Пересадка

      1 января. Первый час наступившего года.       __       Stuck In The Sound — Letʼs Go       __       Чудеса на свете сбываются. Какая-то любовная сказка на Новый Год. Красивая сказка. Так точно не бывает! Особенно для такой сволочи как я.       Мы оказались в тени темной гущи голых ветвей тихого двора. Рука Маша по-прежнему сжимает мою. Она, небось, вся окоченела без перчатки, но всё равно держит крепко-крепко. Над нашими головами небо окрасил салют вновь, одноклассник резко остановился. Свет пропал, Маш посмотрел на меня. Я услышал еле разборчивый шёпот.       — Если я отпущу тебя, ты снова сбежишь?       Я часто-часто закивал головой. Он вздохнул в ответ.       — Тогда не отпущу.       Маш потянул меня вновь за собой, но теперь уже я не сдвинулся с места. Я притянул Маша за руку, встретив поцелуем. Я ощущаю его холодный нос и щёки. Маш охотно отвечает на эту чувственную и немую благодарность. Как от щенка. Спустя пару секунд я отстраняюсь, но его внезапная требовательная атака меня поразила. Его тёплые губки просили ещё. А ведь совсем недавно этот паренёк и мечтать не думал о поцелуях и любви, забывшись в ворохе учебников и тестовых сборников. Мой бедный и наивный мальчик, так щедро избалованный мной.       Его холодные ладони вновь прошлись по моему лицу.       — Ты ведь замерз, на, держи, — я вручил ему свои перчатки.       — А как же ты?!       — Мне не холодно совсем, — улыбнулся я и коснулся голыми пальцами маленькой пряди волос Маша.       — Мы идём домой, — решительно объявил Маш, недобро блеснув глазами, мне всё-таки придётся повидаться с его энергичной семейкой.       — Я так не хотел вновь вмешиваться в ваш праздник.       — Опять глупости несешь… — в очередной раз вздохнул он, потянув мою голую ладонь.       00:07.       — Маш, а ты куда пропал?! — на пороге послушался обеспокоенный голос тёть Кати, — И телефон оставил! Мы подарки открываем! — на фоне её звонкого голоса раздавался родной наш гимн, шумные гости с воодушевлением подпевали, совершенно в ноты не попадая. — Мы без тебя встретили Новый…       Она осеклась, как только вслед за Машем появился я. Она уставилась на меня, но вдруг вспомнила, что принято здороваться:       — Здравствуй, Женечка, — удивленно произнесла она.       — Доброй ночи, тёть Кать, извините, что так внезапно… — растерянно пролепетал я.       — Мы сейчас обратно гулять пойдем… — так же отвлеченно пробормотал Маш, влетая в свою комнату, как только оставил обувь в коридоре.       — Да ничего, Женечка, еды нам всем хватит… — любезно отмахнулась тётя Катя, — Маш, рано ж ещё, пошли подарки открывать, баба Нина тебя обыскалась! И ты, Жень, раз уж здесь, проходи в гостиную.       Из другой комнаты доносился счастливые крики гостей, опять обжёг этот чужеродный уют. Тётя Катя бросила на меня обеспокоенный взгляд, пока я тоже раздевался.       — У нас салатики, мясо в духовке вот-вот подойдёт, тортик в холодильнике — еды полно! Хочешь чего-нибудь? Шампанское! Если не кончилось…       — Не, тёть Кать, спасибо, не хочу вас обгладывать.       — Но это же для гостей, а ты гость!       — Мам! — крикнул Маш из своей комнаты, — отпусти Женю, пусть сюда идёт!       — Женечка, у тебя всё хорошо? — вдруг переключилась женщина.       — Да, тёть Кать, всё нормально.       — Ты не стесняйся если что, говори всё, как есть. Ну, Машик за тобой приглядывает, и уже хорошо.       — За мной не нужно приглядывать, я сам прихожу, — улыбнулся я тёте Кате и двинулся к Машу в комнату.       Маш рылся где-то у себя в шкафу, не обратив внимания, как я зашёл, и всё никак не мог что-то найти.       — Блин, я идиот! — вскочил Маш. — Фейерверки я ж в другое место засунул!..       Маш уже двинулся к новому месту, как я, схватив его за рукав, вымолил тихо и вкрадчиво:       — Маш, забей, иди туда, — я кивнул в сторону двери, — ты подарки-то успел открыть?       — Нет, не успел.       — Сходи туда.       — Нет-нет, а ты как? — Маш заглянул в мои трусливые глаза.       — Я уже точно никуда не денусь, — грустно улыбаюсь, — я снова на чужом празднике. Ты-то на своём, не забывай.       — Не говори так.       — Иди. Тебе нужно быть там.       — Там мне нужно быть. А тут — я хочу быть… — буркнул Маш.       Я положил руки на его плечи, что продвинуть этого упрямца к выходу, потому что самостоятельно он пока отказывался передвигаться.       — Я скоро вернусь, и мы все вместе пойдём гулять, — пообещал Маш.       — Этот вариант мне больше нравится, — улыбка.       Маш исчез. Ощущение реальности заполнило моё сердце вновь. Мне так не хотелось находиться в гостиной, куда меня звала тётя Катя, но будет всё-таки невежливо так и не появиться там. Но это мелочи. Внезапно я осознал, что нахожусь в его комнате наедине с тишиной. Один. Я развернулся и, руководствуясь любопытством, стал сканировать сначала ту половину комнаты, где стояла кровать, а затем письменный стол, на котором царил идеальный порядок. Светлая комната, обои с рельефом каких-то иероглифов, ламинат светлого оттенка, ничего необычного, но гармонично. Мерцали гирлянды развешанные по периметру, а на ней фотки из его палароида. На них улыбаются его сёстры, младенец в пелёнке — наверняка Лиза, кто же ещё, и ещё одно знакомое лицо — узнаю Алину — в любом возрасте разглядываются её характерные черты лица. Есть также и фотка самого Маша десятилетней давности — позирует с каким-то деревянным мечом и светит улыбкой, такой карапуз. Он так не похож на себя мелкого. Застеленная односпальная кровать, на ней валялся ноутбук, какие-то подушки — зиял такой уют. Я вспомнил, как я однажды, будучи ещё плохо знаком с Машем, требовательно выхватил его пенал, где так же не было ничего лишнего, как и здесь. Любовно расставленные книги по полочкам. Стул аккуратно задвинут за стол, на котором стоял небольшой монитор. В ящиках тетради и канцтовары. Ну, просто катастрофа для шпиона — никакого компромата. Налюбовавшись вдоволь, я отодвинул стул, чтобы глянуть на выдвижную полку для клавиатуры (зачем? Не знаю, клавиатуры давно не видел) и… Бинго. Рядом с серой клавиатурой с черными клавишами лежал толстый чёрный блокнот. Я стал быстро шелестеть страничками, среди которых его идеальным почерком были выведены различные формулы, теоремки, рецепты коктейлей — всякие повседневные заметки. Я уже хотел закрыть его, ибо подумал, что ничего нового не узнаю сегодня о Маше, но тут под конец блокнота попадались отрывки стихов.       («Полет»).       Блажен лишь тот, чья мысль, окрылена зарёю,       Свободной птицею стремится в небеса, —       Кто внял цветов и трав немые голоса,       Чей дух возносится высоко над землёю!       (Ш. Бодлер)       Мой ангел грезит о полёте? Какое совпадение. Да кто такой этот Бодлер? Понятия не имею. Далее шли парочка корявых детских рисунков Лизы. Пара мордашек, которые девчонка подписала как «Маш» и «Лиза». На новой странице были более аккуратные карикатурные мордашки на манер сестринской стилистики. Овал, проволочные волосы, нос-треугольничек и точечки-глазки. Я улыбнулся и перевернул страницу, где по середине неё красовалась одна такая мордашка с косой чёрной чёлкой, которая была подписана: «Женька». Я выдержал паузу, перебирая эмоции в душе, затем захлопнул блокнот и вернул его на место. Может, этот праздник не такой уж и чужой?       Не успел я перевести дух, как дверь резко распахнулась, что меня передернуло от неожиданности. Тут же раздался топот маленьких ножек поодаль от меня и радостный визг:       — Женька, Женька!!! Ты пришёл к нам! Ура!       Лизка с разбегу заключила меня в крепкие объятия, что я аж смутился. Её переполненные детской радостью глазки с бесконечными ресницами взметнулись на меня, а её пружинистые светлые локоны скакали вслед за её маленькой головкой.       — Лиз, ты?! С Новым Годом тебя! — засмеялся я, обнимая её в ответ.       — И тебя с Новым Годом! — тут же принялся её щекотать, — ААА! Щекотно!       — Я знаю!       — ААА!!! — визжала мелкая.       — Лиз, вот че ты маленькая такая, а?       — Я не зна-а-аю!       — Маша ты так даже не догонишь. Кушаешь мало.       — Сегодня я уже объелась! — поделилась Лиза, но тут же завизжала от новой атаки щекоток. — Алина! Алина-а-а! Посмотри, кто пришел!       — Да бегу я! — внезапно оказалась в комнате Алинка. — Так, а ну брысь, дай я тоже поздороваюсь!       — Я тогда свои подарки принесу! — вскочила на ноги Лиза и умчалась прочь.       — Здарова, Женьк, — заулыбалась Алина и обняла меня.       — Давненько мне такого тёплого приёма не устраивали, — смущённо заулыбался я.       И эти две особы окружили меня своей уютной аурой, от чего я даже не жалел о пропущенной вписке. Лиза принесла свои новые игрушки и сочла своим долгом их мне перечислить и показать. Вскоре в комнате появился Маш.       — Я так и знал, что вы все здесь, — мягко произнес он, тихо закрывая за собой дверь, будто отделяя наш мир от внешнего, что происходит в соседней комнате.       Маш мельком мысленно перебрал сложившуюся ситуацию: Алинка и Женя в одной комнате, Алина всё-всё знает… Немного неловко.       — Ты раскрыл мой подарок? — поинтересовалась Алина у Маша.       Её улыбчивое лицо навеяло покой Марию, лицо такое будничное, не обремененное лишними эмоциями. И кроткий взгляд на Женьку. Так необычно и спокойно одновременно. Маш никак не мог привыкнуть к той палитре чувств, что бурлит в нём, с тех пор как он стал общаться с Женькой.       — Да вот, несу открывать, — поспешил оправдаться Маш, доставая из-за спины неоткрытый подарок.       — А мой, а мой!!! — завизжала Лиза.       — Твои махровые тапочки с бегемотиками очень классные, Лиз, спасибо, — улыбнулся Маш, потрепав сестру по головке.       Я же старался как можно эффективнее сдержать смех. В следующую минуту Маш раскрыл подарок и выудил оттуда запакованную пару крутецких стерео-наушников серого цвета. Я же раскраснелся от зависти.       — Нифига се, Маш! Я одолжу их ненадолго?.. — перехватывая в руки подарок, залепетал я.       — Ага, чую, что обратно я их не дождусь, — выхватив наушники обратно, проворчал Машк, — спасибо, Алин.       Следующие несколько минут Лизка рвалась на улицу, предвкушая нечто, что её ждет, при взгляде на ту гору фейерверков, что отыскал Маш. Тётя Катя вручила нам по одной порции оливье, чему я был несказанно рад. Разморенные и переевшие новогодней стряпни, в великолепном исполнении главы семейства, взрослые же не спешили куда-либо, поэтому мы вчетвером решили выскочить на морозный холод и порадоваться всеобщему безумию праздника. Я и представить себе не мог такого, я был так рад где-то в глубине души.       Безумие на улице зашкаливало до предела. Казалось, что кто-то просто выключил свет, а люди оказались живее, чем в обычный день. Дети скатывались с горок с жизнерадостным визгом, а молодежь собиралась в стайки и весело гуляла по улицам и всё это под оглушительные выстрелы над головами. И ни в чём неповинный я, который тащил за собой на таких же санках мадам Елизавету.       Сначала нам следовало избавиться от наших фейерверков, поэтому нагулявшись по ночной улице и набравшись изрядно поздравлений и хорошего настроения, мы дошли до нашей школьной спортивной площадки, которая на удивление оказалась довольно пустой.       — Давайте скорее, Маш, запускай, а потом пойдём на горку кататься! — не унималась всё Лиза.       — Успеем-успеем, Лиз, не волнуйся, — приговаривал Маш, выбирая подходящий снаряд.       В следующие пять минут капризы Лизы были удовлетворены, и мы, не скрывая эмоций, радовались этому небольшому фейерверку. Я посадил крохотную Лизу себе на плечи, так ей казалось, что она увидит всё в лучшем виде. Лицо освещается яркими золотыми вспышками, я поймал момент, будто рассматривая его со всех сторон. Что сейчас делают мама, папа… Лёшка. Лицо так погрустнело. Раздался щелчок.       — А я и забыл, что у меня тут фотик! — засмеялся Маш, только что сфотографировав наши смешные выражения лиц. — Классная фотка, такая живая.       — И без тебя, Маш, — подошла Алинка к нему, — давай, я тебя сфоткаю.       — Не-не, не дам, не хочу.       — Во вредный, а!       Диалог перерос в мелкую беготню, пока мы с Лизой принялись зажигать новый снаряд. Маш так счастлив, поэтому счастлив и я.       — Ты пойдешь домой?       Спросил меня Маш, устремив взгляд в небо, пока я курил сигарету. В его очках ярко отражались взрывы. Алинка с Лизой оказались как-то поодаль от нас, бурно реагируя на зрелище.       — О, нет. Куда угодно, только не домой, видеть своих не могу уже, — потерев затылок, отозвался я.       — Можешь у меня переночевать, — хмыкнул в ответ Маш.       — А я буду спать с тобой, Маш?       — Я буду спать с Лизой, — на этот раз он посмотрел на меня.       — Пф-ха-ха, Маш, да ладно, я какую-нибудь тусу найду и там переночую, это не проблема, — выдыхая облако дыма, отмахнулся я, надеясь покончить с этим диалогом.       — Так, ты остаёшься и точка, — твёрдо сказал Маш, даже не пожелав рассмотреть предложенный аргумент.       — А если я не хочу? — раздражённо совредничал я, выкинув окурок.       Маш поднял на меня тяжелый взгляд, что я тут же пожалел о словах, которые рассердили его.       — Неужели тебе нормально так?       — М?       — Зачем тебе проводить новогоднюю ночь с кем попало, когда ты можешь провести её в кругу тех, кто тебя знает и ценит? Нет, Жень, я тебя совсем не держу, мы ведь так уже поругались как-то раз, просто для тебя так будет легче и для всех спокойнее, понимаешь? - выпалил он, что я даже растерялся с ответом. - Организовать тебе спальное место совсем не проблематично, - снова начал он, - мама что-нибудь придумает, я думаю, это не такая…       Мне не нужно было знать больше ничего, кроме того, что ты уже произнёс. Я снова непроизвольно сковываю тебя в крепких объятиях. Ты ярче этого грёбанного праздника. Ты сам праздник.       — Я останусь, потому что я тебя очень сильно люблю.       — Вот и хорошо, — улыбнулся Маш.       Маш уже хотел отстраниться как от простого дружеского объятия, но я не дал ему этого сделать. В голове кипели мысли.       — Маш, я все не могу перестать думать об одной вещи…       — Какой? — прошептал он, утыкаясь носом в мое плечо.       — Если бы ты… Отказал мне, тогда, на твоём Дне Рождения, я бы не был сейчас так счастлив.       Сердце Маша будто остановилось от этих слов, ресницы встрепенулись.       — Я тоже, — сильнее сжимая руки, промолвил он.       Мы бы так всю ночь простояли, если бы я краем глаза не заметил любопытный взгляд Алинки.       — Ой, она увидела, — растерянно буркнул я, высвобождая Маша из объятий.       — А, не волнуйся на счёт неё, — с улыбкой отмахнулся Маш, высвобождая меня из хватки и направившись к сёстрам.       — Чего?! — искренне не понял я, но Маш уже и не слышал меня.       Что? Неважно! Мне ничего не нужно. Я счастлив!