его это волновало меньше всего. Отец, не устояв на ногах, упал на спину, ударяясь о каменный угол камина. Та дорогом ковре за считанные секунды образовалась темно-алая лужа крови. В воздухе застыл тяжелый железистый запах, привкус которого, казалось, чувствовался на губах. — Эр… Эрнест… — мать закрыла рот рукой. Неважно, какие намерения у тебя были, какие жуткие мысли крутились в голове. Все это не имеет значения. Важно лишь то, что ты совершаешь. Темным магом мы делаем сами себя. И что сделано, то сделано. Случайно или же специально – не суть. Самое страшно – это убийство. Никто не в праве забирать человеческую жизнь, какой бы скверной она не была.