Тариф на смерть

Я мечтал убить эту тварь. Нет, если вы думаете, что моя работа доставляет мне особую радость, или, что с этим купцом, о котором я не знал ничего кроме имени, внешности и должности, у меня были личные счёты — вы ошибаетесь. Работа была просто работой. Способом не умереть от голода и не более того. Всё дело в том, что мне до зубовного скрежета осточертело сидеть на этой продуваемой семью ветрами крыше. У меня закоченели ноги и невыносимо затекли руки, которыми я удерживался за фигурный шпиль, дававший мне укрытие. А эта тварь опаздывала. Не смотря на то, что тот, кому он назначил встречу, для завершения очередной крупной сделки, уже минут двадцать топтался на месте. Меня едва не разобрал смех, при мысли, что может быть, мой объект стал жертвой какой-нибудь подзаборной шпаны и валяется в узком переулке с перерезанным горлом. Что я тогда скажу главе гильдии Мэтру Алоизу? «Извините, здоровая конкуренция»? Я прикрыл глаза перебарывая приступ нездорового веселья. Сделал глубокий вдох и усилием воли расслабил сведённые мышцы. Умение ждать было одним из основных качеств, необходимых члену гильдии наёмных убийц. И я ждал. Будто бы в насмешку надо мной именно в то мгновение, на которое я смежил веки, объект появился, в ожидаемой точке. На то чтобы выдохнуть из тонкой тростниковой трубочки смазанный ядом дротик у меня ушла секунда. Он вошёл точно в основание шеи. Низенький, омерзительно толстый мужчина, в подбитом мехом осеннем полушубке, мешком повалился наземь. Его несостоявшийся деловой партнёр что-то заголосил, но это уже не имело ко мне ни малейшего отношения. С ловкостью куницы я, незаметной в вечерней мгле тенью, скользил по крышам, покидая место преступления. Затёкшее тело отчаянно протестовало, но то, что вбивалось в него с десятилетнего возраста, не могло исчезнуть под влиянием какой-то усталости. Оказавшись в конце улицы, я плавно спустился по водосточной трубе и как можно более беззаботной походкой направился прочь. Как всегда после работы мной владело некоторое возбуждение в равной пропорции смешанное с отвращением. Адреналин стучал в висках. Сделав своё дело я всегда, с того самого дня как после десятилетнего обучения выполнил первый заказ, играл в особую игру: отдавался миру иллюзий и фантазий. Однажды, я поделился этим секретом с другом, да примут Боги его душу в свои чертоги, если им конечно нужен подобный мусор. Он сказал, что я могу писать истории. Книги для богатых людей. Я тогда долго смеялся над ним. Не думаю, что он был серьёзен. Суть моей игры была в том, что я представлял себя другим человеком, в деталях воображая себе свою возможную биографию, жизненные обстоятельства и дело, приведшее в это место. Вот и сейчас юный беззаботный «не я» спешил на свидание с невестой. В тёплый дом, где «не меня» ждут и любят. Мои размышления зашли так далеко, что я почти не видел грязной улицы, по которой держал путь, когда из моего радужного мира меня вырвало пронзительное: — Помогите! Убивают!!! Я в раздражении тряхнул головой. В конце концов, если кто-то из моих коллег по цеху был так неаккуратен, что его заметили и зовут на помощь, это не мои проблемы. А если речь идёт о простых ворюгах-дилетантах, то тем более, лучше пройти мимо и не светиться в деле, которое может заинтересовать законников. — Аааа! Спаси-и-ите! Голос был женским и, судя по надрывному отчаянью и звонкости, его обладательница была ещё совсем юна. К воплям присоединились звуки ударов и грубые, агрессивные голоса. Точные слова я распознать не мог, однако представить себе содержание вполне. Какого чёрта?! Одно дело прикончить кого-либо, достаточного глупого, чтобы стать мишенью, и получить за это плату, и совсем другое издеваться ради удовольствия. Плюнув на доводы разума, я припустил в направлении, откуда доносился шум. Их было трое. Двое стояли чуть в отдалении, явно наслаждаясь зрелищем, в руках их блестела сталь. Вероятнее всего это были короткие чуть закруглённые ножи. Третий же, прижал к стене девушку, лица которой я не мог различить в полумраке, но видел, что он зажал ей рот рукой. — Раздвигай ноги. — Посмеиваясь, велел один из наблюдателей. — Мы быстро. Я тоже действовал быстро. Не будучи фанатом какого бы то не было тяжёлого оружия, и предпочитая использовать дротики, звёздочки и тому подобное лёгкое в ношении «железо» я однако носил с собой небольшой кинжал. На всякий случай. Крайний соглядатай был слишком увлечён зрелищем, а потому, когда я полоснул его по горлу, не успел осознать произошедшего и лишь тихонько забулькал, оседая на землю. — Шли бы вы мальчики. — Тихо сказал я, ощущая как губы расползаются в невольной улыбке. — Сам что ли хочешь? — Сально улыбаясь, поинтересовался второй зритель. — Так нечего было ножом-то махать. Пристроился бы в очередь. Похоже, смерть недавнего друга его не слишком волновала. — Тебе повторить? — Миролюбиво уточнил я. — Ты это… слышь, не слишком-то… — детина, собиравшийся первым приобщиться к таинству любви и явно не слишком быстро соображающий, наконец, справился с удивлением и отступил от девушки, решив по видимому разобраться с помехой. — Нас тут двое, а ты один. Поняв, что мирно договориться не получиться, я, не тратя время на ответ, метнул кинжал промеж глаз жадному до женского общества собеседнику. Это было моей ошибкой. Решив, что имею дело с мальчишками впервые попробовавшими выйти на дело, я позволил себе думать, что удивление от происходящего затормозит их реакцию. Но мне повезло меньше, чем я надеялся. Мой оппонент увернулся, а нож его оставшегося подельника чиркнул меня по рёбрам. Заказ, который я успел выполнить сегодня, был седьмым на этой неделе. Слежка, засада, снова слежка… вот уже почти месяц я петлял по городу как заяц, и сейчас накопленная усталость решила мне отомстить за слишком долгое игнорирование. Притупив разум, разумеется. Ощутив, как горячая кровь стекает по боку, я почему-то не ощутил боли, а лишь крайнее удивление и досаду. Рванувшись в сторону, я заломил руку своего противника, заставляя его отпустить нож. Боковым зрением я заметил, как второй метнулся ко мне чёрной тенью и пожалел, что не умею двоиться, а так же, что природа наделила меня столь малым количеством мозгов. Завладев ножом развернулся, чтобы попытаться успеть дать отпор обоим, как вдруг спешащий ко мне со вполне конкретными целями несостоявшийся труп, замер и ничком рухнул на землю. Не слишком задумываясь об истоках явленного мне чуда, я легко добил бывшего соглядатая его же ножом и лишь тогда поднял голову. — София. — Скромно представилась девушка сжимающая в руках окровавленную спицу. — И ты мне должен десять тысяч золотых. Столько я должна была получить, если бы ты, милый мальчик, не сорвал мне всё дело. На меня нахлынула такая злоба, что даже мутная пелена усталости на мгновение рассеялась, и боль в повреждённом боку перестала иметь значение. Я медленно втянул воздух, заставляя себя успокоиться. Перспектива свернуть шею наглой девки была теперь весьма соблазнительна, но чтобы выпутаться из всей этой ситуации, нужна была светлая и холодная голова. Девица сделала пару шагов мне на встречу, выныривая из тени проулка, где стояла с той минуты, как я подоспел на её вопли. То, что я с первого взгляда, принял за спицу, оказалось длинной шпилькой, которую она извлекла из густой копны своих волос. Яркий макияж, платье, с декольте настолько глубоким, что грудь едва не выпадала из него… Похоже, моя судьба решила в очередной раз подшутить и свела меня с одной из гетер. Гильдия гетер в каком-то смысле была конкурирующей по отношению к моей. Эти шлюхи, с молоком матери, (а точнее с наставлениями Матушки гильдии), впитывали коварство и науку обольщения. Некоторые нанимали их для обыкновенного увеселения, сопровождения на празднике, а некоторые… впрочем думать об этом сейчас не было времени. - Ты знаешь этих голубков? Нам нужно избавиться от трупов. — Нам? Почему ты хочешь помочь мне? — Я помогаю себе, гетера. Или ты хочешь убедить меня, что в случае чего возьмёшь вину на себя? Я бы посмеялся, если бы мог позволить себе шум. Я наклонился, беря за руки труп зачинщика и вытаскивая из переулка. Кое в чём боги, если они конечно были, проявили свою благосклонность. В столь вечерний час здесь было мало народу, и если действовать быстро, у меня был неплохой шанс спихнуть везунчиков в реку так, чтобы никто не заметил.  — Так кто они? — Сын градодержателя с друзьями. Я должна была его скомпрометировать и тем самым разорвать помолвку. Заказчица его невеста. Ты лишил меня большого куша денег! — Не смотря на явную дерзость, я видел, что у незадачливой гетеры явный шок. Бледна, губы дрожат, говорит быстро и слишком громко. К тому же явно, не о том, что актуально на данный момент. Всё что пришло в голову, лишь бы не молчать. Мне было знакомо это состояние. Когда-то очень давно. — Тише, дура, — прошипел я, необходимость тащить эту тушу, к тому же практически бегом сильно усиливала боль и заставляла кровь течь быстрее. — Стой где стоишь, и постарайся в случае необходимости отвлечь от меня прохожих. Когда я вернулся за вторым, прошло менее четверти часа. Всё же занятия, в которые входил, в том числе и ежедневный бег с утяжелениями не прошли даром. — Т-ты… чего так долго-то? За время моего отсутствие состояние Софии явно стало хуже и девка, видимо, была готова с минуты на минуту впасть в истерику. Впрочем, чего-то подобного стоило ожидать, оставляя её наедине с трупами… Чёрт! Ну только этого не хватало! Мало того, что те, кого я принял за подзаборных воришек, оказались известными в городе личностями так ещё и вздорную бабу успокаивать! Правду говорят, не любят Боги убийц… Но заступничества сонма демонов я тоже как-то не замечал. Приблизившись к Софии, я взял её за плечи и хорошенько встряхнул. — Стой тихо. Не плачь, хорошо? Ни звука, поняла меня? — Поняла я, поняла. Ты думай где деньги искать будешь. — Найду, и деньги найду, и адвоката тебе найду. Ты только не голоси. — Я старался говорить спокойно и мягко как с ребёнком. Раздражение можно было выплеснуть позже. Не сейчас. Уничтожение последующих двух трупов и разумеется их оружия, прошло для меня в неком тумане. Я помню, что спешил к реке, помню, что мои руки оказались по локоть в крови, и я не мог понять принадлежит она мне или этим охотникам за приключениями. И помню противное громкое «буль», звучавшее трижды, когда тела уходили под воду. Когда всё было кончено, я сам не зная почему, вернулся к девице. Наверное, просто слишком отупел от всего происходящего, но какая-то часть меня решительно не желала бросать её одну. — Ну вот и всё. — Выдохнул я сквозь сжатые зубы. — Теперь ты меня убьёшь? … — Тихо спросила она. — Тебя в детстве не роняли а? — Меня против воли разобрал смех, но я тут же пожалел об этом потому что смеяться было больно. — С чего ты взяла? — Ну… эй, эй, парень ты чего? Мне тут ещё один труп не нужен. Парень! Ответить на очередные незаслуженные претензии, мне не дала земля, которая почему-то вдруг бросилась в лицо. А потом настала темнота… Первым, что я увидел, открыв глаза, был потолок. Деревянный и низкий, с грязноватыми узкими трещинами. Я лежал на чём-то мягком напоминающем овечью шкуру. И подо мной явно была кровать… Следом за осознанием, того что я всё-таки жив пришла пульсирующая боль в боку. С самого детства я ненавидел чувствовать себя уязвимым. Любая хворь была испытанием не только из-за неприятных ощущений, но еще и потому, что болезнь означала время, когда я не мог постоять за себя, а мои соученики только этого и ждали. Отгоняя досаду пополам с неприятными воспоминаниями, я приподнялся, пытаясь понять, где я нахожусь. Но тут же ощутил мягкий, настойчивый толчок в грудь и тихий женский голос сказал: — Лежи, не дёргайся. Ты ещё слаб. Что? Какого чёрта? Мысли в моей голове заметались как испуганные тараканы в тех портовых кабаках, где я провёл первые годы жизни. Затем, сквозь пелену тошнотворной слабости пришли воспоминания, о том, что привело меня в нынешнее положение, и я едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. — София? — Тихо позвал я. — Где мы? — Не бойся, на постоялом дворе. Всё будет хорошо, отдыхай. Я вспомнил, как выглядел, прежде чем лишиться сознания и с шипением втянул воздух сквозь сжатые зубы. Вот же дура! Прикрыл глаза, делая вид, что последовал её совету, а на деле подавляя гнев. Если напугать девку ещё сильнее толку от неё не будет никакого, а один я не справлюсь. — Послушай, София… нам нужно уйти отсюда. — Я говорил так ровно, как только мог. — Я весь в крови, а моя метка… те люди, у меня нет на них документа гильдии… одним словом скоро здесь будут законники. — Ты понимаешь, девочка? … Ты должна помочь мне подняться. Какой сейчас час? — Около трёх… Скоро рассвет. И мы никуда не пойдём. Это… это место принадлежит моему отцу. — Голос девушки дрогнул. — Он тебя не выдаст. Ради того, чтобы я вернулась домой. — Так… Расскажи-ка мне всё, деточка. И начни с того как дочь владельца постоялого двора попала в гильдию Гетер. — Нет, не сейчас… тебе нужен отдых. — Ты. Расскажешь. Мне. Всё. — С расстановкой повторил я. — И верни мне мой кинжал. Немедленно! — В моём голосе впервые звучала сталь и я кожей почувствовал как девчонка сжалась в комочек… — Он владелец не только этого места… — Ответила наконец София. — Ему принадлежат почти все подобные заведения в этом городе. В последнее время его дела стали хуже. Из-за войны на востоке люди сторонятся… этот город слишком близко к границе… Чтобы поправить наше состояние он решил выдать меня замуж. — Она судорожно вздохнула. — За главу торговой гильдии. Он старый… и… и толстый. — На сей раз вздох перешёл во всхлип. — Я убежала… думала уйти, куда глаза глядят, но встретила женщину… она стала расспрашивать. Я соврала что сирота. Она хотела знать, что я делаю на улице одна… и я сказала, что гетера. В романах… они все красивые. И очень умные… Эта женщина она оказалась главой гильдии и пригласила меня к себе. — Даже не попросив показать метку? Не лги. — Я не лгу. Метку получают в двадцать один год. А мне только девятнадцать. Кстати, как тебя зовут? Ты хочешь знать обо мне всё, а сам не сказал даже своего имени. Так не честно. — Анри. — Я усмехнулся уголком губ. — Анри Кайтен. — Продолжай, София. — Она спросила, работала ли я раньше, я соврала что да… Не хотелось выглядеть глупой… Меня отправили к этим… И когда дошло до… дела, я испугалась. Так сильно испугалась… — Я снова услышал всхлип, а затем почувствовал, как на мою грудь опускается нечто тёплое. Моей кожи коснулась влага. Я так удивился, что открыл глаза и осознал, что девчонка ревет, уронив голову мне на грудь. Я приподнял голову. Здесь было достаточно светло, чтобы я мог, как следует, изучить её лицо. Бледная кожа, пушистые, светло-каштановые волосы, носик кнопочка, обсыпанный едва заметными веснушками и тёмно-зелёные глаза, обрамлённые пушистыми, влажными от слёз ресницами. Чёрт подери да она ещё дитя! Я неловко провёл рукой по волосам, краем сознания отмечая их мягкость. Успокаивать женщин я не любил и не умел, но кто меня спрашивал. — Софи, ну что ты? Сама же сказала мы в безопасности… — Это ты в безопасности! А мне теперь придётся выйти за-а-амуж. И всё из-за тебя… скотина! — Она ударила меня в грудь кулачком и заплакала ещё горше. — И зачем только ты появился! Пусть бы меня лучше убили-и-и… — Замужем не так уж и плохо… Если подумать… — сказал я теряясь всё больше. — Не за стариком! — Ну.. заведёшь себе любовника… молодого… красивого. — Это не по-христиански! Безбожник! Убийца! Проснувшееся во мне сочувствие разом угасло после этих слов. Впрочем, чего-то такого и следовало ожидать. Мои пересохшие губы растянулись в усмешке. — Не я один. Или это была не твоя шпилька? Девка разом затихла и оторвалась от моей груди. — М-м-моя… — Шёпотом признала она. — Можно спросить? .. — Валяй. — На меня снова накатывала слабость не оставляя места даже злости. — Многих ты… того? — Многих. — Врать не хотелось, да и смысла я в этом не видел. — Но только по контракту. До этого вечера. — И… как? — Что - как? — Ну… как теперь жить-то? Человек же был… живой. А теперь, это… мёртвый. Из-за меня. В речке. А в речке холодно. Вот. Я вздохнул. Затем, собрав силы, приподнялся на локте свободной рукой, взял девочку за подбородок и посмотрел в глаза. Они смотрели на меня явно в ожидании рецепта от всех бед. И в них стояла боль, способная отравить сердце, если дать ей разрастись. Вот ведь влип! — Не думай, об этом София… Если бы его не убила ты это сделал бы я. — Никто бы их не тронул если бы я там не оказалась… не позвала на помощь. Не ослушалась папу… — Он был дурным человеком. — Не мне это решать. И не тебе. — Она дёрнула головой, освобождаясь от моих пальцев. — Спи, Анри Кайтен… — Я не хочу. — А чего ты хочешь? — Чтобы ты мне спела. Умеешь петь? На деле я хотел отвлечь её, но не говорить же об этом прямо…