Homu-Life

...Так кто ж ты, наконец? - Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Гете. "Фауст" - Твоя способность выживать делает тебя весьма полезной. К сожалению, мои наниматели не заинтересованы в тебе, – он замялся. – Но ты продемонстрировала великолепные достоинства, и я могу переубедить их. Я могу предложить сотрудничество, так как я связан определенными обязательствами и не могу в равной мере влиять на ход событий. Мне необходим оперативный простор, – он говорил странно, делая неправильные ударения и паузы. Складывалось впечатление, что человеческая речь для него была очень неудобной. Почему-то он напомнил ей белого пушистого зверька. - Кто ты? - Это не имеет значения. Ведь ты похожа на меня. Да и для тебя есть задание. - Я не высказывала свое согласие. - Поверьте, мисс Акеми, это крайне выгодное для вас предложение. Картинка, возникшая перед взором Хомуры, вогнала её в ступор. Обломки зданий, лежащие в воде, затопленный город. Рассвет; первые лучи солнца освещали последствия ночи. Средь этого хаоса в воде лежала девочка в розовом платье с обилием рюшечек и бантиков. Оно было потрёпано, а местами порвано. Девочка лежала в неестественной позе, склонив голову набок, распластав руки в стороны. Над ней, склонившись, дрожала другая девочка, из глаз которой на труп падали слезы. Холодные капли, падающие с верху, она не обращала на них внимание. Акеми сразу узнала себя и Мадоку. Таинственный тип подошёл к ним. Время застыло; он склонился над этой сценой, безразлично смотря на них. - Я знаю, чего ты хочешь, – сказал он. Взор Хомуры скользнул - она парила в красном небе, как птица, и увидела раскинутый перед ней город в кроваво-красном закате. Во многих местах в небо поднимались густые чёрные клубы дыма, становясь в заходящих лучах багровыми. Город был охвачен пожаром войны, который был подстать закату… Красный, красный, красный. Она не видела его раньше, архитектура была восточно-европейской. Многие дома были разрушены, многие горели. Посередине города возвышалась странная, непривычная, ассиметричная гигантская башня, всем своим видом говорившая, что она не была создана людьми и для людей. Она тянулась до небес и уходила за облака, её угольно-чёрные грани красными бликами отражали последние лучи уходящего за горизонт солнца. Она внушала беспричинный страх и уважение. Далее картинка сменилась. Прозрачный пол, под которым шахта, окутанная трубами, уходила в кроваво-красную мглу преисподней. По полу шагали двое, в одной из них Хому распознала ту женщину в белом свитере, второй был чернокожий мужчина в возрасте - небритое лицо с колючей щетиной, жилет, потрёпанный жизнью, странный протез на месте левой ноги, Илай. Женщина посадила его в капсулу, похожую на таракана, а потом залезла в неё сама. Странно, почему вся техника загадочного Альянса похожа на всяких жуков, тараканов и прочей гипертрофированной дряни? Думала Акеми, пытаясь не представлять существ, которые это всё придумали. Возник незнакомец, наблюдавший эту картину. Он стоял возле закрывающегося люка и подошёл к женщине, наклонился над ней. - Я хочу, чтобы ты прибыла в Сити 17 и передала Джудит Моссман… - он замялся. Люк закрылся, капсула по рельсам поднялась в пусковую шахту. –…к тому же ты должна вернуть свою игрушку. Картинка переменилась. Снег, белый бескрайний снег… Чёрная громадина, затёртая в белых крутых и острых скалах. Это старый корабль, очень старый. По очертаниям это скорее ледокол. На его борту красовалась выцветшая надпись, которую, хоть и с трудом, но можно было прочесть: «Aperture Science». - Я хочу, чтобы ты передала ей координаты этого судна… В голове Хомуры возникли цифры координат и образ карты местности. - И да, передай ей… «Не всегда получается то, что хочешь». *** Она отчетливо слышала гортанную речь, странную, непохожую на человеческую, непохожую ни на что. В абсолютной пустоте ей казалось, что она видит Вортигонтов, стоявших кольцом вокруг неё в необычном фиолетовом свечении. Оно делало их призрачными мистическими существами. Существа совершали круговые движения своими конечностями, продолжая петь свою странную песнь. Акеми чувствовала, что её раны залечиваются, а тьма в её сердце рассеивается. Она ощущала спокойствие в душе, а всё происшествие, случившееся с ней за последний день, казалось ей всего лишь страшным сном. Сознание приходило медленно, мысли путались и никак не хотели сходиться. Она отрывочно помнила последние события - холодная чертога камеры, белый свет с чёрными силуэтами, допрос. Потом Вортигонты, взрыв, девушку в заплатанной куртке. Всё это никак не хотело становиться в правильном порядке. Зрение плыло, уже который раз она получает по голове, думала волшебница. Акеми лежала на матрасе, обнажённая, прикрытая одеялом. Она огляделась по сторонам, обнаружила, что находится в пещере. Приподнялась на матрасе, села, прижимая к себе одеяло. Она покосилась на средний палей левой руки - кольцо её душы было на месте, она вызвала кристалл в желтой оправе. Он сиял чистым глубоким фиолетовым светом, как будто ничего и не было. Акеми удивилась и не поверила своим глазам, потом припомнила свои чувства в забытье. «Может, я уже давно ведьма? А это всего лишь ад?» - подумала она. Помотала головой, стараясь отогнать дурные мысли. И превращая кристалл обратно в кольцо. Рядом с матрасом лежала одежда - синие джинсы, белая рубашка и джинсовая куртка, как на остальных жителях этого неправильного мира. А также пара военных ботинок со шнуровкой. Её нижнего белья нигде не было. Ходить голой ей уж точно не хотелось, пришлось надевать, то, что было. Вещи были размера на два или на три больше и мешковиной свисали с неё, она нахмурилась. Хомура подкатала штанины и рукава, стало чуть получше выглядеть, но всё-таки не совсем удобно было совершать движения. Ботинки были по удачней, отличались всего на один размер. Комнатушку, где она лежала, делили перегородки, сделанные из деревянных столбов, балок и фанеры. Сбоку размещалась дверь. Хомура проследовала к ней, она с легкостью раскрылась, выпуская волшебницу. Возле двери стоял мужчина в форме сопротивления и с повязкой на левой руке с красным крестом. - Мисс, Вы пришли в себя? Отлично, проследуйте за мной, – сказал он. Акеми шла за ним. В нос ударил запах дыма, а до ушей донеслось весёлое потрескивание дров, горела пара костров на песчаном полу, вокруг огня возились люди. Были и Вортигонты, они занимались какими-то делами, некоторые разговаривали друг с другом. Странно до ушей девочки доносились обрывки фраз их речи, они говорили одновременно и делали причудливые движения своими конечностями. Акеми и проводник поднялись по металлической лестнице наверх. Синее небо, чистое, ни облачка. Солнце светило в зените, лёгкие дуновения ветерка, ласкающие её кожу и развевающие пряди её волос. Она зажмурилась после тёмного помещения на свет. Стоял старый особняк посреди заросшего травой двора, покосившееся крыльцо, прикрытое дырявым навесом. Рядом со стенами старое ржавое барахло, велосипед без колёс, тазы ведра. Её завели в обтрёпанные комнаты со старой мебелью. Акеми провели на второй этаж, толкнув в комнату. На стене висела круглая доска для дартса. На ней был скотчем прикреплён листок бумаги, на котором красовался портрет председателя Брина. Из него торчали дротики, один впился прямо в глаз, а по количеству отверстий, оставшихся от тонких иголок, можно было заключить, что его люто здесь ненавидели. Посреди комнаты стоял письменный дубовый стол, заваленный бумагами, пара шкафов, пестрели карты. За столом сидела женщина с длинной русой косой, перекинутой через плечо, в берете. Она была достаточно стройной и долговязой. На её ногах были чёрные сапоги, доходившие ей до колен. Женщина изучала волшебницу взглядом матёрого бойца, профессионала. Дальше был расспрос, больше похожий на допрос. Это была база, точнее, небольшой пост сопротивления, который размещался недалеко от взорванной Нова Проспект. Он располагался в старом гроте. Когда уровень моря понизился, его и стали использовать. Над гротом находился старый особняк, где было командование, остальные жили внизу. Хомуру нашли и выходили вортигонты. Там она узнала, что является довольно известной личностью. Выжившие в посёлке Святой Ольги, которым удалось выйти из окружения и не попасться Альянсу, рассказывали о девочке-волшебнице как о легенде. Её расспрашивали о Фримене, и Аликс, и об Илае, но девочка сказала то, что знала. Ответила, что она с ними разошлась незадолго до взрыва, и их дальнейшей судьбы не знает. Во время этого неприятного для девочки разговора в дверь постучали. В комнату вошёл мужчина, который заявил: - Илай у Брина в Цитадели. - Откуда такая информация? – спросила женщина, глядя на него исподлобья. - Он сам об этом хвастается в своей пропаганде. - Ладно, понятно, свободен, – сказала она, опершись своим лбом о кулак руки, погрузившись в мысли. Битва постепенно её затягивала, вспоминая ужасы, увиденные ею в Ново Проспект и Зловещий Альянс, в лапы которого попало её устройство. В душе она понимала всю ответственность за происшествие и то, что с этой штукой они могли наворотить дел и похлещи. Акеми была благодарна Вортигонтам, которые спасли её, и сопротивлению, которое её приютило. Теперь, скорее всего, настало время отдавать долги всем, кто был милосерден по отношению к ней. - Я хочу присоединиться к сопротивлению, – сказала волшебница. Женщина посмотрела на неё исподлобья. - Ты с крыши рухнула? – сказала она. – Это не детский сад и не игра. - Я всё понимаю. Мне некуда податься, к тому же я хочу отблагодарить всех вас, ведь вам обязана теперь жизнью, – сказала Акеми. - Послушай, девочка, я повторяю - это не игра, не развлечение. Это война, а там убивают по-настоящему. Акеми кивнула, ведь она уже не понаслышке знала, что это. Но она не могла отступить, так как её устройство, наверное, уже находилось в Цитадели, и Хомура в одиночку вряд ли могла справиться со всем этим. Первый раз в жизни ей приходилось надеяться не на себя и просить других. Она чувствовала, что судьба загнала её в угол, окончательно разъединив с Мадокой. - Я очень хочу вступить в сопротивление. - Вот упрямая девчонка! - Я хочу вступить в сопротивление. Вздох женщины, она снова смерила её взглядом. - И откуда ты на мою голову свалилась?.. Будь осторожнее, здесь разный народ, есть недовольные Альянсом беженцы, но большинство преступники, скрывающиеся от органов надзора. Если бы нехватка людей, отправила бы тебя на все четыре стороны. Акеми кивнула. - Свободна, – сказала она. - Будь благодарна своему покровителю. Девочка вышла из кабинета. Никого не было, и она спустилась во двор. Акеми набрала полную грудь свежего воздуха, его вкус стукнул ей в голову не хуже спиртного. Девочка почувствовала, что на один миллиметр она стала ближе к Мадоке. И хоть это был всего лишь один миллиметр, но начало пути было положено. Трудности, которые будут стоять у неё на пути, больше не пугали. Хомура твёрдо решила идти до конца. Она спустилась в грот и спросила первого попавшегося, где можно умыться. Ванна была установлена на камнях, удерживающую её. Под ней догорал костер, которым грели воду. Волшебница разделась, аккуратно сложив одежду на стоявший рядом стул. Она подошла и рукой осторожно проверила воду. Водичка была теплая, приятная на ощупь. Девочка сначала встала на одну ногу в ванне, затем на две. Хомура погрузилась в воду, которая испускала душный пар. Волшебница даже и не помнила, когда последний раз принимала душ. «Ну, наконец-то я могу расслабиться! Никаких тебе зомби, муравьёв и всякого экстрима», - думала она и откинулась назад, полностью погрузившись в воду. Она безмятежно смотрела на сводчатый потолок пещеры. С того момента, когда она очутилась в этом мире, прошло уже много времени. Акеми начала испытывать симпатию к данной реальности и к местным жителям. Она намочила волосы, взяла шампунь, который любезно предоставила одна женщина из сопротивления. Говорила, что большая редкость. Хомура начала втирать перламутровую субстанцию в свои чёрные длинные волосы. Объемная пена на её голове и мыльные пузыри летали вокруг, на их поверхности красиво играли блики солнца, косые лучи которого проникали через естественные щели в потолке пещеры. Вымывшись, она просто продолжала лежать в ванной. Ноющие боли в теле от переломов прошли, и она просто наслаждалась моментом расслабления. «Кёске, как мне помнится, на гитаре струны перебирал в какой-то рок-группе до аварии, а потом неожиданно стал скрипачом. Если предположить, что миры, в которые я перемещалась, могли отличаться незначительно, то.… Неужели.… Не может такого быть, чтобы Кюбей… и этот Альянс…», - она помотала головой. Она стояла обнаженной возле зеркала и смотрела своими фиалковыми глазами на свое отражение. Ванна пошла на пользу - теперь Акеми стала более походить на себя. Ее молочная белая кожа снова стала на ощупь шелковистой. Хомура провела руками по своей фигуре. Вот только... Вызвав Самоцвет, она расположила его перед собой. Он вспыхнул ярким фиолетовым светом. Ее волосы отозвались, подражая свечению камня. Ещё через несколько секунд, когда свечение стихло, они были как крыло ворона, струились и, лоснясь в два длинных потока, напоминали о когда-то заплетённых наивных косичках. Хомура выглядела, как и раньше. Она вытерлась бархатным мягким полотенцем, приятно ласкавшим ее кожу, и оделась в свою новою одежду. *** Её определили во второй отряд. В нём состояло человек десять, всего на посту насчитывалось человек тридцать, плюс Вортигонты. Контингент как начальница поста и говорила, что отряд был разношерстный, все были разных возрастов и пола. По распорядку дня - обед. Столовая, три деревянных стола с весьма потрепанными и поцарапанными столешницами, скамейки. Все помещение тускло освещали лампы. Акеми ужасно проголодалась. Она увидела очередь из нескольких человек, все они стояли с подносами возле стойки, за которой стояла женщина в фартуке. Она раздавала порции обеда, а вдали возле чанов стоял Вортигонт в фартуке и поварском колпаке, с довольным видом, если это так можно назвать. Он зачерпывал содержимое этих самых чанов. Акеми взяла поднос из сиротливо лежавшей стопки на низком столике. Затем она встала перед входом в отгороженную низким парапетом область, которая создавала эту очередь. Обслуживание было довольно быстрое, и вот девочка уже возле стойки и ей дают глубокую тарелку наваристого супа из мяса хедкраба. На второе был, скорее всего, тот же тушёный краб с гарниром. Всё же такая пища была непривычна для волшебницы, но на пустой голодный желудок она могла съесть всё, что угодно, примирившись с этим фактом. Хомура взяла предложенные ей блюда и поспешила найти свободное место. Она села за стол, поставила на его чистую поверхность поднос, после чего положила его обратно к своим собратьям. Народ подтягивался. Через некоторое время в столовой было так много людей, что было не протолкнуться. Акеми не спеша ела. На удивление было вкусно, суп напоминал куриный бульон. - А вот ещё анекдот! Идет как-то боец сопротивления и проваливается в гигантскую мясорубку. Схватился за край и так висит, подходит к нему зомби и вытаскивает его. Боец спрашивает у зомби, почему он его вытащил, а зомби отвечает: зомби фарш не любит, зомби любит свежее мясо, – кто-то травил анекдот, после чего весь соседний столик смеялся. Девочка закончила, есть и выпила чай. Она собрала грязную посуду в стопку и направилась к стойке. Девочка приметила, куда складывают грязную посуду после трапезы. Положив пустые тарелки к горе соплеменников, она услышала: - Ты ему нужна. Ты. Он не человек, не совершай ошибок Фримена, – сказал Вортигонт, все также управляясь на кухне. Акеми хотела уточнить сказанное им, но он жестом показал, что не намерен с ней более общаться. Обед закончился. *** После еды Акеми показали ее спальное место, выдав спальные принадлежности. Прием был довольно прохладный, все вокруг смотрели на волшебницу по-разному: кто-то с любопытством, кто-то косился на нее, кто-то мерил неприятным взглядом. Отрядом руководил человек лет тридцати. Худощавое телосложение, шрам на левой щеке. По виду порез от ножа. Довольно объемная шевелюра. Звали его Винсант, и был он в звании что-то вроде сержанта. Помогали ему в этом ещё двое бугая неопределённого возраста и довольно тощий тип в очках. Они сидели на матрасах, играя в карты. - Это ты и есть та самая волшебница? – спросил Винсант. Акеми кивнула, обнимая свернутые одеяло и подушку. - Продемонстрируешь что-нибудь? – предложил он. Волшебница, вспомнив эффектное перевоплощение в посёлке Святой Ольги и то, что во время этого она обнажается до предела, сразу отвергла этот вариант. - Извините, но не могу, – ответила она. - Жаль. А мы уж надеялись увидеть стриптиз-шоу, то что ты устроила в том самом посёлке, – сказал он, остальные заржали. Акеми заметно покраснела, но виду не подала. Видать, её легендарность произошла из того эпизода. Все же она переборщила тогда, теперь ее позор, наверное, знают все в сопротивлении. - Не было такого, – сказала она, желая оправдаться. - Да брось. - А давайте ее испытаем, – сказал бугай. - Как? – спросил Винсант. - Устроим испытания. Если она действительно волшебница, то должна продемонстрировать свои способности. *** Девушка уже нарезала четвертый круг. Испытания заключались в проверке ее выносливости. Сначала ее заставляли подтягиваться, затем она бегала стометровку, теперь нарезала круги. А парни сверяли ее показатели с нормативами. - Ну что? - спросил парень в очках, глядя на бегущую Акеми. - Не волшебница, в норматив не вкладывается, – сказал Винсант, глядя на секундомер, отсчитывавший время. Волшебница вымоталась - неудобная тяжелая одежда мешала ей двигаться, она спотыкалась, даже ее достаточно физически подготовленное тело, будучи скованным этой одеждой, отказывалось что-либо делать. - Ладно, всё, - махнул он рукой. Акеми грохнулась на землю, переведя дух. Во рту пересохло, и хотелось пить; пот стекал с нее, заливая глаза. Хомура рукавом вытерла его со лба. - А говорили, что волшебница, врали. Самые провальные результаты на моей памяти, – сказал он. Акеми вспоминала свой самый первый день в школе, когда на разминке потеряла сознание. Ей казалось, что это снова повторяется. Она хотела быть сильной, но, похоже, это было не так. Как будто она стала, как и раньше, слабой и неуверенной в себе девочкой. *** Акеми сидела на камне, приятно нагретом на солнце. Вечерело; уставшее солнце катилось к горизонту, ветер раздувал чёрные волосы. На ее лице не было никаких эмоций, она сосредоточенно смотрела на подножие холма, по которому полз хедкраб. В правой руке девочки сжималась холодная сталь пистолета. После таких плачевных результатов ей дали оружие и приманку и посадили отстреливать ползущих хедкрабов, чтобы они не досаждали на посту. Как поняла волшебница, это занятие считалось довольно позорным. Она вздернула руку, прицеливаясь. Выстрел, звон гильзы, выстрел, звон. Хедкраб отлетел от попадания свинца в его тело, поджав клешни. «Уже третий», - злорадно подумала она, меняя обойму и перезаряжая, смотря, как очередная тварь ползёт к приманке. За ее спиной послышались шаги. Это был Винсант и компания. - Сгоняй в деревню за самогоном, – приказал он. - А что это? – недоуменно спросила волшебница. - Когда дойдёшь, тогда и поймёшь. - А деньги, или что у вас тут это заменяет? - Скажи, что позже расплатимся, в долг даст. - Как войдешь в деревню, первый дом, покосившийся. К нему еще бревна подставлены. Это приказ, а приказы не обсуждаются, – сказал он. Акеми больше ничего не оставалось делать, как идти в деревню, которая располагалась в километрах пятнадцати от поста. Солнце уже клонилось к закату, касаясь горизонта, оставляя длинную густую тень от одиноко идущей девочки. К деревне она добралась по первым сумеркам. Далекий лай собак, в небе зажигались первые одинокие звезды. Это была первая хата, стоявшая на окраине деревеньки, покосившаяся набок и подпертая плохо обтесанными бревнами, с целью хоть как-то удержать ее от полного разрушения. Девочка подошла, к какой же покосившейся калитки и постучала. - Кого там несет? – раздался грубый ворчливый голос пожилой женщины. - Меня из сопротивления послали, – начала говорить волшебница, не зная как сформулировать просьбу. - А, ты из сопротивления? Передай им, пока не расплатятся за прошлое, я им ничего давать в долг не буду, – отсекла она, не дав больше ничего сказать. Волшебница как дура стояла перед закрытыми и покосившимися воротами, моргая глазами и соображая, что делать дальше. Решив, что стоять так здесь бесполезно, она развернулась и направилась обратно, но, пройдя пару десятков метров, она услышала шум мотора и обернулась. По другой дороге в направлении этого дома двигалась черная бронемашина. Сообразив, что это комбайны, Хомура слиняла в придорожные кусты. Машина остановилась возле дома, и из неё выгрузилась пара комбайнов. Они постучали в ворота. Волшебница подкралась ближе. Всё же любопытство взяло верх, и она захотела посмотреть, что будет дальше. В кустах и за ними валялось много мусора - битые бутылки, бумага, кульки, доски с гвоздями. На одну такую чуть она не наступила, поставив ногу в миллиметре от ржавого острия. Из ворот показалась довольно низкая бабка. Она, наверное, думала, что снова стучится волшебница, и вышла объяснять ей более понятно, но увидела комбайнов, слегка опешила, но не надолго. - Есть? – спросил один из них синтезированным голосом. - Сначала деньги, – сказала бабка. Он вытащил из кармана бумажник и, отсчитав вдоволь бабке, всучил ей бумажки. Она взяла протянутые комбайном купюры и ревностно перечитала их. - Обижаете, – сказал комбайн. Бабка не отреагировала на его слова и скрылась во дворе. Через минуты две показалась снова с ящиками, полными полулитровых бутылок, наполненных какой-то мутноватой жидкостью. Хомура поняла, зачем её посылали находиться в том ящике. Теперь надо было действовать быстро. Она заприметила в траве какую-то полусгнившую деревяшку с торчавшими из неё гвоздями, на которую она пару минут назад чуть не наступила. Пока комбайны пересчитывали тару в ящике, Акеми незаметно приблизилась к машине и, подложив деревяшку под заднее колесо гвоздями вверх, поспешила скрыться в кустах. Комбайны загрузили покупку в машину и сели, сами неспешно отъезжая. Акеми медленно двинулась по направлению движения машины. То, что она и задумывала, случилось недалеко от деревни. Девочка увидела одиноко стоявшую машину, возле заднего колеса которой крутился один из них, изрядно матерясь. Девушка услышала пару новых слов, и, хоть она и хорошая девочка, решила-таки запомнить их на всякий случай. Акеми зашла со стороны кустов, росших вдоль дороги, поджидая удачный момент. Задняя дверца была открыта, и она видела груз. Один из комбайнов менял спущенное колесо на машине, другой сидел в кабине и явно не придавал окружающей обстановки никакое значение. Вдруг комбайн, менявший колесо, подошел к кустам, где пряталась Хомура. Раздался звук раскрывающейся ширинки, и протяжный стон облегчения комбайна, вперемешку со звукам чего-то льющегося. Акеми, стараясь не смотреть на такое бесстыдство, обошла кусты, стараясь не шуметь, и, пригибаясь, подкралась к машине сзади, быстро стырив пару бутылок из ящика. Потом сразу же залегла в кювете, услышав, что с другой стороны комбайн, сделав свои дела, возвращается к пробитому колесу. Она лежала там, не шевелясь, пока он не поменял колесо, и они не уехали. На счастье девочки солдаты не заметили пропажу. Когда девочка возвращалась с бутылками самогона из деревни, она завернула в кустики, оглядевшись по сторонам, чтобы не быть застигнутой на месте преступления, она быстрым движением стянула с себя штаны до колен, присев и выпустила жирную струю в кусты. Внезапно за ее спиной послышались шуршание и какие-то подозрительные звуки, по которым, с определенной долей вероятности, можно было сказать о предвещающих неприятностях. Она разворачивается, натягивая штаны, за ней стоял зомби, готовый нанести удар. У Акеми не было никакого оружия, и встреча с мутантом не сулила ничего хорошего. Едва прихватив ценный груз, раздобытый нелегким трудом, она бросилась от него со всех ног. Акеми, добежав до поста, натерла себе все, что можно натереть из-за неудобной одежды, но про себя отметила, что пробежала расстояние с мастерством и скоростью олимпийского сплинтера, пожалев, что не смогла продемонстрировать то же самое при ее испытании. *** Успела к ужину. Принесенные ею бутылки пришлись, кстати, трезвость верхушка отряда потеряла почти сразу. Акеми умолчала о некоторых аспектах ее похождения за самогоном, после чего остальные горланили песни возле костра под гитару. Волшебница, умывшись пред сном, намеревалась отойти ко сну, но один немаловажный вопрос ее тревожил. Хоть ей и отвели небольшой перегороженный закуток, но на ней все это времени не было трусиков, так что, вероятнее всего, ей пришлось бы спать в одежде. С такими мыслями она возвращалась в расположение отряда. Хомура расстилает свое спальное место, простынь, одеяло, подушку. Конечно, она мечтала о чистой мягкой кровати, а не ночевать, где придется и как, но хоть что-то у нее появилось - это крыша над головой. Но только вот трусов нет. Мужики окружили девочку полукольцом, прижав ее к стене. Один подошел к ней вплотную, подставив нож к её горлу. Его левая рука бесцеремонно скользнула по внутренней стороне ее бёдер. Она сжала свои ноги. Он припал к ее губам в намерении поцеловать их. Неожиданно насильник почувствовал резкую боль на причинном месте, его взгляд скользнул вниз. Девочка со всей дури ударила ногой по его яйцам. Он взвыл от боли, выронив нож, схватив свое хозяйство, согнувшись пополам. - Ах,… Ты… - басил стоявший справа от него бугай, занеся кулак в намерении ударить её. Акеми, увернувшись и схватив его за эту же руку, подсекла его и кинула через плечо. Он шмякнулся об пол, словно куль. Она перекатом схватила нож. Она жала, его лезвием вниз, согнув руку в локте, сделав блок. - Ну же, подходите,… кому мешает… - сказала она. На нее кинулись остальные. Она ловко раздала тумаков, валила их на пол. На шум и мат сбежались остальные, стоя в сторонке, наблюдали представление и делали ставки. - Что тут бл… происходить?! – властный женский голос раздался по помещению, все сразу же сделали вид, что только что подошли, и они не в курсах. Женщина в черных сапогах по колено стояла в проеме, и по ее лицу было понятно, что она находится в ярости. Мужланы хотели объясниться, но ее взгляд, искоса смотревший на них, заставил их поперхнутся, и мгновенно протрезветь. - Что случилось? – спросила она у Акеми. – Они хотели тебя…? Акеми, отряхивая одежду, сказала: - Да ничего особенного, просто поспорили, смогу ли я кинуть нож так, чтобы он попал в столб, возле которого стоит тот парень, – сказала девочка, глядя на того, кто до нее домогался. - И как? – удивленно спросила женщина. Акеми не ответила, а метнула нож. Он угодил аккуратно в деревянный столб, вонзившись возле головы, чуть срезав волосы его шевелюры. Мужик скосил взгляд на ручку торчавшего возле него ножа, не двигаясь, его поджилки затряслись. - На вахту тебя, тебя, тебя, тебя, и тебя, в столовую картошку чистить, – она указывала пальцем на зачинщиков, а также на Акеми. Девочка удивилась, но спорить не стала. - Так точно, – сказала она. - Акеми, не слышу? - Так точно! – сказала волшебница, вздыхая. - Ещё раз такое случится, - обратилась она к парням, смотря своим фирменным взглядом. – Лично пообрезаю. Она неспешно удалилась. Все вздохнули, делать было нечего, все двинулись на кухню. Картошки было много, хватило всем. Они молча чистили ее к завтрашнему, а, точнее, уже сегодняшнему утру. - Ладно, ты извини, мы погорячились, – сказал Винсант. – где ты так научилась ножи кидать? Акеми посмотрела на него, подкидывая и ловя ножик в руке. - Я же волшебница. - Откуда ты? - Это долгая история. - У нас все равно времени много. - Всё равно не поверишь – отсекла волшебница. - А если поверю. Акеми вздыхает. Беря очередную картофелину. - Что про меня рассказывают в сопротивлении? – Спросила она. - Ну… - замялся он. – Что ты вроде бы волшебница толи ещё что, внезапно возникла в том поселке накануне нападения. И говорила что она из какого-то странного города. Обладала невероятной силой и чули не голыми руками лажила комбайнов батальонами. - Да-а уж… - Протянула про себя Акеми слыша свои подвиги, которые мольва явно преувеличила. Она всего лишь на всего вывела людей из штаба, а все остальное было только выжит и не более. - Кое что тут, правда, кое что нет. – Сказала она. Поспать ей удалось пару часов. К утру прибыли тентованные грузовики. Отряды подняли по тревоге. Отводил грузовиков, она узнала, что в Сити 17 началось восстание, и туда стягивали всех, кто мог воевать. Этот пост тоже сворачивали. Девочка помогала собирать манатки, провизию, арсенал и амуницию. Она, будучи в кузове грузовика потаскивала ящики с оружием подаваемые её с земли, и тащила их к остальным в глубь кузова аккуратно складывая их в стопки. Когда с погрузкой этой машины было покончена, она спрыгнула с кузова, отряхиваясь. - Наконец определились с командованием. – Акеми проходя мимо грузовиков, услышала разговор. Возле машин с другой стороны стояла командующая постом, и довольно потрепанный жизнью мужчина в камуфляже и с вязаной шапочкой на голове, он прибыль вместе с машинами. - На себя взяли ответственность Кеббедж и Барни. Они наращивают группировку войск в Сити 17. Вот разведданные о количестве расквартированных и мобилизованных войск Альянса. - Барни слил? – подозрительно сказала Женщина. - Ага. - Ну Барни ладно, а вот Кеббедж, куда полез, сидел бы в своей Новой Малой Одессе, и не дергался. - Так он пожелал, – слегка пожав плечами, сказал мужчина. – Так.… Формируются две армии Восток и Запад. Удар будет с двух сторон. - План хот не он разрабатывал? - Нет, не совсем… Барни. - Он там тоже участвовал? - Ну, само собой. Она отошла от него, крикнув. - Отряды стройся! Всех согнали быстро где-то через минуту все стояли стройными шеренгами в три группы. Она вышагивала перед ними, командиры отрядов стояли в первых рядах все остальные в заде. - Так бойцы. – громка, командным тоном, она говорила, ее голос в предрассветные часы, разносился по округи и громом звучал - Илай схвачен и находится в цитадели, наш долг его спасти. Мы идем на помощь нашим товарищам, которые уже проливают свою кровь на улицах Сити 17. Порвем комбайнов на лоскуты, пусть все вобьют себе в голову, что это наша планета, наш мир. И мы будем биться за него до конца. По машинам! Акеми тоже поехала с ними. Ей всё равно некуда было возвращаться, сопротивление для нее было единственным местом, где она чувствовала себя нужной, все три отряда перебрасывали в Сити 17 для подкрепления.