Факультет целителей 2. Укрощение тьмы.

      Если бы я могла возразить, да только не этому преподавателю. Как итог: я иду вместе с, как оказалось, вызвавшимся еще день назад Крисом и резко воскликнувшим сейчас Велором. Помимо нашей великой троицы в музей направятся Акар и Серафима с факультета светлых и боевых магов. Кем был придуман сей бред, когда юные адепты идут на верную погибель, — неизвестно. Прихоть ли это нашего профессора или же ректора. Ставлю сотку, что инициатором выступал профессор. Только ему могут прийти в голову такие «замечательные» и неповторимые идеи, не сравнимые с изобретателями и творческими людьми. Велор запретил мне близко подходить к экспонатам и картинам, дабы не навлечь очередную беду. Он пообещал, что в случае чего, защитит меня. Это не вызывало сомнений. Больше всего смуты наводило мое умение попадать в неприятности, даже стоя на одном месте. Каким образом все пойдет по накатанной и не свернет на неверную дорожку? На этот вопрос ответа не дала ни я, ни Велор. Эрнест, прознав про мое намечающееся приключение, лишь пожелал удачи и помахал на прощание платочком, распыляясь направо и налево напутствующими словами. Я действительно была расстроена, от него такого не ожидала. Мне даже пришлось уговаривать его предпринять хоть что-то, но ни одна моя блестящая попытка не увенчалась успехом. Возможно, эти попытки были блестящими и точно работающими лишь в моей голове… Профессор Фер последнее время на глаза не попадался, даже когда искала его специально, не могла найти. Избегает меня, как и Крис? Почему меня вечно все избегают? Я прокаженная что ли? — Просто ты Даша, — ответил Велор на, как оказалось, озвученный мною вопрос. — Никто не хочет оказаться в беде. — Ах ты жук! — воскликнула я, наиграно рассердившись, колотя по спине парня ладонями. Сейчас мы стояли у ворот академии с рюкзаками, наполненными всем необходимым, и ожидали прихода остальных членов нашей не особо одаренной группы «Помирать, так с песней». Я взяла с собой пару приготовленных каменеющих зелий (да, нас учили и не такому), воспламеняющих и одно, самое сложное, зелье затмения, позволяющее на несколько минут затуманить взгляд существа. Также взяла побольше еды. А куда без нее? Ведь за вечер и ночь успею проголодаться раз десять. Велор поддержал мою идею, но сам почему-то не взял с собой ровным счетом ничего, только бутылку воды. Подозрительный тип, я вам скажу. Нутром чую, что позариться на мои припасы. Также взяла с собой пару заготовленных ранозаживляющих мазей, бинты и настойки из успокоительных трав. Мало ли… Сама в случае чего выпью. Мы вышли рано, поэтому уже долгое время ждали остальных, которые, как оказалось, даже не торопились и мыслили как Велор: они не взяли с собой ничего. Слишком самонадеянно… С рюкзаком, словно поддерживая меня, вышел только Крис, решивший взять с собой не только еду, но и пару зачарованных веревок, которые не только сумеют сдержать существо, но и подавить его магическую силу, ежели таковая имеется. Где он раздобыл сей дорогущий антиквариат, Крис не ответил. Он не особо охотно со мной разговаривал, избегая даже взгляда. Что опять случилось? Если бы мы были наедине, клянусь, я бы выяснила причину его странного поведения. Очень надеюсь, что мне удастся его загнать в угол, где точно не отвертится. Как признание на допросе, я выбью правду. Не в буквальном смысле. Надеюсь… Пока мы шли, я заметила, как близки неизвестные мне студенты. Миловидная девушка с платиновыми волосами Серафима в легком, совсем не подходящим к обстановке, белом платье с золотистыми лямками-цепями шла за руку с парнем с ярко-огненными волосами по имени Акар. Они даже не оборачивались на нас и вели себя так, словно находились на вечерней романтической прогулке, не замечая никого вокруг, воркуя о том, о сем. Наша троица плелась позади них, отставая на метров десять. Велор по какой-то причине не разговаривал с Крисом. И когда их дружба успела разорваться? Я шла между ними двумя и пыталась вывести на разговор, но они лишь обменивались короткими фразами и умолкали. Они меня доведут такими темпами до белой ручки… — Да вы оба меня задрали! Идите сами! — после очередной попытки не выдержала, разозлившись и ринулась вперед, обходя сладкую парочку. Они достали. И разговаривать не хотят, и объясниться, и идти с нормальной, а не кислой миной, словно по ним несколько раз туда-сюда проехался грузовик лимонов. — Даш, постой! — кричали они вслед, догоняя меня. — Чего ты злишься? — А самим подумать? — процедила сквозь зубы, поворачиваясь к Велору, тот же изобразил самый невинный взгляд из всех невинных, на что Крис подавил смешок. — Дашенька, милая, родненькая, — приторно ласково начал Велор, что не сулило ничего хорошего, — если обиделась, то прости нас, грешных, мы рабы системы… Дашенька, только не включай вот это женское «обиделась почему-то, но ты догадайся, почему, ведь шампунь сам не так поставил», — чем больше он говорил, тем больше я надувала губы, совсем затыкаясь. Крис поддерживал Велора и одобрительно улыбался, сдерживая смешок. Ха-ха, как смешно. Но меня начинало радовать то, что эти двое вновь воссоединялись, и неловкая пауза, парящая над нами в воздухе, словно ненавистная грозовая тучка, начинала испаряться. Как далеко зайдет наше приключение? Дорога до музея была не такой длинной, как показалось в начале. Но и сахаром мне уже не казалась. Эти двое… Они словно сговорились подшучивать и подкалывать меня по поводу и без. Злилась ли я? Может, совсем чуть-чуть бесилась. Больше всего чувствовалась радость на душе от того, что не будет неловких пауз и молчаний. Думается, этот поход только укрепит наши собирающиеся воедино отношения. Тем временем Велор и Крис успели уйти вперед, оставив меня позади. — Как думаете, кого в этом году будем усыплять? — вклинилась в разговор парней я, догоняя их и вставая между ними. — Да каждый год то горгульи, то, если совсем повезет, единороги, — скучающе произнес Велор, словно хотел битвы века. — Так что зря все это ты взяла, максимум, что мы можем там сделать, так это бегать за радующимся миру единорогом, который сыпет направо и налево блестки. И пускай Велору не нравилась эта идея, зато она была безопасной. Но беспокойство все равно играла на его лице. И я догадывалась, чего так боялся Велор. Меня. Он боялся реакции музея на меня и мой новоиспеченный дар. И хотя в музее большая часть (если не все) являлось всего лишь экспонатами, тень сомнения не покидала нас. Моей задачей было лишь стоять в сторонке и не подходить близко ни к картинам, ни к залам со скульптурами, ни, тем более, к запретной закрытой зоне, ведущей куда-то под землю. А вот что находится там — никто не знает. Даже те, кого дико распирало от любопытства, не могли утолить свою жаждущую ответов душеньку. Почему? Все просто. Даже самое могущественное существо не сможет пройти через печать, наложенную на возвышающуюся и словно кричащую о себе дверь. Поговаривают, что был один смельчак, молодой и амбициозный юноша с горящей пламенем душой. Он каким-то немыслимым образом сумел открыть ту злополучную дверь и спустится в самые низы. На его пути встретилось много мрака и тьмы… Ступени, казалось, были бесконечны, а он продолжал идти вниз, спускаться, как если бы шел в самое сердце ада. Призрачные души. Бесчисленное множество призрачных душ летало вокруг него, так и норовясь уронить новоиспеченного героя в ту пугающую темную глубину. Другие же души звали юношу по имени, пытаюсь хитростью заманить в ловушку или — того хуже — завладеть разумом бедолаги. Но он продолжал идти, держа в руках единственный источник света — это факел. Как бы странно это не было, но факел не потух даже от исходящего с низов морозного дуновения. Возможно, в самом конце пути есть что-то, чье дыхание настолько ледяное? Конца истории никто не знает, как и доселе неизвестно ни одной живой душе, откуда пошла сия легенда. Но конец ее был трагичным. Смелый юноша, не рассчитавший свои силы и поддавшийся амбициям, канул в лету. Таится надежда, что до конца он дошел, но то, что его там встретило… Балансировало на грани реальности и иллюзии. Сошел ли бедный путник с ума или же его поглотило то существо — везде поговаривают по-разному. Но не это главное. Главное, что в этом мире, ровно как и в других, даже в всевозможных и таких желанных реинкарнациях, он перестал существовать. Но если бы он исчез, о нем никто и не вспомнил бы, ведь так? — Даша, чего ты там опять плетешься, заходить не собираешься? — окликнул меня Велор, открывая двери музея. Я же застыла как вкопанная, взирая на представший предо мной огромный высокий фасад здания. Оно было обычным, но, в тоже время, что-то заставляло восхищаться им. Были ли это длинные, будто пронзающие небеса, белые колонны, а может дело в не менее красивых стенах, расписанных замысловатыми узорами, красиво отражающими лучи уже заходящего за горизонт пламенного солнца. — Ты же хочешь увидеть единорога? — Раздалось над моим ухом, от чего я вздрогнула. Крис. Он подмигнул мне и, взяв за запястье, повел в здание. Как только двери распахнулись. Взору понравилось то, что я видела, но все было не так, как я себе представляла. Мраморный пол с изящными узорами встречал каждого гостя своей блестящей чистотой, над нами возвышался потолок, множественные разноцветные гравюры с которого даже при огромном желании без бинокля невозможно рассмотреть физически. Возможно, если подлететь… Повсюду стояли выставочные экспонаты, скульптуры всевозможных существ, людей, животных, множественные указатели, направляющие к всевозможным залам. Если бы я была на экскурсии, то непременно прошлась бы по всем комнатам. Но мне поручено сидеть в уголке и не накуролесить, что, собственно, у меня получается лучше всего. Поэтому я сидела в дальнем конце музея, почти у входа, и наблюдала за всем происходящим, подперев голову рукой, чувствуя себя ребенком, которого не отпустили поиграть с друзьями на улицу. Теперь было две сладкие парочки… Акар и Серафима и Велор и Крис. Я же третий лишний. Акар и Серафима ходили, взявшись за руки, и рассматривали с упоением каждую витрину, восхищенно переговариваясь между собой, одаривая друг друга наинежнейшими взглядами. Велор и Крис уже минут десять стояли возле какой-то двусмысленной скульптуры сфинкса и о чем-то перешептывались, улыбаясь. Я же от разочарования достала из рюкзака шоколадный батончик и начала его с досадой на сердце поглощать. Грустно, но вкусно… Прошло довольно много времени, солнце успело зайти, уступая место огромной луне, бледный свет которой просачивался сквозь огромные окна музея. Одна парочка влюбленных давно скрылась в очередном зале, другая же превосходная парочка, вспомнившая, видимо, что тут есть не только они, направилась стремительным шагом в мою сторону. От скуки я начала качаться из стороны в сторону, словно болванчик, поедая очередной батончик, смотря в одну точку на полу, как загипнотизированная. — Времени уже много, где ваши единороги или кто там? — не отрывая от пола застывшего взгляда спросила я усевшихся рядом со мной на скамейку парней. — Такое ощущение, что мы просто пришли поесть. Говорила я, конечно же, о себе. Потому что ела только я. И моя еда почти кончилась. Разве это должно меня радовать? — Мы не виноваты, что ты такая… Прожорливая, словно тебя голодом морили, — отметил Велор, смеясь в кулак. Я не виновата, что им не до еды, так поглощены друг другом были… — Мы сами бросили ее здесь одну, Велор, — вступился за меня Крис, на что я мгновенно отреагировала, выпрямляя спину и активно кивая, соглашаясь со всем сказанным. Но странно, что Крис не задавал вопросов, почему я сижу одна, а не хожу с ними… Теперь мы сидели втроем. Парни рассказывали о своих находках, поведали миллион различных историй, травили всевозможные байки и пытались развлечь меня. А время все шло и шло… До тех пор, пока мы не услышали крики и звуки разбивающегося стекла. Это и стало нашим сигналом к действию. Соскочив со скамьи, мы приготовились к атаке. Ну, как мы… Парни закрыли меня собой, словно боялись, что мне что-то сделается. Затем мы заметили бегущую к нам Серафиму, за ней же, пробивая стену, влетело огромное существо с телом льва, а головой человека, темные крылья же этого огромного существа были похожи на крылья летучей мыши, в некоторых местах виднелись старые неровные дыры. Но больше всего меня пугал хвост этого существа. Это хвост скорпиона, на конце которого располагалось несколько больших и смертельно ядовитых шипов. Если он только поранит этим хвостом человека… Не успела я придумать, как отбиваться от могучей мантикоры, чей лик я видела только в учебниках, как что-то сильно и тяжелое пробило потолок. Медленно я подняла голову, опасаясь увидеть еще одно существо. И не зря… По другую сторону возвышалась величественная химера. Я так понимаю, живыми мы не уйдем? Химера… Пускай мне и не нравился профессор Раиф, этот постоянно кричащий на все, что движется (и что не движется тоже) старик, но предмет вызывал интерес, да и сам он рассказывал не так, что хотелось бы заснуть и не просыпаться. Поэтому магические существа запоминались легче и проще. Помнится, как он рассказывал про химеру. Это существо не вызывало дикого восторга, как и не вселяло леденящий ужас, но это было до тех пор, пока я лично не встретила Химеру… Профессор поведал историю, как Химера жила среди населения магического мира в мире и спокойствии, помогая магам. Каждые полгода хвост Химеры, являющийся серебристой змеей, сбрасывал кожу, которую и использовали древние маги для своих зелий. Кожа серебряной змеи — самый редкий ингредиент для создания поистине сильных снадобий, позволяющим получить на время сопротивление не только ко всем видам яда, но и магии, огню и холоду. Словно броня, укрывающая тело, это зелье придавало неуязвимость. Взамен столь редкому ингредиенту маги заботились о Химерах и лечили их от всех недугов, какими они поражались. Но всегда найдется тот, кто захочет, чтобы ему принадлежали все богатства мира, чтобы все могущества лежали у его ног. И этот человек собрал целый отряд единомышленников, уничтожающий Химер одну за другой, пока не осталась бы одна единственная, что стала ему служить. К сожалению, ему удалось достичь своего, Химеры пали, лишь единицы смогли укрыться, но, скитаясь годами по пустырям, так и не смогли найти свое место, погибая не то от истощения, не то от сразивших их недугов. Статуя последней Химеры, испускающей из своей львиной пасти магический синий огонь, уничтожающий все поселения на своем пути, до сих пор стоит в музее как напоминание о человеческой жадности и гордыне, которая сметает все на своем пути ради достижения цели. Сейчас же это величественное существо стояло напротив меня и смотрела прямо в глаза, словно выжидая и изучая, пытаясь предугадать, каков же будет мой следующий шаг. В ее взгляде не было ничего осмысленного, лишь безумие, а звериный оскал лишь подчеркивал это сумасшествие. Времени на раздумья не было, с обеих сторон нас окружали сильнейшие существа: Мантикора и Химера. И каждая из них одинаково опасна для нас. — Даша, просто держись позади нас и не высовывайся, — бросил через плечо Крис, обменявшись с Велором взглядами, словно они телепатически уже рассказали друг другу план действий. Я хотела возразить, потому что знала, что не такая уж слабая и бесполезная, но Крис шикнул, заставляя умолкнуть и остаться на месте. — Двери заперты, поэтому просто найди укрытие, это слишком опасно, Даша… Я… Я не хочу, чтобы ты получила даже маленькую царапину. Сейчас спорить было бессмысленно, поэтому просто смирилась. Кивнув Крису, Велор побежал в сторону Мантикоры, а Крис — к Химере. Я же бежала в противоположную им сторону, попутно осматривая помещение на предмет какого-нибудь оружия. Хотя бы клинок найти, пусть даже маленький, тогда удалось бы его зачаровать и противодействовать существам. С разных сторон я слышала, как бьется стекло, как ломается дерево и как истошно рычат и кричат существа. В дальнем углу комнаты заметила забившуюся в угол и трясущуюся от страха Серафиму. Тихонько пробираясь к ней, дабы ни одно существо меня не заметило и не ринулось атаковать, подошла к тихо всхлипывающей девушке. Она подняла опухшие от слез глаза, дрожащими губами пыталась что-то сказать, но у нее не выходило, словно слова застряли где-то в горле. — Акар… Он… Защищал… Мантикора его… — Серафима выкрикивала отдельные фразы, но сложить их в целую картину не составило труда. Если Мантикора ранила Акара… В любом случае ему требуется помощь. И Серафима прочла это в моих глазах, мне не пришлось просить ее провести нас к нему. Поднявшись на ноги, пошатнувшись, девушка решительно повела меня к Акару, возможно, еще живому. Пробираясь по стеночке, мимо разворачивающегося жестокого поля битвы, мы пришли к нужной двери целыми, Химера пыталась напасть на нас, но Крис быстро завладел ее вниманием в очередной раз, не давая двинуться с места, сковывая все ее тело и пасть вырастающими из пола черными цепями. Прежде чем войти в комнату, с замиранием сердца обернулась на сражающихся парней, боясь увидеть, как кого-то из них ранят. Но они справлялись на удивление хорошо, то и дело поражая существ потоками магической энергии, обездвиживая, уклоняясь от их неповоротливых атак, вызывая различные фантомы и свои собственные зеркальные копии, отвлекая существ ими. Как долго Велор и Крис смогут их сдерживать? Уже сейчас я вижу, как их ауры слабеют, а силы иссякают. Нужно действовать быстро. К сожалению, мои окаменяющие растворы на существ не работали, поэтому должен быть другой выход, нужно только понять, какой. — Сюда, он тут был! — воскликнула в нетерпении Серафима, заметив мое промедление. Вздрогнув, вышла их своих размышлений и побежала в сторону лежащего на спине парня. Он дышал, но явно с трудом. Глаза его были прикрыты, а грудь тяжело вздымалась. Болезненно бледный, словно полотно, он лежал в луже собственной крови. Из его левого бока сочилась струей темно-алая жидкость. Серафима закрыла рану руками, тихо всхлипывая и шепча что-то парню. Я же оторвала кусок своей длиной футболки и вручила в окровавленные руки девушки. — Плотно прикрой пока рану этим. Двумя руками держи, вот, да, так. Он потерял много крови, но, к счастью, Мантикора лишь царапнула его, а не проткнула шипом, — если бы это была рана от шипа, боюсь, он тогда скончался бы на месте. Из кармана штанов я извлекла небольшой пакет со смесью из различных видов трав и цветков. Это поможет затянуть раны быстрее, но для начала нужно наложить на них заклинания. Высыпая содержимое пакетика на раскрытую ладонь, быстро прошептала заученное до дыр заклинание, затем мягко подула на траву, ощущая, как искрится мое дыхание. Отодвигая Серафиму, принялась рвать одежду, покрывающую верхнюю часть тела Акара, стараясь случайно не дернуть ткань в тех местах, где успела запечься кровь и прилипнуть вместе с одеждой. Теперь были видны и синяки на теле Акара, не только кровоточащая рана. Рассыпав по всей поверхности груди и живота траву, я прикоснулась ладонью к грудине, прикрывая глаза, стараясь найти невидимые глазу повреждения. И нашла. — У него сломаны пару ребер, Серафима, мне нужно будет время, чтобы восстановить и это, поэтому иди, Велору и Крису нужна помощь боевого мага, — не открывая глаза, бросила девушке я, продолжая концентрироваться на том, чтобы затянуть рану. Повторять Серафиме несколько раз не пришлось, она скрылась за дверью в ту же минуту, взяв себя в руки. Затянуть глубокие раны было тяжело, но возможно. Одна моя рука едва касалась раны, другая ладонью прижималась ко лбу парня, оценивая его самочувствие. Он поправлялся, но дышать все так же ему было тяжело. Сегодня его день крайне удачлив, и сломанные ребра не проткнули легкие, поэтому, затянув раны, принялась сращивать ребра. У меня не было с собой нужного эликсира, как и не было даже нужных растений, поэтому больно будет не только Акару… Эликсир, сваренный из зуба корнерога, помогал не только минимизировать силу, затраченную на заклинание, но и заблокировать отдачу этого колдовства, потому что целительство без трав и зелий — это больно. При исцелении передается не только энергия самого целителя раненому, придавая сил и душевный подъем, но имеется и обратная связь. Раненый также передает свою энергию и ощущения целителю. Если с травами могла контролировать и «видеть» состояние Акара, ощущая потоком энергии, как затягиваются раны, то теперь придется ощутить и боль, которую он станет испытывать при соединении сломанных ребер. А могли бы ее не ощущать ни я, ни он… Собрав всю волю в кулак, прошептав не то Акару, не то себе: «потерпи немного, будет очень больно», — вновь положила ладонь одной руки на лоб парня, а другая повисла в паре сантиметров уже над его грудью. Прошептала заклинание и, сжав зубы, направила поток своей магии через ладонь. Если по началу ощущалось тепло и легкое покалывание, то потом резко поперхнулась, словно весь воздух выбили из легких. Острая боль пронзила грудную клетку, словно только что меня ударили, сломав хрупкие кости. Рука заметно дрогнула, я чувствовала, как скорчился от боли Акар, замычал, но не отстранился. Мыча от боли, не отстранилась, а продолжила свое занятие, пытаясь контролировать струящуюся и иногда затихающую магию. Оставалось совсем немного, боль до сих пор не покидала ни меня, ни Акара, словно разгораясь, пульсируя, как бьющееся сердце, гулко отдаваясь внутри, с каждой пульсацией неприятно разливаясь по телу с новой силой. Раздался гортанный крик, даже не сразу осознала, что он принадлежал мне. Мгновение — и меня откинуло от тела Акара мощной волной. Я завершила заклинание. Сделала это! Стирая текущий со лба пот тыльной стороной руки и вытирая потекшую из носа кровь, не вставая на ноги, подползла к парню. Он дышал ровно, но был обессилен. Много крови потерял… Ему нужен восстанавливающий отвар. Вернуть ему обратно потерянную кровь не могу, это не в моих силах, но дать гарантию, что будет жив и здоров, могу. От радости, что все получилось, расплакалась и засмеялась одновременно. Еще никогда на практике в реальной ситуации не применяла знания, полученные в академии. И пускай было больно, но я счастлива. Мне понравилось отбирать человека из когтистых лап смерти. Но ликовала я недолго. В помещение вбежали Велор, несущий под руку Криса, и Серафима, запечатывающая закрывающуюся за ней дверь. На мой немой вопрос, Велор ответил сразу, опуская на пол к стене Криса. — Он… — запыхавшись, начал Велор, — нормально сражался, его даже Химера не задела, вроде бы даже на нашей стороне была победа, но Крис внезапно упал на колени и схватился за грудь, словно его ударили, но его никто не тронул, вообще никто! — Было видно, что произошедшее потрясло Велора. — А потом у него бац! И кровь побежала из носа! Сейчас вон, как овощ, фигово ему. Мои глаза расширились от удивления. Если бы это произошло где-то в другом месте и с другим человеком, то я бы кинулась срочно помогать и лечить его, но происходящее не могло быть лишь случайным стечением обстоятельств… Ринувшись к Крису, одним движением стянула с его плеча кофту. Это… Это не может быть правдой…