This Could Be Messy

Слегка кислый запах кимчи заполнил каждый сантиметр помещения, несмотря на то, что окна открыты на распашку, но Кёнсу уже давно привык к этому. Где-то на третьем году обучения в кулинарной академии (которую он окончил с отличием три года назад), его нос приобрел профессиональную "Особую чувствительность", это позволяло ему блокировать определенные фоновые запахи, потому как на кухне постоянно присутствовали такие запахи как кимчи или свежеприготовленный рис, и сосредоточиться на тех, которые требуют внимания - грибы с сыром или клубника, которая начинала дразнить. Клубы пара продолжали вываливаться из большой кастрюли на плите, в то время, как невысокий мужчина смешивал ингредиенты необходимые для приготовления кимчи-ччигэ, на его лбу и на затылке чуть ниже окончания линии волос, проступали крошечные капельки пота, что типично для конца жаркого июля. Обычно, его волосы всегда короткие и аккуратно подстрижены, чтобы избежать пота, который все время вызывала душная кухня - систему вентиляции в его квартире не сравнить с той современной в ресторане где он работает, и это мучительно очевидно, потому что ему приходится в шестой раз отрывать бумажное полотенце и прикладывать ко лбу, дабы предотвратить появление новых капелек пота, но это мало спасало. Однако Кёнсу был счастлив. Он имел свою собственную квартиру на третьем этаже красивого хоть и немного старого здания, нашел работу, делая то, что любил больше всего, как только окончил школу (поваром в ресторане четырехзвездочного отеля в Каннам), с этой работой он заработал достаточно денег, чтобы быть в состоянии купить себе машину, которую он редко использует, и спустя полтора года смарт-тв. Единственное, что у него не было, по сравнению с его лучшим другом Чунмёном (который всегда помогал Кёнсу, ещё со времен школы, даже помог выйти на хозяина отеля, он как семья), это другого человека рядом, чтобы разделить все его достижения; "Ну, знаешь, какая-нибудь девушка, или парень, для которого можно было бы готовить? Что-то вроде второй половинки", если быть точнее. Кёнсу тогда сказал Чунмёну, что тот просто напросто в юношестве слушал слишком много баллад, поэтому и говорит нечто вроде этого (но пока он смотрел на красноватое рагу, что продолжало, как паровоз, извергать пар, - в таком количестве, что один человек не сможет осилить за раз - он думал, что его друг всё таки в чём-то прав). Громкий шум, исходящий за стеной кухни, привлек его внимание. Это был сильный удар с последующим за ним звоном металла по керамике, и приглушенным стоном. Кёнсу паниковал почти несколько секунд, разрываясь межу выбором: быть достойным человеком и пойти проверить, кто упал на лестничной клетке, или быть ответственным поваром и не отрывать глаз от кастрюли. В конце концов, человеческая порядочность одержала победу над кухонной этикой; увернув газовую плиту на минимум, и вытирая - потные - ладошки о фартук, он направился на выход из квартиры. Кёнсу не удивился, когда увидел старые, ржавые кастрюли и сковородки, разбросанные по всей лестничной прихожей. Но удивило то, что дверь расположенная напротив его собственной, была распахнута настежь, выставляя на обозрение различные картонные коробки и старый задрипанный диван, стоявший посередине пустой гостиной. Его старые соседи - точнее сказать соседка, так как, от некогда молодой супружеской пары, менее чем через год, осталась одна одинокая, разведенная женщина - съехали месяц назад, и после этого в квартиру никто не заселялся, до этого момента. Второе, что удивило его, был парень (Кёнсу не мог сказать точно, был ли это мальчик или мужчина), который держал в руках сломанную, пустую картонную коробку, на которой поперек было написано чёрным маркером "кухня". Первое, что бросилось в глаза - это то, что лицо парня было очень красивое, несмотря на то, что одна часть искажена гримасой боли, а другая надулась в сочувствии. Глаза Кёнсу быстро скользнули по бронзовой коже, пухлым губам, которые сейчас выглядели ещё пухлее, чем есть на самом деле, по острым скулам и подбородку, прежде чем он выдал своё присутствие, прочистив горло. - Эм, вы в порядке? - Парень внезапно перевёл взгляд на него, и Кёнсу показалось, что он выглядит более мальчишкой, чем он первоначально думал, несмотря на то, что парень на пару сантиметров выше него. Его глаза были коричневого цвета, словно шоколад, и Кёнсу почувствовал себя неловко под взглядом этой пары глаз, внезапно осознавая, что стоит в пушистых домашних тапочках и красном кухонном фартуке с надписью 'Пришла горячая штучка', написанной на его торсе (вещь любезно подарена на его двадцать второй день рождения, бывшим парнем Чанёлем) - Я услышал громкий шум, и он меня немного озадачил... вы в порядке? Не поранились? Парень просто покачал головой, хотя потирал локоть, который как заметил Кёнсу, получил царапины, показывая свою вежливость. - Всё в порядке, я просто не увидел последнюю ступеньку, и в итоге всё упало... - Он смотрел на Кёнсу, и невысокий мужчина не мог не заметить быстрого взгляда на его кухонный фартук. Кёнсу не мог пропустить это, потому что, как только взгляд упал на белые буквы, написанные на его груди, на лице парня образовалась легкая улыбка. - Мне жаль, я отвлек вас от дел. Вы, ммм... Вы живете здесь? Основной причиной, по которой Кёнсу не ответил грубостью или сарказмом, было то, что этот ребенок не выглядел опытным в общении с людьми, в неряшливой поношенной одежде, возможно, оставшейся от кого-то из взрослых. (Второй причиной было желание узнать больше о симпатичном соседе и произвести хорошее первое впечатление). Он попытался мягко улыбнуться ему и удивился, насколько естественно у него это получилось. - Да. Меня зовут До Кёнсу, и, похоже, мы будем соседями? Молодой человек кивнул в ответ, прежде чем склонить голову. Кёнсу оценил его вежливость. - Я Ким Чонин, и да, будем! Приятно познакомиться, Кёнсу-ши. Кёнсу снова удивился сорвавшемуся с его губ смешку, когда заметил, как мальчик пытался замаскировать свой акцент, не желая выдавать то, что он не из Сеула. Он выглядел мило. - Просто называй меня 'хён'. Тебе нужна помощь с этим, Чонин? - Невысокий мужчина вскользь указал на сковородки и кастрюли, которые были разбросаны по всей лестничной клетке, но не успел младший что-либо ответить, как он наклонился и стал собирать посуду. - Правда? Вам не нужно беспокоится...! Это моя вина, я споткнулся, вы не должны...! - Чонин быстро нагнулся, чтобы поднять несколько кухонной утвари, которую Кёнсу не смог ухватить, и свободной рукой положить под разломанной коробкой. Пока Кёнсу собирался сказать пареньку, чтобы он не беспокоился об этом, на этаже появился еще один мальчик, возрастом примерно как Чонин. Он нёс коробку с надписью 'игры', его волосы были выкрашены в платиновый блонд, Кёнсу казалась эта прическа странной, однако парню она действительно шла. - Что ты делаешь на полу, Чонин-а? - Голос блондина был слегка гнусавый, Кёнсу посмотрел на его обладателя, а Чонин чуть не упал от внезапного появления. Кёнсу смотрел на второго парня, который, к ужасу Кёнсу, был даже выше Чонина - глаза расширились от удивления, когда он заметил присутствие старшего, и тут же почтительно склонил голову в знак приветствия. - Ой! Я - О Сехун, мы просто въезжаем... Мой друг что-то натворил? Промелькнул намёк безобидного озорства в его улыбке, брошенной Чонину, что чуть не задел голову Кёнсу только подобранной с пола сковородкой, пытаясь сбалансировать. - Не совсем. Я всего лишь помогал ему... Я - До Кёнсу, и живу в квартире напротив. Чонин прервал вежливое 'приятно с вами познакомиться' Сехуна, ставя несколько кастрюль и сковородок на верх коробки, которую друг держал в руках. - Я споткнулся на последней ступеньке и всё развалилось, я даже локоть поцарапал. - В голосе Чонина явно проскочила обида, которую Кёнсу уже видел, младший парень с густыми каштановыми волосами развернулся к нему, протягивая руки, намекая, чтобы ему отдали его кастрюли. Он осторожно передал посуду обратно, слыша как Сехун фыркнул в спину Чонина, направляясь к открытой двери их квартиры. - Но эй, по крайней мере ты не вывихнул и не сломал её! Это был бы конец твоей ещё не начавшийся карьеры! Голос блондина звучал приглушенно, когда он вместе с коробкой, на которой беспорядочно лежали сковородки и кастрюли, зашел внутрь квартиры, оставляя Чонина и Кёнсу снова одних. Надутые губки сменились благодарной улыбкой. - Огромное спасибо, что помог мне поднять весь этот беспорядок. Я должен помочь Сехуну принести остальные вещи, после того, как отнесу эти внутрь... Надеюсь, мы сможем поладить как соседи! В третий раз, Кёнсу был удивлен тем, как легко он ответил Чонину улыбкой. Несмотря на то, что он был счастливым человеком, он не так много улыбался, и его мышцы лица не особо привыкли часто улыбаться. - Я тоже надеюсь на это. Выйдя из квартиры с уже свободными руками, блондин похлопал Чонина по плечу, когда проходил мимо него, вероятно, требуя внимание друга, прежде чем спуститься с лестницы снова. Одарив прощальной улыбкой - глуповатой, но всё же довольно милой, по мнению Кёнсу - Чонин зашел в квартиру напротив. Быстрое шипение в воздухе, заставило его вспомнить про кимчи-ччигэ, которое он готовил даже не десять минут назад, и прежде чем пробежал один из его новых соседей, он поспешил обратно в свою квартиру и свою любимую кухню. К счастью, рагу не пострадало, несмотря на то, что ему пришлось отлучиться. Добавляя ломтики тофу поверху блюда, он слышит голоса и смех, которые прежде не раздавались за стеной кухни, вероятно потому, что он не уделял этому внимание. Он надеялся, что эти два мальчика не будут слишком шумными в ночное время; за короткий период, в который он обменялся парой слов со своими новыми соседями, он мог сказать, что ребята имели крепкую связи между собой (это было очевидно, стоило только взглянуть на них), у них не было карьеры, и все их сковородки и кастрюли выглядели так, будто побывали на войне дважды. Кёнсу предполагал, что они только поступили в колледж, им должно быть примерно восемнадцать - девятнадцать лет. Он остановил себя на мысли, какого рода отношения связывают этих двоих, потому что обычно двое парней не переезжают вдвоем, а живут вместе с другими ребятами, верно? Если только не влюблены друг в друга, думал он. С другой стороны, аренда помещения - недешевое удовольствие, Кёнсу знал это, потому что свой первый год в этой квартире провел, арендуя её, пока не смог скопить достаточно денег и убедить владельца продать её. А так как у мальчишек был акцент, это говорило о том, что они не из города... Его разум работал в том же темпе, что и руки, которые размешивали недавно добавленные специи, игнорируя внутренний голос, который ругал его за чрезмерное любопытство, когда вдруг он услышал неразборчивый звук, похожий на лай, поступающий с другой стороны стены с последующим приглушенным шумом и, наконец, наступила тишина, когда раздался звук закрывающейся двери. Кёнсу несколько раз моргнул, вспоминая первое правило здания, которое гласило, что и кошки и собаки были запрещены. 'Что ж, если я сумел натренировать свой нос не ощущать ненужные запахи, то смогу сделать то же самое и со слухом; сделаю вид, что ничего не слышал'.