***
Конец мая. Погода была шикарной: птички пели, трава зеленела. Жара стояла на улице, как будто вот-вот начнется лето. И мы с однокурсниками после занятий шли к озеру, чтобы ощутить его прохладу, а по возможности и искупаться. С нами шли несколько когтевранцев и пуффендуйцев, а также и слизеринка, которая очень старалась не отсвечивать и не подавать голос, боясь, что её выгонят. — Лайза*, я же помню аксиомы Гремиста, гласящие о делимости волшебных компонентов. Если ты разделишь крысиный хвост пополам, то у тебя не будет два крысиных хвоста. Всего лишь ты получишь поделенный пополам крысиный хвост. Если бы эта аксиома не действовала, то представляешь сколько можно было наварить Феликс Фелицис, просто поделив ингредиенты на несколько частей? — Но ведь смотри: если хвост большой, ну скажем сантиметров двадцать-тридцать — продолжала спорить со мной девушка, — то лучше было бы поделить его на две части, чтобы сэкономить и использовать в два зелья. — Хорошая идея, — махнул я. — Только если бы не аксиома Гремиста, которая все портит. — А если разделить на две части и затем их отрастить? Как у ящериц, которые отращивают свой хвост? — Подсказал идейку пуффендуец, имя которого я не помню. — Тогда будут два ингредиента! Мы с Лайзой задумались и поняли, что это вполне себе неплохая идейка. Жаль только не существовало такого заклинания, но ведь можно придумать! И почему за столько веков никто не додумывался до этого? — А из этого можно сделать бизнес и заработать славу. Подумайте на досуге. — Сказал я. Мы уже выходили на финишную прямую к озеру. — А ты? — А я пока хочу отдохнуть. Очень сильно устал за эти недели. Tщё и экзамены скоро. И почему так преподаватели любят об этом напоминать каждое занятие? — Потому что это очень важно, — серьезно проговорила Сьюзен Боунс. — И в дальнейшем будет влиять на жизнь. — Это же не СОВ, — как бы между прочим кинул я, притворяясь, что не знаю, для чего эти экзамены. — и не ЖАБА, о которых я слышал. — — Нас готовят как раз к ним, — вмещалась уже Флора. — И Министерство не может выпускать волшебников неподготовленных и не знающих ничего, иначе весь мир бы уже знал, что маги существуют. — Все равно попадаются дураки и идиоты, которые раскрываются перед магллами. Иначе бы не существовало Стирателей памяти. — Я пожал плечами. — Но их намного меньше, чем если бы вообще не было экзаменов. — Проговорил Скотт. — Отец говорил, что во время войны экзамены были только у младшекурсников, а старшие курсы отправляли на борьбу с Пожирателями. И тот, кто выживал, считался сдавшим все экзамены. — Но это уже попахивает «Голодными играми». Помнится, я такую книжку читал. Но мы же ведь сдадим экзамены, так? Не зря же самые умные и красивые среди всех факультетов? — Эй, несмешно, — проговорил Пуффендуец. — Да не в обиду сказано. У каждого своего качества. — Подытожил я. У озера не было никого, что очень играло на руку. Можно спокойно разговаривать, веселиться и купаться. Что, кстати, мы и собирались делать. — И какие? — заинтересовался пуффендуец. — Вот, ты, например, задаешь вопросы. А я на них отвечаю. — Засмеялся я. — Не знаю. Может ты хорошо владеешь чарами. Или знаешь триста способов оттереть пятно. Или добрый. У каждого — свое. Не зря же нас даже определили на факультеты по этим качествам. Я хотел добавить, что даже разделение какое-то странное, ибо даже люди с качествами когтеврана отправлены на Гриффиндор. Или наоборот. Но вместо меня это сделала Лайза. — Это не факт, что по этим качествам. Шляпа иногда странно распределяет. Были случаи в истории, когда школьник отправлялся в Гриффиндор вместо Слизерина. Меня она вообще не стала слушать и давать выбора, хотя мне староста потом сказала, что обычно шляпа дает шанс. — Хм, и у меня такое же было. — Кивнул я, садясь на берегу. — Даже заткнула мне рот и сразу же послала… в Когтевран. И я до сих пор мучаюсь этой загадкой, по какому принципу она определяет к чему человек расположен. Не все же у нас являются стратегами и великими мыслителями, но тупыми их не назовешь. Не всякий человек храбр. Есть и откровенные трусы, но даже они могут совершить героический поступок. Пока я это говорил, Сьюзен и другой пуффендуец отошли от нас к краю озера. Они думали, начать ли им купаться или нет. Флора и Скотт просто присели напротив нас и наблюдали за спором, трое других наших однокурсников-когтевранцев расположились рядом и взяли учебник, чтобы подучить материал. Изредка они подкидывали слова в наш спор про факультеты. Кори же стояла неподалеку и не находила себе места. — Но это же мимолетные вещи. — Поспорила со мной Лайза. — Шляпа, наверное, смотрит в глубину, а не по поверхности. И именно в душе находит полезное и нужное. — А как она определяет полезное и нужное? — Так, как сказали основатели. — Вот ты и попалась, — улыбнулся я. — Основатели заложили свои нравственные нормы. А в то время они были…хм… другие. Там не считалось зазорным отрубить мечом голову или заколдовать обидчика. Если по таким нормам судить, то нас распределили вообще неверно, — я вспомнил братьев Фоули, которые были пуффендуйцами. — Они же магически одарили разумом волшебную шляпу. — Сказал один из трех читающих студентов. Он этим напомнил, что внутри шляпы есть ИИ. Эх, если бы это был фантастический сеттинг, а не фентезийный. — Вот именно! — Тыкнула в меня Лайза. — Она могла изменить свое мнение на протяжении веков. — Ох, точно, как я мог забыть. — хлопнул я себя по лбу. Только Флора и Скотт поняли, что я начинаю заигрываться. — Ты меня сделала. Хотя я бы проверил это все на практике. Хмм… а ведь это такая хорошая идея! — Фел, что у тебя в голове? — Спросил меня серьезно Скотт, видя, что я что-то придумал и лишь подвожу к этому. Под всплеск воды, возвещающий о том, что пуффендуйцы решились искупаться, я рассказал свою идею. А она заключалась в очень простой вещи: клуб исследователей магического замка. Это очень детская, но с планами на будущее затея. Я не зря делаю упор на «детское». Все мы в детстве любили создавать что-то свое, встать во главе организации. Это было для нас круто и весело. Вот и сейчас есть такая возможность создать такой клуб, чтобы исследовать замок не в одиночку, узнать его тайны получше (ведь даже и половины всех тайн в замке ещё не нашли) и активизировать всех остальных. Я, наконец, смогу обсудить с разными людьми свои измышления и понять все, что происходит вокруг. Ведь это площадка — некий кружок тех, кто любит поболтать и полазить. А мне любая информация об этом мире нужна позарез. Но ведь вы зададите мне вопрос: вот зачем тебе этот детский сад? Будешь ты собираться и обсуждать теории заговора и что? Тебе заняться нечем, когда у тебя Василиск по школе гуляет, а в следующем году и Сириус Блэк будет бегать вокруг замка? Не спешите с выводами, господа. Изначально это и вправду будет детский сад, но затем клуб постепенно будет приглашать студентов с других факультетов, обучать их боевым заклинаниям, действовать как скрытные агенты. Хотя последнее, скорее, не осуществится, но стремится к этому нужно. Проблема Хогвартса — в неорганизованности и большом своеволии. Здесь нет коллектива, который бы встал плечом к плечу. Здесь нет сплоченность и той дружбы, о которой любил говорить Дамблдор. Нет, нет и ещё раз нет. Есть разные ученики, которые преследуют свои интересы. Вы помните, с каким скрипом создавался ОД? Как очень легко ученики ругались друг с другом по любому поводу? И это стоило времени и усилий, вследствие этого Волдеморт организовал силы и состроил свой план. Будь у него ещё больше времени и мозгов, он бы тогда точно победил. И я бы не хотел давать ему такой возможности. Клуб будет эдаким инструментов влияния и некой силой в Хогвартсе, особенно если я смогу убедить как можно больше студентов в него вступить, а тех, кто не вступил — в том, что мы можем им помочь в трудную минуту. Тяжелая и даже слишком идеалистическая идея. Но ведь с таких идей начинали люди, которые изменили мир или повернули историю. Я на это не претендую и мне вполне хватит малой задачи выживания в этой войне. Я рассказал про клуб, опустив пока детали о таком его будущем и акцентировав внимание на исследовании и влезания в разные уголки замка в поисках тайн и загадки. Мои мысли и намеки, которые я подавал в течении некоторого периода времени моим однофакультетовцам, должны дать повод Когтевранцам задуматься. И они действительно задумались, к моей радости: — Клуб исследователей? Твоя идея, конечна, хороша, но мне кажется, что её не реализовать. Никому не захочется думать и тем более бегать по замку. — Спокойно, найдутся такие люди. Кто-то же ходит в этот клуб плюй-камней. — взмахнул я рукой. — И в команду квиддитча тоже, особенно учитывая их численность. И здесь мы наберем людей. Не сразу, но все же. — А мне нравится! — Согласилась со мной Флора, улыбнувшись. — Можно будет собираться вполне официально и болтать. И учителя будут снисходительнее к нам относится. — Ага, особенно Снейп, — с сарказмом ответил Скотт. — Вы не думаете, что это слишком бредово? — Я точно нет. А ты Кори? — Обратился я к самой молчаливой из всех нас. — Ты ведь согласна будешь вступить в такой клуб? — Кто? Я? — Кто? Она? — спросили одновременно Кори и Лайза. — А кто же ещё, — не обратил я внимание на Лайзу. — Ты можешь рассказать нам про зелья, которые готовят твои родители, помочь нам поставить некоторые эксперименты. Да и просто поговорить с нами как хороший человек. Я встал и, подойдя к ней, приобнял её за плечи, тем самым показав, что нисколько её не стесняюсь. Слизеринка в первый раз в жизни засмущалась и не знала, что ответить. С первого момента встречи она вела себя как бойкая и не лезущая в карман за словом девушка. А сейчас она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Кори прибилась к компании с того момента, как я окаменел. Тогда она пыталась пробиться к моим друзьям и показать, что хочет не только дружить, но и помогать мне. Например, она рассказала очень многое про семейку Льюис. От последней она, иногда, получала в плане издевательств и насмешек, что Кори нисколько не волновала. А, ещё она пыталась признаться в любви… Кгхм… в любви. В двенадцать лет. Может, я что-то не понимаю? Нет, ну может она действительно в меня влюбилась или же… Так, я не о том рассуждаю. Тут я не специалист. Просто скажу, что пока предложил ей дружбу. В целом, наши отношения за несколько месяцев стали очень крепкими. Кори сильно сдружилась со Скоттом и пыталась сблизиться с Флорой, которая вела с ней достаточно странно. То не обращала внимание, то грубила в несвойственной ей манере. Проще говоря, у девушек был некий аналог холодной войны, который при мне они старались не показывать. Вот тебе и женская дружба. Я скажу, что в целом Кори очень интересный персонаж со своими нестандартными идеями и изюминкой. Ей бы действительно было место на Когтевране, а не на Слизерине. — Но она же… — Прекрасный и умный человек, с которым можно столько всего «найти», — специально перебил я Лайзу, не давая ей сказать ни слова. — Так, вы скажите: согласны или нет? Мне нужно хотя бы пять человек для регистрации, я уже спрашивал у Флитвика. Двое из читавших кивнули головами. Флора так же подняла руки, говоря, что она за инициативу. Кори и Лайза были в замешательстве от моей неожиданной инициативы. Скотт же сказал, что он скорее против, но если клуб будет, то он в него вступит. — Ну и классно. Пять человек есть, идея есть, задумки — на годы вперед. я их даже набросал в блокнотик, — улыбнулся я, внутренне ликуя. — А, точно. Кори, Флора и Скотт мне нужно с вами поговорить насчет… подарков. Наедине. А вы подумайте и мне скажите! Я пошел по берегу, маня всех за мной. Мой первый шаг был сделан, а теперь идем делать второй.***
Оглядевшись вокруг и убедившись, что рядом никого, кроме моих друзей нет, я развернулся к ним. — Фел, ты какой-то странный, — сказал мне Скотт сразу же. — Ты ведешь себя непонятно. Как будто другой человек. Нас это немного пугает. — Ты о чем? — Спросил я, пытаясь узнать природу недоверия Гаррета. — Я себя чувствую очень хорошо. — Я о том, что как только ты перестал быть «под проклятьем», ты стал как будто другим человеком. Мы тебя никогда не видели без движения, ты спешишь, пытаешься что-то сделать. — Ну, у меня действительно времени мало, — вспоминая, сколько осталось лет до возрождения Темного Лорда, сказал я. — Феликс, ты умираешь? Тебя проклятие поразило? — Не на шутку всполошилась Флора, подходя ко мне. — Я знаю противоядие, которое тебя спасет, — подключилась уже Кори. — Так, стоп. Со мной все в порядке. Я доживу до глубокой старости. — Убедил всех я. Я понимаю их волнение. Когда меня выписали из Больничного крыла, многим пришлось объяснять, что мне дали экспериментальное зелье, которое есть только в единственном экземпляре. Но ажиотаж с новости о выздоровлении ещё одной жертвы с течением времени спал. Я не был настолько известен, как Гарри Поттер, чтобы меня обсуждали 24/7. — И не паникуйте на этот счет. — Тогда о чем ты хотел с нами поговорить? Подарки же «мифические» это лишь повод? — Скрестил руки Скотт. — Я вижу по твоим глазам, что ты хочешь рассказать о себе правду? — Догадался? — Улыбнулся я. — Это было несложно по поведению и твоему блокноту. И мой отец учил меня наблюдательности и замечать мелкие детали, что отличить своего от чужого. Пригодится даже в мирное время. Флора и Кори стояли в недоумении. Мы же не сводили друг с друга взгляд. Я действительно недооценил своего друга. Когда ты думаешь, что знаешь все наперёд, когда для тебя этот мир, в какой-то степени — открытая книга, которую ты прочитал в детстве, судьба преподносит такие сюрпризы в виде такого человека, как Скотт Гаррет. Я не сомневался, что он либо знает все, либо о чем-то догадывается. Особенно, когда посмотрел в мой блокнот. Хоть я там и шифровался как мог, но есть кое-какие записи, которые я писал открытым текстом. Сомневаюсь, что он узнал точную правду, ибо о таком не догадается даже самый умный человек. — Мальчики, вы нам объяснитесь? — Флора подперла руки в бока. — Ты им не рассказал? — Нет, я ждал тебя. Думал, что, когда мандрагоры подоспеют, ты нам выложишь все. А ты бегал непонятно куда, отказывался нормально с нами разговаривать. — Да что здесь происходит? — Присоединилась уже Кори. Её голос был скорее любознательным, чем гневным, как у Флоры. — Как сказать. Феликс — очень скрытный человек. И для того, кто родился в семье магллов, он… — Так, Скотт, давай я лучше расскажу, а то будет слишком жирно. — Я прокашлялся и начал делать то, что может сильно изменить мою жизнь. Самую большую глупость, но одновременно и то, что поможет мне в этом мире. Правду…***
Незадолго до этих событий — Клянешься ли ты, Феликс Крауст, что принесешь нам артефакт, созданный Сеанин, названный Сфера Восприятия в течении трех лет с этого дня своего друга и передашь его семье Льюис. — Клянусь. — Клянешься ли ты не выказывать никаких претензий ни нам, ни Фоули и принимать на себя все ответственность за последующие действия. — Клянусь. -Клянешься ли ты не говорить никому живому о данной клятве и обещании и давать намека о сути и содержании клятвы? — Клянешься ли ты, Альберт Льюис не причинять ни физического, ни магического, ни психического вреда Феликсу Краусту и в своих силах не препятствовать ему в осуществлении его планов. — Клянусь. — Данной мне властью как свидетеля я, Ванесса Льюис, закрепляю данную клятву и дополняю её следующими словами: Непреложный обет потеряет свою силу в случае смерти одного из клянувшихся, либо в случае возрождения Волдеморта к жизни, — Ванесса посмотрела на меня, убеждаясь, что все правильно сказала. Я кивнул. — Тогда скрепляю непреложный обет. Жгуты, которые опоясывали меня, спали и я мог убрать свою руку назад. — Я надеюсь, мы договорились с тобой, Крауст, — кивнул мне Альберт. — Если нужна будет какая-либо помощь — обращайся. Пошли, Ванесса, не будем ему мешать. Слизеринцы, а особенно радостная Ванесса, вышли из пустого кабинета. Ох, опасное это дело, очень опасное. Я хожу по острию. Я был полностью удовлетворен таким поворотом событий. Льюисы настолько обрадовались тем, что я уступил им и согласился на любые требования, которые мне предъявили, что даже немного потеряли голову. Я поторговался ради приличия, чтобы усыпить их внимание, но все равно уступил большинству их требований. Даже формулировку, которую я потом попросил сказать Ванессу поначалу смутила их, но я убедил их, что это выражение наподобие «рак на горе свистнет» и его аналога в английском языке. В любом случае, если я все выверил точно и не ошибся в формулировке, а также принципах действия обета, о котором я тщательно читал и прорабатывал этот момент. Если я ошибся, то итог будет один — смерть.