Аврора

** Когда Спок выходит из больницы, занимается рассвет. Он знает, что просидел в палате недопустимо долгое для его должности и занятости время, но в то же время, впервые, возможно, за все эти долгие месяцы, он не чувствует вины. Пайк, уходя, похлопал его по плечу и сказал, что все уладит. Спок стоит на крыльце, подняв голову навстречу солнцу. Оно еще совсем холодное, нисколько не похожее на родное палящее, сейчас садящееся где-то в его родном пустынном городке. Оно – такое же – как и все вокруг. И Спок знает, что после этой поездки он никогда не захочет увидеть это солнце снова. ** Когда звенит будильник, Леонард лишь вздрагивает. Он остался на эту ночь у Скотти, хотя сам инженер так в квартире и не появился. После разговора с Пашей Маккой чувствовал себя вымотанным, как будто грузил мешки часа четыре без перерыва. Он думал, что уснет сразу же, как только его голова коснется подушки, но в итоге проворочался до самого восхода. Потом оделся и сел за стол, наблюдая в маленькое замызганное окошко первые лучи солнца. Подумать только – он добровольно подписался на то, чтобы остаться здесь еще на какое-то время. Когда отсюда уедут все – его друзья и недавно появившиеся знакомые, Спок, Ухура, Джим, Паша… Когда все уедут – он останется. Леонард мотает головой и идет ставить чайник. ** Джим приходит в себя урывками. Голова невыносимо тяжелая, живот болит, как будто ему отбили почки, или же печень, вопреки его увещеваниям после попоек, все же отказала. Он смутно знает, что это не так, но думать ему сейчас почти физически тяжело. Все вокруг качается, даже когда он закрывает глаза. Ему кажется, что он все плывет и плывет и его путешествие не закончится никогда. Иногда он видит лица – они все знакомые, но он не знает, кто это, не может определить, что они хотят. Он не может ничего. Приходится снова закрывать глаза и продолжать качаться на волнах. ** Скотти просыпается в чужой квартире. Пахнет легкими духами и невкусным - местным - кофе. В ванной шумит вода и Скотти позволяет себе еще немного полежать, растягивая миг пробуждения. Он смотрит в белый с трещинками потолок и думает, что ему еще многое стоит закончить перед отъездом. Еще очень-очень многое. Вода замолкает и Скотти привстает на локтях, улыбаясь. Девушка выходит из душа, замотанная лишь в полотенце и тоже улыбается. - Все же не ожидал вас здесь увидеть, мисс Маркус. Кэрол садится на край кровати, домашняя и немного уставшая сразу после перелета. - А я не ожидала, что окажусь здесь. – она все еще улыбается, но Скотти видит серьезность в ее взгляде. ** Паша беспокойно спит в своей палате. Ухура заглядывает туда и тихонько прикрывает дверь – до отлета остается все меньше и меньше времени, после которого, вполне возможно, она никогда не увидит этого мальчика снова. Забавно, как их всех – таких разных – свел вместе Чернобыль. Ухура знает, что будет вечно благодарна за эти несколько месяцев своей судьбы. А еще она знает, что долго будет видеть эти месяцы в своих самых страшных снах. Она трет глаза тыльной стороной ладони и опирается на стойку регистрации в коридоре. Здесь никого нет, до конца смены еще несколько часов, вторая медсестра уснула полчаса назад. Ухура думает о том, что ей нужно проверить Кирка, а затем заполнить еще несколько бумаг, когда входная дверь в отделение хлопает неожиданно громко для этих ранних часов. Тяжелые шаги разносятся по всему коридору, и Нийота вытягивается в приветственную стойку, узнавая владельца тяжелой походки ещё перед тем, как он доходит до стойки. - Доброго утра, полковник! – говорит она, и Маркус морщится, слыша свое звание. Его глаза быстро осматривают ровный ряд больничных дверей, а затем он разворачивается к стойке. - Мне нужно знать, где находится капитан двенадцатой артиллерийской дивизии, Джеймс Ти Кирк. – он смотрит на замершую Ухуру и уточняет – Сейчас же. ** Леонард допивает вторую чашку чая, когда из комнаты Скотти доносится легко узнаваемое шипение. Рации, которые выдал им всем Джим, еще во время спасательных вылазок в Чернобыль – сейчас они, почти забытые, все еще у них. У Леонарда есть своя собственная, она лежит где-то в его вещах на квартире, он, как и Скотти, не носит ее с собой. Чудо, что батарея еще не села. - Прием, прием, прием… Кто-нибудь здесь? У меня тут критическая ситуация, это касается кэпа… Если кто-нибудь меня слышит… Прием… Приходите в больницу…. Код… Красный…. – прерываемый шипением и помехами, голос Ухуры кажется чем-то потусторонним, Леонард не тратит времени на ответ и через три минуты выбегает из квартиры инженера. У самого входа в больницу он сталкивается со Споком, который, судя по всему, вообще не ложился – выражение его лица дикое, и Боунс думает, что у него, наверное, сейчас такое же. Они вместе поднимаются на нужный этаж. Время – без пятнадцати пять утра, в коридоре целая толпа людей. Но и без этого понятно, что все – опять – катится к чертям. ** Паша просыпается резко, движимый смутным желанием. Уже открыв глаза, он понимает, что разбудил его шум голосов из коридора. Людей там, судя по всему, довольно много. Чехов смотрит на часы на тумбочке – без двадцати минут пять, слишком рано для визитов. Он напрягает спину и медленно заставляет свое тело подняться. Коляска стоит прямо здесь и ему требуется еще какое-то время, чтобы перебраться в нее. Когда он наконец добирается до двери в коридор, он видит, что людей стало еще больше – и узнает Спока, Ухуру, Маккоя. При взгляде на Леонарда в памяти сразу же всплывает их вчерашний разговор – неотвратимый, но оттягиваемый самим Пашей изо всех сил последние несколько дней. Он прикрывает глаза и заталкивает это воспоминание в дальний угол памяти. Не сейчас, не сейчас, не сейчас. У него будет время пережить это тысячи раз. Но это время не сейчас. Паша успевает заметить, что дверь в палату Джима открыта настежь, а прямо у порога стоит Ухура и еще какой-то мужчина в форме, которого Чехов определенно видел несколько раз среди толпы военных, проходящих под окнами больницы. Паша понимает, что что-то происходит, и это что-то явно не слишком хорошее, еще до того, как видит, что Ухура преграждает путь военному. А потом Спок и Леонард наконец добираются до них и в коридоре словно включается звук – Паша разом слышит все. - В неуставном виде… - До командования дошли слухи…. - Он сказал, что разберется, а капитан Пайк… Он пытается протолкнуться вперед, но чертова коляска слишком неповоротлива, а люди вокруг слишком высокие и они заслоняют весь обзор. Чехов готов ехать по ним, когда кто-то берется за спинку коляску и все же вывозит его ближе к ребятам. Паша оборачивается – Скотти стоит прямо за его спиной. Он очень серьезный, но все же кивает Паше. Дверь палаты Кирка все еще открыта и Паша может видеть его самого, бледного, окруженного капельницами и мониторами, со впавшими щеками и ужасно непохожего на обычную версию себя. - Сегодня вечером. – резко говорит человек в форме и, по тому, как он разворачивается, Чехов видит, что разговор закончен. Леонард беспомощно смотрит на спину уходящего, а затем замечает их со Скотти и его выражение лица… Паша поднимает брови. Что? Что случилось? - Сегодня вечером.- повторяет Ухура.