3
На следующих выходных Чонин снова навещает родных, а Бэкхён идёт к Чанёлю. Обоим неловко, но оба и отказаться не могут. Чанёль твердит, что любит, но когда Бэкхён спрашивает его о чувствах к Чонину, Чанёль молчит. Бэкхён молчит тоже и ничего не говорит о засосах и следах от зубов на плече Чанёля, на загривке и над ключицей, хотя может поклясться, что эти следы оставил Чонин. Тот не особо умеет выражать чувства словами, потому становится особо кусачим во время сильного возбуждения. Он вообще любит метить "своё". "Кусачий" Чонин возвращается воскресным вечером, тоже отвечает Бэкхёну, что любит, а на вопрос о Чанёле молчит так же, как Чанёль недавно. Приходится терпеливо доводить его до кусачего состояния, чтобы ощутить хоть какую-то уверенность. Метка на ягодице получается несколько болезненной, но становится предметом гордости Бэкхёна — Чанёль похвастать следами зубов Чонина на заднице не может. Это смахивает на идиотизм чистейшей воды, но ничего поделать с этим нельзя. Бэкхён от души надеется даже, что на ягодице останется шрам. Бэкхён медленно сходит с ума, потому что вокруг него и с ним творится чёрт знает что. Он понимает, что так продолжаться не может, но он сам влез в это. И он не хочет потерять Чонина. Не хочет возвращать его Чанёлю. И не хочет отпускать Чанёля сам. Эти противоречивые желания отбивают и аппетит, и даже волю к жизни. Потому что нельзя любить одновременно двух разных людей, но Бэкхён умудряется и способен провести мастер-класс для желающих, если такие психи вообще отыщутся в этом мире. Понимание, что между Чонином и Чанёлем что-то было, не помогает. Пусть и было, но Чонин и Чанёль по-прежнему не вместе, и Чонин спит в кровати Бэкхёна и дарит ему новые метки. Но как долго? И сколько раз им троим нужно оступиться, чтобы всё изменилось? В середине недели Бэкхён оставляет в одной аудитории папку с документами, а в другой — бумажник с ключами, садится в автобус и едет в другой конец города. Он достаёт телефон, смотрит в отчаянии на дисплей, затем набирает номер Чонина, встревоженным голосом говорит, что забыл важные документы в аудитории, сам сейчас на другом конце города, документы нужны срочно, без них... Чонин, не дослушав объяснения до конца, тут же твёрдо обещает, что доставит документы в ближайшее время. Спустя четверть часа Бэкхён звонит Чанёлю и излагает слегка изменённую версию проблемы. Чанёль взволнованно говорит, что уже бежит в нужную аудиторию и привезёт бумажник Бэкхёну. Оба не врут. Сначала приезжает Чонин, отдаёт ему папку, интересуется, всё ли хорошо, и спрашивает, помочь ли чем-то ещё. Бэкхён благодарит его, целует украдкой от прохожих и отправляет на автобусе обратно. Чанёль появляется через четверть часа, отдаёт бумажник и задаёт примерно те же вопросы. Его Бэкхён тоже спроваживает и остаётся торчать посреди улицы в лёгкой прострации. Он надеялся, что хоть один облажается или найдёт отмазку, но оба и искать не стали — просто примчались к Бэкхёну с искренним желанием помочь. И теперь Бэкхён в ступоре опять. Он просит в долг у Чанёля крупную сумму, выдумывая на ходу причины. У Чанёля нет таких денег, но через пару дней он достаёт их и вручает ошарашенному Бэкхёну, который и думать забыл о спонтанной "проверочной" просьбе. Чанёль ещё и просит не волноваться о том, когда и как вернуть деньги. — Это неважно. Бэкхён запихивает деньги в конверт и снова не знает, что делать. Потом, правда, озадачивает Чонина подобной просьбой. Чонин молчит долгие пять минут, а после спрашивает только, когда именно Бэкхёну потребуется нужная сумма. Бэкхён брякает спонтанно — два дня. И получает деньги к исходу этого срока. На вопрос о возврате Чонин отмахивается и вообще ничего не говорит. А Бэкхён сидит, как дурак, с двумя конвертами, набитыми деньгами, которые ему не нужны, и понимает, что ни черта не понимает. Сколько бы он ни пытался сравнивать или анализировать, это ничего не даёт. Абсолютно ничего. И Чонин, и Чанёль в ответ на каждую его выходку доводят его почти до слёз заботливостью, помощью, бережным отношением и собственными чувствами к нему. Это невыносимо, когда сразу с двух сторон и не подкопаешься, когда не чувствуешь фальши, а только искренность, но сердце одно и разрубить пополам не выходит. Если бы Бэкхён мог поделить себя на два и вручить каждому по полноценному экземпляру, получилось бы чудесно, но тут пасуют даже генетика вместе с клонированием, а зеркало — врёт, потому что отражает Бэкхёна, но не делает отражение вторым Бэкхёном. Ещё несколько проверок ничего не меняют, и Бэкхён запутывается окончательно. Проверки, скорее, способ не сойти с ума. Чувства Чонина и Чанёля кажутся ему настоящими и честными, но они не перестают следить друг за другом украдкой — Бэкхён замечает это всякий раз. И оба начинают нервничать, обнаруживая рядом какого-нибудь левого парня. Бэкхён готов дать голову на отсечение, что оба ревнуют, а значит, какие-то чувства у них друг к другу остаются до сих пор. И слово "какие-то" кажется бледным, потому что метки Чонина вряд ли появились на Чанёле сами по себе или с помощью магии. Ну и Чанёль не тот человек, который позволил бы другому навязать себе что-то нежеланное. И эта их связь портит даже фантастическую теорию Бэкхёна о собственном раздвоении, потому что тут, как видно, раздваивать надо всех, чтобы никого не обидеть. К середине лета Бэкхён не выдерживает и напрямик спрашивает Чонина о его чувствах как к себе, так и к Чанёлю. Чонин долго молчит, но после всё же смотрит прямо в глаза Бэкхёну. — Я люблю тебя. И ты вовсе не замена. Мне больно просто от мысли, что я могу тебя потерять. Ты нужен мне. Я совсем не хочу тебя отпускать. И не могу. Не знаю, что с тобой творится в последнее время, но я хочу помочь. Ты... очень мне дорог, Бэкхён-а. И я тебя не отпущу. Бэкхён не может не верить Чонину. Тот смотрит в глаза и согревает даже сейчас, когда не улыбается и полностью серьёзен. Но Бэкхён помнит о Чанёле и спрашивает о нём. Чонин вздыхает, но всё же размыкает губы, чтобы ответить: — Я не знаю. Правда. Даже не понимаю. Но он был рядом со мной всегда, сколько я себя помню. Чанёль говорит примерно то же самое и почти теми же словами, и Бэкхён верит ему так же, как Чонину. Но, чёрт бы всё побрал, это ничуть не упрощает ситуацию. Бэкхён торчит вечерами в сети и читает более или менее стоящие книги по психологии, но даже в них ответов нет. А ещё он понимает, что так нельзя. Нельзя крутить одновременно с двумя парнями, потому что при всей осторожности рано или поздно он непременно проколется. И тогда только небо знает, чем это закончится, и с кем останется Бэкхён. Или без кого. Ещё хуже Бэкхёну при мысли, что отпускать не хочется обоих. Близость с одним и с другим дарит нечто особенное и необходимое, но разное. Как тут вообще выбирать? Он хочет обоих. Хочет не только в постели, а вообще. Они оба ему нужны просто в жизни и рядом, и отказаться от одного из них совсем — это мучительно больно. А вывод грустный и обидный: его губит собственное любопытство. И вообще это нечестно, что именно их троих судьба столкнула лбами, что они выбрали один и тот же университет и... они постоянно, чёрт возьми, выбирают одно и то же! Всё это глупо, конечно, но проще уж обвинить судьбу, чем смириться и сдаться. Бэкхён помнит, что увидел Чонина сразу же. С первого взгляда выделил из толпы новичков мальчика с серьёзными глазами и солнечной улыбкой. И совсем не потому, что мальчик был красивый. Его как будто чем-то стукнуло. Импульс. Он кожей ощущал исходящую от Чонина страсть. Чонин горячий, но сразу во всех смыслах. С Чонином рядом жарко и спокойно одновременно. Чанёля Бэкхён тоже увидел сразу. С первого взгляда зацепился за торчащие уши, улыбку до ушей, громкий голос и немного робкий смех, за трогательную неловкость. И тоже совсем не потому, что он красивый. Эдакое мягкое и подспудное притяжение. Волна. Чанёль тёплый, и тоже во всех смыслах. Рядом с Чанёлем уютно и тянет набедокурить, устроить бурю в стакане.***
Бэкхён уже привычно торчит в сети, пялится на раскрытую вкладку форума с психологической тематикой и пытается вникнуть в запутанные соображения очередного специалиста. Это, как всегда, ни черта не проясняет, зато в уголке всплывает рекламка-объявление: "Опытная пара ищет третьего для полноценной совместной жизни". На фоне тематики форума это выглядит нелепо и не к месту. Когда Бэкхён видит пятое подобное объявление, в сердцах отпихивает ноутбук, а потом и вовсе захлопывает крышку. Потому что это как издевательство, после которого так и тянет представить себе нечто совсем уж запредельное. Только кое-что мешает. Например, то, что Чонин и Чанёль пусть и косятся друг на друга, но до сих пор собачатся. Стоит одному пройти мимо другого, и они непременно больно столкнутся плечами, словно на узкой дорожке и разойтись никак. Оставь на минуту без присмотра — и сцепятся. Или потрахаются. И чёрт его знает, что хуже. Насчёт "потрахаются" — это больше домыслы, но один раз точно уже. Бэкхён лично видел доказательства на Чанёле, и это даёт надежду на запредельное. Лёгкую такую надежду. И более весомую надежду это даёт на возможность помирить обоих. Если дошло до постели хоть раз, значит, не всё потеряно. А если помирить получится... В отчаянии Бэкхён уговаривается встретиться с Чонином у себя в восемь вечера. На это же время назначает встречу с Чанёлем — там же. Чонин приходит вовремя, Чанёль — на две минуты позже. Оба смотрят друг на друга волками, а после переводят стрелки на Бэкхёна. Бэкхён усаживается на краю кровати и старается доходчиво объяснить, что они оба питают к нему определённый интерес. А ещё они оба спали друг с другом раньше. Медленно он рассказывает о том, что семья Чанёля в курсе их связи и резко против. Ещё Бэкхён последовательно излагает соображения по поводу того, как Чонина и Чанёля заставили забыть друг о друге. Без сомнений и колебаний Бэкхён приплетает к делу злобную тётку Чанёля, а после ждёт, чем всё это кончится. Ничем хорошим. В присутствии друг друга Чонин и Чанёль явно туго соображают и переходят к взаимным упрёкам и обвинениям, слабо связанным с делом. И в тот миг, когда словесная перепалка рискует перерасти в полноценный мордобой или всё-таки секс, Бэкхён понимает, что с него хватит. Если не решить всё сейчас, то дальше будет только хуже. И решить надо хоть как-то. Идеальный способ, конечно же, в самый ответственный момент не придумывается, поэтому побеждает отчаяние. Он импульсивно дёргает Чанёля за руку — тот просто стоит ближе и более управляем, чем твердолобый Чонин. И Бэкхён вскакивает с кровати и затыкает Чанёля поцелуем. Пока целует, нагло лезет рукой в брюки и принимается поглаживать член. Чанёль с глухим стоном припадает губами к его шее, а Бэкхён смотрит на опешившего от столь внезапного поворота Чонина. Медленно облизывает влажные после поцелуя губы и протягивает свободную руку. Чонин не сводит глаз с целующихся Бэкхёна и Чанёля, но Бэкхён видит, с какой силой он сжимает кулаки. Бэкхён толкает Чанёля на кровать, наваливается сверху, а затем потягивается так, как нравится Чонину. Чонин не выдерживает и подлетает к кровати, чтобы обхватить Бэкхёна за пояс и оставить жгучую метку на шее. Чонин целует шею Бэкхёна, а Чанёль — губы. Оба пытаются отобрать Бэкхёна и оставить только себе, а через минуту они чуть ли не лбами сталкиваются над плечом Бэкхёна. Бэкхён даже дышать боится, пока эти двое испепеляют друг друга взглядами. Он ждёт, кто же из них окажется сильнее и настойчивее и сможет отобрать его у другого. Выдыхает он только после того, как Чанёль тянется с робостью к полным губам Чонина и несмело целует. Чонин отвечает не сразу, но бурно. И все трое валятся на кровать, хватаются друг за друга и пытаются разобраться в хаосе, который в итоге сам с ними разбирается по-своему. Бэкхёну всё происходящее напоминает фантастический сон. Он даже не понимает, куда исчезает его одежда и одежда Чанёля, а на Чонине остаётся только рубашка, которую не получается снять из-за пуговиц на манжетах — расстегнуть их не хватает терпения. Потом в рот Бэкхёна напористо толкается язык Чонина, и Бэкхён глухо мычит, потому что его член плотно охватывают губы Чанёля. Ненадолго. Чонин перехватывает его, ставит перед собой на колени и рывком прижимает спиной к своей груди. На одеяло падает колпачок от тюбика, и влажный от смазки толстый член скользит внутрь Бэкхёна, напористо раздвигая мышцы входа и растягивая гладкие стенки. Входит сразу до основания, и Бэкхён томно стонет, утопая в ощущении наполненности. Его собственный член встаёт тут же, и Чонин обхватывает его ладонью, проводит по всей длине, заставляя заблестеть от смазки. Уже привычно впившиеся в плечо зубы заставляют Бэкхёна сжаться на члене и глухо застонать. После Бэкхён расширившимися глазами смотрит на откинувшегося на спину Чанёля, на его разведённые ноги и раздвинутые ладонями ягодицы. Он не до конца осознаёт, что происходит, просто закрывает глаза, подчиняясь Чонину, который уверенно его направляет. Потому что направляющая сила жизненно необходима в этом безумии и сумятице из таких желаний, о которых и думать-то стыдно, но сладко. Бэкхён задыхается, когда ощущает, как медленно его член входит в тугую тесноту Чанёля. И всхлипывает, едва прижимается к Чанёлю бёдрами и чувствует его неровное дыхание на своём лице, а затем — губы на саднящих от пота ранках. Чанёль целует и зализывает метку Чонина. Мощный толчок Чонина скрашивается сдвоенным стоном Бэкхёна и Чанёля, но Чанёль тут же умолкает, подавшись вперёд и подставив губы для поцелуя. Чонин целует его поверх плеча Бэкхёна, и Бэкхён невольно облизывает пересохшие губы, наслаждаясь наблюдением с максимально близкого расстояния. Он слышит дыхание обоих и собственное, видит, как соприкасаются губы, как язык Чонина проскальзывает в рот Чанёля. Бэкхён не выдерживает и прижимается губами к щеке Чонина, и тогда целуют уже его — оба. Твёрдые касания, властные и пылкие, каждое — как подпись. Это Чонин. Бэкхён не смотрит и узнаёт именно что по прикосновениям губ. А вот эти — мягкие, заботливые, с отчётливой нежностью — Чанёль. Бэкхён горит от такого внимания и стонет в голос, когда Чонин с резким шлепком опять толкается в него, заставляя войти в Чанёля глубже. И Чанёль тоже стонет. Бэкхён ощущает себя странно, потому что наполнен Чонином, но в то же время сам внутри Чанёля. Это непередаваемо возбуждает и сводит с ума. А Чонин начинает двигаться быстрее, вбиваясь в податливую тесноту Бэкхёна и одновременно трахая им Чанёля. Зажатый между двумя телами Бэкхён слабо поскуливает от двойного удовольствия и понимает, что долго так не продержится. Перегорит к чёрту, потому что из него хреновая лампочка или изоляция. Смесь двух разных видов удовольствия так бьёт в голову, что он всерьёз задыхается и вот-вот потеряет сознание в шаге от оргазма. Потому что просто не выдержит такой напор из противоречивых эмоций. Но рука Чонина вовремя скользит по его животу и с силой сжимает член, не позволяя кончить. Бэкхён каким-то чудом умудряется сделать то же самое для Чанёля. Они загнанно дышат, оглаживая ладонями тела друг друга. Чонин позволяет Бэкхёну приподняться и выйти из Чанёля. И Бэкхён без сил валится на одеяло. Переводит дух, сражается с головокружением и смотрит зачарованно, как Чанёль придвигается к Чонину. Смотрит, как они целуются, как Чанёль трепетно осыпает касаниями губ шею Чонина и растирает пальцами вершинки сосков, заставляя их потемнеть ещё больше. Смотрит, как Чонин опускает ладони на ягодицы Чанёля и мягко растягивает края входа — под себя. Чанёль поворачивается спиной к Чонину и становится точно так же, как Бэкхён недавно. И прогибается в пояснице от глубокого толчка. Его слегка обмякший член реагирует на наполненность Чонином точно так же, как у Бэкхёна — встаёт буквально рывком. Бэкхён жадно облизывает губы, мягко пихает босой ступнёй Чанёля в бедро и тут же широко разводит ноги. Чанёль толкается в него аккуратно. Бэкхён зачарованно смотрит ему в лицо, стараясь прочесть его чувства в этот миг. Ему интересно, что ощущает сейчас Чанёль, когда его наполняет собой Чонин, а он сам погружён в Бэкхёна. Бэкхён невольно улыбается, когда видит совершенно сумасшедшие глаза Чанёля, и старается плотнее сжать мышцами внутри член. Ему передаётся каждый сильный и быстрый толчок Чонина. Темп и напор такие знакомые и родные, а удовольствие мощное, но нарастающее постепенно, а не вырубающее натиском. Бэкхёну кажется, что он сейчас окончательно спятит, потому что он видит выражение лица Чонина в тот миг, когда тот прокусывает до крови кожу у Чанёля над ключицей. Блаженство Чонина в эту минуту можно практически потрогать руками. И он непередаваемо красивый с испачканными кровью губами. Ему кровь на губах идёт как никому. Бэкхён чуть не теряет рассудок, глядя на красные разводы на плече Чанёля. Невольно со всей возможной нежностью проходится языком по коже. Солоно и сладко одновременно. И он языком чувствует все неровности и ранки, обводит чуть припухшие следы от зубов пальцами, заставляя Чанёля стонать громче и сильнее подаваться бёдрами к Чонину. А у Чонина даже сбившаяся на запястьях рубашка перепачкана кровью. Немного ошеломляющей игры, и Бэкхён снова стоит на коленях и активно двигает бёдрами, насаживаясь на толстый ствол. Ловит рукой член Чанёля и обхватывает губами. Томно прогибается в пояснице, позволяя Чонину время от времени шлёпать ладонью по заднице до обжигающей боли, подхлёстывающей возбуждение до предела. Бэкхён вовремя отстраняется от Чанёля и теряется в оргазме, пачкая одеяло спермой и рывками нанизываясь на член Чонина. Потом валится на подушки в изголовье, широко раскинув ноги, и осоловело смотрит, как Чанёль занимает его место, упирается коленями и опускает голову на вытянутые руки. Ладони Чонина на бёдрах Чанёля кажутся ещё темнее, чем обычно. Он уверенно входит, толкается, звонко шлёпая узкими бёдрами по ягодицам, и сразу берёт быстрый темп. Чанёль раскачивается под пылким напором, а Бэкхён умиляется его выразительной мимике в такой момент. Буквально пьёт с лица Чанёля то удовольствие, что он сейчас испытывает. Бэкхён смотрит на трахающихся перед ним парней и понимает, что это неправильно, но он снова возбуждается. Понимает не он один. Чанёль хватает его за лодыжку, подтягивает ближе и позволяет толкнуться в горячий влажный рот. Бэкхён не помнит, откуда берёт силы, чтобы вскинуться, опереться на вытянутые руки и податься вперёд. Чонин сжимает бёдра Чанёля пальцами до сочных синяков, тянется навстречу Бэкхёну и целует, но после поцелуй разрывает, чтобы задвигаться быстрее, вколачиваясь в глухо стонущего с членом Бэкхёна во рту Чанёля. Бэкхён во второй раз кончает от минета — не так бурно, но всё равно приятно — и без сил падает на одеяло. Чанёль заходится в оргазме через пару минут. Чонин делает ещё несколько резких и особенно глубоких толчков и срывается следом. Чанёль плюхается на простыни рядом с Бэкхёном, а Чонин валится между ними. В комнате раздаётся хриплое неровное дыхание, пахнет сексом, ошеломлением и страстью, и немного — кровью, только ни у кого нет сил не то что доползти до ванной, но даже просто распахнуть окно. И ошеломление живёт дольше, чем им удаётся устоять перед усталостью и сном.***
Бэкхён просыпается первым и обнаруживает под щекой грудь Чонина, слегка прикрытую измятой рубашкой. Машинально трётся кончиком носа о маленький тёмный сосок и слегка приподнимает голову. Чанёль спит по другую сторону от Чонина, закинув на него ногу и дотянувшись рукой до пояса Бэкхёна. У Чонина при этом полноценный утренний стояк, что вот вообще не удивляет — возбуждается он всегда так же быстро, как вспыхивает спичка. Будто ощутив кожей взгляд Бэкхёна, Чанёль медленно приоткрывает глаза и ошалело смотрит. Бэкхён хитро ему подмигивает и кивает на бёдра Чонина. Чанёль не понимает, тогда Бэкхён аккуратно сдвигается, дразняще высовывает язык и легонько ведёт по члену Чонина от основания к головке. До Чанёля доходит, и он тоже осторожно сдвигается, чтобы провести языком со своей стороны. Они неторопливо ласкают языками Чонина, отводят в стороны полы рубашки, легонько целуют бёдра и низ живота, а потом Бэкхён отваживается прикоснуться к головке губами, сцеловывая проступившую капельку смазки. Чанёль ошеломлённо моргает и тянется к его губам. Они обмениваются поцелуями, уже задевая член — будто соревнуются за право сомкнуть губы на головке. И застывают от низкого стона Чонина. — Совсем сдурели?.. Продолжить не позволяет Бэкхён и обхватывает напряжённый ствол пальцами. Чанёль присоединяется. И они оба широко улыбаются друг другу, заставив Чонина снова глухо простонать. Бэкхён берёт член глубоко в рот и двигает головой с хорошей скоростью, пока Чанёль ласково прижимается губами к бедру Чонина и проводит языком по смуглой коже. Затем они меняются: Бэкхён слегка покусывает кожу на бедре, а Чанёль позволяет Чонину толкаться в горло. Бэкхён приподнимается и зачарованно смотрит на лицо Чонина. Плотно сомкнутые веки, дрожь ресниц и сведённые на переносице тёмные брови. Бэкхён тянется к приоткрытому рту, большим пальцем проводит по полной нижней губе, склоняясь всё ниже. Ловит резкий выдох Чонина, почти пробует его на вкус кончиком языка. Чанёль умело сосёт головку, и Чонин снова судорожно выдыхает прямо в губы Бэкхёну. Напор напряжённого тела сдерживают в четыре руки. И поцелуем. Бэкхён ласково прикасается кончиками пальцев к щеке Чонина, посасывает без спешки его язык и позволяет Чанёлю почти довести Чонина до последней грани. Они с Чанёлем меняются, и Чонин пользуется короткой остановкой, чтобы хоть немного отдышаться. Остановка и впрямь короткая — Бэкхён с пылкостью целует тёмную и горячую головку и скользит губами к основанию. На узких бёдрах сложными переплетениями узлов проступают заметно вздувшиеся от напряжения мышцы. А Чанёль прикасается к щеке Чонина точно так же, как Бэкхён недавно, посасывает нижнюю губу Чонина, глухо стонет и осыпает лёгкими поцелуями искажённые удовольствием резкие черты лица. Чонин медленно запрокидывает голову и сжимает простыню в кулаках с такой силой, что та отчётливо трещит и не рвётся только чудом. Белая ткань распахнутой рубашки сильнее подчёркивает оттенок его кожи. В подмышках по белому расплываются влажные пятна, а воротник липнет к блестящей от пота шее. Чанёль выцеловывает шею Чонина, проходится языком по смуглой коже, облизывает ключицы и сдвигается к Бэкхёну. Они снова вместе занимаются едва ощутимо пульсирующим толстым членом и упорно пытаются лишить Чонина рассудка. Тот мечется на кровати, откровенно показывая всё совершенство стройного и гибкого тела, наделённого поразительной выносливостью, и безуспешно пытается содрать с себя промокшую от пота рубашку. Изредка услаждает слух хриплыми и низкими тихими стонами, отчаянно толкается бёдрами, погружаясь глубже то в горло Бэкхёна, то в горло Чанёля. И сдерживается. Сдерживается до сих пор. Оба — Бэкхён и Чанёль — отлично представляют себе, насколько сильно Чонину хочется кончить прямо сейчас, но он запрещает себе это, а они — помогают сдержаться, чтобы тут же вновь довести возбуждение до предельной отметки. И им всё больше нравится эта игра. Чонин на грани оргазма прекрасен и принадлежит им обоим в равной степени. И уже неважно, чьи именно ласки станут последней каплей, потому что итог увидят оба. Они долго истязают Чонина удовольствием на грани, но позволяют всё-таки кончить. Потом медленно слизывают тёплые густые капли с губ друг друга, пока Чонин хрипло дышит и приходит в себя. — Так приятно тебя ещё не будили, верно? — Бэкхён слизывает пару капель с полы рубашки, тянется вверх и обхватывает губами левый сосок Чонина прямо через тонкую ткань. Чанёль повторяет за ним и втягивает в рот правый сосок. Они оба совершенно теряют всякий страх и вместе зацеловывают Чонина сквозь влажную рубашку, ошеломляя его натиском нежности, но не забывая при этом друг о друге и о ноющих метках от зубов Чонина на них обоих. Бэкхён подспудно боится, что волшебство развеется, но за завтраком все трое ведут себя прилично и не чувствуют особой неловкости. Быстро собираются и обмениваются поцелуями — все трое. Но вечером после занятий засыпают все вместе на одной кровати. Без секса, но — вместе. Переплетают пальцы все трое и затихают под одним на троих одеялом. И ни одной мысли о завтра. Потому что сейчас — прекрасно.