— Что я должен сделать сегодня? — Прибери золу из камина.
Но затем, Аой — бедняжка Аой, которого буквально вырвали из суеты шумной деревушки и вынудили остаться в пустующем замке с чудовищем, пожертвовав собой, — нашел в себе смелости заговорить вновь с ним, хотя еще с раннего детства ему прививали ненависть к этому монстру. — Ваше имя, — впервые поинтересовался Аой, раскладывая книги в кабинете. Прямо через стену, в своей комнате, сидел Уруха за письменным столом. Когда его костлявая ладонь что-то быстро черкала в личном дневнике, раздался голос парня, вмиг удивляя Уруху. — Прошу прощения? — ответил Уруха в привычной грубоватой и мрачной манере, надеясь напугать Аоя и заставить его со страху убежать в другой конец замка. Ведь… как такой прекрасный молодой человек, как он, мог заинтересоваться в Урухе, даже хоть немного? Но Аой не отступал, нет, с каждой секундой становясь лишь решительнее. — Ваше имя, — повторяет юноша, становясь на носочки и кладя на место еще одну книгу. Книги очень старые, и Аой слегка сдувает с них пыль. — Я провел две недели в этом замке, а вашего имени не знаю до сих пор. Уруха был потрясён — это уже о чём-то говорило. Ибо за всю свою жизнь он ни разу не находил причин удивляться и поражаться чему-либо, ни разу. Во всяком случае, с тех пор, как стал другим, заигравшись с магией, которая и погубила его. — Я считал, что жители твоей деревни зовут меня чудовищем, — ответил Уруха, в этот раз намного ласковее. Хотя, его тон намного отличался от мелодичного тона голоса Аоя, в котором юноша всегда говорил. Уруха просто обожал его. И в этом же заключалась одна из причин, почему он так жаждал заключить с Аоем сделку, впервые услышав: «Отпустите моего отца. Заберите меня вместо него».Провести целую вечность с Аоем?.. Конечно да.
Это гораздо лучше, чем забрать старика. Уруха целую вечность провел в одиночестве, и заключение сделки с этим юнцом могло это остановить. — Вы не чудовище, — рассмеялся Аой, а затем потянулся к другой книге, сдул с неё пыль и поставил на полку, вновь привставая на носочки. — Не такой, по крайней мере, каким они вас описывали. И я не собираюсь называть вас монстром. Вы такой же человек, как и я, — брюнет развернулся к Урухе, нежно улыбаясь и глядя ему прямо в глаза. — Так ведь? Уруха старался сохранить невозмутимость, прячась от настойчивого взгляда парня. — Нет, ты ошибаешься. И знаешь, тебе стоит их послушать. Ты и понятия не имеешь, на что я способен. Аой лишь нахмурился в ответ. — Да? Значит, и вы сами считаете себя монстром? В тот момент последовал смех Урухи, весьма хитрый и едкий, впрочем, как и всегда. — Но это правда, милый мой. Я не настолько слеп, чтобы игнорировать очевидное. — Ой, ну вот вы опять начинаете, — Аой ставит последнюю книгу на полку и закрывает стеклянные дверцы шкафа, сдувая с ладоней пыль. — Этот ваш смешок… Словно вы пытаетесь, мм, еще и звучать, как монстр. — Потому что я и есть монстр, — поспешил ответить Уруха, но абсолютно не злясь, а лишь забавляясь всем этим. Неведомо для себя, он улыбается, но Аой видит это, мимолетно улыбнувшись в ответ. — Вы просто человек, — в итоге молвит он, оставляя Уруху. Юноша разворачивается к нему спиной, намереваясь покинуть кабинет и направиться в некогда танцевальный зал, дабы подмести. Хотя, теперь в этом зале больше не дают балы, но Аой не в праве жаловаться насчет поручений господину. Однако, вдруг из рассуждений его выбил голос Урухи. — Уруха. — Что? — оборачивается брюнет, озадаченно глядя на него. — Это моё имя, — Уруха вновь состроил невозмутимый вид, вернувшись к своим записям. — Ты его хотел знать, так что вот, получай. Меня зовут Уруха. И в тот момент, Аой знал: в его душе что-то дрогнуло.***
Конечно же, он не выглядел, как, мм, человек. Но Аой был полностью уверен, что Уруха был когда-то человеком, и догадки юноши обычно подтверждались. У него абсолютно нечеловеческая кожа, больше похожая на крокодилью. Он покрыт чешуёй зеленоватого оттенка, словно на самом деле и был рептилией, животным, зверем. Но это не так. Под этой ужасной оболочкой скрыта бледная, налитая багряной кровью плоть, и Аой каким-то образом видел эту прежнюю личину чудовища. Его волосы — чёрные, длинные и невероятно спутанные, — имели когда-то светлый оттенок блонда, переливаясь на свету. Это цена за магию. Аой помнил рассказы старушек из своей деревни — этот зверь был когда-то человеком, но им овладела жадность — жадность к власти. Он хотел большего. Хотел завоевать все девять королевств и стать самым могущественным правителем в мире. Вот поэтому обычный мужчина, падший принц, алчный колдун начал все дальше углубляться в черную магию, но не из самых добрых намерений — лишь за тем, чтобы укрепить власть на своих землях и за их пределами. И только одна достаточно могущественная волшебница смогла укротить его и запереть в собственном же замке, чтобы он никогда не выбрался оттуда и не причинил никому вреда. Эта знаменитая легенда разлетелась по всем королевствам, и юноша с самого детства представлял себе это чудовище, к которому лучше не приближаться, если ты действительно дорожишь своей жизнью. Но его отец — известный изыскатель и путешественник, — отчаянно жаждал проверить эту историю о том, что за ужасное и опасное существо все еще обитает в глубоком подземелье заброшенного замка, находящегося как раз неподалеку от деревни. Спустя неделю, Аой обнаружил его в плену цепей темницы замка. — Просто отпустите его, — умолял юноша. Зверь неподвижно стоял в темноте, и Аой абсолютно не мог его разглядеть. — Вы можете забрать меня. Но отпустите моего отца, молю. — Какой же ты глупец, — прорычал в ответ зверь, будто предупреждая Аоя, но тот не сдался. — Ты останешься в этом замке со мной навечно. И я позволю ему уйти. — Идёт, — прошептал Аой, и в тот момент кандалы, будто сами по себе, раскололись. Его отец был свободен, но зверь даже не дал юноше шанс обнять его на прощание. Отец Аоя шокировано оглянулся на него, и брюнет смог лишь беззвучно прошептать «Прости», прежде чем чудовище вновь перебило его: — Следуй за мной, — скомандовал он, и Аой вмиг поплелся за зверем, но тащили его не лапы чудовища, нет. Это всё магия, неведомая сила резко подталкивала его вперед, заставляя последовать за Урухой и смириться со своей новой жизнью. Он даже не попрощался с отцом. Когда они наконец-то ступили в ту часть замка, где был хоть какой-то свет, Аой изумился, когда перед ним предстал отнюдь не монстр, не вервольф, и даже не трехголовый дракон. Он абсолютно не такой, каким описывали его те старухи в своих сказках. Это чудовище было всего-лишь человеком, мужчиной. Мужчиной, усыпанного уродливой чешуей. На нем был огромный фиолетовый капюшон, а темные длинные волосы закрывали от света, рассеивающегося по всему телу. — Не люблю свет, — спустя некоторое время, тихо пояснил Уруха. — Он обжигает. — Правда? — неуверенно спросил Аой. Уруха замялся, замолкнув на минуту, прежде чем ответить: — На самом деле, нет.***
В замке было несчетное количество зеркал, но все они занавешены достаточно плотной тканью. Нетрудно догадаться, что Урухе было невероятно сложно смириться с проклятием, поэтому он ненавидел свое отражение. Это заставляло Аоя чувствовать сострадание и давало еще один повод не бояться этого монстра. — Вы отнюдь не ужасны, — однажды решился сказать юноша, попутно смахивая пыль с чайного сервиза в столовой. Уруха, как всегда, наблюдал на ним, но брюнет уже настолько привык к его присутствию, что даже не задавал лишних вопросов. Его абсолютно переставало волновать то, что хозяин не спускает с него глаз. Поначалу, Урухе было стыдно это признавать, но затем Аой начал замечать: когда он мыл полы, вслед за ним по воли магии витали в воздухе кружки, а когда юноша находился на кухне, занявшись готовкой — танцующие вилки. Уруха наблюдал за ним каждую секунду, и брюнету несомненно льстило, что мужчина так жаждал его компании. Этому чудовищу хотелось быть рядом с Аоем, впрочем, как и Аою с ним. Прошло очень много времени, прежде чем Уруха решился показать себя во всем своем естестве, но даже тогда, мужчина вел себя невероятно тихо, словно боясь показать своё беспокойство по отношению к черноволосому юноше. — Ты совсем меня не знаешь, — пробормотал он в ответ. Его взгляд ни на минуту не отрывался от Аоя, пристально всматриваясь, как брюнет берет одну чашку за другой и тщательно протирает небольшой тряпочкой. — Ну, вы никогда не причиняли мне вреда, — задумчиво протянул юноша, оглянувшись на зверя, и тот глубоко вздохнул. Аой рассмеялся, явно предугадав такую реакцию. — Если бы я всего не знал, то предположил, что… вам, должно быть, попросту одиноко. Уруха, издевательски усмехнувшись, закатывает глаза. Скрывать эмоции у него получается действительно безупречно. — Но ты всё знаешь, разве не так, Аой? — Хм, — юноша кротко улыбнулся. — Может, и не так. Монстр лишь что-то буркнул в ответ, заставляя Аоя вновь рассмеяться. — Всё хорошо. Когда живешь в таком огромном замке, любому станет одиноко, знаете ли, — попытался заверить брюнет, поставив одну из кружек на стол. — Признать, что вам кого-то не хватает рядом, вполне нормально. — Никого мне не надо, — бормочет Уруха, пытаясь показаться как можно холоднее, но Аой всё чувствует. Это лишь маска, обманчивый образ, и юноша уже привык к такому способу монстра скрыть свои истинные эмоции. — Вы считаете себя уродливым, поэтому занавесили все зеркала в замке, — начал брюнет, и это на миг заставляет Уруху замереть и крайне удивленно посмотреть на него. — Вы думаете, что выглядите намного ужаснее, чем есть на самом деле. Вы считаете себя монстром, зверем, чудовищем, каким вас все называют за стенами этого замка. — Ты здесь, чтобы смотреть за моим замком, — внезапно шипит Уруха, и Аой понимает, что перешел границу. Аой понимает, чего зверь хочет: его молчания и повиновения, тишины, к которой они так привыкли. — Но ведь вам хочется с кем-то поговорить, — продолжает брюнет, и глаза монстра начинают наливаться злостью. Уруха сжал кулаки. — Я знаю, что свет не обжигает вашу кожу. Вы зашторили все окна в замке лишь потому, что боитесь, люди увидят вас. Вы не желаете, чтобы они видели вас, монстра. Но это не так. — Если ты понимаешь, почему находишься здесь, то лучше помалкивай, — резко отозвался Уруха, но прежняя ярость в его голосе попросту улетучилась. Аой знал, что его слова начинают задевать монстра, ведь он прав. Всегда прав. И он знал, что Уруха так или иначе выслушает его. — Вы не чудовище. По крайней мере, ко мне, — в итоге, парирует юноша, глядя, как мужчина отворачивается к нему спиной и накидывает длинный фиолетовый плащ. Аой не сомневался — он улыбался, но сам от себя же прятал эту скупую улыбку. — Я направляюсь в библиотеку, это на случай, если вы вновь захотите увязаться за мной, — отзывается брюнет, невольно чувствуя усмешку на губах, а затем разворачивается и уходит, слыша медленное шарканье ног позади. Еще чуть-чуть, и Уруха сдастся — юноша в этом не сомневался.***
В библиотеке, Аой с головой углубился в чтение любимой книги, — истории о монстрах, принцах, любви и приключениях, — как вдруг перед ним появился Уруха, со всей силы швырнув на стол, где Аой как раз читал, какую-то толстую книгу. — Как невежественно, — говорит Аой, поглядывая на мужчину и не прекращая улыбаться. Уруха лишь закатывает глаза в своей привычной манере, когда понимает, что проигрывает. — У меня есть книга, — начинает монстр, указывая юноше на кинутую книгу, и Аой заинтересованно берет её в руки. Книга была темно-красного цвета, очень старая, с двумя золотыми застежками сбоку. — Она защищена магией. Я сделал так, что только я могу её открыть. И… — Уруха закусывает губу в довольно необычном и неуверенном жесте, — Ну, теперь и ты тоже. Взгляд юноши внезапно запылал знакомый огонек. — Это книга, которую вы пишете уже два месяца? — Не совсем, — мужчина взмахнул рукой и проговорил заклинание, и перед ним появился стул. Он придвигает его поближе и садится напротив Аоя. — Я пишу её уже много лет. Это мой… дневник. Аой озадаченно склоняет голову набок, смеясь, и пытается открыть книгу. — Значит… у монстра есть дневник. — Возможно, — фыркает Уруха, но Аой знает, что монстр в глубине души дико ликует. — Это, мм, мой подарок тебе. Да. Ну, еще, я просто не могу смотреть, как ты вновь и вновь перечитываешь одну и ту же книгу. — Монстр дарит мне книгу? — дразнится юноша, и Уруха вмиг теряется. Аой видел, как через крупные чешуйки на щеках проступает розоватый румянец, и попросту не мог сдержать улыбку. — Это же ваш дневник. Разве это не личная вещь? — Я всегда могу написать еще один, — спешит ответить монстр, и его волнение уже вызывает у Аоя некие сомнения, заставляя вопросительно вскинуть бровь. — Ну… Я надеялся, что ты поможешь мне его закончить. Дневник, я имел в виду. Мы могли бы… дописать его, — «Вместе». Слова так и не вырываются из губ мужчины, но Аой прекрасно знал, что таится в молчании зверя. — Спасибо, — искренне отзывается юноша, решив больше не издеваться над ним. Уруха мало-помалу впускал его в свой мир, и Аой был безмерно благодарен ему за это. У него ушли месяцы на то, чтобы понять этого мужчину, который взял его в плен, а в итоге оказалось, что Уруха вовсе не монстр. — Мне… Мне нечего дать тебе взамен, Уруха. — Ничего, — отвечает Уруха, и его губы трогает едва заметная улыбка. Аой улыбнулся ему в ответ. — Просто… Я рад, что тебе нравится. — Нравится, — повторяет юноша, и в ту же секунду тянется к зверю, хватая его за запястье. Уруху вновь постигает еще больший шок. — Очень, очень нравится, Уруха, — Аой нежно поглаживает его руку, и мужчина едва ли в состоянии одернуть её. Нет, Аой не мог касаться его чудовищной кожи по собственной воле, но брюнет поспешил развеять его мысли. — Всё хорошо, я тебя не боюсь. Ты не монстр, — успокаивает юноша, заставляя Уруху резко вдохнуть и растерянно посмотреть на него. — Ты первый, — тихо шепчет Уруха, потупив взгляд на свои руки. И в его темных глазах, Аой видит глубокую печаль, которую трудно было с чем-то спутать.***
На следующее утро, когда Аой проснулся в собственной спальне, то изрядно удивился, увидев аккуратно отодвинутые шторы. Он вновь может наслаждаться теплым солнышком. От этой мысли, юноша улыбнулся, зная, что только один человек мог это устроить. Брюнет восторженно вскакивает с постели и, кружась, выходит из комнаты, скользя в танце по коридорам. Всё окна открыты и нет никаких штор. Свет вновь озаряет это мрачное место.***
Когда Уруха не ходит за Аоем «хвостиком», то, в основном, запирается в своем кабинете, с головой погрузившись в чтение книг заклинаний и смешивая различные зелья. В это время, Аой любил подавать ему обед — в такие моменты, можно было увидеть, какой Уруха на самом деле, как он ломает голову над различными заклятиями и пытается придумать хоть что-нибудь. Каждый раз, когда монстр совершал трюк, его глаза загорались неведомым блеском, и подобные мелкие проблески прошлой жизни Урухи делали Аоя невероятно счастливым. — Что на этот раз? — интересуется юноша, держа в руках металлический поднос с едой. — Твой обед уже готов. — Пытаюсь найти способ… — отвечает Уруха и, склонившись над столом, поджимает губы, осторожно добавив каплю зелья из одной колбы в другую. — Ничего такого, просто один старый трюк. У Аоя складывается ощущение, что мужчина попросту отходит от темы, но лишних вопросов брюнет задавать не стал. — Понятно. Кстати, я прочитал твою книгу. Уруха, на мгновение, замирает. — Всю? — Да, — Аой придвигает стул и садится рядом с ним. — Итак… Значит, ты на самом деле был принцем. Монстр тяжело выдыхает. — Был. — Ты овладел такой магией не ради власти, — констатирует юноша, с нежностью глядя Урухе в глаза. — Ты пытался спасти свою матушку. Королева… Она умирала. А все эти россказни — ложь. На губах Урухи промелькнула неуверенная усмешка. — Ну, я же монстр, это видно. — Нет, это не так, — резко поднялся с места Аой, напористо впиваясь в спину мужчины взглядом, и крепко схватил его за руку. — Что произошло? Почему магия была бессильна? От упоминания покойной матери, у Урухи кольнуло в груди. — Магия способна на многое, но она не может вернуть к жизни мертвых. Я только сейчас это понял. Аою даже стало его жалко. — Тогда что сделало тебя таким? Почему ты… — … не человек? — заканчивает за него Уруха, и юноша лишь медленно кивает, грустно хмурясь. — Чем больше заклинаний я учил, чем больше сил накапливал в себе, тем больше это заполоняло мои жилы и становилось частью меня. Оно контролирует меня. Оно закрадывается в глубокие потемки души, заставляет захлебываться и тонуть в этой топи. Аой затаил дыхание. — Ты умрешь? — Ч-Что? Нет, нет, конечно нет, — вздыхает мужчина, отворачиваясь. — Всё как раз таки наоборот. Если я буду трепыхаться, то это, в конечном счете, сделает меня бессмертным. Такова цена за магию. Брюнет изумленно усмехнулся. — Это едва ли можно назвать ценой. — Разве? — Уруха вскидывает бровь, усмехаясь про себя. — Я заперт здесь. Навечно. Я буду гнить в этом замке целую вечность, в полном одиночестве. Это огромная цена, безусловно. Аой вновь нахмурился. — Ты не одинок. — Ну… не сейчас, — голос монстра становится заметно ниже — он расстроен, и Аой это замечает. — До тех пор, пока ты не уйдешь. — С чего ты взял? — возмущается юноша, и Уруха вмиг разворачивается к нему, в смятении всматриваясь в прекрасное лицо. — Да ты же сбежишь когда-нибудь отсюда. Ты не останешься со мной. — Кто сказал, что я сбегу? — растерянно спросил черноволосый, но затем до него дошло: Уруха полагается исключительно на свои догадки. — Ты думаешь, я брошу тебя. — А кто я такой, чтобы держать тебя здесь? — тихо отвечает мужчина, глядя куда-то вдаль, и лишь плотнее укутывается в мантию. — Ты же прекрасно знаешь, что я бессилен за стенами замка. Ты знаешь, что я слаб. Да и твой отец наверняка ждет тебя, — добавляет монстр, однако спустя секунду начинает жалеть о сказанном. Не стоило говорить про отца Аоя. Теперь, он наверняка еще больше захочет вернуться домой. — И ты всё это мне говоришь… Но зачем? — с украдкой поглядывает на него юноша. — Ты… ты испытываешь меня, да? — Смысл мне испытывать тебя? — пренебрежительно отзывается Уруха, и Аой понимает: ему очень больно, больно до глубины души. В самом сердце мужчины таился огромный страх, который Аой разглядел лишь сейчас. Уруха боялся остаться один в этом огромном замке. Каждый бы начал бояться одиночества, прожив столько лет наедине с собой. И теперь, наконец обретя компанию, Уруха боялся, что в один прекрасный день наступят былые одинокие времена. У него были все основания переживать, что Аой уйдет. И сам юноша это осознавал.«Всё хорошо. Когда живешь в таком огромном замке, любому станет одиноко, знаете ли.»
— Я не могу уйти, — смело, упрямо отвечает брюнет, заставляя Уруху едва заметно усмехнуться. — У нас же сделка. А я всегда держу своё слово. — Значит, тебя устраивает участь домохозяйки, — вкось засмеялся Уруха и сложил руки на груди, глядя на Аоя из-под длинных черных ресниц. — У уродливого, безобразного мужчины. У монстра, если тебе так удобнее. У чудовища, которое люди веками мечтают уничтожить. — Почему бы и нет… — произносит юноша, и от его искренней улыбки Уруха впадает в прекрасное забвение. — Какой же ты глупец, — отвечает монстр, шире усмехнувшись. — Возможно… — вместе с ним смеется Аой.***
Поначалу, это чувство вовсе незаметно. Оно наполняло красные розы, по воле волшебства появляющиеся там, где Аой смахивал пыль. Затем, сладкий порыв утопал в роскошно завернутых подарках, возникающих из ниоткуда, когда юноша на секунду отворачивался, чтобы взять блюдо с подноса. Каждый раз, подобные сюрпризы одновременно забавляли и невольно вынуждали улыбнуться, а вслед — потянуться к подарку и нетерпеливо развернуть. — Это, хм, не взрывчатка, не бойся, — внезапно доносится голос Урухи, подкравшегося из-за спины, и Аой от неожиданности вскакивает. — Прости, я напугал тебя? — Перестань так делать, — хихикнув, отвечает юноша, позволив Урухе взять его за руку и развернуть к себе лицом. — И почему столько подарков в последнее время? У кого-то день рождения? — Не совсем, — смеется мужчина, вытянув ладонь, и в считанные секунды в его руке из фиолетового облака появляется красная роза. — Вот. Это тебе. — Это уже пятая роза за неделю, — наиграно укоряет его Аой, всё же принимая розу и изящно поклонившись в благодарность. — Если так и дальше будет продолжаться, в замке не хватит всех ваз. — К счастью для тебя, я владею магией, — в ответ дразнится Уруха, на что брюнет искренне улыбается. — Если бы я не знал тебя, Уруха… — оборачивается черноволосый, хватая вазу с обеденного стола, — то подумал, что ты ухаживаешь за мной. — Ухаживаю? — монстр вопросительно вскинул бровь. — А, вот как ты, значит, обо мне думаешь? — Ах, ну конечно, монстр просто не может ухаживать за кем-то, — рассмеялся Аой, поставив свежую розу в белую фарфоровую вазу. — Монстры такого не делают. А вот влюбленные мужчины вполне. — Хм… — игриво протягивает Уруха, обвивая рукой талию юноши и притягивая его ближе к себе, — Думаю, монстры тоже могут влюбиться. Может быть. Очень даже может быть. Аой, плотнее вжимаясь в грудь мужчины, с огоньком интереса в глазах отвечает: — Почему ты так уверен, мой маленький лорд? — Я выше тебя, — усмехнулся Уруха и прижался лбом ко лбу брюнета, почти касаясь его кончика носа своим, — милый мой… — Вот видишь? Ты не монстр, — тихо бормочет Аой, ощущая, как рука мужчины скользит по спине, а затем широкая ладонь лелеет черные пряди волос. — Мой принц… Так легко, так легко поддаться искушению, когда он рядом. Брюнет чувствует, как губы Урухи нежно касаются его губ, аккуратно прикусывая нижнюю, и юноша приоткрывает рот, позволяя ему скользнуть языком меж губ. Уруха целовал жадно, но медленно и осторожно, словно сдерживая каждую частицу своей любви и неистового желания, чтобы не спугнуть Аоя. От этой мысли, черноволосый смеется и отвечает на ласки мужчины взаимностью, скользнув языком в его рот, вынуждая Уруху лишь сильнее впиться в его губы, и вплетает пальцы в почерневшие волосы. Когда в легких не осталось воздуха, а на губах поблескивала вязкая слюна, Аой, кокетливо хихикнув, встает на носочки и легонько чмокает мужчину в губы, заставляя того едва заметно улыбнуться. В тот момент, произошло нечто удивительное — зеленоватые чешуйки на коже Урухи заметно стали блекнуть, а под ними медленно выступала налитая естественным румянцем человеческая плоть, которая таилась там, глубоко под слоями чешуи. Угольно-черные волосы светлели, сменяя свой цвет на медовый блонд, в котором когда-то блестели шелковистые пряди. Уруха, казалось, также это заметил и лишь ошарашенно опустил взгляд на свои ладони, до глубины души удивляясь неожиданному перевоплощению. Секунда, две, — и вот он обретает более человеческий вид, хотя изуродованная острыми чешуйками кожа все еще портила его облик. — Твоя чешуя… Она тускнеет, — Аой потрясенно вскидывает брови. — Ты… меняешься. — В самом деле? — мужчина не спускает взгляда со своих ладоней. Глаза, плещущие недоверием, вновь обрели блеск долгожданной надежды. — Я становлюсь лучше? — Думаю, да, — взбудоражено отвечает юноша и вмиг обнимает Уруху, ласково заключая в объятия своих рук. — Проклятие уходит! — Это благодаря тебе, — Уруха целует черноволосую макушку, радостно смеясь. — Исключительно благодаря тебе. Волшебница говорила, что… развеять проклятие можно только истинным поцелуем любви. Аой лукаво стрельнул глазками. — Ну, тогда нам надо продолжить… — А я не против, — хитро отзывается Уруха, в сию же секунду хватая юношу за талию и вжимая его в поверхность стола, шепча прямо в губы: — Так давай же продолжим…