Возвращение к Источнику

Странно, но лобовое стекло автомобиля оставалось мутным… Митос в очередной раз сморгнул непрошеные слезы и внезапно понял — слезы здесь ни при чем. Просто начался дождь. Он досадливым движением включил «дворники». — Дождь, — сказал он вслух, просто чтобы что-нибудь сказать. Джо Доусон, сидевший рядом на пассажирском месте, никак не отреагировал. Он вообще не сказал ни слова с того момента, когда они нашли МакЛауда. И Ричи. Ричи… Митос тоскливо вздохнул и повел плечами. Картина случившегося до сих пор стояла перед его мысленным взором, но нужно было быть сильным. Нужно было позаботиться о теле Ричи и проследить за МакЛаудом; Джо был не в состоянии куда-то звонить и что-то решать, но с помощью — или же под давлением — Митоса ему удалось сделать пару звонков. А потом… Потом они направились домой. Митос, следя за дорогой, украдкой поглядывал на Джо, и то, что он видел, ему совсем не нравилось. Доусон враз постарел на добрый десяток лет… Отправиться вслед за МакЛаудом было полезно, хотя бы на всякий случай. Но оставить Джо в таком состоянии Митос не мог никак. Так что, положившись на сообразительность Наблюдателей, он повез друга домой. Джо не сказал ни слова за всю дорогу. Митос помог ему добраться до квартиры и сам открыл дверь. — Спасибо… — впервые глухо сказал Джо. — Дальше я сам. — Неужели? Не слушая тихих возражений, Митос под руку провел его в комнату. Помог снять пальто и сесть в кресло и отправился на кухню. Вернулся с бутылкой и двумя стаканами. — Вот, выпей, — себе он тоже плеснул глоток, сел на диван и не спеша выпил. — Ты выглядишь паршиво, Джо. Может быть, стоит… — Ничего, это пройдет. — Доусон залпом осушил свой стакан и посмотрел на Митоса уже почти гневно. — Ты почему здесь? — А где мне быть? — автоматически огрызнулся Митос. — Может, ты забыл, кто вел машину, когда мы сюда ехали? — Я не об этом. Иди к нему. — Джо! — Я обойдусь, — категорически заявил Доусон. — Ему ты нужнее сейчас, понимаешь ты это или нет? Митос вдруг почувствовал, что очень устал. — Джо, — тихо произнес он, глядя в пустой стакан. — Сделанного не разделаешь. Я ничем ему не помогу. Теперь — ничем. — Нет! — Доусон гневно пристукнул тростью об пол. — Не говори так! В конце концов, вы друзья. — Не знаю, Джо. Вспомни, он ведь не пришел за помощью или советом ни ко мне, ни к тебе. Значит, не верил, что мы поможем. Так чем же я сейчас… — Митос, — тихо, но решительно перебил его Джо. — Я твой друг, и я тебя прошу: иди к нему. Поговори, утешь, узнай, что он собирается делать… ну сделай хоть что-нибудь! Последние слова прозвучали почти умоляюще, и Митос уступил. — Хорошо, — сказал он. — Но если он вместо разговора снова начнет требовать, чтобы я… Тогда ничего не получится. — Он снова помолчал, потом спросил: — Ты уверен, что справишься без меня? — Справлюсь. Иди. Митос кивнул и вышел, не оглядываясь. * * * Ты становишься очень податливым на уговоры, говорил он себе, подъезжая к барже. Вот увидишь, ничего хорошего из этого не получится… Нужно доверять своему чутью, в конце концов, разве жизнь тебя этому не научила? Продолжая мысленно разговаривать с самим собой, Митос поставил машину у поворота на набережную и пошел к барже. Баржа казалась темной и безжизненной; он мог бы решить, что МакЛауда здесь нет, но безошибочное ощущение присутствия Бессмертного — Зов, который с недавних пор он мог отличить от всех прочих, — убеждало в обратном. Поднявшись по сходням, Митос на мгновение остановился и прислушался. Ни звука. Хотя МакЛауд, без сомнения, здесь. Митос добрался до лестницы, спустился к двери в жилую каюту и постучал. Тишина. — Мак! — позвал он. Не дождавшись ответа, потянул дверь. Она оказалась незапертой. Ругая себя за то, что полез в безнадежное и, вполне вероятно, опасное дело (даже не сиди где-то в спинном мозге занозой нехороший холодок, обезглавленное тело Ричи Райана лучше всяких слов говорило о нешуточной опасности), Митос нащупал под плащом рукоять меча, глубоко, как перед прыжком в холодную воду, вздохнул — и шагнул в темный коридор. Внутри баржи оказалось светлее, чем он ожидал — в камине горел огонь, разбрасывая по стенам красноватые блики. — Мак? — снова окликнул Митос, пытаясь что-нибудь разглядеть в неверном свете, но не торопясь проходить дальше — пока не привыкнут к сумраку глаза. Ответа снова не последовало. Митос, опять мысленно выругавшись, стал спускаться по ступенькам. Что, черт возьми, происходит? Вообще-то, после всего случившегося, он был склонен считать, что их общий друг сошел с ума. И теперь думал не о постигшей МакЛауда беде, а о собственной безопасности… МакЛауд был здесь. Сидел перед камином, поджав под себя одну ногу и обняв другую, и смотрел на огонь. В первый момент у Митоса захватило дух — настолько эта поза, взгляд и безразличие к непрошеному визитеру напомнили ему день, когда он нашел МакЛауда в церкви Дария… после того, как стал свидетелем убийства Шона Бернса, тоже близкого друга Горца. Ситуация была слишком подобна, чтобы сходство могло оказаться случайностью. Неужели снова? — Зачем ты пришел? И голос… тот же лишенный выражения голос. И слова. — Разве мне запрещено приходить сюда? Я пришел повидать друга. — Друга? — медленно повторил МакЛауд. — У меня еще остались друзья? — Да, если ты забыл. Митос убрал руку из-под плаща, решив не искушать судьбу намеком на агрессию. Он все еще не был уверен, кто перед ним сейчас — добрый друг или неведомое зло в его обличье. — Мы… я и Джо — беспокоились о тебе. После того, что случилось… тебе лучше не оставаться одному. — А может быть, наоборот? — немного ожившим голосом произнес МакЛауд, медленно поднялся на ноги и прямо посмотрел на своего гостя. Митос встретил этот взгляд — и перестал дышать. Понимание истины обрушилось на него тонной кирпичей, разом принеся и облегчение, и боль, и страх — все, о чем он успел забыть, думая о новой опасности. Он не сумасшедший, сказал себе Митос. Он не сумасшедший, это главное. Видимо, это мгновенное облегчение прошло по его лицу очень отчетливо, потому что МакЛауд тоскливо усмехнулся: — Боишься… — Да, боюсь, — без всякой рисовки ответил Митос. — Никогда не верил людям, которые не боятся ничего. Но речь сейчас не обо мне. Признаешь ты это или нет, но тебе нужна помощь. — Ты ничем мне не поможешь. Странно и неуместно, но эти слова вдруг отозвались в Митосе всплеском досады: — Откуда ты знаешь?! — Ты не можешь воскрешать мертвых. Митос помолчал. — Это единственная помощь, которую ты бы принял? — Вы могли помочь мне, ты и Джо! — с внезапной злостью прошипел МакЛауд. — Если бы задержали Ричи у телефона… — Его уже не было у телефона, когда ты передал трубку Джо! — жестко перебил его Митос. — МакЛауд, очнись! Не время распускаться! Бой только начался. — Для меня он уже закончился, — глухо отозвался тот, снова отворачиваясь. — Даже если я не сумасшедший… — О нет, — проговорил Митос, — ты не сумасшедший. Ты просто дурак. МакЛауд вскинулся, изумленно воззрившись на него. Митос продолжил, кривя губы в усмешке: — Ты дурак. И до тех пор, пока эта дурь не выветрится из твоей упрямой головы, кто бы ни был твой теперешний противник, тебе не то, что победить — достойно проиграть не удастся! Он круто развернулся к выходу. И замер, остановленный тихим голосом за спиной: — Митос… Повернулся. МакЛауд стоял на том же месте, у дивана перед камином, но выражение его лица и глаз было совсем другим. Теперь здесь было все — и боль, и страх, и сожаление… и много чего еще. — Митос, я… — Он споткнулся, ища слова, но не нашел их. Сказал совсем тихо: — Прости. Старейший коротко вздохнул. Тремя быстрыми шагами миновал разделявшее их расстояние; обнял МакЛауда за плечи и привлек к себе. Тот поспешно уткнулся ему в плечо, накрепко вцепившись в одежду. Еще целое мгновение МакЛауд прижимался лбом к его плечу. Потом кивнул, осторожно отстранился и сел на диван. Минута слабости миновала. Митос осторожно сел рядом. МакЛауд помолчал, глядя в пол, потом спросил: — Почему ты не убил меня? Решил, что это слишком просто? — Нет, — ответил Митос. — Мак, я никогда не говорил с тобой как учитель… и надеюсь, больше мне этого делать не придется. Просто выслушай и постарайся понять. В смерти Ричи виноват ты. Почему — догадаешься сам, если захочешь. Но это не значит, что битва проиграна. Именно теперь ты должен быть сильным. Найти способ победить и этого врага, кем бы или чем бы он ни был. Голову твою я рубить не собираюсь, она тебе еще пригодится. И очень прошу к этому вопросу больше не возвращаться. — Он немного помолчал, чувствуя, что холодный менторский тон подействовал на его друга лучше, чем сочувствие и утешения. — Ты ведь все понимаешь? Ответом был кивок. — Тогда… расскажи мне, пожалуйста, что произошло. — Зачем? Это ничему не поможет. — Как знать. — Я не знаю, что произошло, — едва слышно и не поднимая головы, отозвался МакЛауд. — Демон… Он явился мне сразу в трех обличьях — Хортона, Кроноса и Ричи. Они нападали, я защищался. А потом… — Потом ты не успел сообразить, что на месте демона оказался настоящий Ричи, — закончил за него Митос и снова получил в ответ кивок. — Что ж, это можно понять. — Но что это дает? — Нужно думать. — Ты не можешь думать в другом месте?.. Митос, я… правда хочу побыть один. — Конечно. Я приду утром, и мы все обсудим. Хорошо? Обещай, что до утра не попытаешься сделать какую-нибудь глупость. МакЛауд снова молча кивнул. * * * Надо ли говорить, что спать в эту ночь Митос не ложился. Он делал именно то, о чем говорил МакЛауду — думал. Листал свои дневники, вспоминал когда-то слышанные разговоры… Но ни до чего додуматься не смог. Утром он снова был у баржи. Но только для того, чтобы понять — она пуста. Он надолго запомнил волну леденящего ужаса, когда, приблизившись к жилищу Горца, понял, что его там нет. Бегом взлетел на палубу, ворвался в каюту… Потом заставил себя сесть и успокоиться. Боя здесь не было, следов выброса витано не наблюдалось, иначе на барже все разнесло бы в пух и прах. Значит, Горец просто ушел. Не дожидаясь утра. Возможно, сразу после их разговора. Эта мысль показалась Митосу почти обидной. Почему? Почему он обязательно хочет иметь с этим дело в одиночку?.. Позже глупая обида ушла. Думать нужно было о другом. Митос оставил баржу и направился к своей машине. Поиски будут долгими…