Стеклянная тюрьма

Кабина грузового лифта остановилась, и Ильза вышла прямо на крышу высотного здания, где располагалась вертолетная площадка. Брандт ждал, засунув руки в карманы брюк и любуясь морем лондонских крыш, которое раскинулось вокруг. Зрелище, как отметила про себя Ильза, действительно было великолепным. — Агент Брандт! — церемонно приветствовала она. — Агент Фауст! — в тон ей ответил Уилл. — Как твои раны? Заживают? Он потрогал пальцем, заклеенным пластырем, свежий шрам на губе. — Помаленьку. Могу опять целоваться с витриной, если придется. Ильза качнула головой и улыбнулась ему одними глазами. — Так что мы здесь делаем, агент Брандт? — Забираем Итана из больницы. — Вот как? А не рановато ли? — В самый раз. Зачем торчать в лондонской сырости, если можно поправлять здоровье где-нибудь у теплого моря? — Там, где много солнца, а ветер играет в оливковых рощах? — улыбнулась Ильза. — Да, я знаю такие места… Значит, ты позвал меня проститься? Брандт внимательно посмотрел ей в глаза и — отвернулся. — Меня просил позвать тебя Итан. Двери лифта снова открылись и пропустили каталку, которую везли два рослых санитара. За каталкой шел Бенджи Данн, а на ней, заложив руку за голову, лежал Итан Хант: укрытый до пояса простыней, но сверху — в отутюженной белой сорочке, бледный и осунувшийся, но с живым озорным блеском в серо-зеленых глазах. Брандт пожал шефу руку и отошел к Бенджи, оставив Итана с Ильзой. — Добрый день, агент Хант, — она хотела придать своему вопросу больше сарказма, но губы растягивала предательская мягкая улыбка. — Нарушаешь постельный режим? Итан открыто улыбался в ответ. — Нет, лишь хочу его немного скорректировать. Спасибо, что дала мне свою кровь. Врач сказал, это было очень своевременно. Ильза пожала плечами. — У нас одна группа крови: вполне логично было поделиться. Это все, что ты хотел мне сказать? Он покачал головой, любуясь ею. — Почти. Я подумал, раз твоя кровь течет теперь в моих венах, мы можем вернуться к предложению, которое ты сделала мне на днях. Про «сбежать». Сердце Ильзы пропустило удар, но внешне она осталась абсолютно спокойной. — Ты отверг это предложение, — резонно заметила она. — Мы были при исполнении, — возразил он, не отводя внимательного, почти нежного взгляда. — Не люблю оставлять за спиной незавершенные дела. Зато теперь… — Зато теперь? — повторила она, думая лишь о том, что грудь вздымается, наверное, слишком сильно и сердце — зараза! — стучит так, что слышно на всю площадку. — Если ты не передумала, в ближайшие лет двадцать я абсолютно свободен, — закончил Хант и добавил чуть севшим голосом: — Я твой. Она смотрела ему в глаза еще пару мгновений, словно хотела убедиться, не шутит ли? А потом одним движением запрыгнула на каталку, оказавшись верхом на его ногах. — Эй, сумасшедшие! — завопил Бенджи, испуганный тем, что транспорт перевернется, но санитары держали крепко. В этот момент над площадкой зависла стальная птица. Ветер, который создавали ее винты, взлохматил волосы всем присутствующим и заставил поднять головы вверх. Брандт сделал несколько шагов к вертолету и, перекрывая шум винтов, закричал. — Лютер, у нас пассажирка! Стикелл взглянул на погруженного в поцелуй шефа и буркнул себе под нос: — Кто бы сомневался?! Когда вертолет опустился на крышу, Брандт заскочил внутрь и устроился за спиной Лютера. — Он правда подал в отставку? — спросил Стикелл. — Ага, — ухмыльнулся Уилл. — Ханли в шоке. — Я тоже. Как по-твоему, дело в ней? Брандт качнул головой. Невольно вспомнились обломки бетонных плит, кровь на холодном полу и тихий голос Ханта. — Нет, — произнес он вслух. — То есть, не только в ней. Причина намного глубже. Лютер понимающе кивнул. — Кстати, что ты вообще о ней думаешь? — в свою очередь спросил Уилл. — Она такая же ненормальная, как наш Итан. Чем черт не шутит? Может, что-нибудь и получится. Оба агента продолжали смотреть на влюбленных, которые были настолько поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Прервав поцелуй, Итан гладил Ильзу по щеке и что-то шептал ей. — Ты знаешь, с какого возраста можно брать ребенка на хайбол? — опять спросил Уилл. — Как научится вылезать из детской кроватки, — усмехнулся Стикелл. — О, тогда все в порядке!