***
Покинув школу, я тут же придумал, чем мне себя отвлечь. Надо бежать. Дома никак оставаться нельзя, не хочу видеть родителей, не хочу оставаться в комнате, где четыре стенки будут давить на меня, пока я не взреву от безумия!.. И где как не в моей комнате мне будет напоминать любая мелочь о… о Маше. Господи, да почему так?! Мне остаётся только… Уехать куда-нибудь. Срочно. Прямо сейчас. Я не выдержу. Как акула, я умру, если остановлюсь хотя бы на секунду здесь. Сегодня есть одна встреча в ВК, которая проходит у чёрта на рогах. Подальше, подальше отсюда. Я смогу отвлечься, я смогу забыться. Плевать. На всё плевать…***
POV Маша. Мне нужно было время, чтобы успокоиться после всего того, что я наговорил Женьке. Я спрятался ото всех в туалете. От Насти, от других выступающих, от надобности выходить к своим родным. Я хотел спрятаться в самого себя, хотел слиться с окружающим, чтобы ничего вокруг не беспокоило меня. Когда концерт кончился, мне удалось взять себя в руки, чтобы получить внимание семьи. Тем более я не знал, где сейчас Женя. Ушёл ли он домой, или ему ещё есть, что мне сказать? Я вышел из раздевалки с сумкой на перевес, мне тут же на шею неожиданно бросилась никто иная как Настя. — Ну наконец-то! — взвизгнула она. — Ты ждала меня? — дрогнувшим голосом спросил я. — Да, ждала! Ой, Маш, ты чего? — Ничего. Нормально всё, — прямым текстом соврал я. — Мы наконец-то сделали это, Маш, ты разве не рад? Нам остаётся ждать только результатов голосования!.. Как ты думаешь, мы победим? — Было бы здорово. — Мда, я так и знала, что тебя интересует только сам танец, а не конкурс, — улыбнулась партнёрша. — Да, так и есть, — снова фальшиво улыбнулся я, и, поспешив к залу, бросил через плечо: — До скорого, Насть. — Удачи! Всё будет хорошо! Будет ли?.. Наконец я вышел к родным. От них посыпались поздравления и комплименты касательно самого выступления. — Да ладно вам, — отмахивался я. — Правда выглядело здорово? — А то! — воодушевлённо высказывала мама. — Вы точно победите. Я искренне был рад, что выступление удалось. Хотя бы что-то прошло в этот день так, как надо. — Было так здорово снова посмотреть, как ты танцуешь! Ты сам был рад? Был ли я рад? Сомнительно. Этот день должен был пройти не так. Это было некогда для меня великим событием, которое я так жадно предвкушал… Но всё перевернулось с ног на голову. В ответ маме я лишь кротко кивнул. Разве я могу всё это сказать ей?.. Между нами будто выросла стена. Почему этот день настолько безнадёжно испорчен?.. Я поймал глазами Алину, которая, к моему удивлению, глядя на меня, молчала и грустно как-то улыбалась. Мы направились к выходу, взяв её за ладонь я спросил: — Ты видела Женю? — Да, видела. — Что он тебе сказал? — чувствую, как ком подбирается к горлу. Алина чуть поджала губы, и улыбнувшись, ответила мне мягко и спокойно: — Дома обсудим, — Алина приложила ладонь к моей голове. — Вы очень здорово выступили.***
Всю дорогу домой Алина смущала меня своей молчаливостью, разговорить нас пыталась мама, которая была явно воодушевлена конкурсом. Я даже рад этой её манере, если бы семья не пришла ко мне, я бы сошёл с ума. — Правда, спасибо, что пришли, — всё-таки улыбнулся я, желая поддержать мамино настроение. — Да ну что ты, Маш! Как мы могли пропустить такое! — отозвалась мама, затем после некоторой паузы, она добавила, что мог слышать только я. — Ещё, Маш… Хорошо, что тебе стало лучше… по сравнению с сегодняшним утром. После этих слов, поравнявшись со мной, она обняла меня за плечи. Дома я застал сестру в своей комнате, она оказалась здесь явно для того, чтобы мне что-то высказать. Она расположилась на моей кровати, втыкая в телефон. Никогда её такой задумчивой не видел. На моих плечах полотенце. После того, как я смыл воск с волос, оказался сразу же здесь. — Алин, — подойдя к своей сумке, чтобы найти в ней свою привычную оправу, я наконец позвал сестрёнку. — Что с тобой? Ты сама не своя. — Что ты такого наговорил Женьке? — сразу же строго спросила Алина. — Что? Вопрос последовал настолько стремительно, что я даже не сразу сообразил, о чём она. — Я видела его лицо, Маш, он был просто-напросто убит. Что ты такого ему сказал? — Я сказал ему кое-что обидное, он очень расстроился. — Господи! — всплеснула руками сестра, вскакивая на ноги. — Почему ты дал волю эмоциям прежде, чем выслушал его! — Это были факты! — возразил я, — и конечно же эмоции! Мне тоже больно! На это Алина замотала головой, язвительно улыбаясь: — Факты… Любишь же ты апеллировать фактами у нас! — Алина, — я не верил собственным глазам. Моя дорогая сестрёнка, которая всегда меня поддерживала… — И что, Маш? Вы расстанетесь? Я опешил на этот вопрос. Самый страшный для меня вопрос. — Почему ты такое спрашиваешь?.. — Потому что я волнуюсь за вас, дурак ты недоделанный! — бросила Алина, взволнованно уставившись мне в глаза. — Пустила на самотёк ситуацию, не хотела вмешиваться, и вот! Пожалуйста! Маш рушит свои же отношения, только-только они зародились… — Хочешь сказать, я не прав? — Да, Маш, ты был не прав. — Но он обманул меня, это была измена, как это иначе назвать? — А он сам что сказал по этому поводу? — Ничего… — нахмурился я. — Он стоял как вкопанный, — я вспоминал недавний разговор и спустя небольшую паузу добавил. — Сказал только… что любит меня. — Ты серьёзно, Маш? Ты даже не выслушал его?! — снова разозлилась Алина. — Прекрати! Почему ты так разговариваешь со мной?! — Потому что ты настолько глупым бываешь, что я просто диву даюсь! Он сказал, что любит тебя! Сквозь зубы я коротко отмахнулся: — Врёт. — Ты так уверен в этом? Снова на миг задумавшись, я отчаянно выпалил: — Я не знаю! — Вот именно! Ты поспешил. И сделал человеку больно. А я… я просто ничего не сделала. Вот я глупая. — Да ты тут при чём? — Действительно. Я — ни при чём. А могла бы. Господи… — высказав это, Алина уселась на мою кровать и облокотилась на колени, спрятав от меня лицо. — Алин… — позвал её я, взяв стул и сев ближе к ней. — Не кори себя, ты правда ни в чём не виновата. Она снова вскинула голову и поймала мой взгляд. — Маш, у меня сердце рвётся на части. А ты? Что ты думаешь? — Я не знаю, что делать, — замотал головой я. — А что ты чувствуешь? — Мне… обидно. — Так, а что ещё? — Обидно и больно. Когда я думаю о нём. — Вот, уже хорошо. — Но я понятия не имею, что делать дальше! — обречённо добавил я. — Как пластинку заело. Скажи мне одно: ты хочешь расстаться с ним после такого? — Нет… не хочу… — наконец честно признался я. — Отлично! Просто прекрасно! — Мне потому и обидно, что не хочу… Но вдруг придётся?.. — Почему ты так думаешь? — Потому что я уверен, что это будет повторяться. И я буду страдать. Я боюсь такого недостойного отношения. Я больше всего этого боюсь! — Ага. Поэтому вместо защиты ты принял тактику нападения. В итоге Женя убежал от тебя, сверкая пятками. Молодец. У тебя хорошо получилось. — Вот только без сарказма, ладно? Я не могу злиться ещё и на тебя… — Ты злишься на самого себя, потому что я права! Я не смог совладать с собой от этих слов и, рыкнув от злости, упал на свою кровать и прижался к подушке. Алина осталась сидеть на своём месте по другую сторону от меня и с сожалением уставилась на меня. Ещё секундой позже я почувствовал на своих плечах её тёплые руки: — Ладно, погоди… — привычным тоном заговорила Алина, — успокойся. Я не хотела. Ты правда запутался в своих эмоциях, я понимаю, у тебя же первые отношения такие. — Я совершенно не понимаю, что делать… — этот вопрос единственный, который не давал мне покоя. — Первым делом найди Женьку, поговори, признай свою вину, если ты действительно не прав. Если прав, и он тебя просто использовал, то ты хотя бы услышишь это из его уст. — Как? Как я пойму это? — вскочил я на месте. — Возьмёшь и поймёшь. Ты же понимаешь мои слова? — Алин!.. — я опять зарылся в подушку. Сестра снова вздохнула: — Бедный мой. Бедный, глупый, маленький брательник.***
— Алиночка, — мама поймала Алину в прихожей, прежде чем она хотела уйти домой, — что у вас с Машем случилось? — Ничего, тёть Кать! — в привычной манере отмахнулась легка Алина. — Всё прекрасно, а что? — Как же!.. — удивилась мама. — Я ведь слышала, что вы чуть ли не ругались за стенкой. — О, да нет. Это я так, мозги на место вставляла одному неотёсанному дурачку. — Это ты про Маша, что ли? — А про кого же ещё! — А из-за чего вы так? — Знаете, он сам когда-нибудь вам расскажет! Я пошла, тёть Кать, счастливо! POV Лёши. Утро субботы. Через окно автомобиля я наблюдал за мёрзлым утром, город нехотя оживал. — Лёш, ты же никуда не спешишь? — отвлёк меня вдруг Артур. — Никуда не спешу. — Как жаль, что у меня ещё куча планов, — обречённо вздохнул он. — У тебя и в субботу рабочий день? — А как же? Расслабляюсь я только наедине с такими мальчиками, как ты, — снова противно улыбнулся Артур, что заставило меня поёжиться и отвернуться от него. — Но я был бы не прочь провести с тобой очень интересный день. На это я хмыкнул. — И заплатил бы за каждый час? В ответ на это Артур состроив наигранно обиженную гримасу, шутя, сказал: — Я думал, мы уже встречаемся. Я опешил от такой наглости. — Не понял? — А что? Мы определённо нравимся друг другу, вот ты мне точно нравишься, саб ты прелестный. Я просто вскинул руками на такие слова от недовольства. — Халявы захотел? Удобно. — Неужели, если мы перестанем трахаться, ты совсем не будешь по мне скучать? — Ни капли. Ты не тот, кто мне нужен, Артур, ты вообще — неизвестно что… — глухо ответил я, не зная расслышал ли меня Артур или нет. — Ох, посадить бы тебя на здоровенный страпон за такие выебоны. Где-то глубоко в моём сознании я поражался его беззаботной жизни. Секс, наркотики, работа, что может быть лучше? Этот человек действительно ни о чём не парится. Но какая разница, если это далеко не моё собачье дело? — Я, кстати, всё ещё жду плату за прошедшую адскую ночь. — Да уймись ты, — вздохнул Артур, его лицо вновь стало серьёзным. — На заправке банкомат. И чего это она адская? Отдавался ты с превеликим желанием, насколько я помню. — До того, как ты накачал меня ЛСД! — не сдержался я и в следующую секунду сразу об этом пожалел. В ответ Артур издевательски заржал. — Что я слышу! Как раз после ЛСД ты кончил раз эдак три. Ах да, сидя сверху, и когда я трахал тебя сзади, любуясь твоими кровавыми ранами! В ответ на это я лишь сглотнул слюну и уставился в окно снова, стиснув зубы от злости. — Что? — хохотнул он, — нечего ответить? Вот и держи свой грязный рот захлопнутым и не зли меня. Это начинает меня раздражать.***
Когда Артур наконец вышел из машины, чтобы заправиться, я наконец смог спокойно вздохнуть и насладиться парой минут одиночества. Я стал разглядывать салон автомобиля в поисках каких-нибудь интересных деталей. Я заглянул в бардачок, покрутил маленькие жалюзи кондиционера, потыкал пальцем по магнитоле, затем обратил внимание на откидывающееся зеркало над головой, за ней оказалась какая-то мелочь в виде визиток и всяких записок. Затем я потянулся, чтобы сделать то же самое с зеркалом для водителя. Опрометчивым движением я откинул панель на себя и сразу же дёрнулся от неожиданности: на пустое сидение попадали плоские пакетики с теми самыми марками, коими меня угостил вчера Артур. Я судорожно глянул туда, где он стоял и с ужасом осознал, что он заканчивает и уже вот-вот вернётся. Я стал быстро собирать эти пакетики и старался пихнуть их обратно, что выходило довольно неуклюже. Артур уже возвращался, отвлёкшись на телефонный разговор. Я думал, что получилось спрятать всё, но тут же заметил один пакетик на полу у педалей. Я только успел дёрнуться вниз, чтобы подобрать его, как Артур поймал мой взгляд через стекло, тут же отворил дверь и расположился рядом. Он так ничего и не заметил, сразу же повернув ключ. Я же со своей стороны мальца перенервничал, сжимая в руке один недостающий пакетик. И как мне вернуть его на место? Он заметит? Если заметит, то меня ждёт лютый пиздец… Но, похоже, это уже невозможно. Просто как факт — это не возможно. Полный отстой. Я всё нервно поглядывал на него, пока Артур невозмутимо обсуждает условия какого-то договора. Ничего не поделаешь. Не смогу же я вручить ему в руку то, что он может подумать, я специально спёр. Мне только и оставалось молча спрятать новое приобретение в задний карман джинсов, в надежде, что он не заметит, что пакетиков стало меньше. — Ну и куда дальше? — как только мы подъехали к моему району, спросил Артур. — Высади меня здесь, — резко отрезал я. — Не хочешь до дома? Думаю, я бы всё-таки мог остаться с тобой и подольше, уж тебе-то противиться я не могу. Кусок лицемерного говна… — Незачем тебе мой адрес знать, — хмуро ответил я. Я решил всё-таки ответить что-то нейтральное. На это Артур умилительно улыбнулся. — Я просто в восторге от таких беспочвенных опасений. Беспочвенных? Беспочвенных?! Ты серьёзно, что ли, больной ты на голову ублюдок? Сколько раз твоя разящая вонью и жаром пасть монстра так широко распахивалась прямо перед моим лицом? И как ты думаешь я бы смог спокойно спать, зная, что ты в кокаиновом угаре можешь завалиться в мой дом? Как только Артур остановился у тротуара, я, не дожидаясь полной остановки, распахнул дверь и выпрыгнул из машины. Захлопнув дверь, спустя мгновение я снова приоткрыл её: — Я знаю тебя два дня, перебьёшься. — Адьос! Я медленно поднялся в свою квартиру, не веря, что весь кошмар позади. Что лишь только вчера, покидая подъезд, я убеждал себя, что это ненадолго, что это для того, чтобы отвлечься. И вот я снова здесь. Не могу простить себе, что вышел вчера из дома. Я неспешно вхожу в тёмную и пустую квартиру, в которой любой шорох отдается эхом. Не помню, когда так ещё было тихо. Соседи не шумели. На улице тоже тихо. Как же хорошо. Я зашёл в свою комнату и как-то странно оглядел свой стол. На нём лежал раскрытый учебник по алгебре. Здесь-то время и остановилось. Помнится, я просто встал и ушёл по зову Артура, даже не убрав всё со стола, как-то на фоне размышляя, что вернусь обратно достаточно быстро. Да уж… А кажется, что прошла вечность. Я будто сгонял в будущее. На стол я вытащил сложенные деньги, Которые надо будет опять отдать матери, чтобы она спрятала в свой тайник… О… И ещё кое-что. Из второго заднего кармана я достал пакетик с несколькими марками. Я даже как-то недобро хмыкнул на эту картину. Немного раньше во мне была дыра, заполняющая собой всё. Лишь только она, засасывающая в себя все эмоции и мысли, весь кислород и весь свет, словно в трясину, она образовывала собой лишь пространство бесконечной глубины, где было холодно, гулко и мрачно. Я думал, что от этой мглы не спрятаться, не деться, что она сожрёт меня целиком, я думал страшнее этого ничего нет. Сейчас же… Сейчас же на месте неё родилось что-то гораздо страшнее. Оно, кажется, будто живое, гигантское и жаждущее крови и страданий. Я чувствую его тяжёлое, горячее, рычащее дыхание себе в плечо. Голову почти целиком представлял гигантский окровавленный клюв, как у падальщика, чёрный горб был покрыт обчекрыженными перьями, как и сами конечности, которые должны были называться крыльями. Оно гораздо страшнее пустоты, оно из плоти и крови со своей волей, нежели пустота. Но оно имеет гораздо большую силу чем молчаливая, гнетущая своим присутствием мгла, однако я смотрю на это с холодным равнодушием, зная все мотивы этого прожорливого монстра. Я породил его сам. Усевшись за стол, я взял учебник в руки. Вспомнилась Алёна, её светлый образ так надоедливо и невзначай мелькает в моём мозгу, что уже привык к такому эффекту. Этот монстр неприятно скрючивался как образ Алёны представал перед ним, он будто хотел убежать от неё, как от света, дальше в глубь своей вязкой тьмы. Надо бы извиниться перед ней. А что? Времени вагон, почему бы прямо сейчас не позвонить? Кажется, она хотела погулять со мной? Достаю телефон и вижу уведомление о сообщении. Я открыл его без задней мысли, и я снова всем телом напрягся. Сообщение было от девушки, с которой я никогда не виделся в жизни, однако она больше всех в курсе чем кто бы то ни было о моих делах в личной жизни. «Смотри! Он идёт сюда!» далее шла ссылка на некую встречу. «Он»… Я уставился на эти две буквы. Конечно она имела в виду Женю. «Что это?» Девушка была в онлайне и мгновенно ответила. «Вписка. Он будет там! Он есть в списке участников, и она сегодня!» «Что ты хочешь этим сказать?» Мой внутренний монстр затрепетал от возбуждения. Чёрные перья встали дыбом на загривке, дыхание утяжелилось. «Это твой шанс отомстить, Лёш» Я снова нервно засмеялся. Вот дура. Она понятия не имеет, о чём говорит. Она сидит в своей уютной квартире, далеко-далеко от Москвы, окутанная пледом и просто глядит в монитор, она не понимает, как то, что она мелет, может отразиться в реальной жизни. «Думаешь, это шутки? Для тебя это просто шоу!» — разозлившись набрал я. «Неправда! Я ведь переживаю за тебя! Это ведь из-за него ты так страдаешь! И я знаю, что ты совершишь свою справедливость…» Я не знал, что ответить, тяжело уставившись на дисплей смартфона. «Ты понятия не имеешь, кому ты это пишешь…» «Знаю. Тебе. А ты доведёшь дело до конца». Что она несёт… Идиотка. Я отбросил телефон на постель и ушёл в ванную, чтобы вновь посетить душ. Ещё раз, потому что я не мог перестать чувствовать странное ощущение грязи, как будто я не мылся вовсе неделю. Я гляжу в зеркало на свои раны. Разрезы от кнута ещё были немного воспалены и болели… Нет, не хочу смотреть. Я отвернулся от зеркала и включил воду в душе. А вот если бы не Астафьев… Что бы эта девчонка не говорила, эта весть теперь не выходила из моей головы.