of eternal summer

они сталкиваются взглядами почти через все беснующееся море людей на концерте намджуна - надо же, на двоих, кроме двух лет, у них остались ещё и общие друзья, которых намджун, техён и обчёлся. чимин отворачивается чуть резче, чем мне похуй на тебя, чон хосок, пробивает себе дорогу к стойке, на ходу размахивая руками; бармен понятливо кивает головой и ставит перед чимином кислотно-двухцветный шот, когда тот приземляется на высокий стул. ядреное пойло чимин глотает не чувствуя вкуса, у него на сегодня мишн: ужраться в такие щи, чтоб утром не вспомнить, чьё до хруста в рёбрах родное лицо он выцепил в толпе этого дряного андеграундного притона. мишн импоссибл, думает чимин, когда то самое лицо нагло перехватывает шестой шот, подъзжавший к нему по столешнице с лёгкой подачи бармена, и опрокидывает его в себя. оба молчат, не зная, с чего начать разговор. они разошлись с громким скандалом, с расчётом на то, что больше никогда не увидятся - хосока должен был тем же днем забрать океанский лайнер, с потрохами, навсегда, насовсем. только судьба та ещё сука. спустя три с половиной месяца (чимин не считал, честно) - прогнивший сеульский клуб, обедневший на кислород воздух, бьющие по вискам биты и разошедшийся намджун на сцене, а они на двоих делят горчащую на обожженном алкоголем языке, их тишину. - я скучал, - спустя бесконечность и ещё четыре шота. - а я нет. нервно дернувшийся кадык зажигается неоновым "liar".