Другая история

— Я дома, — крикнул Локи, бросая ключи на полку в прихожей. На часах было шесть утра. — Как ночь прошла? — Вся в лубриканте, — устало ответил Лафейсон, проходя на кухню. — Знал бы ты, как я задолбался наряжаться Зимним солдатом… Этот бионический протез… Чтоб его натянуть, нужно море смазки… Но фетишисты со всего Манхеттена требуют и требуют стриптиз в этом дурацком костюме. — Зато, наверное, ты был на высоте, — усмехнулся Тор, выкатываясь из-за стола в инвалидном кресле. — Да уж, рядом с новенькими бездарями любой, у кого есть чувство ритма, будет хорош. — Ты так обо всех танцорах говоришь, — продолжал улыбаться Одинсон, любуясь уставшим после работы партнёром. Сейчас без сценического грима и блёсток Локи выглядел на свой возраст. Природу не обманешь. Они уже не мальчики. Оба. — Потому что никто из них не относится к этому серьёзно. Это же искусство танца, Тор! А не просто тряска жопой ради пары лишних баксов, — продолжал возмущаться Локи, делая мелкие глотки воды прямо из фильтра. — Для тебя — искусство, для Роудса — бизнес, хотя он и ценит тебя по достоинству, а для кого-то — просто попытка заработать, — попытался примирить любимого с реальностью Тор. Джеймс был единственным, кто вытерпел склочного Лафейсона, когда тот пришел простым стриптизёром в один из его клубов. Уже через месяц тот стал главным постановщиком шоу, бесконечно гоняя и в хвост и в гриву и девочек, и мальчиков, доводя порой танцоров до белого каления своими ехидными комментариями, бьющими точно в цель. Роуди же, по-настоящему оценив его талант, улаживал конфликты с персоналом сам и не останавливал талантливого балетмейстера. Лафейсон вздохнул, опустившись на пол, рядом с колёсами, положил руки Тору на колени. — Болит? Ибупрофен помогает? — Пока ещё да, — отмахнулся Одинсон. — Будешь есть? Он ненавидел чувствовать себя слабым, тем более в послеоперационный период, когда ему пришлось сесть в каталку. Они надеялись, что проблема в мениске. Просто стандартная травма для танцора, но обе коленные чашечки пришлось собирать буквально по кусочкам после того, как Тор оступился на лестнице за сценой клуба. — Нет, — постарался мягко улыбнуться Локи. Чувство вины придавило его с новой силой. — Ты не виноват, — заметив проскользнувшее затравленное выражение партнёра, твёрдо произнёс Тор. — Ты ни в чём не виноват, Локи. Лафейсон хотел бы согласиться, но не мог. Все эти годы, что они были рядом друг с другом, именно Тор удерживал его от большинства импульсивных, зачастую бессмысленных поступков, шел за ним, куда бы тот не хотел, поддерживал, не уходил, заступался, порой себе же во вред. — Давай оформим отношения, — встав с пола на колени, попросил Локи. — Ты серьёзно? — Более чем. Давай, я хочу. Мы столько лет вместе, мы через такое прошли. — Но ты всегда говорил мне, что это блажь, — удивился Тор. Сколько раз он не заводил подобные разговоры, любимый всегда отмахивался, критиковал или откровенно поднимал его на смех. Последнее, правда, он позволял себе только наедине. Он и улыбался нежно и солнечно лишь Тору, при всех остальных надевая на лицо презрительную маску. Одинсон уже лет пять как смирился с его чередой отказов, и вот на тебе… — Я ошибался. Давай подадим документы. Сегодня же. — Да что случилось-то? — не понимал его партнёр. — Я люблю тебя. — Так и я тебя люблю, это не великая тайна, — попытался отшутиться Тор, считая, что его любовник просто морально устал за ночь, исполняя бесконечные приватные танцы, подменяя кого-то из своих подопечных во время ночного шоу. Локи редко выходил танцевать, лишь по особой просьбе Роудса, которому Лафейсон старался не отказывать из чувства симпатии и благодарности. — Я готов взять твою фамилию, — последним аргументом Локи просто вверг Тора в шок. — После тех старых интервью моей матери, в которых она говорила, что ты ей как сын родной, я уже смирился с шуточками про инцест и шведскую семью, но разве новая волна обрадует тебя? — Мне плевать. Я хочу, чтобы мы стали супругами, — Локи взял в свои руки ладони Одинсона. — Хорошо. Просто регистрация? Без торжеств? — уточнил Тор. — А ты бы хотел пригласить на свадьбу Фригг и Одина? — не удержавшись, съехидничал его любовник. — Сомневаюсь, что они будут рады, — серьёзно ответил Одинсон, и улыбка на его лице погасла. Новая волна вины захлестнула Локи. Вот ведь мог же сейчас прикусить свой ядовитый язык…