Пересадка

      POV Маша. 23:45.       В квартире непривычно тихо, за окном темная мгла и валит снег. Родители были на кухне. Пока я читал любимую книжку, Лиза рисовала недалеко от меня под тихо включенный телевизор.       Внезапно мобильный оповестил о сообщении. Я неспешно взял его в руку. Сообщение было, конечно же, от Жени, больше некому присылать фотки в такой поздний час… Естественно, где он по пояс голый и улыбается. В кадр не попали глаза. Я даже непроизвольно улыбнулся на такой сюрприз, заглядевшись на фотографию. Затем, будто очнувшись, я осознал ситуацию. Я смущенно переметнул взгляд на Лизу. Она сидела на полу за низким столиком и увлеченно что-то раскрашивала цветными карандашами. Затем она откинулась и сладко зевнула, потянувшись.       — Лиз, поздно уже, иди спать.       — Неа, — замотала головкой она.       — Ну, почему? Ты же сейчас отрубишься.       — Ты же не идешь, вот и я не иду, — Лиза пожала плечами.       Я вздохнул, затем снова посмотрел на дисплей телефона, где диалог еще был открыт. И не без интереса снова осмотрел картинку, присланную Женей. Ох, навязчивые горячие воспоминания тут же закрались в голову, но встряхнув головой, я решил поскорее избавиться от них. Я навел фронтальную камеру на себя, вынул язык, состроив вредную гримасу, и сфотографировал.       — Тогда пошли вместе, — вздохнул я и захлопнул книгу.

***

      Спустя полчаса, я захожу в комнату и вижу сестренку, удобно расположившуюся под моим одеялом.       — Со мной хочешь? — сонно пробормотал я.       — Угу, — так же сонно ответила она.       — Ну, ладно.       Наконец мы улеглись. Свет погашен. Тишина. Я только был готов уснуть почти мгновенно…       — Ох, совсем не хочется спать!.. — вскинула к потолку ручками Лиза.       — А ты спи, — недовольно произнес я.       — Нихачу.       — Спи, а то по лбу дам.       Ведь как раз мне и хотелось поскорее провалиться в сон.       — Ма-а-аш.       — Ну, что?!       — А у вас с Женей правда прям любовь-марковь?       Сон отлил, как волна от берега. Я встрепенулся и даже поднял над подушкой голову, уставившись сквозь темноту на сестренку, которая заинтересованно уставилась в мои глаза.       — Что за вопросы?..       — Просто интересно, — улыбнулась девочка и перевернулась на живот, — вы целовались совсем как девочки с мальчиками целуются!       — Ох, давай спать, Лиз, — заскулил я, отвернувшись от сестренки.       — Маш-Маш, ну, скажи-и! Вы влюбленные? Так можно?       Последние слова прозвучали для меня как-то по-особенному, и я понял, что ей просто необходимо знать правду. От сестры похоже деться некуда, я вспомнил слова Жени, что лучше она, действительно, это узнает от нас, чем с улицы.       — Да, Лиз.       Я повернулся к ней и улыбнулся.       — Мы вместе. И… да, мы влюблены. Ты все правильно говоришь.       — Ух ты! — ликовала она. — То есть, мальчик может полюбить мальчика?       — Может.       — А свадьба у вас будет?       Тут я не сдержался и засмеялся.       — Вряд ли, — как только успокоился, произнес я, но в ее глазах я прочитал некую досаду, и все же решил пояснить. — Но такое бывает, когда… — было сложно изъясняться, однако же заинтересованность в глазах Лизы подкупала, — когда люди одного пола женятся друг с другом. Или выходят замуж?.. Боже…       — Вау… — завороженно произнесла Лизка.       — А теперь, прошу, спи, ладно?..       Но Лизкин азарт только разгорелся.       — Но, Маш, у вас же не будет ребеночка! Да?       Это снова вызвало у меня тихий смех.       — Нет, не будет. Ребенка может родить только женщина. А мы… Мы оба мальчики…       — Вы не поженитесь, и у вас не будет ребеночка? А зачем тогда вы целуетесь?       «Этот ребенок слишком серьезно относится ко всему…» — недовольно подумал я. Вполне логичный вопрос сбивал с толку. Иногда не задумываться о том, «что же будет дальше» — и есть верное решение. Я рад, что это понял.       — Здесь другая причина, Лиз… — серьезно проговорил я.       — Какая?       — Нам хорошо быть вместе, — опять почему-то с улыбкой произнес я. — Нам просто хорошо друг с другом, — пожал плечами я и посмотрел в глаза Лизы, которая так завороженно меня слушала. — Видишь? Причина настолько простая, что даже такая маленькая девочка, как ты, может понять. — голос дрожит. — Так ведь?       — Угу… — смотря мне в глаза, взволнованно промычала она.       — Ничего сложного. Жизнь — она, вот, перед тобой, Лиз. Нет «взрослого» и «детского». Все… — кажется, я оторвался от реальности. — Все так просто… — мысли лились одна за другой, и мне оставалось их только озвучивать. — Мы больше не сможем иначе жить. Женя изменил мою жизнь, я больше не представляю себя без него…       Я не смог сдержать эмоций, глаза увлажнились. Я погрузился в свои переживания, и не сразу заметил, как сестренка гладит меня по волосам.       — Не плачь, — уже сама рыдая, сказала Лиза, — а то я тоже буду-у-у…       Я почему-то улыбнулся и обнял ее крепко-крепко.       — Лизка, давай это будет нашим маленьким секретом, хорошо?       — Хорошо!       Следующий день. Детский сад.       Оказавшись сегодня в детском саду, маленькая Лиза не могла скрывать своей радости. Общаясь со сверстниками, она довольно улыбалась. Даже оставаясь наедине с собой, она вспоминала что-то, что тут же вызывало у нее улыбку. На все расспросы подружек и воспитательниц она весело отвечала: «У меня большой секрет!»       — Лиз, расскажи, отчего ты такая радостная? — заинтересовалась воспитательница.       — У меня есть секрет!       — Какой секрет? — спрашивал еще кто-то.       — Не скажу, иначе это уже не будет секретом!       — Почему ты улыбаешься? — спрашивал третий.       — У меня большой-пребольшой секрет!       — Расскажи!       — Нет, не расскажу! — со смехом отзывалась она.       POV Леши. Следующий день. Вторник.       8:20       Зайдя в проем дверей моего класса, я впервые в жизни обеспокоенно озаряюсь, неужели, мне, и правда, важно мнение людей, которые здесь находятся. Я уверен, что всем плевать, что вчера со мной произошло. Да и самому не хотелось думать об этом. Внутри меня восстал демон, вчера он неистово метался, но сейчас умиротворенно спит, будто ему бросили смачный кусок пищи. Эмоции и мысли тоже будто в застое, сам себя не узнаю.       Не найдя взглядом Алёну, я расположился на своем месте. Кажется я привык к ее заботливому взгляду и улыбке. В последнее время она сильно ко мне привязалась, проявляя внимание по поводу любой мелочи. До тех пор пока не заговорила со мной, я и не замечал ее влюбленных глаз. И как ее угораздило, что за извращенный вкус?.. Уж кто бы говорил.       Я лениво скинул рюкзак и рухнул на свой стул, устало протерев лицо ладонями. Вдруг слышу какой-то шепот. Я оглянулся: на меня пялились мои одноклассницы, собравшись в кружок. Как я обернулся, некоторые из них улыбнулись от факта того, что я их заметил.       — Чего вам? — немного осипшим голосом спросил я.       Немудрено-то, после вчерашнего…       — Ничего, Леш, нам просто понравилась твоя аватарка.       — А… — вспомнил я, на мгновение взметнув взгляд вверх. — Классная? — снова опуская на них взгляд на этот раз более доброжелательный и хитрый.       — Ну, она довольно необычная, — пялясь в мобильник, промычала одна из них, затем повернула его мне, — а эти синяки… они до сих пор у тебя?       — Как видишь, — покраснения были на лице, она же пыталась на смартфоне рассмотреть засосы на шее, которые оставались спрятанными сейчас за воротником, и их я тоже не постеснялся явить публике на своей странице.       Похоже, что после этого дня одноклассники будут смотреть на меня немного по-другому. Зато это будет ближе к правде.       — Что ж, Леш поздравляем тебя! — они все злостно засмеялись хором.       На это почти весь класс стыдливо про себя захихикал.       — Она тебя сожрать хотела?       — Ага, не жалко ей тебя было?!       Мне слышались эти реплики по-другому. Казалось бы, ещё пару месяцев назад, я бы взревел от злости на такие колкие реплики, но сейчас… Они казались мне до боли смешными.        — Да помолчите уже, — отозвался с улыбкой, надеясь окончить этот разговор, — дуры, блять.       — О-о-о! Так значит это правда!       — Васильева, какой же у тебя голос мерзкий! — ответил ей я.       Они даже не могли себе представить, что вчера я испытал такую боль, которую просто сложно себе вообразить. Я кричал во всё горло от боли, отсасывал член того парня так жадно и долго, что он чуть не рехнулся. И каков сладок оказался долгожданный оргазм в конце, который он позволил мне испытать. Разве всё это сравнится со скудными домыслами моих тупых одноклассниц?..       Вдруг я заметил, что в классе появилась Алёна. Похоже она услышала последние пару фраз, сказанные одноклассницей, на что даже остановилась на своем пути, уставившись на меня. Похоже, она позволяет себе мысль, что я хоть и в курсе ее отношения ко мне, но это никак не меняет мои отношения с другими.       — Я просто подрался с гопотой, — устало ответил я сплетницам.       — Что? Опять? — вмешалась Алёна.       — От драки таких засосов не бывает, Алён! — вскрикнула одна из одноклассниц, — Держись от него подальше!       Алёна восприняла этот разговор слишком близко к сердцу и выпалила:       — А это уже мне решать, ясно тебе?! — заявила она и, хмыкнув, села рядом со мной за парту.       Сплетницы опешили от такого тона, на их лице вновь заиграли злые улыбочки.       — Хватит нести бред, — вздохнул я, чтобы не дать возможности злостным одноклассницам съязвить что-либо в ответ, — нашли, что обсуждать.       Похоже я здесь единственный, кто не поддается провокациям, в отличии от Алены, чьими словами руководствует сердце.       — Думаешь, это мелочь, Леш? — саркастически произнесла девушка, — нам-то похеру, но тебя мы предупредили, Алён.       Алёна вздернула нос, взмахнув каре, на меня она даже не посмотрела. Уроки лжи от Астафьева не прошли даром. Если она меня разлюбит из-за этого, то оно даже к лучшему.       Все-таки что-то подтолкнуло меня к тому, чтобы выставить свою истинную личину на всеобщее обозрение, не боясь реакции остальных в соцсети. Одноклассников, друзей со вписок, друзей-панков. Это был естественный порыв, который я даже был рад исполнить. Всем же было плевать, кроме Алёны, и девчонок-сплетниц, которым подстебнуть по любому поводу одноклассника уже милое дело. А может… Женя тоже видел?.. Нет, вот уж кому-кому, а ему-то точно плевать.       — Скажи, это ведь неправда, да? — наконец-то решилась высказаться Алёна.       Весь урок она старательно игнорировала мои попытки с ней заговорить, на что я быстро сдался. Ее любовь дается мне слишком легко. А теперь, когда почти все ушли на перемену, она стыдливо хмурила брови, уставившись куда-то вниз мимо меня, этот вопрос дался ей особенно тяжело.       — Что неправда? — я поднялся со стула, накинув на плечо рюкзак.       Когда я выпрямился, разница в росте дала о себе знать, теперь я смотрел на нее сверху, от чего она робела только сильнее.       — Все, что они сказали.       — Абсолютная неправда.       Вон наивная, синяки от засосов отличить не может.       — Точно?       Собственно, что говорил я тоже было неправдой.       — Точно, хватит загоняться. В конце концов ты ведь единственная, кому я нужен на этой планете.       На этой крохотной планете, где фоном шагают мелкие людишки, царит свет и не бывает грязи, здесь живет Алёна и всегда ждет меня. Есть другая планета, где царит мрак, на которую я, прилетев, позволяю меня ебать в зад всем кому не лень. На третьей — вписки, где водопады из алкоголя и атмосфера состоит из никотиновых облаков. Серая и мертвая планета, где тлеет моя посаженная роза, и там живет Астафьев, скучно наблюдающий за увядающей прелестью цветка, а ведь когда-то там жило солнце и росла трава. Ну, и наконец, родная планетушка, где земля окутана линолеумом, дома из мебели. Здесь живет и вечно ждет меня мама, тут я тоже пока нужен.       Я слышу тишину. Все уже ушли. И вдруг послышался всхлип. Я оборачиваюсь и вижу, как Алёна с трудом пытается сдержать слезы.       — Тебе легко смеяться надо мной… — проговорила она, — но если бы ты знал, как это сложно… Я чувствую себя так… Так… — Алёна не могла подобрать слов, которые бы иллюстрировали бы ее эмоции, слезы уже лились одна за другой.       В груди стало больно. Нахмурив брови, я произнес:       — Я понимаю, как никто другой.       Её эмоции стали моими, её мысли ясно читались в моей голове, а это значит, я хотел успокоить ее душу всеми силами.       Она кротко взглянула на меня. Я взял ее за ладонь и потянул к себе, чтобы обнять. Алёна прижалась ко мне крепко-крепко, разревевшись пуще прежнего, я приложил ладонь к ее голове. Ее плечи вздрагивали, а я чувствовал ее боль всем сердцем.       Постояв так еще немного, она вскинула голову, моргая от слез влажными ресницами, и, поймав мой взгляд, поднялась на носки, чтобы поцеловать. Невинно и легко. Я и не думал отвернуться, мало того, я поддался ее отчаянной попытке повернуть все так, как в глубине души хочется ей самой. Так же нежно целую в ответ, в конце концов у меня есть только она, а у нее… только я. Отныне.       В класс вошли. Алена испуганно отстранилась, уставившись на вошедшего. Я обернулся и увидел учительницу, которая спешила занять рабочее место, но на момент замерла, увидев нашу с ней трогательную сцену. Алена опустила виновато глаза, и я поспешил на выход, поведя её за собой.       POV Жени.       Я уже давно стал замечать за собой, что на курсах уже давным давно не думаю о вступительных экзаменах. Думы мои варьируются от разглядывания всего интересного и неинтересного вокруг до маньячного разглядывания Маша чуть ли не в упор.       — Жень… — растерялся он, когда я, подперев руку, пялился на него на расстоянии двадцати сантиметров. — Хватит, ты меня пугаешь.       — Ты знаешь, что ты сейчас дико сексуален.       — Не начинай.       С этими всеми пролетевшими мимо нас событиями я уже с трудом вспомню, когда мы в последний раз уединялись. Я любуюсь его профилем, кожей на шее, приоткрытые губы, затем вспоминаю его поцелуй на вписке и то, как мы уснули вдвоем на диване, затем урывками то заветное, что было незадолго до…       — У меня весна! — откинувшись на спинку, объявил я.       — Рановато, январь на дворе, — с улыбкой хмыкнул Маш.       — Ну и что, у меня свой календарь.       — Круглогодичная весна?       Он чертовски прав.       — Знаешь?.. Меня в первый раз в жизни беспокоит, что я не думаю об экзаменах. В моей голове пусто, я думаю лишь о… — задумался. — Ммм… Я могу размечтаться до такой степени, что впаду в беспамятство вплоть до лета, а может и до конца жизни… Я бы хотел, чтобы так было, знаешь…       Маш не слушал мой бред. Он ржал. Тихо, чтобы на него не пялились. Сейчас у нас время практики задания, схему которого нам объяснил преподаватель. Естественно, я не был настроен на серьезную деятельность. Так нетипично для меня. В моей жизни сгустился пиздец до такой степени, что мне легче забыться, и что я не могу это состояние контролировать. Это слабость? Или вынужденная защита психики? Я впервые не владею ситуацией. Вот, что меня пугает. А не то, что я плету моему Машу.       — Завтра, — мой ангел томно улыбается.       — Что завтра?       — Если ты дождешься меня после репетиции танца, то…       Он понял фишку: говорить прямо «пойдем займемся безудержной любовью» — не так интересно, нежели видеть это в своем воображении, предвкушая сие.       — А можно мне посмотреть, как вы репетируете?       — Не-а, — замотал головой Маш и снова посмотрел на меня, — я хочу, чтобы этот номер был сюрпризом. На нас придут смотреть все: Алина, Лиза, мама… — снова отвлекся на тетрадь, — Настя придумала классный номер, ребята, которые танцуют с нами большие молодцы, и музыка… — Маш расплылся в блаженной улыбке, — мне очень понравилась музыка, которую она выбрала. Представляешь! Я буду танцевать от души!..       — Блин, не терпится это увидеть, — произнес я.       — Мне тоже, конкурс совсем скоро!..       Маш знал, что я еще в прострации, но уже прихожу в себя. Он пытался поспособствовать этому всеми силами.       — Тогда завтра… — начал я.       Маш перевел на меня заинтересованный взгляд.       — …после занятий приходи ко мне, — лукаво улыбнулся я.       Маш уставился на меня, улыбаясь глазами. И не долго думая, ответил:       — Если решишь задачку, — стрельнул он на доску, — то… Приду.       Я тут же схватил ручку и сконцентрировал все своё внимание на доске.       Ангело-терапия, куда ж без неё!       Детский сад. Этот же день.       19:20.       — Екатерина Анатольевна, можно с вами кое о чем поговорить? — к маме Лизы обратилась воспитательница детского сада, когда та пришла забрать дочь домой.       — Да, конечно, — бодро отозвалась женщина. — Деньги на утренник? — бегло предположила она, не думая, что разговор продлится дольше минуты, — Я дам деньги Машу, он завтра заскочит…       — Нет, дело не в этом… — замотала головой воспитательница.       На лице тети Кати читалось крайнее недоумение.       — Кого она избила на этот раз? — серьезно предположила она.       — Нет, ваша девочка никого не била, — улыбнулась воспитательница.       — Тогда ума не приложу!       — Да послушайте же. Понимаете, вышла такая ситуация… Ваша дочь пыталась… — воспитательнице не с легкостью давались эти слава, — поженить двух мальчиков в своей группе.       Тете Кате с большим трудом удалось сдержать рвущийся наружу смех. В итоге воспроизвелся какой-то сдавленный писк.       — Она что?!..       И тут она разразилась заливистым смехом.       — Екатерина Анатольевна, мне вот ни капельки не смешно.       — Да-да, извините меня, пожалуйста.       Конечно же, она снова засмеялась.       — Я хотела бы вас попросить поговорить с дочерью на эту тему. И прежде всего разузнать, откуда она узнала о таком… способе отношений.       — На самом деле, да, — взяла себя в руки тетя Катя, — мне вот тоже интересно, вы правы. В наше время даже пятилетних детей уберечь нельзя.       — Мало того, мальчики отнюдь не были против таких правил игры в «Свадьбу», и даже охотно подыгрывали. Я же решила немедленно вмешаться, потому что не думаю, что родителям мальчиков понравится то, что они узнают.       — Хорошо, я вас поняла. И все равно это забавно, — улыбнулась напоследок тетя Катя.       — Совсем нет, Вы должны немедленно принять меры.       — Не думаю, что все так плохо, — снисходительно улыбнулась она, — Лиза всего лишь маленькая девочка.       — И все же, я вас очень прошу, чтобы этого не повторилось.       Тетя Катя пожала плечами, мол «Ну, ладно, окей. Я что, против, что ли?» и стала дожидаться свою дочурку.       По дороге Лизка о чем-то задорно болтала, тетя Катя охотно отвечала. Оказавшись уже дома, она сняла с Лизы куртку и, опустившись на колени, посмотрела дочери в глаза.       — Лизочка, солнце, скажи мне, пожалуйста, кто тебя надоумил на такую игру?       — Какую? — непонимающе захлопала глазками Лиза.       — Ты играла в «Свадьбу» со своими друзьями?       — Да. Мы всегда играем в неё!       — Ты же знаешь, что женятся только мальчик и девочка. Почему оба из них были мальчики? Кто-то из них был в роли «жены», я правильно понимаю? Кого-то из девочек не было в этот день? — предположила Екатерина Анатольевна, надеясь, что воспитательница неправильно всё поняла.       — Нет. Они оба были мужем и мужем. Именно Макса и Сашу я хотела поженить.       «Черт возьми» — пронеслось в голове у матери.       — Почему именно их?       — Ну… Они постоянно вместе…       — Хорошо, тогда… Скажи мне, откуда ты узнала, что так бывает.       Внимание! Коллапс в голове пятилетней девочки! Внимание! Опасность! Нехватка жизненного опыта! Просим предпринять меры в кротчайшие сроки (менее 3ех секунд) по сохранению наиважнейших принципов:       А) Не соврать маме.       Б) Не выдать тайну брата.       Режим Шпиона активирован! Техника «Скрывающийся в… в дыму»!       Приступить к началу операции!       Внезапно из воздуха, словно джин, появляется сыщик в охотничьей шляпе, деловито поведя носом.       — Обозначим же задачу.       Он достал лупу и зачем-то начал исследовать пол.       — Очевидно, кто является виновником в том, что мама сейчас так страшно смотрит в глаза своей наивной и до бесконечности доброй дочери, — он обратил свою лупу и без того в большие глаза Лизы, — но в то же время тайну виновника непременно нужно сохранить, — следователь выпрямился во весь рост, аккуратно убрав лупу во внутренний карман своей верхней одежды.             — Выход есть! — произнес он.       — Какой же, Шерлок?!       — Элементарно, Уотсон! Третий вариант, которая не задевает ни принципа А, ни принципа Б. Фантазия, однако, отчасти это правда. Сказать правду, следовательно, не значит соврать!       — Я просто придумала это, — улыбнулась Лиза.       — Конечно же корень фантазии заключается в любви между ее братом и неким Евгением, которого тоже ни в коем случае нельзя выдать, ибо с Елизаветой этот парень чрезвычайно мил и приятен ей. Однако он сразу же бросится под подозрение в потенциальные партнеры родного братца, ведь они так часто общаются, что даже ее родная мать не обращает внимания на то, что он внезапно оказывается в их квартире. И почему она до сих пор ничего не поняла, это же очевидно! Но кто сейчас говорит о первоисточнике? Во внимании: лишь следствие из этого. Будем надеяться на продолжительность сего.       — Но, Шерлок, Вы же детектив, а не адвокат!       — Да какая разница, когда судьба сей милой особы висит на волоске от гибели! Если я могу, я действую, ведь я сам Шерлок Холмс!       — Вы гениальны!       — Идите, я Вас поцелую, Уотсон!       Лиза потрясла головой и вновь посмотрела в лицо своей обеспокоенной матери.       — Просто придумала? — повторила она.       — Ну да, а что здесь такого? Мальчикам понравилось.       — Ох, не говори так.       — Я говорю: «А теперь целуйтесь!», а Саша такой: «Но я же еще не сказал «да»!»       — Лиза, — прервала мама воодушевленный рассказ девочки, которая на мгновение замерла в той позе, в какой был мальчик на ту секунду, — не повторяй такого больше, хорошо? И мальчиков отговори от подобных игр.        — Почему, мамуль?       — Зайка моя, это не принято, понимаешь?       Внезапно, великий Шерлок Холмс в изумлении оторвался от губ почти мертвого от нехватки воздуха доктора и обратил свой взор на девочку.       — Эврика! — воскликнул он, — Теперь все расставляется по полочкам!.. Однако, нет. Не все.       «Давай, это будет нашим с тобой секретом, хорошо?» — вспомнился теплый голос Маша.       — Ясна причина, почему Лизе стоило молчать, ведь даже косвенное упоминание об этом вызвало у мамы и воспитательницы подобную реакцию. Но почему же это запрещено? «Не принято»?       Они же счастливы вдвоем. Радость брата это первостепенная задача всех членов нашей семьи. Счастья каждого в семье. Однако, чуется мне, это уже совсем другая история. Ответ на это следует искать не у меня, — вздохнул Шерлок и исчез так же как и появился, влача за собой доктора Уотсона.       — Пап-пап! А ты почитаешь мне еще Шерлока Холмса на ночь?!       — Конечно, зайка.